Читать: Главу 1
- Раюша, меня отфутболили. – Валера аккуратно прикрыл дверь квартиры. Аккуратность была мерой вынужденной. Дом, где проживали супруги Смирновы, почти признали исторической ценностью. В конце прошлого века купец – миллионщик, между прочим, тоже Смирнов выстроил для себя двухэтажный особняк. Купец умер в 1917 году. Говорят, быстро и не без чужой помощи. Дом умирал медленно. К своему столетнему юбилею особняк подошел расчлененным на восемь квартир. Так называемое «техническое состояние» можно было охарактеризовать как: «держи меня, а то рухну!».
Капитальный ремонт не делали ни разу. Городское начальство мотивировало это тем, что дом – памятник архитектуры, а потому его надо реставрировать и отдавать под музей. Но реставрация требовала выселения жильцов. Выселяться на улицу, естественно никто не имел права, а давать новые квартиры не желала Мэрия.
В принципе особняк без проблем мог к своим ста годам добавить еще двести и пережить не только купца, нынешних жильцов, но и бессмертных чиновников. Первый этаж был кирпичный. Кладка держалась не на песчано-цементной смеси и честном слове бригадира какого-нибудь СМУ, а на яйцах. Отборных, куриных, замешанных в раствор согласно лучшим секретным рецептам дореволюционных мастеров-строителей. И разорвать мертвую хватку добротного раствора можно было только прямым попаданием пары полутонных фугасных бомб. Второй этаж – сруб из бревен лиственницы, украшенный резными рамами и карнизами, был свидетелем пары серьезных пожаров и многочисленных безжалостных разборок Гражданской войны. И сруб все исторические катаклизмы пережил без особых для себя последствий
Купец собирался жить долго, оставить дом потомкам, а потому ценил качество. И то обстоятельство, что планы первого владельца не совпали с историческими реалиями - не его вина.
Здоровье «долгожителя» подорвало даже не время и бесхозность, а Семипалатинский ядерный полигон и теоретический плывун. О дефекте грунта купец и строители, вероятно не знали, а появление полигона и вовсе никто не мог предвидеть. Так что обвинить заказчика или архитектор в халатности – язык не повернётся.
Между тем, полигон подорвал дом в буквальном смысле. Никто не верил, что взрывы в Казахстане могут раскачивать постройки в Сибири. Валера одним из первых додумался сопоставить заявления ТАСС и корабельную качку. Покойники родители с энтузиазмом сели за письма в инстанции. Реакция последовала мгновенно. Люди в штатском пришли и заявили: «Вы знаете, что бывает за разглашение государственной тайны? Нет? Будете писать – узнаете…»
Потом косяками пошли экскурсии из различных инстанций. Экскурсанты участливо слушали, старательно записывали, кивали головами и, закрыв за собой двери подъезда, выразительно крутили пальцами у виска.
Скепсис чиновников опровергла наука. В одном из НИИ заинтересовались феноменом, поставили аппаратуру и документально подтвердили наличие колебаний до шести баллов по шкале Рихтера. Институт ожил. Появились теории. Писались научные статьи. Защищались диссертации. Проводились эксперименты. Жизнь вокруг купеческого дома бурлила.
Плывун, как геологическое явление, наука предположила, но ни одно бурение грунта теорию подтвердить не смогло. Каверны и пустоты доценты и профессора из НИИ находили, а характерные для плывунов грунты нет.
На купеческом доме освоили не одну сотню тысяч рублей. Но на судьбе жильцов, как водится, научные изыскания не отразились. Так уж у нас исторически сложилось: наука сама по себе, люди сами по себе.
Потом Перестройка остановила Семипалатинский полигон, диссертанты из института разбрелись по шоп-турам в Польшу и Китай и, даже теоретический плывун покинул особняк. Ушел куда-то, оставив после себя пустоты в грунте. Во всяком случае, специалисты из НИИ, забирая свое оборудование из подвала, поставили именно такой диагноз. «Живите спокойно, но не увлекайтесь дискотеками: одной половиной дом висит над подземным провалом. И будет цел, пока держит кирпичная кладка». Иначе говоря, дом висел над бездной на дореволюционных яйцах.
Так, что осторожность Валеры не была лишней. Хлопнешь дверью – окажешься этажом ниже. А куда ниже, если живёшь на первом?
-Отфутболили? - Раюша, как и все последние пять лет, а ровно столько прошло со дня их весёлого бракосочетания, находилась в состоянии идеально сбалансированного холодного бешенства. – Тебе бы только мяч гонять! Опять грязный как свинья!
-Есть немного. – Валера мысленно прикинул скорость перехода от холодного бешенства к ядерному взрыву, который неизбежно должен был последовать за сообщением об увольнении. Выходило, что очень быстро. Вероятно, мгновенно. Такую скорость без специальной аппаратуры не зафиксируешь. Инстинкт самосохранения подсказывал, что с негативными новостями спешить не следует.
-Зато воды «немного» нет. – Сообщила супруга. – И вообще, лучше бы ты вагоны разгружал! Потел бы также, а денег было бы больше.
-Ты же знаешь, у нас на один вагон батальон желающих.
-У тебя всегда отговорка найдется, потому и сделать ничего не можешь. Ни квартиру поменять, ни на новую заработать.
- Рая, не сердись. Подумаем. Как-нибудь со всем разберёмся.
Пока все шло по позитивному сценарию. Валера начал подумывать о том, чтобы отложить неприятный разговор о его статусе безработного до воскресенья. Или лучше до понедельника. Нет, пожалуй, до вторника. Но тут в привычном ворчанье стали проскакивать нотки явной садистской издевки.
- Он, видите ли, интеллигент. И папа его был интеллигент и дедушка читать умел. Торговать ему стыдно, воровать – совесть не позволяет, он думать будет! Чапай. Стенька Разин на утесе. Программист, ты уже придумал нам программу на ближайшее будущее?
-Не придумал, а составил. - Мягко поправил Валера.
-Ну и что ты там составил?
-Программу лечебного голодания. На ближайший месяц.
-Идиот. И шутки у тебя идиотские! – Температура нагрева приближалась к критической.
-Кроме шуток. Рая, меня уволили.
-Что! – Бедная Рая забыла о провале под ногами. «Что» прозвучало безо всяких полутонов и каких-то попыток приглушить голос. Боевой клич «амазонки» гулко срезанировал под ногами тяжелым: «Оу-оу-о!».
-Тише, Рая. – Прошептал Валера, просительно заглядывая в горящие чёрные глаза супруги. - Будешь так волноваться - мы останемся и без еды, и без жилья. Если, конечно, вообще останемся.
-Подлец! – Уже шепотом перешла в атаку Раиса. - Ты специально затащил меня в этот дом! Я знаю, специально!
-Конечно, специально. И яму под ногами специально вырыл. Что бы чувствовать глубину мироздания. А при случае – глубину падения. – Покорно согласился Валера.
-Да, специально! А ведь за мной сам Холерин ухаживал. Замуж звал. Он теперь вице-президент банка и на «вольве» ездит!
-Не на «вольве», а на «Вольво». - Примирительно уточнил Валера. Но супруга примирения не желала.
-«Вольве», «вольво» – какая разница. Ты-то каждый выходной под своей несчастной «копейкой» валяешься. Вот тебе и цена – копейка.
-Слушай, Рая, давай в целях личной безопасности перенесем выяснение отношений на улицу. Жить хочется. - Предложил Валера и неуверенно добавил: -Пока еще…
-Пойдем, выйдем. Тебе жить сразу перехочется!
Военная хитрость удалась. Несмотря на свой буйный характер, публичных скандалов Рая не устраивала. Публику не любила. Предпочитала, что бы в зале театра одного актера находился только один зритель. И этим зрителе на Райкином бенефисе чаще всего был Валера. Так, что согласие выбраться на улицу автоматически означало окончание скандала. Вернее, перевод его вялотекущую форму.
Вообще город в это лето до сумерек словно вымирал. Напарившись в душных офисах, народ без сил расползался по домам в ожидании вечера. Когда солнце отправлялось за линию горизонта на заслуженный отдых, улицы начинали оживать. С закатом к страдальцам-аборигенам приходило второе дыхание.
Жаркое лето расплодило массу открытых кафе, столиков под зонтиками, уютных забегаловок. Расплодило с одной целью, что бы дикий сын социализма – россиянин узнал, наконец, что пиво есть. Причем не только «Жигулевское». Измученные духотой, жаждой и бесконечной гигиенической рекламой, горожане в массовом порядке перебирались из квартир под зонтики летних кафе, с единодушием, невиданным в советские времена даже в дни революционных праздников.
Читать книгу "Миллионер" / Купить книгу "Миллионер"
В кармане джинсов похрустывал последний заначенный полтинник, результат пятничного калыма. Валера решил потратить его с пользой. В конце концов, очередной спектакль Рая разыграла на достойном уровне и вполне заслужила гонорар. Что значат траты на пиво, шашлык и вечер без телевизора, в сравнении с семейным покоем? Ничего! Тем более, что телевизор уже две недели удивленно моргает, выдавая вместо картинки, бессмысленно слоняющиеся по экрану полосы, а вместо звука только тихое, жалобное гудение.
Во дворе Валера с благодарностью поглядел на родной старый домишко, так удивительно легко разрешающий все внутрисемейные противоречия и подумал: «Ничто не укрепляет человеческие отношения лучше, чем угроза катастрофы.»
Продолжение следует
Читать : Главу 1