Ад рукотворный. Ад, сотворенный людьми.
Фильм о войне Евгения Пригожина и Алексея Нагина, погибшего в сентябре этого года, получился как бы на стыке художественного и документального кино.
В основе сюжета, вероятно, лежит реальная операция, воссозданная с документальной точностью. Авторы стараются быть беспристрастными и максимально честными.
Перед бойцами поставлена задача – взять высотное здание, с которого можно будет обозревать окружающую территорию на многие километры, что позволит дать авианаводку оптическим способом. Проблема в том, что здание и прилегающая территории находятся под контролем противника. Задачу нужно выполнить любой ценой в точно отведенное время – два часа. Справа на экране таймер. Время пошло.
Показаны две противоборствующие стороны: русские – так называемые «белые» и бойцы ВСО – «желтые» (не черные, какими бы, в принципе, они могли быть). Здесь нет символизма, здесь лишь обозначения, чтобы зритель понимал, кто где. Две стороны показаны как равные в военном искусстве, как достойные друг друга противники.
Управление боем ведется из штаба. И когда видишь оператора разведывательного БПЛА с позывным Комар, не хочется верить, что это враг. Симпатичный мальчишка, профессионально делающий свою работу. Страшную работу. На войне.
У меня на всем протяжении фильма почему-то за спинами бойцов вставали образы мальчиков в белых рубашках с бабочками, которые когда-то ходили в одну группу детского сада, дружили, иногда ссорились, дрались и тут же мирились, водили хоровод вокруг елки, звали Деда Мороза, загадывали желания…
И вот они по разные стороны баррикад уничтожают друг друга. То и дело звучит:
– Двести.
Самый страшный код. Только что был человек, и вот уже "двести".
Беспрерывная стрельба. Противники стараются отвоевать еще несколько метров, еще…
– У нас сегодня подвиг, пацаны, –
буднично говорит командир танкового взвода, поднимая ребят на выполнение задания.
У них каждый день, каждый час, каждую минуту подвиг.
В штабе желтых пытаются понять стратегию белых:
– Им нужна девятиэтажка. Если они туда попадут, мы у них будем, как на ладони.
Белых нельзя туда допустить.
Больше всего меня потряс бой в квартире. Когда-то здесь жили люди. На стенах – обои в цветочек, картины, фото любимой собаки. На диване валяется мягкая игрушка. В детской – кроватка, в которой когда-то спал малыш. Обои с динозавриками. А теперь это плацдарм для военных действий.
От удара со стены падает иконка Николая Чудотворца, Желтый, подняв ее, пытается повесить на место и непроизвольно крестится.
Ударная волна, и снова икона на полу. И тот же жест. Но уже противника – поднять, вернуть на место, перекреститься.
Как, в принципе, они похожи, и белые, и желтые.
Задача была выполнена, и цели уничтожены. Но ситуация не сильно изменилась. Противник сумел время среагировать и отступить на заранее подготовленные рубежи, не допуская прорыва фронта.
Мы готовы были идти вперед, противник готов был к упорной обороне.
В начале и в конце фильма звучат слова:
У нас есть контракт,
Контракт с компанией,
Контракт с родиной,
С совестью.
И мы будем исполнять его до конца.
Живыми или мертвыми.
Мы знаем, что попадем в ад.
Но в аду мы будем лучшими.
Пусть закончится этот ад, а прошедшие через него окажутся в раю.