Итак, мы (я, геолог, и студент геологического института) спрыгнули с аппарели плашкоута на галечный пляж маленького села Гроссевичи Совгаванского района. В котором числится, согласно Википедии, что-то около нуля человек. На самом деле на дворе было лето, а значит - время путины. И населения было выше ноля. Где-то тарахтел тракторок, раздавались звуки топора. На них мы и пошли.
Неподалёку от кордона Ботчинского заповедника строилась баня. Мы расспросили у местных мужиков дорогу вверх по реке Ботчи. На Парфёновом ключе, нам сказали, есть зимовьё. Прикинув расстояние, мы решили, что, пожалуй, затемно доберёмся.
Для "приличия" поплутав в поисках трассы на окраине села, мы её нашли, и бодро потопали по ней вдаль. Вот что она из себя представляла:
Идти было легко. Мы быстро продвигались на запад, вглубь материка. Становилось жарче. Вокруг простиралась равнина, сопки загораживал густой лес. Ориентироваться было нелегко. Где-то уже пора было сворачивать в долину реки Иха. Выйдя на большое поле, похожее на остатки заросшей ВПП 50-х годов, мы решили, что пора уходить с дороги.
Так не хотелось это делать, но иначе мы бы не попали в верховья Ихи. Пройдя через участок пойменного леса мы подошли к большой реке. Это была Ботчи. Где здесь брод мы не знали. Поэтому, выбрав перекат пошире и помельче, раскатали болотные сапоги и пошли в реку.
Я шёл впереди. Становилось всё глубже, а течение всё сильнее. Чтобы оно не сбило с ног, я мелкими шажками продвигался наискосок вниз. Но вдруг впереди показался крутой обрыв дна на глубину - дальше начинался плёс. Я остановился, и вдруг меня пронзил страх. Я понял, что против течения теперь не выбреду. Рюкзак со всем снаряжением и припасами тоже не сбросишь, а в наполнившихся водой болотниках не поплывёшь, и в воде их не скинешь. Кое-как, я всё же смог пройти против течения обратно, и вышел на косу.
Ну что ж, пошли искать другой перекат. Немного выше по течению нашли. Срубили шесты, чтобы упираться в дно. На этот раз прошли благополучно, но вымокли по грудь. На другом берегу выжали одежду и отдохнули, пока она немного подсохла. Дальше пошли через марь.
По мари идти нелегко. Солнце печёт голову, ноги утопают в сыром мягком мху, заплетаются о кочки. Вокруг жужжит стая белоножки, норовя залететь в глаз.
Но когда мы пошли по пойменному лесу Ихи, то с тоской вспоминали просторную ровную марь. Это был зелёный ужас. В первую очередь из-за какой-то липкой плетущейся травы, которая просто сковывала движение. Нужно было сделать пять шагов, отступить на шаг назад, перешагнуть через вал травы, снова сделать пять шагов, за которые впереди тебя снова образовывается вал этой чёртовой травы. Позади нас образовалась траншея в этой зелёной мешанине.
А самое противное это то, что долина здесь весьма широкая. Мы знали, что где-то здесь может проходить зверовая тропа, но чтобы её найти, нужно сделать зигзаг. А в такой широкой долине этот зигзаг может растянуться на километры. Поэтому мы обречённо барахтались напрямую, надеясь, что всё когда-то кончается.
Зимовья мы не нашли. Только зря потратили оставшееся светлое время на поиски. Пришлось уже в темноте ставить накомарник и варить на костре ужин.
На следующий день продолжили путь вверх по Ихе. Нашли поляну с красникой.
Травы-плетучки было меньше, но начались густые ельники. Спать остановились пораньше. На третий день вновь идём вверх по реке. Теперь уже буквально. Она сделалась небольшой, и лучше брести по воде, чем ломиться по густым пойменным зарослям. Увидели впереди медведя. Пришлось уйти с реки, где он выискивал рыбу, и обходить его по кущам. Достал на всякий случай мачете.
А вокруг, радовали глаз красивые пейзажи Ботчинского заповедника.
С Клементьева Ключа пошли на водораздел. На крутом подъёме, через каждые сто шагов валились на землю, не снимая рюкзаков. Я окунал лицо в мох, чтобы оно остыло и меньше грызла мошкара. В очередной раз, взвалив рюкзаки после короткой передышки, у студента пошла из носа кровь. Пришлось смачивать платок и отдыхать чуток подольше. В-общем, что называется, "кровь из носу", но запланированные точки отбора геологических проб мы посетили. Третью ночёвку провели уже в верховьях реки Быстрая.
На следующий день спускались по Быстрой. Река оправдала наши самые смелые надежды. Подсекли зверовую тропу, по которой вчистили со страшной скоростью.
А затем и вовсе вышли на старую дорогу по телефонке. Раньше здесь проходила телеграфная линия связи. Но уже лет 70 как она не использовалась. По дороге было идти одно удовольствие! Правда, местами проследить её было сложновато, но сделав небольшой зигзаг по лесу, мы снова её подсекали и неслись на всех парах к морю.
Но вот дорога ушла вправо, на водораздел. Нам туда не надо. Хорошо, что дальше вниз по долине шёл нартовик. Так называется широкая, местами прорубленная тропа, по которой зимой ездят снегоходы с нартами. По нему мы и вышли к морю.
В низовьях набрели на развалины села Быстрая. Конечно, это даже не село, а подворье. Здесь когда-то давным-давно, жил обходчик телефонки, со своей семьёй.
А рядом, в реке плескалась рыба, шедшая на нерест, и шуршали в зарослях медведи.
Наконец - море!!! Как объяснить те чувства, которые охватывают, когда из зелёных дебрей, где не видишь дальше своего носа, выходишь на широкий пляж и глаза видят безбрежный морской горизонт!
Я скинул с себя тяжёлый рюкзак, снял потную энцефалитку и полез купаться. В начале сентября вода в море была тёплой - остывать она ещё не начинала.
И вроде, всё тот же накомарник из тонкой бязевой ткани. Всё тот же костёр и сушащиеся портянки. Но почему на морском берегу тебя поглощает чувство спокойствия и защищённости, словно ты дома? То же самое описывал В.К. Арсеньев. Как только его отряд выходил из тайги к морю, у всех появлялось ощущение, что очередной этап пройден, и впереди ждёт отдых.
Так и мы, на радостях испекли большую лепёшку, открыли последнюю банку сгущёнки и долго сидели у костра. Завтра за нами должна прийти моторка нельминцев.
И вот мы несёмся на моторке домой. Пока что в Нельму, которая уже почти стала домом.
Работа сделана, рюкзаки забиты геологическими образцами. Всё прошло благополучно и мы возвращаемся домой. Ветер треплет одежду, на волнах лодка поднимает красивые брызги, справа по борту плывут красивые берега.
Впереди ещё сотни километров заросших и размытых таёжных дорог, несколько дней пути на УАЗике на юг, но в мыслях я уже дома. И, оглянувшись назад, вдруг с щемящим чувством утраты понимаю, что вряд ли когда-нибудь попаду сюда вновь.