Дорога в Болонью лежала через Стамбул и новый, бесконечный аэропорт-тире-космический корабль из «Пятого элемента». Когда я встал на траволатор возникло ощущение оптической иллюзии. Стоишь и одновременно течешь в окружении металла и пластика, как Волга среди грибов белых, да хлебов спелых, а ему все конца и края нет. Как нет конца и края самолетам, поминутно взлетающим и садящимся. Пока я наблюдал за ними, мимо проезжали шестиколесные микромобили с пассажирами. В Стамбуле мне предстояло провести ночь. Если стыковка между рейсами составляет более 12 часов, компания размещает путников в гостинице, а утром увозит обратно в аэропорт, мимо промчалось штук пять небольших управляемых сотрудником аэропорта электро-повозок, что подвозили пожилых людей к выходу на посадку. Очередь на трансфер быстро подошла, нас рассадили по машинам и через полчаса после посадки мы уже ехали к мягким подушка и гладким простыням, пролетая многоуровневые развилки таких же гладких дорог. Очередь на заселение в гостинице тоже быстро рассосалась, три сотрудника ресепшена быстро раздавали указания гостям. Еще немного и вот уже: лифт, дверь, душ, темные, теплые, крепкие октябрьские сумерки за окном, и ты возлежишь, в белом халате, с полотенцем на голове, повязанном на восточный манер. На следующее утро, после завтрака у меня была куча времени и до выезда из гостиницы успел съездить в центр и посмотреть Софийский собор, а потом так же спокойно добрался до аэропорта и вылетел в Боло. Сутки в Стамбуле можно описать в двух словах: Быстро, комфортно, приятно, но невероятно скучно, подумали итальянцы и решили сходу сделать первый вечер в Болонье запоминающимся. От самолета до терминала пассажиры шли пешком, затем собирались в очередь, что тянулась и терялась в недрах крохотной зоны прилета. Эта туристическая змейка двигалась медленно и походила на сытого удава, который вползал в терминал. Внутри у стола с хаотично разбросанными бумажками стоял пожилой мужчина и объяснял приезжим, как заполнять ковидные анкеты, что в них писать и куда потом сдавать. Приезжие, кто на корточках, кто на стене, кто на полу, кто на металлической перегородке пытались заполнить анкеты. За сорок минут дошли только до середины предбанника, в конце которого удав начинал извиваться. Вдалеке виднелись стеклянные аквариумы паспортной службы. Один был рассчитан на двух офицеров. Сначала в нем сидел только один проверяющий. Через некоторое время к нему присоединился второй, но скорости процессу это не прибавило. Торопиться им было некуда, в промежутках между стандартными вопросами о целях приезда они успевали переброситься парой слов и что-то обсудить. Теперь я знал, как выглядит сцена из "Зверополиса" в реальной жизни. Помните кадры с ленивцами в офисе анимационного МФЦ?
Пока бойцы паспортного контроля в условиях замедленной съемки ставили штемпели в документы, нашу змейку начало слегка лихорадить. За полчаса я двинулся на пару шагов - впервые ощутив, как отрастают волосы, ногти и как я старею, пиная рюкзак по направлению к заветной колбе. Повезло только семьям с маленьким детьми - их пропустили в первых рядах. Итальянцы делились возмущениями с итальянцами, тургруппа, состоявшая из бравых украинских женщин, изливали потоки возмущения в своём кругу. В душном воздухе запахло грозой. Очередь усталых пассажиров, закрученная как вольфрамовая нить в лампочке, раскраснелась. Удав в любой стать коброй. Пружина терпения начала сжиматься, градус напряжения рос, потревоженная, напряженная змея начала сворачивается с тугие кольца, осталось лишь дождаться момента нападения. Очередь, которая двигалась туго, как пересохшая зубная пасти из старого тюбика, замерла. Начали поступать сообщения будущего соседа Андреа, который не мог понять, куда я делся и когда приеду – он ждал меня, а его любимый бар, друзья и алкоголь. Вдруг один из ленивцев вышел из стеклянной будки и исчез в неизвестном направлении. Толпа зашипела.
Первым предохранитель сорвало у тонкого, элегантного итальянца лет сорока, который потряхивая пружинами кудрявых непослушных полос начал громко взывать к справедливости - настоящий житель Болоньи – пламенный революционер. Сотрудник охраны аэропорта попросил мужчину успокоиться и набраться терпения. Просьба возымела обратный эффект – полупрозрачный революционер с еще большим жаром начал возмущаться задержкой.
- Vergogna! (Стыд или позор!) - закричал кто-то за моей спиной! Так я выучил новое слово, которое в впоследствии слышал в процессе постижения тонкостей работы итальянской бюрократии. К революционеру подошёл начальник службы охраны и попросил выйти из очереди. В застенки аэропорта он шел с высоко поднятой головой - осанистый и непокоренный. Наступило время второго залпа праведного гнева.
- Вергонья! - Теперь восклицание сверкало, как молния то из одного, то из другого угла!
Надо отдать должное итальянскому языку - слово это звучит зрелищно, как будто высохшая желтая старуха, вздымая к небу костлявый палец, выкрикивает проклятье и ее лицо озаряет на миг яркой белой вспышкой.
Вслед за молодым человеком начала возмущать статная, высокая, бледная сеньора в брючном костюме цвета нефрита - ей стало плохо от духоты. Срывающимся голосом она говорила, что больна и не может долго стоять на ногах. Рядом стоял муж и пытался ее успокоить.
Вергонья! - снова послышалось в толпе.
Один из охранников догадался принести стул – её усадили у колонны, принесли воды. Очередь бурлила и пенилась. И вот из-за кулис – как и прежде невозмутимы появился канувший в лету сотрудник паспортного контроля. Посыпались колкие ремарки и аплодисменты системе и ее эффективной работе. Откуда появился снова администратор и попросил соблюдать спокойствие - заверил, что сотрудники (те самые «высокоскоростные ленивцы» в стеклянных будках) из кожи вон лезут, чтобы все поскорее попали домой. И только, вроде бы, стали успокаиваться и собирать остатки волю в кулак, позади с шумом распахнулись двери – терминал стал наполняться пассажирами следующего рейса - он состоял из крупных смуглых женщин, с ног до головы укутанных в длинные цветные платки, вроде бы из Африки. Семьям с детьми опять повезло – их пропустили сразу. Остальные «вновь прибывшие» пассажиры пристроились в хвосте змеи, которая по длине теперь напоминала анаконду. Из кабинета охраны вывели тонко-звонкого революционера и сопроводили дальше под аплодисменты пассажиров. Пока народ шумел и хлопал, особливо прыткие женщины нового рейса смекнули, что состариться в очереди не хотят и начали прорываться к паспортному контролю минуя группу туристов из Украины, мотивирую этот тем, что их ждут те матери с детьми, которые прошли первыми. Отряд закаленных еще советскими очередями славянских женщин, юмора не оценили и стали пресекать попытки новобранцев проскользнуть вне к финишу. Заграждали им путь, ловили и отправляли обратно в хвост. Мужская часть обоих рейсов решила, что в этот «батл» лучше не влезать и наблюдал за всем со стороны. Начались потасовки. Градус идиотизма теперь измерялся уже не по Цельсию, а по Фаренгейту, то есть достиг устрашающих цифр. Я достал наушники и включил музыку. Не помогло.
- Галя, лови её!!!– послышалась команда. Обернувшись, увидел, что одна из крупногабаритных дам с камчатки решила испытать судьбу и ринулась, напролом пролезая под капроновыми ремнями заграждений и снося столбики. Галя оперативно двинула гарный бюст наперерез и заградив путь встала пред ней в угрожающей позе сахарницы. Атака была отражена. Враг повержен. Увы, как они ни старались, остановить удавалось не всех. Пара молодых девушек в наглую встало перед желтой финишной чертой, что отделяла очередь от паспортного контроля, как раз перед той самую изящной дамой в брючном костюме, которая сидела у колонны. Увидев, такую несправедливость у нее началась истерика.
- Где справедливость! Почему Вы издеваетесь над нами! Почему я, больной человек, должна ждать больше двух часов в очереди?!Я хочу домой?!Где справедливость!?Объясните мне? Почему вы издеваетесь над людьми!
Ни уговоры супруга, ни доводы администратора, ничто не могло ее успокоить – тонкая вольфрамовая нить раскалилась до бела и лопнула, лампочка взорвалась. Женщина плакала от бессилия и несправедливости. Искренне, горько, громко, навзрыд, так сильно, так отчаянно, что сердце сжималось. Сжалось оно и у несчастного лысеющего на глазах администратора, который вдруг скрылся с места происшествия, но быстро вернулся. Вслед за ним из чрева аэропорта, вышел еще один паспортист, и занял место в пустующем аквариуме. Итого ленивцев стало три. Этот стратегических выход вызвал горячие, несмолкающие аплодисменты, переходящие в овации. Не скажу, что с приходом третьего контролера дело заспорилось, но надежда появилась. Вскоре, успокоившуюся даму пропустили. А потом настало и мое время. К тому времени сообщений от Андреа набралось уже штук пять, ему надо было уходить.
В сухих цифрах итог дня был следующим: длительность полета Стамбул Болонья составила 2 часа 35 минут, за это время самолет преодолел 1 854 метра. Длительность прохождения паспортного контроля составила более трех с половиной часов - ценой невероятных усилий мы преодолели метров сто. Вспоминая древнегреческого философа Зенона, который, кстати, жил неподалеку от Салерно, родилась новая апория посвященная времени и пространству. Аэробус A321 никогда не догонит сотрудника паспортного контроля, если тот будет копаться в бумагах, со скоростью черепахи.
Улицу давно накрыла тьма, такая же тьма народу ждала в еще одной очереди, теперь уже, чтобы воспользоваться такси. Ни убера, ни тем более яндекса в Болонье нет - профсоюз таксистов не дает химере конкуренции хоть как-то ускорить процесс извоза и улучшить качество услуг такси, поэтому люди на выходе из аэропорта стоят в очереди, чтобы сесть в освободившуюся машину. Первая и последняя поездка на такси в Италии. К счастью, новый дом оказался в пятнадцати минутах езды от аэропорта. Когда сумки чемоданы вознеслись на третий этаж и дух был переведен, Андреа любезно предложил составить кампанию и выпить с друзьями по стаканчику. Шли вторые сутки в дороге, и я ощущал себя, только что пересаженным комнатным растением, которому требовался срочный полив, поэтом предложение принял безотлагательно – попал «с корабля да в бар». Карантин на сегодня соблюдать было уже поздно. О бездне морального падения я решил подумать завтра.
Меня ждал первый бар, первые знакомства, первый Апероль, первая пьядина. День завершался. За плечами - первые очереди и первое выученное слово.
ВЕРГОНЬЯ!
ПРИВЕТ, БОЛОНЬЯ!