«Иосиф Виссарионович поднял руку, и в этот момент я подумал: «Неужели он его ударит?»
Но Сталин лишь с презрением произнес:
«Подлец! Вон отсюда!» Павел Федорович очень быстро удалился».
Историю о том, как генерал Жигарев обманул товарища Сталина, и о том, к каким последствиям это привело, я прочел в мемуарах главного маршала авиации А.Е. Голованова «Главная бомбардировочная».
Голованов рассказывает о том, что в апреле 1942 года его вызвал к себе Иосиф Виссарионович.
Сначала был телефонный разговор, во время которого Сталин поинтересовался, известно ли Голованову о самолетах, которые уже выпущены, но еще не приняты военными специалистами. Голованов сообщил, что таких не было. Тогда Сталин приказал ему явиться для разговора.
Когда Александр Евгеньевич вошел к Иосифу Виссарионовичу, в кабинете уже находился генерал Жигарев. На тот момент он командовал ВВС. Жигарев очень эмоционально что-то доказывал Сталину.
Голованов, прислушавшись, понял, что речь идет о самолетах, простаивавших на специальных стоянках, расположенных при заводах. По причине технических дефектов и неспособности участвовать в боях, комиссия не может принять эти машины.
Жигарев долго убеждал Сталина в вышесказанном, а под конец заявил, что нарком авиапромышленности Шахурин лжет, скрывая данные факты.
Тогда Сталин приказал пригласить Шахурина.
Во время ожидания наркома Сталин еще раз поинтересовался у Голованова, действительно ли ему неизвестно о самолетах, выпущенных, но неспособных отправиться на боевое дежурство. Голованов уверенно ответил, что не знает о таких случаях.
Шахурин появился в кабинете спустя несколько минут после того, как его вызвали.
Сталин обратился к наркому со словами:
«Вот тут меня уверяют, что у нас есть 700 боевых машин, о которых вы мне докладывали. Но они не могут использоваться не потому, что не хватает пилотов, а потому что у них есть дефекты, и приемная комиссия не может их допустить до участия в полетах. А летчики тем временем месяцами ожидают свои самолеты».
Шахурин заявил, что данная информация не является правдой.
«Как интересно складывается, - произнес Иосиф Виссарионович,- Шахурин утверждает, что имеются самолеты, но отсутствуют пилоты. Жигарев, говорит, что все наоборот. Кому верить? Ведь речь идет о целой армии, это же вам не 7, а 700 боевых машин».
«Я смотрел на обоих и не мог понять, кто же из них говорит неправду. Мне, действительно не доводилось слышать о таком количестве простаивающих самолетов, а если это так, - то в чем причина: в отсутствии пилотов или неисправностях самолетов?» - размышлял Голованов.
Жигарев снова стал утверждать, что машины имеют дефекты. Но Шахурин вдруг предложил:
«Иосиф Виссарионович, ведь вы можете потребовать, чтобы каждый директор завода отчитался перед вами в том, сколько самолетов у него готово. А после мы сравним полученную цифру».
Тут же были даны указания.
Вызвали Поскребышева, который занялся получением информации от директоров заводов, и генерала Н.П. Селезнева, знавшего о заказах на всех заводах. Селезнев делал подсчеты прямо в кабинете. Спустя время работа была окончена. У Поскребышева получилось 701 самолет, у Селезнева – 702. Тогда Сталин обратился к Селезневу с вопросом, почему эти 702 самолета не перегоняются на фронт.
Селезнев, не слышавший предыдущий спор, ответил просто:
«Нет экипажей».
Далее Голованов пытается передать эмоции, которые он видел на лицах всех присутствующих. Истина прояснилась, и все поняли, что Жигарев нагло врал.
«Все замерли на мгновенье и стояли, не двигаясь, и лишь Селезнев непонимающе поглядывал вокруг, так как не знал, что происходит».
Шахурин оказался прав, но даже он не мог позволить себе продолжить разговор.
Сталин был бледен.
Он смотрел на Жигарева с ошеломленным видом. Чувствовалось, что он удивлен не количеством боевых машин, стоявших без дела, а тем, с какой наглостью генерал врал ему, глядя в глаза.
Спустя несколько минут бледность сошла с лица Иосифа Виссарионовича.
Он распорядился, чтобы Селезнев и Шахурин покинули помещение. Голованов хотел последовать за ними, но Сталин велел ему остаться. И вот тут Александр Евгеньевич стал свидетелем того, как Сталин поднял руку, и казалось, сейчас он ударит по лицу Жигарева.
Но он не стал этого делать, а лишь с презрением произнес: «Подлец! Вон отсюда!»
После ухода Жигарева Сталин попросил Голованова исправить ситуацию, но тот был занят другими обязательствами. Поэтому вопрос с самолетами передали другому человеку.
Интересно, что Павла Жигарева после этого случая наказали лишь тем, что понизили в должности и назначили командующим ВВС на Дальневосточном фронте.
А после окончания Великой Отечественной он снова стал подниматься по карьерной лестнице.
Вот такой интересный случай из воспоминаний Александра Евгеньевича Голованова! Как вы думаете, почему Сталин не приказал расстрелять Жигарева? Ведь его ложь вполне можно было расценить как вредительство и помощь врагу.
Уважаемый читатель, нашему каналу нужна ваша поддержка, если вам нравится материал и в целом то, чем мы занимаемся - просто поставьте лайк и подпишитесь на нас!
Для вас это 3 секунды, а для нашей большой команды огромная помощь! Спасибо! 🙏