День у Надежды Андреевны выдался тяжелый. С самого утра следовал один сложный больной за другим, и что самое отвратительное, среди них попадались дети. Да даже не это было самым выматывающим, а то, что среди них были, как говорится, её постоянные клиенты: дети с тяжелыми наследственными и ненаследственными заболеваниями.
У смерти к Надежде Андреевне был свой, достаточно длинный счет, потому что то ли рука у врача была легкая, то ли везло ей сильно. В мир иной ещё никто за всю ее продолжительную медицинскую карьеру не отправился.
Как- то она со свой бригадой четыре часа реанимировала мужчину средних лет и вытащила- таки, буквально с того света. Ее потом коллеги часто спрашивали, почему она не остановилась ни после часа реанимационных мероприятий, ни после двух... А все было просто, когда врач зашла в дом - увидела глаза дочки больного, вот это и не дало ей возможности остановиться. У нее самой рано умер отец и она хорошо все запомнила.
Зав. отделения потом у виска крутил, даже в излишнем самолюбии упрекал, мол у всех рано или поздно пациенты умирают, нечего было так убиваться, но и он был рад хорошей статистике.
Когда Надежде Андреевне приходилось иметь дело с детьми, на их родителей она даже взглянуть не смела. Это было действительно страшно. Особенно на тех, к которым ездила постоянно и все чаще и чаще с каждым разом...
Сегодня Надежда Андреевна приняла твердое решение, она не хотела больше видеть ни этих детей, ни этих родителей.
Дома она составила список из пяти имён и подошла к маленькому господину Фу.
Он сурово на нее взглянул.
- Тут даже не одно имя.
- Да. Пять.
- Много.
- Я знаю, что можно только одно желание. Желание одно. Я хочу чтобы эти дети из списка были абсолютно здоровы.
- Я понял. Вы не можете выбрать кого- то одного из детей?
- Выбрать кому- то одному жизнь - это оставить других умирать. Не думаю, что это справедливо.
- А ничего не пожелать для себя, справедливо? Вы не вылечите всех больных детей - нахмурился господин Фу.
- Но этих хотя бы.
- А Вы сами?
- А у меня все есть.
Пекинес выразительно обвел взглядом двухкомнатную хрущевку с десятилетним ремонтом и мебелью времён СССР.
- Вы когда последний раз нормально отдыхали, Надежда Андреевна?
- Недавно, три года назад, - улыбнулась она. Мне ничего не нужно.
- Ну- Ну. - пробурчал господин Фу. - Такие как Вы встречались мне раньше, ни один из них не был моим хозяином. Но подобные Вам слишком неэкономно расходуют свою жизненную энергию, мало такие живут. Нельзя только отдавать. От жизни нужно научиться ещё и брать. Подумайте над своим желанием ещё, дорогая моя Надежда Андреевна. Такой шанс один раз в жизни выпадает. А список мне оставьте.
-Но...
- Нет, подумайте с недельку. Потом ничего будет не переиграть. Вы приобретаете себе компанию старого, капризного, ворчливого пекинеса до конца жизни и ничего не получите взамен. Пойдемте чай пить.
---------------
Прошла неделя.
Господин Фу вопросительно посмотрел на хозяйку.
- Господин Фу, мое намерение не изменилось.
- Уверены?
- Да.
- Хорошо, завтра сделаю.
--------------------------
Надежда Андреевна пришла домой. В квартире было непривычно тихо. Она сообразила, что именно было не так: не работал телевизор. Она опрометью бросилась в комнату и нашла на диване господина Фу. Маленькие глазки были закрыты, собачка не просыпалась. Сердце билось, но очень слабо. Надежда Андреевна поднесла зеркальце к маленькой мордочке, оно чуть запотело.
Заливаясь слезами она обняла маленькое тельце без особых признаков жизни и стала его качать будто малыша. Рыдать она не могла, никогда не рыдала ибо истеричкой не являлась, просто слезы сами лились у нее из глаз в абсолютной тишине. Наконец пёс с трудом разлепил один глаз, потом второй..
- Как Вы, господин Фу?
Ответа не последовало. Собака молча лизнула ей руку и опять лишилась сознания.
Надежда Андреевна взяла отпуск за свой счёт и стала ухаживать за Фу. На ноги он встал, но разговаривать перестал. Теперь все стало как у обычных людей. Была собака с умными глазами и хозяйка. Она скучала по их беседам и чаю с травами, но была рада и тому, что господин Фу хотя бы жив и здоров. Так прошел ещё месяц.
На работе все было по- прежнему, однако маленькие пациенты и правда перестали напоминать о себе. Просто тихо куда- то пропали и все. В остальном все шло своим чередом, а она вдруг осознала, что очень устала. Не было больше никаких сил ходить на работу и слушать наставления начальства. Она испытывала раздражение в магазине, выбирая наиболее дешёвые продукты по акции. Гнев испытывала внося увеличившиеся суммы коммунальных платежей за квартиру и, наконец, осознала как недовольна своей жизнью. Ещё и с Фу было не поговорить. И в этом она тоже винила себя, надо было хотя бы одного ребенка выбрать, а не перегружать Фу до такой степени.
-----------------
Наконец, когда закончился Китайский новый год, она, встав со своей постели, услышала немного гнусавое:
- Просыпайтесь, Надежда Андреевна, чай стынет.
Она вприпрыжку понеслась на кухню. Там опять был прежний господин Фу, восседавший на своем детском стульчике словно на троне.
Смерив ее снисходительным взглядом, разливая чай по чашкам, он спросил:
- Ну как? Сила бескорыстного благодеяния в интересах других принесла удовлетворение и гармонию?
Она улыбнулась и покачала головой.
Пёс ухмыльнулся.
- А я предупреждал.
- Да. Но я рада, что Вы в порядке.
- Просто повезло, все силы израсходовал на этих детей. Но время мы с Вами хорошо выбрали, в Китайский новый год все друг друга поздравляли, кучу моих фигурок надарили, так что я снова в строю.
- Ура!
- Ладно, я ведь все просчитал. Знал, что так будет. Но Ваше состояние мне не нравится. Ножницы есть?
- Вот.
- Режьте мою лежанку.
- Зачем? Хорошая же.
- Я сказал режьте. Сил нет уже на эти обои допотопные смотреть и этот холод постоянный на улице...
Из лежанки посыпались бриллианты, рубины, золотые украшения....
Ловя изумлённый взгляд Надежды Андреевны господин Фу прокомментировал.
- Але надарили в свое время. Как я сказал поклонников было... Хоть Вы свое желание и профукали, у Вас теперь есть я. Кто- то же должен присматривать за бестолковыми альтруистами. Так что увольняйтесь, мы едем жить в более теплые края. Можем и в Китай, но я бы хотел к морю.
---------------
В маленьком аккуратном домике у моря окна были открыты настежь. Солнце медленно скатывалось за горизонт. В гамаке, подвешенном на террасе, лежала женщина средних лет и читала книгу. На груди у нее калачиком свернулся и дремал пекинес.
Начало тут