43 года назад, 25 декабря 1979 года, в Демократическую Республику Афганистан был введен ограниченный контингент советских войск. Решение об этом далось с трудом, но было реально необходимым
Иначе было нельзя
партнёр материала – журнал Министерства обороны Российской Федерации «Армейский Сборник»
Автор – Герой России, участник Афганской войны, член Союза писателей России Ильяс ДАУДИ
Ограниченный контингент советских войск был введен в Демократическую Республику Афганистан 25 декабря 1979 года. Более 9 лет длилась война в сопредельном государстве, и все это время наши войска находились там. Вопрос о том, оправданным ли было решение правительства втянуть нашу страну в продолжительный военный конфликт, до сих волнует политологов, аналитиков, экспертов. В поисках верного ответа поставим вопрос иначе: был ли тогда у руководства СССР выбор?
Из сохранившихся документов видно: решение о вводе войск в Афганистан далось нелегко. Считать его необдуманным ошибочно.
Политическая прелюдия
Перенесемся в 1979 год. Налицо глобальное противостояние социалистической и капиталистической общественно-экономических формаций, их лидеров — СССР и США. Произошел ряд неблагоприятных для СССР внешнеполитических перемен. Египет, важный ближневосточный партнер, подписал в Вашингтоне сепаратный договор с Израилем и в обмен на финансовую помощь перешел под покровительство США. 12 декабря 1979 года министры иностранных дел и обороны стран НАТО подписали договор о размещении в Западной Европе американских ракет средней дальности, способных поражать цели на территории СССР.
Намечавшаяся дестабилизация обстановки в Афганистане означала рост влияния США и НАТО у наших южных границ и военную угрозу. Развитие там военно-политической обстановки затрагивало интересы и других государств региона. Центр мирового шиизма Иран имел тогда (и имеет сегодня) большое влияние на коренные народы Афганистана. В частности, на проживающих в восьми провинциях и исповедующих шиизм памирские народы, на хазарейцев, фарсиванов, составляющие от 12 до 18 % населения Афганистана.
В 1979 году в Иране произошла исламская революция. Шах Мохаммед Реза Пехлеви был свержен. Всенародный референдум 1979 года ознаменовал приход к власти Аятоллы Хомейни, провозгласившего Иран Исламской Республикой. Эти события смешали планы США, планировавших ввод своих войск в Иран.
Советские партийные лидеры тоже выражали недовольство, поскольку «Народная партия Ирана» марксистско-ленинской направленности подверглась жестокому преследованию властью. Лидеры и свыше пяти тысяч членов НПИ были ликвидированы, десятки тысяч арестованы, сама партия запрещена. Высших руководителей НПИ заставили выступить по телевидению с осуждением марксизма-ленинизма и восхвалением ислама. Через короткое время волна репрессий повторилась. Те, кому удалось спастись, покинули Иран.
Исламская революция представляла угрозу влиянию СССР в Афганистане. США начали активно разыгрывать политическую карту Афганистана. Контроль над военно-политической обстановкой в этой стране ЦРУ планировало установить, финансируя антиправительственные исламские партии. В трети афганских провинций вспыхнули восстания. Американский президент Джимми Картер 3 июля 1979 года подписал «Директиву о тайной помощи формированиям афганской оппозиции».
В Исламской Республике Пакистан (в переводе с урду — «страна чистых») в 1977 году произошел государственный переворот. К власти пришли военные во главе с генералом Мохаммедом Зияя-уль-Хаком. Забегая вперед, скажем: в 1979-1989 года было зафиксировано большое количество случаев, свидетельствующих об участии военнослужащих пакистанской армии и сотрудников «межведомственной разведки» (ISI) на стороне афганских моджахедов.
В приграничных районах были открыты штаб-квартиры «исламских партий моджахедов Афганистана», в исламских и арабских странах организован сбор средств и пожертвований для афганского сопротивления, налажено снабжение вооружением и боеприпасами, функционировали базы подготовки афганских моджахедов, их лечили в госпиталях ИРП.
Сказывалась пуштунская национальная солидарность. Численность пуштун Пакистана колеблется (учитывая кочевой образ жизни) от 28 до 30 миллионов человек (от 15 % до 17 % от населения страны). Пуштунов много в офицерском и высшем командном составе армии ИРП. Пуштуны Афганистана — самая многочисленная титульная нация в стране, от 16 до 18 миллионов человек (от 38 % до 40 % населения РА).
К началу 1979 года у Китая и СССР были сложные отношения. В своей внешней политике КНР стремилась укрепиться в роли главного носителя идей коммунизма. В феврале-марте 1979 года армия социалистического Вьетнама (союзника СССР) вошла в Камбоджу, овладела столицей Пномпенем и свергла режим «красных кхмеров», поддерживаемых КНР.
Армия Китая в ответ ввела во Вьетнам свои войска и захватила территорию трех северных провинций. Для поддержки союзника к берегам Вьетнама была стянута эскадра кораблей Тихоокеанского флота, части дальней авиации СССР были переброшены на аэродромы Монголии и ожидали приказ на боевое применение. На Дальнем Востоке в приграничных с КНР районах была развернута крупная сухопутная группировка. Отношения СССР и КНР вошли в острую конфликтную фазу.
Народно-освободительная армия Китая испытала на себе ожесточенное сопротивление вьетнамских войск и ополчения и была отведена на свою территорию. В апреле 1979 года КНР вышла из советско-китайского договора 1959 года «О дружбе и взаимопомощи». После этого США пообещали вывести свои войска из Тайваня, дать КНР крупные займы на покупку американских промышленных товаров и вооружения. Между Пекином и Вашингтоном были установлены дипломатические отношения, подписан государственный акт США «Закон об отношениях с Тайванем».
Москву тревожило то обстоятельство, что Афганистан мог переориентироваться на Пекин. В свою очередь Китай был обеспокоен возможным вводом советских войск в Афганистан: это грозило втягиванием в региональный конфликт уйгуров, мусульманского населения Синьцзянь-уйгурского автономного округа на западе КНР. Большая часть вооружения афганских моджахедов была китайского производства.
Саурская революция
Протяженность границы Афганистана с СССР – 2348 километров. Это была граница со среднеазиатскими республиками, где живут таджики, узбеки, туркмены, киргизы, казахи, составляющие более 49 % афганского населения.
В 1950-е годы по просьбе короля Афганистана Захир-шаха советские специалисты возводили гидроэлектростанции, оросительные комплексы, домостроительный комбинат, хлебозавод и другие объекты. Московские метростроевцы проложили туннель на перевале Саланг, связавший северные провинции страны с Кабулом. Советские преподаватели читали лекции в Кабульском университете и других столичных вузах. Построенные при содействии граждан СССР объекты промышленности составляли к 1978 году до 60 % всех афганских предприятий.
В 1956 году было подписано двустороннее соглашение в сфере военно-технического сотрудничества. В Афганистан было направлено большое количество советского вооружения. Минобороны СССР готовило национальные военные кадры Афганистана, с 1972 года в вооруженные силы этой страны была командирована группа советских военных консультантов и специалистов. В мае 1978 года было подписано межправительственное соглашение о военных советниках, численность которых достигла 400 человек. Несмотря на помощь СССР, Афганистан оставался одним из беднейших государств мира.
Монарх Афганистана поддерживал теплые отношения с советскими лидерами Н. Хрущевым и Л. Брежневым, часто бывал в Москве. Прогрессивные преобразования короля вызвали недовольство радикального духовенства. В 1973 году Кабул охватили антимонаршие выступления. Двоюродный брат короля Али Мохаммад Дауд в ночь на 17 июля возглавил военный переворот. Захир-шах отрекся от престола. Были распущены парламент и верховный суд, запрещены политические партии. Дауд стал и главой государства, и премьер-министром, министром национальной обороны и министром иностранных дел.
Свержение монархии не сняло социально-экономические проблемы, недовольство в стране росло. Под руководством организации «Мусульманская молодежь» 21 июля 1975 года началось антиправительственное вооруженное восстание. После массовых репрессий правительства «Мусульманская молодежь» перестала существовать. Из ее остатков Гульбеддин Хекматияр в 1974 году в Пакистане сформировал «Исламскую партию Афганистана» (ИПА). Спустя три месяца, Бурхануддин Раббани создал свою партию «Исламское общество Афганистана» (ИОА). Оба политика в 1980-е годы стали лидерами крупных исламских партий в союзе афганских моджахедов «Пешаварская семерка».
Весной 1978 года обстановка в Афганистне крайне обострилась. После столкновения демонстрантов с полицией Дауд приказал арестовать лидеров Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) Нур Мохаммада Тараки, Бабрака Кармаля, Хафизуллу Амина и других. В Кабул вошли солидарные с левыми силами подразделения бронетанковой бригады. Президентский дворец был окружен. Верные Дауду воинские части были рассеяны авиацией, принявшей сторону восставших. Президентский дворец пал, Дауд был уничтожен.
Вечером 27 апреля по радио было объявлено о победе «Саурской революции» («саур» на языке дари — апрель). Афганистан был объявлен демократической республикой. Главой государства и премьер-министром стал генеральный секретарь и основатель НДПА Нур Мохаммад Тараки, его заместителем Бабрак Кармаль, Хафизулла Амин назначен первым заместителем премьера и министром иностранных дел. Тараки объявил о вступлении на путь социалистических преобразований. В Москве его слова встретили с воодушевлением.
Нур Мохаммад Тараки и Хафизулла Амин были единомышленниками, долгие годы вели борьбу с монархическим строем, оба происходили из второго по величине союза пуштунских племен «гильзаи». Традиционно же афганские эмиры и короли относились к наиболее крупному союзу пуштунских племен «абдали», были выходцами из Южного Афганистана (Кандагара).
Тараки приступил к проведению радикальных экономических и социальных реформ, которые вошли в противоречие с фундаменталистскими социально-религиозными традициями. Новая афганская власть была по сути антиклерикальной, антифеодальной и антикапиталистической. Почти 86 % населения жило в сельской местности, более 2,5 миллионов афганцев вели кочевой и полукочевой образ жизни, около 33 % крестьянских хозяйств не имело земли, значительная часть крестьян-собственников была обременена тяжелой ростовщической задолженностью, до 88 % населения оставалось неграмотным. Разрушения многовекового социального и религиозного уклада привело к росту протестных настроений.
5 декабря 1978 года в Москве был подписан Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и Демократической Республикой Афганистан» (ДРА). А уже в мае этого года в Афганистан были заброшены первые вооруженные отряды «Исламской партии Афганистана» Гульбеддина Хекматияра. Под лозунгами «защиты ислама от неверных» они развернули вооруженную борьбу с новым режимом. В мае 1979 года вспыхнули антиправительственные вооруженные выступления в нескольких провинциях. Их подавили правительственные войска.
В приграничной с Афганистаном части Пакистана были открыты штаб-квартиры антиправительственных военно-политических группировок «Исламское общество Афганистана» (Б.Раббани), «Исламская партия Афганистана» (Г. Хекматияра), «Национальный Исламский фронт Афганистана» (НИФА), «Исламская партия Юнуса Халеса» (ИПХ), «Движение Исламской революции Афганистана» (ДИРА), «Национальный фронт спасения Афганистана» (НФСА), располагались их военные лагеря, перевалочные базы, учебные центры.
В конце 1978 года продолжилась массовая засылка в Афганистан подготовленных в Пакистане вооруженных отрядов и диверсионных групп. Масштабы сопротивления правительству Тараки быстро росли. Правительству пришлось подавлять и внутренние восстания. Президенту Тараки не удавалось стабилизировать обстановку. Он, а позже и Амин, многократно обращались к руководству СССР о вводе советских войск в Афганистан.
Операция «Циклон»
Это была одна из наиболее продолжительных и дорогостоящих секретных операций ЦРУ в Афганистане. Ежегодное ее финансирование программы с 20–30 миллионов долларов к 1987 году возросла до 630 миллионов. Техническим инструментом операции была ISI — межведомственная разведка Пакистана.
С 1978 по 1992 год ISI обучила и вооружила свыше ста тысяч членов формирований афганских моджахедов, занималась вербовкой наемников в исламских странах, в Уйгурской автономии Китая. Было мобилизовано до 35 тысяч мусульман из 43 стран. Пакистану было перечислено в виде кредитных траншей и экономической помощи до 20 миллиардов долларов. Под давлением США колумбийские наркокартели выделили моджахедам от 10 до 20 миллиардов долларов.
Директор ЦРУ в 1981-1987 годах Уильям Кейси убедил президента Рональда Рейгана устроить Советам свой Вьетнам. США резко увеличили поставки оружия афганским моджахедам. В 1984 году на встречу с королем Саудовской Аравии Фахдом Аль Саудом Кейси уговорил его резко увеличить добычу нефти. Это привело к обвалу нефтяного рынка. Цена на нефть упала с 28 до 10 долларов за баррель. Это не способствовало финансированию Советским Союзом своих армии, ВПК, сохранению внутренней стабильности. Саудовские и американские спецслужбы пополняли формирования исламистов, вооружали и обучали их воевать против Советов.
Накануне
Реформы правительства ДРА привели к всплеску социальной напряженности на западе Афганистана. Радикально настроенные исламисты, используя недовольство населения города Герат, 15 марта подняли антиправительственный мятеж с участием свыше двадцати тысяч человек, в том числе 17-й пехотной дивизии. Погибли более двух тысяч человек, в их числе были два советских гражданина.
События послужили поводом для очередного обращения правительства ДРА к советскому руководству с просьбой о вводе войск. 17–19 марта просьба обсуждалась на заседаниях Политбюро ЦК КПСС. Председателю Совета министров Алексею Косыгину поручили выяснить положение в Афганистане.
8 марта 1979 года. Стенограмма телефонного разговора А. Н. Косыгина и Н. М. Тараки.
А. Н. Косыгин: Товарищ Тараки, охарактеризуйте, пожалуйста, обстановку в Афганистане.
Н.М. Тараки: Обстановка нехорошая, ухудшается. В течение полутора последних месяцев с иранской стороны было заброшено около четырех тысяч военнослужащих в гражданской одежде, которые проникли в город Герат и в воинские части. Сейчас вся 17-я пехотная дивизия находится в их руках, включая артполк и зенитный дивизион, который ведет огонь по нашим самолетам. В городе продолжаются бои. Активной поддержки со стороны населения нет. Оно почти целиком находится под влиянием шиитских лозунгов. «Не верьте безбожникам, а идите за нами», – пропаганда на этом построена.
Косыгин: Какие перспективы, по вашему мнению, в Герате?
Тараки: Население Герата, 200–250 тысяч человек, ведет себя в зависимости от обстановки. Куда их поведут, туда они и пойдут. Сейчас они на стороне противника. Мы уверены, что противник будет формировать новые части и пойдет дальше в наступление. Мы просим, чтобы вы оказали практическую и техническую помощь людьми и вооружением.
Если Герат падет, моральный дух пакистанцев после этого поднимется. Американцы оказывают им соответствующую помощь. После падения Герата также направят в гражданской одежде солдат, которые начнут захватывать города, и иранцы будут активно вмешиваться. Успех в Герате — это ключ ко всем остальным вопросам, связанным с борьбой. Сотни афганских офицеров, прошедших подготовку в Советском Союзе, в большинстве своем мусульмане-реакционеры, эхванисты или, как они еще называются, «братья-мусульмане».
На них положиться не можем, не уверены в них. Хотим, чтобы к нам послали таджиков, узбеков, туркменов, чтобы они могли водить танки, так как все эти народности имеются в Афганистане. Пусть наденут афганскую одежду, афганские значки, и никто их не узнает. Это очень легкая работа, по нашему мнению. По примеру Ирана и Пакистана.
Мы считаем, что сегодня вечером или завтра утром Герат падет и будет полностью в руках противника. Мы уверены, что противник будет формировать новые части и пойдет дальше в наступление. Мы просим, чтобы вы оказали практическую и техническую помощь людьми и вооружением. В противном случае мятежники пойдут в сторону Кандагара и дальше в сторону Кабула. Они приведут половину Ирана в Афганистан под флагом гератской дивизии. Вернутся афганцы, которые убежали в Пакистан. Иран и Пакистан работают по одному плану против нас.
И поэтому, если вы нанесете сейчас по-настоящему удар по Герату, то можно будет спасти революцию. … Если Герат падет, будут еще большие трудности и для Советского Союза, и для Афганистана. Иран посылает в Афганистан военных в гражданской одежде. Пакистан посылает также в афганской одежде своих людей и офицеров… Мы сегодня сделали заявление иранскому правительству, передали его по радио, указав, что Иран вмешивается во внутренние дела в районе Герата. Завтра или послезавтра сделаем такое же заявление по Пакистану».
19 марта 1979 года. Заседание Политбюро ЦК КПСС.
Л.И. Брежнев: «Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Надо объяснить товарищу Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может принести вред не только нам, но и, прежде всего, им… У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее войну».
20 марта 1979 года. Совещание членов Политбюро ЦК КПСС с Генеральным секретарем ЦК НДПА Н. М. Тараки.
А. Н. Косыгин: «Ввод наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия. Это, по существу, будет конфликт не только с империалистическими странами, но и конфликт с собственным народом. Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований. Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешним агрессором, но и с какой-то частью вашего народа. А народ таких вещей не прощает».
В апреле-мае обстановка в Афганистане продолжала осложняться. Вспыхнули антиправительственные вооруженные выступления в семи провинциях. Все они были подавлены правительственными войсками. Правительство ДРА вновь обратилось с просьбой об оказании военной помощи. Просьба была рассмотрена на заседании Политбюро ЦК КПСС 24 мая 1979 года.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев советскому послу в Афганистане:
«Посетите Н. М. Тараки и, сославшись на поручение, сообщите ему, что просьбы афганского руководства об оказании дополнительной военной помощи Демократической Республике Афганистан внимательно рассмотрены. Скажите, что в Москве разделяют озабоченность афганского руководства в связи с активизацией контрреволюционной деятельности реакционных сил в Афганистане. Советское правительство, руководствуясь стремлением оказать дальнейшую интернациональную помощь в деле стабилизации положения в ДРА, приняло решение поставить в 1979–1981 годах безвозмездно специмущество на сумму 53 млн рублей, в том числе (список вооружений, боеприпасов и военной техники прилагается).
Что касается просьбы Афганской Стороны о направлении в ДРА вертолетов и транспортных самолетов с советскими экипажами и возможной высадки нашего воздушного десанта в Кабул, то вопрос об использовании воинских подразделений был детально и со всех точек зрения обсужден во время посещения Москвы Президента ДРА Н.М. Тараки в марте сего года. Такие акции, как мы глубоко убеждены, сопряжены с большими осложнениями не только во внутриполитическом, но и в международном плане, что будет, несомненно, использовано враждебными силами, прежде всего, в ущерб интересам ДРА и закреплению завоеваний Апрельской революции».
14 июня 1979 года. Донесение из Кабула:
«14 июня в Доме Народа состоялась встреча с премьер-министром Xафизуллой Амином. В ходе беседы X. Амин подчеркнул, что «враги хотят уничтожить руководителей государства. Я обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы доложили своему руководству об оказании нам помощи, направив в ДРА для охраны правительства в Доме Народа и аэродромов Баграм и Шинданд советские экипажи на танки и БМП». Ранее, как известно, X. Амин выдвигал неоднократные предложения об участии наших экипажей на танках и самолетах в выполнении некоторых задач непосредственно в районах боевых действий с мятежниками».
После подписания президентом США Картером директивы «О тайной помощи противникам афганского правительства», внутриполитическая обстановка в ДРА стала стремительно ухудшаться. В августе заметно обострилась обстановка на афгано-пакистанской границе. С июня 1978 по ноябрь 1979 года в Пакистане получили подготовку свыше 15 тыс. мятежников. К осени антиправительственные выступления в ДРА охватили восемь провинций.
Переворот
В сентябре 1979 года власть в стране захватил Xафизулла Амин. Его правление было ознаменовано значительно более радикальным и жестким проведением реформ и репрессий. Последствия вызвали массовый исход афганцев в Иран и Пакистан. В приграничных с Афганистаном районах создавались лагеря беженцев, формировались базы вооруженной афганской оппозиции. Лидеров контрреволюционных организаций консультировали агенты ЦРУ, спецслужб Пакистана, Ирана, Китая и других стран.
Утром 10 октября национальное информационное агентство ДРА «Бахтар» объявило по кабульскому радио и телевидению: «9 октября в Кабуле, после непродолжительной тяжелой болезни, скончался президент ДРА Нур Мухаммад Тараки».
На деле было так. Во дворец Арк, резиденцию Тараки, по приказу Амина прибыла группа офицеров госбезопасности и физически устранила Тараки.
Наиболее вероятный сценарий ликвидации Тараки таков.
1 сентября 1979 года, Хафизулла Амин возвращаясь из Гаваны с VI Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран, Тараки сделал короткую остановку в Москве. На встрече с Брежневым в неформальной обстановке он был предупрежден о заговоре и готовящемся на него покушении. Подавленный этим известием, Тараки на борту президентского лайнера рассказал о нем близкому окружению, в котором предположительно находились осведомители Амина. Этим Тараки обрек себя на гибель: поняв, что план раскрыт, Амин решил действовать на опережение.
Утром 14 сентября Тараки позвонил Амину и пригласил к себе, сообщив, что инициатива встречи исходит от советского руководства. Накануне советский посол в Кабуле действительно инициировал встречу лидеров НДПА для примирения. Личное письменное послание Брежнева призывало Тараки и Амина не допустить раскола в партийном и государственном руководстве страны.
После нескольких отказов Амин неожиданно согласился на встречу, прибыл во дворец Арк в сопровождении трех сотрудников безопасности. У входа его встречал главный адъютант Тараки. Пропустив адъютанта и одного своего сопровождающего вперед, Амин с другими офицерами, слегка отстав, двигался следом. Едва достигнув второго этажа, гости начали стрельбу. В кабинет к Тараки вбежали его телохранители и сообщили, что начальник канцелярии и главный адъютант убиты. Убежавший с места перестрелки Амин в эту минуту уже садился в машину. Смотревший в окно Тараки громко воскликнул: «Это все, это конец!».
Огонь перестрелки был настолько плотным, что у Амина для спасения не было шанса. Но он не стал подниматься выше первого этажа. Это было частью его плана расправы над Тараки. Вернувшись, Амин за ночь убедил большинство руководителей НДПА в том, что это Тараки организовал на него покушение.
На следующий день Амин отправил Тараки письменное требование отдать приказ телохранителям сложить оружие. У Тараки оставалось всего двое верных охранников. Они наотрез отказались подчиниться приказу Амина. Тараки, уговаривал:
– Революция — это порядок, и поэтому следует подчиниться.
Телохранители говорили обратное:
– Не верьте Амину, он убьет вас. Он будет идти до конца.
Тараки продолжал стоять на своем:
– Нет, товарищи, это невозможно. Мы старые, верные соратники. Я всю жизнь отдал революции, другой цели у меня не было, и любой это знает. За что же меня уничтожать?
Чтобы не сдаваться, телохранители решили застрелить друг друга. Тараки отговаривал:
– Так нельзя. Подумают, будто это вы были заговорщиками и решили избежать справедливой кары.
Пленум ЦК НДПА прошел в здании, оцепленном танками, гвардией и агентами госбезопасности. Итогом пленума стало единогласное решение об исключение Тараки из НДПА и избрании Амина генеральным секретарем ЦК. Вслед за этим состоялось заседание Ревсовета с теми же результатами.
После освобождения Нур Мохаммад Тараки от государственной и партийной должностей последовало покушение: по приказу Амина офицеры задушили Тараки подушками. Общее руководство акцией осуществлял начальник президентской гвардии майор Джандад, а непосредственными исполнителями стали начальник КАМ (службы безопасности) капитан Абдул Хадуд, командир одного из подразделений, охранявших дворец Амина старший лейтенант Мохаммад Экбаль и заместитель начальника президентской гвардии по политической части старший лейтенант Рузи.
Из показаний Мохаммада Экбаля:
У входа во дворец мы встретили Вудуда. Рузи спросил его: «Где он?». «Здесь в комнате», — ответил Вудуд. Когда мы вошли в комнату, то увидели Тараки, который стоял посреди комнаты. На его плечи был накинут халат. Рузи, обращаясь к Тараки, сказал: «Нам приказано доставить Вас в другое место». Тараки попросил взять его багаж. Рузи успокоил Тараки, попросив его идти вниз, и сказал, что он сам позаботится о багаже. Тараки подошёл к своим вещам, открыл маленький чемодан и сказал, что в чемодане находится 45000 афгани и некоторые ювелирные изделия и попросил передать их детям в случае, если они ещё живы. Рузи опять заявил: «Оставьте всё здесь. Мы непременно передадим это». Тараки спустился вниз, а за ним последовал Рузи. Когда мы все спустились, Рузи попросил Тараки войти в одну из нижних комнат. В это время мы ещё не знали, каким образом Рузи должен был убить Тараки. В это время мы слепо следовали приказам Рузи.
Когда мы вошли в комнату, Тараки снял свои часы и попросил Рузи, чтобы он передал их Амину. Затем вытащил из кармана свой партийный билет и протянул его Рузи. Рузи, я и Вудуд связали руки Тараки. В это время Тараки попросил у Вудуда стакан воды, а он в свою очередь обратился с этой просьбой ко мне. Я вышел за водой, однако Рузи запретил мне приносить воду и закрыл дверь. На следующий день, когда я спросил у Рузи, почему он запретил мне принести воду Тараки, он ответил, что в противном случае это доставило бы неудобство Тараки. Рузи принёс матрац Тараки и сказал, чтобы он лёг на него. Тараки послушался и лёг. В это время я весь дрожал. Я не был в состоянии двигаться. Рузи закрыл Тараки рот. У Тараки начали дёргаться ноги и Рузи пришлось приказать Вудуду связать ему ноги. А мне приказал стать на его колени. Через несколько минут Рузи отпустил Тараки, а затем снова прикрыл его лицо подушкой. Когда Рузи вторично отпустил Тараки, тот уже был мёртв.
Решено свергнуть
В середине 1978 года под руководством Амина насаждался культ личности Тараки: на собраниях вывешивалось не менее пяти портретов афганского вождя, в оборот вышли купюры с изображением Генерального секретаря ЦК НДПА. На пленумах ЦК и заседаниях правительства Амин называл Тараки звездой Востока, великим мыслителем, великим вождем, гением Востока, телом и душой партии и так далее.
После убийства Тараки руководство СССР связалось с советским послом, представителем КГБ и главным военным советником, с заместителем министра обороны, находившемся в тот момент в Кабуле. Последний подтвердил приверженность Xафизуллы Амина и ЦК НДПА выбранному курсу. Главный военный советник СССР назвал Амина сильной личностью и необходимым человеком в дальнейшем управлении государством. Советник при начальнике Главного политического управления ДРА отозвался об Амине, как о «верном и надежном друге Советского Союза и всесторонне подготовленном лидере Афганистана».
Хотя Амин, как и Тараки, боролся за установление социалистического строя на афганской земле, путь его восхождения к верховной власти, связанный с физическим устранением партийного товарища и учителя, вызвал негативное отношение руководства ЦК КПСС, в частности Брежнева, к личности Хафизуллы Амина. К тому же НДПА стремительно теряла контроль над обстановкой в стране. Президентская власть распространялась только на столицу и две провинции, в то время как мусульманская оппозиция полностью контролировала 80 % территории ДРА с населением примерно 10 миллионов человек. Это вызывало озабоченность Кремля.
В своих воспоминаниях начальник Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) в 1974–1988 годы писал:
«…Отлично понимая важность для нас Афганистана в стратегическом плане, Л.И. Брежнев, будучи по натуре человеком, преданным в дружбе, добрым, тяжело переживал смерть Н.М. Тараки, в какой-то мере воспринимал ее как личную трагедию. У него сохранилось чувство вины за то, что именно он, якобы, не уберег Тараки от неминуемой гибели, не отговорив от возвращения в Кабул. В разговоре с Ю.В. Андроповым, он не раз сокрушался: «Ведь данные, что ты мне принес, я даже показывал ему, говорил, что разведка ручается за их достоверность». Поэтому Амина после всего происшедшего он вообще не воспринимал. Брежнев, называл Х. Амина «нечестным человеком», квалифицируя его действия по устранению Н.М. Тараки еще и как подрыв его авторитета на международной арене».
По разным каналам в Москву стекалась информация, убеждавшая, что Х. Амин — тиран, развязал в стране беспрецедентную кампанию террора и репрессий против собственного народа, что он предал идеи Саурской революции и вступил в контакт с агентами ЦРУ.
25 октября в Прагу был направлен сотрудник КГБ А.В. Петров с задачей привезти из Чехословакии в Москву Бабрака Кармаля, утвержденного международным отделом ЦК КПСС как будущего афганского лидера. В Москве Кармаль вместе с товарищами по НДПА приступил к разработке новой политической платформы для «второго этапа» Саурской революции.
3 ноября советский посол проинформировал Амина, что советское руководство удовлетворено мерами, предпринятыми афганским руководством в сфере строительства партии и государства, и пригласило его в Москву. Ранее сам Xафизулла Амин выражал готовность уйти с постов генсека НДПА и председателя Реввоенсовета ДРА в случае, если Москва того пожелает.
10 ноября из Москвы в Кабул прибывает ответственный сотрудник ПГУ КГБ СССР. Руководителю представительства КГБ в ДРА и резиденту КГБ в Кабуле он доводит принятое ЦК решении о свержении Амина и приказывает приступить к разработке и реализации конкретных мероприятий.
17 ноября в Москву из афганской столицы поступает шифровка: Амин напоминает о своей просьбе направить в Кабул батальон советских военнослужащих для его личной охраны.
21 ноября после жалоб Амина на то, что «советский посол поддерживает оппозицию и вредит», по указанию министра иностранных дел Андрея Громыко, якобы признавшего деятельность посла в ДРА «неэффективной», дипломата отзывают в Москву.
26 ноября в Кабул прибыл новый посол, Фикрят Табеев, бывший первый секретарь Татарского обкома КПСС.
30 ноября Политбюро приняло проект постановления, в котором было отмечено:
«Амин является властолюбивым, отличающимся жестокостью и вероломством деятелем, в условиях организационной слабости НДПА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения личной власти он может пойти на изменение политической ориентации режима. Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие.
Заявляя о готовности укреплять дружбу народов, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и поощряет их, распространяя информацию о причастности советских спецслужб к попытке покушения на него 13-16 сентября 1979 года. Отмечаются признаки того, что Амин намерен проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с Западом. Стало известно, что в ходе наблюдения за действиями афганской власти представители США пришли к выводу о возможном изменении политического курса Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении.
С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане либо политической переориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии: продолжать активно работать с Амином, не давая ему поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. При беседах с лицами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой Апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц.
Военную помощь Афганистану в данный момент оказывать в ограниченных масштабах. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники и направления в Кабул по просьбе Х. Амина советского воинского подразделения для личной охраны временно воздержаться».
Главный военный советник в ДРА генерал-полковник Солтан Магометов направил в Центр шифрограмму:
«2 декабря 1979 г. Х. Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности снять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи в нормализации обстановки. В заключение беседы Х. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л.И. Брежневу».
Срочная шифрограмма от главного военного советника СССР в Афганистане:
«3 декабря состоялась встреча с Амином. В ходе беседы Х. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий (из Мазари-Шарифа и Баглана) для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА».
«Вас пригласили не для того…»
8 декабря в Кремле на совещание с участием Юрия Андропова, Михаила Суслова, Андрея Громыко и Дмитрия Устинова был приглашен начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Николай Огарков. В течение часа он пытался убедить Политбюро отказаться от ввода войск в ДРА, но у его членов было иное мнение.
9 декабря председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин информирует маршала Огаркова о том, что решение о вводе советских войск в Афганистан практически уже принято, и просит маршала убедить министра обороны в ошибочности этого решения. После сложного разговора Огаркова с Устиновым начальник Генштаба сообщил Косыгину, а затем и первому заместителю министра иностранных дел СССР Г.М. Корниенко, что не смог переубедить министра обороны.
В тот же день Огаркова срочно вызвали к Генсеку. На заседании так называемого «малого Политбюро» (Л. Брежнев, М. Суслов, Ю. Андропов, А. Громыко, Д. Устинов, А. Кириленко, К. Черненко) маршал Огарков повторил свои доводы против ввода войск в Афганистан и призвал к стабилизации обстановки в ДРА политическим путем. Но его позиция не нашла поддержки, более того, она раздражала Политбюро.
– Вас пригласили не для того, чтобы заслушивать ваше мнение, а чтобы вы записывали указания Политбюро и организовывали их выполнение, — бросил Ю. Андропов.
Точку в обсуждении ставит Генсек:
– Следует поддержать Юрия Владимировича Андропова.
10 декабря Дмитрий Устинов провел Коллегию Минобороны, на которой объявил об ожидании выхода решения Политбюро «о применении советских войск в ДРА», а также о том, что в связи с этим начальнику Генштаба Огаркову предстоит формирование новой общевойсковой армии. Однако в разговоре с министром обороны начальник ГШ приводил свои аргументы, продолжая убеждать министра обороны в нецелесообразности принятого Политбюро решения.
22 декабря посол Ф.А. Табеев проинформировал президента ДРА Xафизуллу Амина об удовлетворении Москвой его просьбы о вводе войск, уточнив, что ввод, вероятно, начнется 25 декабря.
24 декабря Дмитрий Устинов на совещании руководящего состава Министерства обороны СССР сообщил о решении Политбюро ЦК КПСС ввести советские войска в Афганистан. Во исполнение данного решения он приказал ввести в ДРА части и соединения мотострелковых и десантных войск.
25 декабря войскам поступил приказ министра обороны СССР: В 15.00 начать переход и перелет государственной границы ДРА войсками 40-й общевойсковой армии и авиации ВВС. Это было началом девятилетней войны.
Иначе было нельзя
Принятию решения предшествовала напряженная работа специально созданной комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану под председательством министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. В нее входили председатель КГБ Ю.В. Андропов, министр обороны маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов, заведующий международным отделом ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. По мнению комиссии, Амин, не добившись положительного решения, по некоторым данным, намеревался обратиться за военной помощью к президенту Пакистана. Встреча глав Пакистана и Афганистана была намечена на декабрь 1979 года.
Возможная переориентация Амина на Пакистан, ближайшего союзника США в регионе, беспокоила советское руководство. Финансовая помощь Вашингтона силам афганского сопротивления укрепляла позиции США во всем южно-азиатском регионе, ослабляя влияние СССР. По мнению афганского руководства, урегулирование кризиса без ввода советских войск, путем внутриполитического диалога, на чем все время настаивал СССР, шансов не имело.
Общее количество просьб, направленных только через советских представителей, было около двадцати. Семь из них высказывались X. Амином. Были и личные обращения афганских руководителей при встречах на высшем уровне и в телефонных разговорах.
Правовым основанием для ввода советских войск в ДРА был Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА 1978 года, предусматривающий принятие мер для обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран.
***
Война в Афганистане с участием ограниченного контингента Советских войск длилась более девяти лет. 14 апреля 1988, в Женеве, правительствами Пакистана и Афганистана при участии США и СССР в качестве гарантов были подписаны «Соглашения по урегулированию ситуации в Республике Афганистан». Они определили график вывода советского контингента – тот прошёл с 15 мая 1988 до 15 февраля 1989.
В завершение всего сказанного видимо следует привести слова бывшего президента (1987 – 1992) Демократической республики Афганистан М. Наджибуллы:
«Ваш Верховный Совет дал оценку решению о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. У политиков своя ответственность, и о ней уже достаточно сказано. Я же склоняю голову перед памятью советских людей, которые отдали свои жизни, выполняя воинский долг. Война принесла много горя. Она не сразу забудется. Но не забудется также многими и многими афганцами доброта и мужество советских людей, их бескорыстие и человечность».
Герой России Ильяс ДАУДИ
Фото: wikipedia.org, www.specnaz.ru
© журнал МО РФ "Армейский сборник", февраль 2018
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!