ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ
Не думаю, что многие читали этот рассказ («Наука ненависти») М.А. Шолохова, который был впервые опубликован 22 июня 1942 года в «Правде». Знаменательная дата, правда? Прошел год страшной войны, год ужасных потерь и трагических событий, когда кровь лилась рекой – и это вовсе не игра слов.
До этого в стране жизнь была далеко не благостная. Сыздавна любимые развлечения – кулачные бои, до первой крови, а дальше всё, братание, перемирие. Потом революция, гражданская, раскулачивание, репрессии… Может, лишь по счастливой случайности беда миновала какой-то дом или двор, но так уж видно на генном уровне устроен русский человек: сегодня сосед идет против соседа, а завтра они, обнявшись, уже могут сидеть за общим столом. Не держат зла. С одной стороны, это вроде хорошо, гуманно, а с другой… С другой мы не представляли, что такое фашизм, и драться с ним начали придерживаясь каких-то общечеловеческих правил поведения. В том числе и из-за этого были наши поражения в первые годы войны.
Потому Шолохов и написал «Науку ненависти». Лейтенант Виктор Герасимов попал к немцам в плен, смог бежать, вернулся в боевой строй, но такое пережил, такое увидел… Не буду сейчас об этом рассказывать, как не стану затрагивать и содержимое очерка «Убей!» Ильи Эренбурга, вышедшего в газете «Красная звезда» месяцем позже. О сути лишь скажу: в тех обстоятельствах нам надо было стать злыми, И мы стали такими. Разбили врага.
Но не мы уничтожили Дрезден. Не мы бросали бомбу на Хиросиму. Не мы сжигали напалмом вьетнамцев.
Было дело, мы и в Корее дрались, и в Афганистане. Но почитайте, как те же афганцы о нас отзывались: русские, мол, настоящие воины, сражаются честно. И после нелегкой войны мы с афганцами ныне все же находим общий язык. Как находили его с французами после ТОЙ Отечественной, со шведами после Полтавы, с финнами и немцами после Этой Второй мировой.
Это я – о нашей русской душе, отходчивой, ищущей понимания.
Но что-то с нею стало случаться…
Право, не знаю, существовал ли на самом деле план Даллеса – теория заговора, целью которой ставилось моральное разложение нашего общества. Если существовал – значит, это он претворяется в дело при полном отсутствии нашей идеологии. Как якобы Даллес и пророчил, на мировом уровне за нашей страной закрепили ярлык империи зла, случилась конфронтация с Европой, потом пошли нелады меж национальностями бывшего Союза, да еще какие нелады, теперь вот сталкиваются социальные группы, напрочь отметается та нравственность, которая копилась веками и о которой Пушкин сказал, что каким бы даже в буйстве своем русский человек ни был, а все ж всегда в нем берет верх если не ум, то сердце. И еще Пушкин писал Вяземскому, теперь уже точно процитирую: ««Я желал бы оставить русскому языку некоторую библейскую похабность». Наконец, примите эту его заповедь: «Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности».
Грубо говоря, Александр Сергеевич высказал свое отношение по поводу формы и содержания литературы и влияния ее на формирование русского характера.
Этих его посылов мы, собственно, и придерживались, - писатели разных поколений, разных судеб: веселый Бабель, граф Алексей Толстой, бунтарь Маяковский, зэк Шаламов, выпивоха Ерофеев… У них были абсолютно разные судьбы, но одинаковое почтение к русской культуре, к нашей истории и языку.
Потом – то ли черт попутал, то ли вправду Даллес, но открылись будто сами собой люки канализаций и нас стало затапливать дерьмом. Говорить на эту тему – статьи не хватит, только чтобы перечислить авторов и издательства, вдруг проникшихся любовью к похабности, но теперь уже вовсе не библейской. Одно лишь имя назову: Владимир Сорокин. А его выбрал потому, что не только издательства сочли за честь выпускать этого автора огромными тиражами, не только по радио и телевидению называли талантливым и даже гениальным. но даже Большой театр взялся за постановку его «Детей Розенталя». Один из театралов тогда, помню, говорил: ну и что, коль со сцены звучат слова «матка» и ему подобные – вы что, их в повседневной жизни не слышите, что ли? Это же не «Щи», написанные сплошь ненормативной лексикой - это на уровне его прекрасного «Голубого сала».
Вот, право, не хотел приводить в пример это «прекрасное», но иначе ведь вы можете не понять, что такое Владимир Сорокин и причем тут вообще Наука ненависти. Гадко видеть это, понимаю многих из вас, но все же посмотрите, что является ныне образцом формы и содержания литературы, украшающим книжные выставки, вы том числе и зарубежные:
Надежда Аллилуева и Яков Сталин лежали на громоздкой двуспальной кровати красного дерева и курили. Необъятная восьмикомнатная квартира Якова была погружена в темноту. В сильно захламленной спальне на тумбочке горел синий ночник и стояло серебряное ведерко с бутылкой шампанского…
– Надо же! А я думала, ты тут лежишь и целыми днями ешь пирожные.
– Я теперь практически не ем сладкого.
– Это почему же? – она провела пальцем посередине его лба, носа и губ. – Ты и так худой, как щепка.
– А это плохо?
– Мне нравится. Я люблю между ребер целовать, – она стала медленно целовать его грудь, спускаясь к ребрам.
– Его ты тоже любишь между ребер целовать?
– Сейчас укушу, – пригрозила Надежда.
– Только не за яйца, – зевнул Яков и кинул папиросу в ведерко. Окурок зашипел во льду.
Насладились образчиком современного отношения к истории нашей, к языку? И не больно, небось, удивились, поскольку таких или примерно таких примеров можете привести воз и целую тележку?
И черт с ним бы, Сорокиным и ему подобными, но понимаете какое дело: мы приучены, что печатное слово есть образец для подражания, что надо стремиться к тому, что пишут, показывают и пропагандируют. Раскованно надо мыслить, свободно выражаться, не видя границ…
И вот сейчас я подошел к тому, зачем, собственно, пишу эти строки.
С нами со всеми что случилось, скажите?
В Интернете – дискуссии по вопросам политики, культуры, социальных проблем. Плюс - что благодаря компьютеризации каждый может принять в них участие. Ну, хорошо, пусть не каждый, а овладевший нехитрыми знаниями включения этого самого компьютера и умеющий попадать пальцем по клавиатуре. Таких – тысячи, миллионы, называющих себя блогерами. Десять, пятнадцать лет назад их было, может, чуть меньше. Но главное – сейчас изменилось не количество, а качество тех, кто «выходит в эфир». Куда там Сорокину до них! То ли стыда и ума у нас было тогда побольше, то ли дурости поменьше, так или иначе хамства и оголтелости нынешнего уровня у блогеров не наблюдалось. Да, Пушкин, знаю, тоже и выражаться крепко любил, и писал иногда такое, что детям до шестнадцати читать не рекомендуется, но выражался – себе под нос, а не с трибун или книжных страниц, понимаете? А сейчас принято выпячивать и афишировать всю ту грязь, которая в тебе есть, и хвастаться, гордиться этим, не включая мозгов. Вот некто пишет о нашем недавнем прошлом:
«Это суки-коммуняки загубили страну…» Да, были, конечно же, среди них и предатели, и воры, но скажите, почему именно коммунистов расстреливали фашисты в первую очередь? А те, кто газ на Севере находил и добывал, они ведь тоже коммунистами были. И из наших родных тоже есть те, которые партбилеты у сердца носили – вы и их суками считаете? О нынешних властях – лучше не цитировать, шрифт может покраснеть. Да, есть за что их ругать, есть за что хвалить и ненавидеть, но разве нельзя это делать в пределах дозволенной лексики? Вот некто «МарьИвановна», женщина, льет из уст своих отборный мат. «МарьИвановна», вы думаете, что вас так лучше услышат и поймут? Или вы это затем так делаете, чтоб казаться ближе к народу? Кем же вы в таком случае народ считаете? Еще один пример. «Ты пенсионер, тебе тяжело жить? Так подыхай, не мешай жить нам»… Это не цинизм даже, а подлость. Но ведь пишется же такое, и даже кем-то приветствуется.
Зло вселилось в наши головы. Мы стали непримиримыми друг к другу, перестали слышать оппонента, легко называем его врагом и даже не пытаемся выслушивать аргументы. Забыли, видно, что истина рождается в спорах, а не в оскорбительных криках. Чуть что – «Не нравится – уезжай!». Кричат так повелительно, словно они и есть истина в последней инстанции, словно именно им решать, кого называть патриотом, а кого предателем. Причем, чаще всего разделительная линия проходит вовсе не по линии боестолкновения с Украиной. Не нравится какая-то партия, не нравится кадровая или экономическая политика, нем нравится президент или оппозиционер – значит, ты враг, значит, член какой-то по счету колонны или холуй власти. Ни одна сторона не приемлет ни аргументов, ни ссылок, победителем считается тот, кто крикливей и невежественней. Невежество побеждает так, как побеждают книги Сорокина на ярмарках-продажах.
Не слышим друг друга, лишь два цвета различаем: черное и белое. Шолохов, Михаил Александрович, мы начали оскотиниваться, мы науку ненависти перенесли на все, что вокруг нас. Думаю, пора писать о Науке уважения и добра, ибо зло убивает и совесть, и Пушкина в каждом из нас.