Новогодняя обрядность является едва ли не самым живым наследием СССР. Конечно, наряду с Днем Победы – эти два праздника являются палладиумом русского мира.
Разумеется, есть и Пасха, Курбан-Байрам, Ханука, но эти религиозные праздники отмечаются не всеми. К тому же русский, вполне уважая магометанские обычаи, все же Курбан-Байрам не празднует. Равно как и татарин Хануку. Тогда как Новый год и 9 Мая отмечают все.
Естественно, что в анти-России, лежащей сегодня к юго-западу от Брянска, Курска и Белгорода, эти праздники в их традиционном виде не могут быть терпимы и подлежат искоренению.
Как управились – и уже достаточно давно – с 9 Мая, известно всем. Если так уж надо, празднуйте 8 мая со всем «цивилизованным» миром и не забудьте почтить – очевидно, тоже со всем цивилизованным миром – память героев Украины из ОУН-УПА.
Новый год, казалось бы, не имеет столь явной политической окраски. За восемьдесят с лишним лет, прошедших со времени, когда его больше не запрещали, а, напротив, стали всячески поощрять, праздник прижился и весьма. Празднование порубежной даты, когда время обновляется, вообще в природе человеческой. И якобинцы вводили революционный календарь, и большевики объявляли о новой эре, но спустя сравнительно небольшое время опять вылезало мурло мещанина. Традиционный праздник рубежа оказывался родней и ближе.
И в 1935 году 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины П. П. Постышев выступил в газете «Правда» с предложением организовать для детей празднование Нового года с елкой. Что ранее считалось недопустимой уступкой буржуазной идеологии. Про Деда Мороза в «Правде» ничего не было сказано, но поскольку реабилитировать еще и Св. Николая в качестве святочного деда было бы уже чересчур, Дед Мороз оказался как нельзя кстати. Ведь и в фольклоре, и в литературе такой персонаж уже был.
В фольклоре – скорее, довольно мрачное хтоническое божество, в литературе – порой даже и менее мрачное, см. сказку А. Н. Островского «Снегурочка». Впрочем, высветление персонажей низовой мифологии – дело обычное. Рупрехт, спутник Св. Николая в Германии, изначально вообще был чертом. Опять же, это сейчас детям подарки, а в старые времена – больше розги. А замену традиционных персонажей на новые в СССР умели делать. В опере «Садко», где в сцене подводного царства пляску морского царя, губившую пловцов с кораблями, прервал Никола Морской, которого в рамках новой идеологии заменил маловразумительный Старчище – могуч богатырь.
Очевидно, и тут в Институте мировой литературы быстро поработали (вряд ли замену Николая Угодника изобретали прямо в ЦК, а в ИМЛИ народ был творческий, там и акына Джамбула придумали) – так явился Дедушка Мороз, борода из ваты. Восемьдесят с лишним лет как – уже 30 декабря 1935 года в Харьковском Дворце пионеров (интересно, что на Украине) прошла первая в СССР официальная новогодняя елка, а январе 1937 года Дед Мороз со Снегурочкой явились и в колонном зале Дома Союзов.
После чего елка с Дедом Морозом стала всеобщим праздником. И в войну (когда дети порой отмечали, что у дедушки только одна рука), и при Хрущеве, и при Брежневе, и после 1991 года. Новогоднее волшебство etc.
Опять же, касательно Украины. Мой свойственник из города Сумы в 1970-е годы заведовал местной фирмой бытовых услуг «Заря» и рассказывал про свои новогодние трудности. Деды Морозы, ходившие по домам, были там угощаемы и к концу смены сильно напивались, порой производя бесчиние. Что не совсем хорошо, но, с другой стороны, говорит о большой органичности советского ритуала.
В общем же и целом Новый год и Дед Мороз являются типичными примерами того, как народное культурное сознание быстро ассимилирует идейные новшества – лишь бы суть этих новшеств приходилась людям по душе. Так получилось и со сталинским термидором в области новогоднего празднования, поскольку так вообще складываются народные традиции.
Но угрюмые патриоты – хоть русские, хоть украинские – не хотят с этим смириться и обращаются не к нынешнему вроде бы всех устраивающему состоянию, когда Дедушка Мороз, борода из ваты есть лишь часть общей картины, в которой
«Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…»
Вместо этого идут речи про правильное святкувание, про нехорошего П. П. Постышева (и в самом деле, неидеальный персонаж), про советское безбожие и в целом про отмену Деда Мороза. Все вроде бы и так, но странный парадокс. Атмосфера советского Нового года куда лучше описывается словами ангельского хора «Слава в вышних Богу, и на земле мир, и человецех благоволенье», нежели нынешняя борьба суровых антибольшевиков. И киевских, и московских.
Уж там пена на губах ангела или пена на губах беса, но миром и благоволеньем там и не пахнет.