Судя по количеству изданной и переизданной фантастики, 1923 стал годом расцвета этого вида литературы. НЭП набирал обороты, жизнь в стране налаживалась. Отступила угроза голода. В том числе и книжного. Возникла разновидность утопии, прежде не бывалая, а именно — утопия для детей.
Ее основателем можно считать Иннокентия Николаевича Жукова, знаменитого скульптора-самоучки, видного деятеля скаутского движения в дореволюционной России и инициатора пионерского движения в России советской. Родился И.Н. Жуков в 1875 году. В двадцать лет поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Диплом получил только в 1902 году из-за репрессий по политическим мотивам. Стал преподавать географию в различных учебных заведениях, и это стало его основной профессией вплоть до выхода на пенсию в 1931 году. Увлекся скаутским движением, а после революции способствовал организации пионерских отрядов. Само слово «пионер» предложено Иннокентием Жуковым, в качестве альтернативы зарубежному «скауту». Учился искусству скульптурной лепки на собственные средства, но впоследствии стал автором многих известных работ и в России и Европе, его скульптуры даже изображались на открытках. В 1945 году Жукова наградили медалью «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны». Скончался этот неординарный человек в 1948 году.
В 1923 году появилась журнальная публикация его первой книжки для детей «Путешествие звена «Красной Звезды» в страну чудес». Пионерское звено, в полном составе, перенеслось (во сне) из 1924 в 1957 год, в мир победившего коммунизма, и увидело там различные чудеса будущего, вроде самодвижущихся тротуаров и грузовых вертолетов. «Где бы вы ни находились: в городе, в поле или в лесу, — пишет автор, — вы всегда сможете соединить себя также с Центральным Домом Художественного Чтения и слушать рассказы, повести и приключения в любое время дня и ночи...» Что это, как не аналог Интернета? Позаботился писатель и о мобильной связи: «Не так давно стали входить во всеобщее употребление радиоскопы, маленькие карманные приборы, дающие возможность видеть не только того с кем разговариваешь по радиофону, но и видеть картины природы, отдаленные от вас на сотни и тысячи верст...»
Другой писатель, Яков Окунев, в своем романе «Грядущий мир» попытался заглянуть в далекое будущее уже глазами взрослого человека.
Яков Маркович Окунев (Окунь) родился в 1882 году. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета в Одессе. Был исключен за участие в революционном движении. Первая книга писателя вышла в 1914 году, тогда же он был мобилизован в армию, воевал, награжден Георгиевским крестом. После демобилизации и с начала Гражданской войны работал редактором газет при политотделах Красной армии. После завершения войны много писал и издавался. Умер в 1932 году от сыпного тифа.
«Грядущий мир» стал первой книгой трилогии. Две последующих «Завтрашний день» и «Катастрофа» были опубликованы в 1924 и в 1927 годах. Некий профессор Моран изобрел особый газ, способный погрузить человека в анабиоз на сотни лет. Вынудило профессора к этому открытию неизлечимая болезнь дочери Евгении 20 лет. Он усыпил ее, в надежде, что через двести лет врачи найдут средство от туберкулеза. Чтобы дочери не было одиноко в грядущем мире, Моран усыпляет Алексея Викентьева 32 лет. Что же видят пробужденные через два столетия молодые люди?
«В первой четверти двадцать второго столетия солнце так же горячо, как двести лет тому назад. Солнце так же скользит огненным шаром по опрокинутой голубой чаше неба и так же золотит землю... Землю? Земли, голой земли, так мало, ее почти нет нигде на земном шаре. Улицы, скверы, площади, опять улицы — бесконечный, бескрайний всемирный город. К первой четверти 22-го столетия все города мира слились и один город. Через океаны, по насыпанным искусственным островам, протянули материки друг другу навстречу свои улицы: Америка — Европе и Азии, Азия — Австралии, Австралия — Африке. В гигантских кессонах, опущенных в океаны, работали полтора столетия, насыпали цепи островов, охвативших поясами земной шар, выстроили ряды улиц от края до края океана и связали отростками городов материк с материком.
Изящные домики-усадьбы в 2-3 этажа, утонувшие в цветах и зелени, домики из папье-маше, уплотненного до твердости железа, обшитые алюминием. Дома слили свои плоские крыши, перекинутыми воздушными кружевными мостами в гигантскую, бесконечную террасу, обсаженную ровными рядами деревьев, с зелеными лужайками, с фонтанами, с павильонами. Кой-где высятся громады университетов и общественных зданий, сверкающие золотом и лазурью своих куполов и шпилей.
А внизу — тротуары и мостовые из папье-маше — вся земля зашита в плотную непроницаемую броню.
Но во всемирном городе, в бронированных улицах, так же легко дышат, как когда-то в лесах. В бесчисленных химических заводах вырабатывается озон. Он струится по сети труб на улицах и насыщает воздух.
На широкой площади — огромное круглое здание с голубым прозрачным куполом. Университет. По ступеням в широко распахнутые двери льется народ. В легких одеждах из светлой ткани. Мужчины и женщины одеты одинаково. Головы без волос, лица — бриты: сильно развитой череп, ярко выразительные лица; подвижные, бойкие глаза радостны и налиты энергией. У женщин лица тоньше, формы тела округлее, стройнее, мягче.
К куполу причаливают воздушные машины. Они бесшумны. Ни моторов, ни крыльев. Это воздушные корабли с поршнями. Особые аппараты поглощают шум поршней. Сгущенная внутри-атомная энергия приводит в движение небольшой двигатель. Корабль юрко-проворно и быстро скользит по воздуху. Прилетевшие на кораблях спускаются в зал на лифтах...»
О жизни писателя-фантаста Виктора Алексеевича Гончарова почти ничего неизвестно. А ведь будь он американцем, вполне мог бы стать одним из плодовитых авторов, так называемой «палп-эры», которая занимала исторический промежуток между деятельностью Хьюго Гернсбека и Джона Кэмпбелла. Дело не только в том, что Гончаров был довольно плодовит по меркам двадцатых годов прошлого века, но и в том, что произведения свои он писал сериями.
В 1923 состоялся его литературный дебют рассказ «Жизнь невидимая». В нем Гончаров попытался показать советскую действительность с точки зрения... бактерий!
«Представьте себе, что в такую каплю попали: холерный вибрион, дизентерийная и брюшнотифозная, палочки, туберкулезная палочка, сифилитическая спирохета, спирилла возвратного тифа и некоторые другие, и вообразите, что все они наделены человеческой речью...
...И вот вся эта компания собралась вместе, предположим, — для обсуждения каких-либо жизненно важных вопросов в связи с укреплением Советской власти в России и в других республиках. Эта власть им ничего хорошего не сулит, почему — увидим ниже. Будет вполне естественным, когда наши "невидимые" враги, обеспокоенные таким положением вещей, устроят, скажем, мировой слет, или конференцию, как теперь говорят. Предположим, что они ее уже устроили в капле воды под микроскопом...
— Итак, граждане, последнее слово остается за мной... Насколько я помню, говорил здесь вибрион, много говорил —все уши прожужжал, говорила туберкулезная палочка, говорила сифилитическая спирохета... Будто слышала я, как бормотали что-то дизентерийная и брюшнотифозная палочки... Но все, что здесь говорилось и бормоталось, для меня недостаточно губительно...»
Триумфальное шествие советской фантастики продолжается.