В конце 19-го века Толстой поднял очень важные мировые вопросы, ощутив единство тенденций стремительных преобразований, и только его страна, Россия, сделала попытку на них чем-то ответить... Остальной мир предпочел не вмешиваться в «естественный процесс» взаимоотношения классов, несмотря на резкое его обострение. Бесклассового общества не получается...
Дарвин подметил разнообразие видов в живой природе, обнаружив и закрепив классификацию. Люди же весь 20-й век, сознательно или нет, отходили не только от классовых и расовых отличий, но и от националь ной самоидентичности. Модными стали « смешанные браки,межнацио-
нальные и межклассовые....
Когда я смотрю научно-популярные фильмы о природе, то каждый раз поражаюсь на её « разумную предусмотрительность», во многих случаях облегчающую жизнь растениям и животным. Так вот, генетически выстроенное многими (!) поколениями дворянство ( исключая «ошибки природы») в целом напоминает мне красивый сад, полный прекрасных цветов. В который было вложено очень много труда и заботы.
В чём же была ошибка этого счастливого класса, что он стал терять свою положение вместе с терпимостью масс? В том, что его представители предпочитали не замечать тяжесть будней огромного числа тех, кто стояли ниже.
Толстой был прав тем, что искренне хотел на это обратить внимание дворянства, к которому сам принадлежал, понимая опасность увеличива- ющейся пропасти между людьми, а дворяне были не правы тем, что малодушно предпочитали и дальше не видеть растущую болезнь озлобления народных масс.
Слишком разительна была роскошь одних (« я потратила за сезон 15 тысяч на платья» ), и нищета других (« мы сосчитали,что ежедневные обеды в столовых для бедных по 2 раза в день могут обойтись в 1,5 рубля на душу в месяц»).
Думаю, всё дело было в этой ужасающей экономической несправедли-
вости, в цифрах, в несоответствии степени неравенства.
Толстого природа вылепила именно в то неспокойное время, когда ужасное противоречие классов достигло своего предела. Сначала она сделала его великим писателем для того, возможно, чтобы дальнейшее его слово как публициста было весомее.
Не буду говорить о его борьбе с церковью за «новую» веру, скажу о том, как много он сделал для народа в годы страшного голода в связи с неурожаем 1891-1892 годов.
Благодаря авторитету его имени были собраны фонды для открытия сотен бесплатных столовых для голодающих, реально были спасены тысячи жизней.
19 век был пиком российского дворянства, где было много красоты, нежности, поэзии, музыки, - все виды искусства рождались и поддержи- вались им. Мы догоняли Европу в культуре.
Наука пыталась облегчить жизнь человека, и это ей стало неожиданно быстро удаваться, но пользовалось её привилегиями в основном то же дворянство, и разрыв между ним и людьми увеличивался.
Реформы не продумывались до конца, бюрократия тормозила процессы, царь не верил в народ и разночинные классы, а они — в царя.
Произошла не та революция, которую ожидали, создался не тот строй, о котором много говорили и мечтали, классовые различия не исчезли, а насильственным путём снивелировались... И победившему классу «босяков» пришлось учиться и администрированию, и культуре у «бывших». Большинство советских чиновников было из тех, кому учёба давалась с трудом или кому лень было учиться, а вот командовать и занимать ведущее положение приятно. Ещё приятнее было осознавать право узаконенной силы «ранее несправедливо обиженных».
Малообразованные, сплошь ни в чём не профессионалы, пытались руководить теми процессами, которые и не каждому хорошему специалисту по силам. Но открывшиеся возможности стать привилегиро- ванным классом и новой бюрократией с непомерно раздутыми льготами приводило к отбору «худших». Которые на многое дурное в обществе просто закрывали глаза, а главное, не умели и не могли противостоять растущим процессам распущенности, отчасти привнесённым с запада.
Советская номенклатура поражала общей серостью, отсутствием живого мышления и элементарного вкуса...Не хочу говорить огульно обо всех чиновниках — были и прекрасные представители власти из народа, чаще всего искренне верущие энтузиасты, ими многое хорошее двигалось. К сожалению,их оказалось мало.
Малокультурье тормозило развитие, иногда превращая в фарс хорошие начинания. Цензура скорее была полезна, оставаясь в рамках морали и совести, но приобретала держимордовское обличье из-за карьерной и человеческой трусости прежде всего.
У потомственной интеллигенции сохранялись хорошие манеры, которые так красят человека, если не переходят в зону фальши. Несмотря на бедность, сохранялся хороший вкус и совершенное неприятие мата как осквернения чистоты слуха. Всё это была большая работа предшествующих поколений , множественное окультуривание, искренняя вера в добро...
А хорошо скроенное тело и красивое лицо — часть открывшейся миру науки генетики, которую никто уже не отменит. Получить всё это от природы — дар божий — и человек уже растёт гораздо счастливее других, потому что лишён зависти. И если концентрация красивых, и порядочных, и умных людей во власти в 19 веке — итог некого многолетнего генетического и социального отбора, то отсутствие их сейчас отображает современную «всеядность».
Если сравнивать, насколько удалённой от народа была власть «домашних и садовых», то понимаешь, что нынешние « дикие» ушли от него гораздо дальше.
И прежде всего своей непомерной тягой к роскоши и несклонностью к честности. Если честность в 19 веке повышала акцизы человека, то сегодня после того, как лохотронщики 90-х остались ненаказанными, отношение к этому прекрасному качеству в человеке подло усмешливое.
Толстой многое бы не понял в сегодняшней жизни, избегая роскоши и стараясь быть честным перед людьми и собой.
Но своим пронзительным взглядом рассмотрел бы уловки мнимой демократии : банковская раздача кредитов - подсаживание на иглу ипотеки, свобода поведения молодёжи — ничем не контролируемые пороки, отсутствие внятных идеалов в искусстве — рождение бизнес-суррогата вместо таланта, привлекающего ради повышения прибыли нечистых и порочных людей.
Всё это может радовать только негодяев. Исправить положение может только чистота намерения. И тем более, если исходить она будет от того, кто неожиданно осознал грех пресыщения и неправого образа жизни. Кто понял,что разовая прививка хорошим плохого не всегда даёт положительный результат, но долгое терпеливое культивирование в себе хорошего даст его непременно.
Так что есть ещё пути для человечества, Via possibile est, pro humanitate...