Как умело во все времена, испокон веков, представительницы слабого пола играют на струнах мужского самолюбия и достоинства! Так уж устроен порядок вещей, что приходится хочешь, не хочешь, а соответствовать. Вот и Саньку приходилось, скрепя сердце конечно. В душе разумеется, не был он столь великим рыцарем, но куда деваться.
Однажды, с одной из своих меркантильных подружек, обладающей маниакальной страстью к развлечениям и чужим деньгам, пошли они в какую-то кафешку. Девица по своей молодости стремилась каждый день провести как-то по-новому, в разных местах, побольше потратить Саньковых денег, подороже выпить и поесть. Кроме себя самой, она везде таскала за собой свою лучшую подружку, из серии классических «страшных подруг». Полная, немолодая, ну и вообще, шла она что называется «в нагрузку». Ох уж эти законы жизни, ну почему всегда к симпатичной девушке в довесок прилагается страшная подружка? К тому же подружка эта оказалась как страшна, так и похотлива и в открытую требовала себе жениха, вот выложи ей, да положь. А где его взять для такой? Спустя пару месяцев коллективных встреч, все возможные варианты друзей наш герой уже перебрал и поиск свободного наложника для некрасивой, но очень сластолюбивой подружки становился занятием весьма проблематичным и мало результативным, а порою бесперспективным.
Проблем добавляло то, что его, так называемая «девушка», никогда два раза в одно кафе не ходила, а все известные места общепита в Саньковской округе они уже перебрали, поэтому пришлось приземлиться в совершенно незнакомом месте, на чужом районе, где Санёк никогда не был и его никто не знал, что в общем-то для того времени было потенциально опасным мероприятием. Шурика уже начинала доставать вся эта нездоровая катавасия, но подлая девица так умело манипулировала им, что был он у неё на коротком поводке, хотя уже подумывал как бы с него поскорее соскочить.
В тот злополучный день, «девушка» как обычно взяла с собой покуражить за Саньковы деньги свою неуместную полноватую подругу детства с лицом амёбы, которая была нужна в тот момент, как собаке пятая нога. Вот зачем всегда нужно тащить с собой подружку, что за надобность такая? Женская солидарность? Общеизвестный факт, что девушки почему-то ходят в туалет в кафе по двое, всегда оставался шокирующей загадкой для мужской части населения. Что за странная тяга к коллективизации естественных процессов? А в данной ситуации мало того, что эту троглодитку надо было поить, кормить, так ещё её надо было и спать с кем-то уложить. С кем-то кого нету. Последний из его друзей, спаренных искусственным образом с некрасивой знакомой новой подруги Александра, был Помендюков. Уж на что на что всеядный и охочий до баб, а и тот отвёл Санька в сторону и сказал:
- Санёк, извини, но вот вообще никак не охота эту толстую. Хоть убей меня. Ничего не выйдет.
Ну конечно он, скрепя сердце, всё-таки в тот раз выручил, но, как он сказал, только ради Санька, их дружбы и в последний раз. Новая подруга Санька командовала, как генерал:
- Саша, ну-ка быстро найди Кате мальчика, я в тебя верю. А иначе сам знаешь…
Она улыбнулась своими крашенными красными губами и оскалилась острыми белыми зубками, намекая что или пан, или пропал. Саньку было некуда деваться, и он начал обзвон всех возможных друзей с предложением им прибыть для знакомства с продолжением с «юной прелестницей прекрасной наружности», правда умалчивая об её окружности. Ну короче, пришлось оборвать все телефоны, перебрать все варианты, а в это время весёлые подружки жрали, бухали и на всё кафе вульгарно орали:
- Саша! Ну где твой друг? Катенька хочет чики-чики, - и они снова чокались дорогим винищем, жрали мясо и ржали о чём-то своём, девичьем.
Происходило по всей видимости всё это громко и похабно, на всё кафе, но Санёк уже не обращал внимания на такие мелочи, беспрестанно крутя диск телефона и перебирая варианты:
- Артём, слышь, ну приедь, да по фигу, не надо никаких денег. Да я даже за такси заплачу, только приезжай. Да выпьешь, поешь, познакомишься с бабой тут одной. Да позарез надо. Что, не можешь? Ну подумай, я жду.
- Алло, Карась, привет. Хочешь любви большой, но чистой? Что надо делать? Да ничего, приезжай сейчас на Пионеров, попьёшь, пожрёшь, отдохнёшь. Что? Сам почему не отдохну? Да тут так обстоятельства складываются... Короче, братуха, нужна твоя помощь, что, никак? Не веришь? Ну как знаешь, ну давай, созвонимся.
- Алло, Вован, здоровье. Слышь, помоги, братэлло. Да надо одну бабу удовлетворить. Да не угараю я, да нет, не прикалываюсь говорю. Короче с меня хавчик, бухло, нужно только присутствие, да даже какое присутствие, так чисто номинально... Ну почему сразу развод. Да нормальная баба говорю тебе, чистый изумруд. Да и пошёл ты, попросишь ты что-нибудь у меня!
Театральное шоу по сводничеству некрасивой подружки с мужскими особями видимо стало всеобщим достоянием кафе. Особенно косо поглядывали на Санька с его подружками из-за соседнего стола, где явно что-то праздновали пацаны, человек десять. Местные, по всему видать свои на районе, все они в кожаных куртках, все они большого роста, пьют водку, хмуро курят. От таких надо бы держаться подальше, но Санёк в пылу горячки поисков, уже не обращал внимания на то, что происходит вокруг и какое мнение об этой ситуации у окружающего честного люда. Подруга же подружкой всё больше и больше вели себя неприглядно, орали, требовали от Санька мужчину, короче бурагозили. И только у Санька начал проклёвываться один самый распоследний вариантик, только он нащупал потенциальную жертву толстухи, ему пришлось даже выйти за дверь на свежий воздух, чтобы покурить и, используя дар убеждения, затащить в сети толстой нимфоманки одного институтского приятеля, как случилось непоправимое. Санек зашёл с вечернего морозца, поёживаясь и дыша на руки, как сразу ему бросились в глаза тусклые кислые физиономии его спутниц, до того так весело смеявшихся.
- Саша, а нас тут шалавами назвали!
Вдруг на всё кафе громко демонстративно заявила Крыса, как про себя при этих её словах прозвал свою подругу Санёк. Она показывала куда-то глазами, интересно куда? Ну конечно, именно туда, куда Санёк больше всего не хотел, чтобы её зыркалки показывали. На тот самый столик, где сидело десять подвыпивших раскрасневшихся парней, отмечавших какое-то событие, которые злобно смотрели на него. В центре стола возвышался огромный двухметровый детина с пудовыми кулаками и аршинными плечами.
- «А кто же вы есть-то, шалавы и есть, самые настоящие, правильно пацаны говорят, это ещё мягко сказано» - промелькнула мысль у Санька, но увы, рыцарское благородство, обильно замешанное на безмерном самолюбии, ртом его сказали другое:
- И кто тут посмел оскорбить мою девушку?
Санёк чувствовал, как земля уносится из-под ног, явно вечер будет продолжен мордобоем. При чем морду будут бить именно ему, судя по количеству и комплекции оппонентов. А всё так хорошо начиналось и какие перспективы счастливого продолжения были. Вот казалось, сейчас он спихнёт толстуху приятелю, и они поедут провожать Крысу, в счастливом уединении. Ну вот почему всегда так, всё срывается не начавшись.
- Ну я, - раздался громкий бас из-за спины.
Санёк повернулся. Его самые дурные предчувствия подтвердились. Ну вот как так-то? Правду-матку резал самый огромный из всех, двухметровый Калигула-мутант, предводитель недружелюбной компашки из десяти бритоголовых рыл спортивного телосложения. Ну конечно, как же могло быть иначе. Как говорится, вечер перестал быть томным. Интересно, чего в этот раз лишится Санек, что ему сломают? Несмотря на все свои занятия единоборствами, несомненно, численное преимущество противников, да и гигантская комплекция громилы-оскорбителя предвещали ему только исключительно позорное поражение и не давали никаких шансов на победу. Ну вот почему не назвать справедливо продажными шалавами его подружек кому-нибудь пониже, поменьше, хотя бы в одной весовой категории с Саньком, чтобы хоть какие-то шансы были равны? Но нет, её величество провидение таких подарков судьбы в этот раз не выдавало. Ну и что оставалось? Только сохранять хорошую мину при плохой игре и доблестно принять удары судьбы со всей стойкостью, чтобы хотя бы пацановской чести не запятнать. К сожалению, о здоровье такого уже точно не скажешь.
- Извинись перед дамой, - Санёк говорил ровно, бесстрашно с наездом, как на стрелке, всё равно уже явно драки не миновать.
Эх не было рядом ни Лютого, ни Арнольда, ни даже Хитрого с Окунем. Один в поле не воин. Но падать в грязь лицом было непринято. Один раз потеряешь лицо, потом всю жизнь на параше дерьмо хлебать. В то время принято было биться до последнего, ничего не бояться и вступать в любую схватку, если задевали твоё достоинство. Потому что по-другому не пацан ты, такие суровые законы жизни, голову потеряй, а честь сохрани. И не важно кто прав, кто виноват. Не важно, что Крыса с подружкой действительно вели себя вызывающе, как две завзятые шалавы, орали на всё кафе, требовали мужичка и обсуждали под винишко, а потом и водочку, какие-то грязные подробности своей интимной жизни. Они были с Саньком, а поэтому тут уже включался кодекс самурая.
- Да с какой это радости. Если они ведут себя как шалавы, почему я должен молчать и извиняться? Мы тут сидим празднуем мой дембель, я в дестантуре два года отпахал, почему я должен слушать всё это бабское дерьмо здесь. Да я любому обосную, что прав.
Детина встал. Оказалось, что праведник дембель-десантник, роста был в действительности ещё большего, чем казался, когда сидел. Метра два с гаком.
-«Твою мать! - подумал Санёк, взглянув на его непомерные размеры, - ну почему это всё мне?».
- Придётся извиниться.
Санёк, сжав всю волю в кулак, с ненавистью взглянул ему в глаза снизу-вверх, потирая костяшки. Нет, конечно, бесспорно, пацан правильный, может Санек был с этим и согласен, но вежливый и интеллигентный человек он чем интеллигентен? Тем, что услышит и промолчит. А по сему оставалось только принять неравный бой и умереть в борьбе за честь и достоинство.
- Не-а, не придётся, - гигант заугарал, явив железный зуб, что делало его внешний вид ещё более ужасным.
- Ну, как знаешь, - процедил Санёк сквозь зубы, при этом прозвучала эта фраза как «ты сам напросился».
Крыса с толстухой, надув губки, вопросительно и выжидательно смотрели на Санька, ждали либо его позора и трусости, либо дальнейших действий, мол «Ну и что дальше?».
- Саша, ты так и будешь стоять? – брала его «на слабо» Крыса, явно показывая презрение.
Вот ведь шалавы. Он глубоко и тяжело безысходно вздохнул, мысленно перекрестился, попрощался со всеми родными и близкими. Налил себе рюмку водки, заказанной его крысиными подружками, из графина, выпил для храбрости. Ох как не хочется помирать, ребята. А надо. Уж такие понятия в него были заложены. Выдохнул, занюхал рукавом, тряхнул лысой головой.
- Пойдём, выйдем, - бесстрашно сказал Санёк десантнику-громиле.
- Ну пойдём, - ни сколько не переживая и улыбаясь краешком губ ответил тот.
Они вышли. Вслед за ними на свежий воздух из кафе вывалила вся толпа приятелей десантника, окружив их так, что отступать было некуда. Что делать, надо как-то начинать драку. Санёк прокручивал сценарии и тактику поединка, но учитывая рост, размеры и навыки противника, ни один из знакомых ему приёмов не принесли бы успеха за явным преимуществом оппонента по всем параметрам. Единственным вариантом оставался фактор неожиданности. У Санька на пальце красовалась массивная поддельная золотая печатка. Видимо пришло ей время побывать в роли мини-кастета. Тем временем гигант начал говорить.
- Я ж против тебя ничего не имею, но если твои бабы ведут себя как шалавы, я им так и сказал, все подтвердят, за что тут извиняться? Уж так меня в армии выучили, говорить правду, - гигант стоял расслаблено и улыбался, сверкая железным зубом, чувствуя своё физическое превосходство и поддержку друзей.
- «Правдолюбец грёбанный, не мог помолчать» - подумал про себя Санёк и перевернул печатку на среднем пальце, зажав её в кулак, чтобы удар получился мощнее.
- Но видишь в чём дело, кто бы они не были, они со мной, так что придётся извиниться.
На последнем слове «извиниться» Санёк сделал акцент, потому что он внезапно и вероломно как Германия, на этом слове, со всей силы, вложив все свои силы, треснул боксёрским хуком в челюсть монстру. От точного удара того повело. Санёк тут же провёл серию ударов руками и ногами. Он колошматил Голиафа как Давид, вкладывая в каждый удар всю ненависть, всю силу, накопленную им на тренировках в потных боксёрских залах. Конечно, учитывая габариты и подготовку соперника бил он как будто в каменную стену или тяжёлую боксёрскую грушу, нанося каменной глыбе не очень большой урон. Тем не менее, под градом ударов и от неожиданности, тот начал пятиться, а от ряда удачных попаданий ногой в голову даже оседать.
Кто-то в толпе рванулся оттащить Санька, но его тут же остановили.
- Пусть пацаны по-честному разберутся, не мешай.
Санёк продолжал осыпать десантника градом ударов и, о чудо, тот опустился на колени, Санёк пустил в ход ноги. Он вдруг почувствовал призрачное дыхание победы над этим огромным великаном. Гигант, закрываясь, повалился на спину. Санёк продолжал работать первым номером, казалось, ещё секунда и противник будет повержен, сдастся или вырубится от нокаута… Ещё секунда, ещё мгновение. Толпа притихла. Но увы… Внезапной победе не суждено было свершится. Силы покинули Санька. Руки стали свинцовыми, во всех членах растеклась неприятная слабость, удары стали менее результативными, медленными, ватными. Голиаф тут же воспрял духом, скинул с себя временную оторопь, быстро поднялся, как ни в чём не бывало, явно сказывалась армейская подготовка. Он ответил Саньку несколькими точными сильными ударами, от которых в голове у того зазвенело и закружилось, а потом скрутил его, взяв в гильотину на удушающий ловким самбистским приёмом. Учитывая разницу в весе, вырваться Саньку из железных объятий гиганта не представлялось возможным.
И почувствовал Санёк, что конец его близок, опытный десантник явно поджимал сонную артерию, и как наш герой не пытался разжать его железобетонную хватку, шансов с таким весовым преимуществом в борьбе у него кончено не было. Ещё в ударной технике какая-то небольшая призрачная надежда на победу, или по крайней мере на ничью, оставалась, а после того как фактор внезапности и неожиданности был исчерпан, монстр оправился от первого ошарашивающего удара в челюсть и перевёл борьбу в партер, надежда эта растаяла, как прошлогодний снег. Санёк чувствовал, как из него вытекают силы и сознание постепенно засыпает.
- Ты что из-за бабы меня задушить хочешь, падаль? - из последних сил прошипел Санёк и постучал противнику по руке, как в борцовском спарринге, когда сдаются.
Не знаю уж насколько уместно в уличной драке сдаваться так, стуча по руке.
- Ну это неспортивно, слишком большая разница в весовых категориях, - недовольно крикнул кто-то из импровизированного зрительного зала, который образовался вокруг драки без правил за честь и достоинство дамы сердца Санька.
Эх был бы Санёк Давидом, жалко пращи у него не было. Не знаю, толи похлопывания по плечу, толи укоры из зала, толи просто и сам Голиаф устал, но он слегка отпустил свою медвежью хватку, что позволило Саньку как ужу выскользнуть из неё и снова занять боевую стойку, не веря в чудесное спасение от неминуемой смерти. Оба бойца явно приустали и былого рвения к мордобою у них не было.
- Ну что, ещё хочешь, извиняться будешь? – спросил Санёк, тяжело дыша и сплёвывая кровь.
- Хочу! Не буду! - не унимался десантник с железным зубом.
Сил на уклоны, маневрирование и даже просто поднятые руки в защите ни у того, ни у другого явно не оставалось, поэтому они стали просто хреначить друг друга по колхозному, как у пивной, на морально-волевых, размашистыми крюками.
- Ну хочешь, держи, - Санёк из последних сил ударил крюком в квадратную харю монстра, который даже не укорачивался.
Ощущение было такое, что кулак стукнулся в бетонную стену.
- Ну и ты, держи, - Голиаф-десантник не оставил себя в долгу и приложил Санька прямым прямо в фасад.
Рот тут же наполнился тёплой кровью и осколками зубов. Санёк смачно сплюнул сгустки плазмы вместе с остатками стоматологии. В голове звенело и тускнело. Вестибулярный аппарат явно находился на грани фиаско.
Две же его подружки – и Крыса, и Толстуха, как оказалось, тоже стояли в толпе зрителей и совершенно безучастно, наравне со всеми наблюдали за боем без правил, их Санёк увидел боковым зрением. Разве только ставки не делали. Заварили всю эту кашу своим непотребным поведением, а теперь как бы и в стороне.
- На, - Санёк не унимался и снова стукнул одиночным, видимо уже слабеющим ударом, в сторону квадратного лица верзилы.
Он опять попытался вложить в ватные руки всю вытекающую из него мощь. Тело подло штормило и покачивало, перед глазами летали звёздочки. Снова попал.
- Держи, - продолжил размен ударами и любезностями монстр.
В этот раз по скуле. Ох и тяжёлый же у дурака кулак, наверняка там они в десантуре у себя этими кулаками кирпичи кололи.
Окончание боя Санек помнил смутно. Всплывали урывки, как только что они стояли друг напротив друга, опустив руки, а толпа вокруг кричала и подзадоривала. Они не уворачиваясь, и никак не защищаясь, по очереди били другу в рожу со всей дури, но при этом никто из них ни не сдавался. Никто не падал и не отступал. Санёк стоял стойко, как Александр Матросов перед фашистами, собрав всю волю в кулак. Удары как молотом по наковальне долбили по бедной шуриковой головёнке, с каждым их них картинка мутнела, всё кружилось-кружилось, но никто не собирался делать ни шагу назад. Битва шла до последней капли крови. Санёк, периодически сплёвывая, интересовался:
- Будешь извиняться?
Но у десантников видимо тоже свой кодекс чести, не меньше пацановской, как говорится умру, но флот не опозорю.
- Не буду! – отказывался противник и размен ударами продолжался.
Неизвестно, чем бы всё это кончилось для Санька, а точнее всё ближе и ближе шло к тому, чтобы кончилось оно на больничной койке, если бы кто-то не закричал спасительное:
- «Милиция, шухер!».
Тут же и толпа, и десантник рассосались, а Санёк остался стоять один на газоне с кровавым месивом вместо лица, отколотым наполовину зубом и трещащей головой. Но всё-таки он был несломленным. Не поверженным. Он не сдался, не подвёл отцов и дедов. Правда в голове он уже подчитывал ущерб о драки, языком пытался определить что с зубами, и в окне смотрел на свою разбитую рожу, с сожалением качая головой. Завтра будет ох как больно.
К Саньку подошла Крыса с толстухой.
- Ну ладно, ты тут разбирайся, а мы поехали. Не забудь счёт в кафе оплатить.
- Как поехали… Куда… Да я ж за вас… А как же… - он только недоуменно смотрел на всю подлость подружки.
- «Вот ведь шалавы» - зло подумал Санёк.
- Время час ночи, всё, давай, – с этими словами Крыса с подружкой запрыгнули в подоспевшее такси и только растаявшие красные стоп-сигналы в темноте напоминали о том что, что они здесь когда-то были.
Санёк ощупывал острые осколки языком во рту и тут обратил внимание, что чего-то не хватает. Ну конечно, ну как ещё мог закончиться этот поганый вечер. Он потерял свою любимую печатку. Пусть она была и наполовину поддельная, с каким-то искусственным стёклышком, вся дутая-передутая, но всё-таки печатка - это статус пацана…
Санёк с горечью махнул рукой, вот бывают же неудачные дни. Он подсчитывал потери. Мало того эти шалавы нажрали не меньше чем на косарь, прокатили, так ещё он лишился половины переднего зуба, поймал сотрясение мозга, в очередной раз сломал нос, который итак у него ходуном ходил, плюс к тому заработал несколько синяков, да ещё и печатку потерял. Да… вот тебе и поужинали в неизвестном кафе. Санёк, подведя итого счету убытков и потерь, поднял глаза.
- Привет! Извини за опоздание, тут пока туда-сюда… Ну где тут твоя баба, кого сношать? – перед ним, улыбаясь, стоял вызванный в угоду похотливой толстухи знакомый из института, – э, батенька, а что это у Вас с лицом?
- А, здорово, - сплёвывая очередную порцию крови прохрипел Санёк, - ты конечно молодец, вовремя приехал. В самую точку попал. Только тут такое дело. Короче, уехали бабы и кафе закрылось, ну и сам видишь, что произошло…
- Да уж, ну и рожа у Вас, Шарапов, а что случилось-то?
- Да долго объяснять, а может оно и к лучшему, что ты опоздал… Ты давай, посвети тут зажигалкой на газоне, я на нём перстень потерял, его надо кровь из носу найти. А, ну да, кровь из носа итак идёт, короче по любому его найти надо, и я тебя домой отвезу.
- О, а ты ещё и на машине?
- Да, вот так уж случилось.
- Ну давай, посвечу, ищи свой перстень.
Начали два приятеля в ночной тиши с помощью зажигалки Cricket искать перстень в газоне у кафе. Газон был затоптан, завален окурками, весь захламлён и конечно задача это была практически безнадёжная и заранее обречена на полнейший провал. А может и стырил печатку кто-то из толпы, кто её знает. Но удача в этот раз всё-таки повернулась к Саньку передом, а не задом, и спустя буквально минут пятнадцать, приятель Санька увидел в траве блеск цыганского золота.
- Смотри, смотри, это не то, что ты ищешь?
- Ну ка, точно. Ну ты глазастый, ну выручил. Ну хоть что-то хорошее в этот вечер. А жизнь-то налаживается! - ощеряясь щербиной в зубе заулыбался Санёк.
Наскоро умывшись в ближайшей колонке, счастливо и показательно водрузив победный перстень победителя на средний палец-фак, как мог Санёк почистился, оттёрся, отмыл кровь с одежды и, несмотря на то, что была глубокая ночь, машин в городе не было, а следовательно, был 100% вариант повстречаться с ГАИ, а Санёк всё-таки рванул перед боем водяры, они с другом залезли в восьмёрку и полетели по ночному городу довозить приятеля. В другой бы раз конечно Санёк бы ни в коем случае этого не сделал, но тут он сам его вызвал, тот приехал, ну короче, очень неудобно перед человеком. Да ещё и печатку нашёл. Жаль только жил чувак на совершенно другом конце города.
Ровно на полпути, как в общем-то и ожидалось, и что было совершенно нормальным для того времени, прямо посередине центрального городского шоссе, перекрыв все три полосы во все стороны, стоял милицейский заслон и проверял всех подряд на всё подряд. Несмотря на выпитый алкоголь, после боя Саньку было уже всё равно и нечего терять. Он спокойно остановился и вышел.
- Здравия жлаю, лейтенант Н-с-ков, - неразборчиво и быстро, как выплюнул в рожу, выпалил гаишник, соблюдая формальность представления.
Санёк молча протянул документы. Лейтенант с неразборчивой фамилией посветил фонариком сначала на документы потом на лицо, зажмурившегося от яркого света Санька.
- Александр Александрович, а что это у Вас с лицом?
Вот любят милицейские своими этими именами и отчествами давить на психику, всё-таки учат их психологическим приёмчикам. Только прочитал в правах сразу по имени и отчеству, как будто уже сейчас на скамью подсудимых поведёт и как будто знает он что-то про Санька эдакое, нехорошее, и явно уголовно наказуемое. Но не в этот раз было ему Санька на измену сажать фамильярничанием.
- Да я с соревнований еду по боксу из Новодзержинска.
Лейтенант с сожалением посмотрел на остатки Саньковой физиономии. В его глазах чувствовалось уважение и даже сопереживание. Всё-таки ничто человеческое им не чуждо. Сколько раз Санёк договаривался в безвыходной, казалось, ситуации, и его прощали сотрудники ГАИ, со скидкой на буйную молодость, числа не была этим случаям, когда шли навстречу, отпускали, даже в ситуации, если наказание в виде штрафа или лишения прав было, казалось, неминуемым.
- Да, видать, нелегко тебе пришлось, что противник сильный попался?
- Да нормально всё, наши победили.
- Ну ладно, товарищ боксёр, счастливого пути! – лейтёха протянул Саньку книжечку с документами, не попросив ни дыхнуть, не став машину осматривать, как обычно ночью они делали.