Ну что едем дальше, тут мне комментарий человек написал, что мол первый раз своим ходом на поселение отправляют. Спорить не буду, может меня отправили этапом, УКа старый был, я пока сидел, новый вышел, Уголовный Кодекс. Тогда много алиментщиками домой разогнали, и так очень много послаблений приняли.
Ну да ладно, в общем загрузили меня в поезд, бегом на корточках, всё по-взрослому, как заправских сидельцев. И поехали мы опять арестантов собирать, ко мне в купе посадили тёзку моего, тоже Олегом звать. Его за алименты в месте со мной, на одно поселение отправили, он сам Новгородский. Не помню, сколько ему дали. Но знаю что по — старому, УКа два года поселения за алименты давали. А по — новому три месяца тюрьмы по моему и всё, так их с поездов прямо снимали и домой отправляли.
Дали нам как обычно по хвосту селёдки, полбуханки чёрного, и две ложки сахара на брата. Мы с Олегом устроились, а купе большое, ну думаю просторно, вдвоём поедем. Но не тут то было, посадили к нам на станции какой — то, двух орлов поддатых. Их как на войну видно провожали, сумки полные от еды, бухло, довольные такие.
Ну и давай они всю ночь куролесить, сверху забрались, разложил полку, так что над нами второй этаж появился, и с песнями бухать взялись.
Видно охране заплатил, их не трогали, а мы слюной задавивши, внизу сидели, а эти козлы даже не предложили ничего. Ночь они отпили видно, кончилось к утру, притихли, потом слышу, охраннику часы пропивают, за бутылку, но номер не прошёл.
Нас я так понял, опять в Новгород привезли, всех выгрузили, и мы вдвоём поехали. Часов восемнадцать ехали, а там расстояние километров сто пятьдесят всего. Приехали в Окуловку, районный центр местный, опять на корточки, гуськом, всё быстро, быстро, и в автозак закрыли. Едим жара, июль месяц, привезли к местному отделу, и выгрузили, всех кто снами был в КПЗ отправили.
А нас на улице оставили, стоим как два дурака, никого нет, все разбежались, автозак уехал, никого. Полицаи ходят ноль внимания на нас, дико как то, вокруг всё зелёное, тепло, солнце светит, красота. Вдруг подъезжает жигули шестёрка, вышли двое, один майор второй капитан, о, говорит один, наши мужики. Давайте мужики баулы в багажник, положим, взял наши пожитки, кинул в машину, садитесь назад поедем.
Мы в шоке, ни охраны, ни автозака, как будто по работе за нами приехали. Повезли нас в посёлок, километров тридцать от Окуловки. Места там просто обалденные, всё зелёное, река, красивая посёлок стоит, прямо в лесу, и все дороги там кончаются.
Стоит там колония, бывшее ЛТП, раньше алкоголиков лечили, а теперь ИТК сделали. Три Общежития двухэтажных стоит, вокруг забор как на зоне, вышки стоят, правда без охранников, запретка, как положено всё, с виду. Ну нас выгрузил к шлюзу, идите на карантин, мы проходную прошли, и на больничку, в третий корпус. Зашли внутрь, комната большая, кровати с сетками уже стоят, и мужичок один там, здорово говорит, хлеб есть, есть, на.
И рассказал он нам, что кормить здесь не кормят, ни столовой, ни чего такого тут нет. Стоят электроплиты в каждом корпусе, и готовят тут все сами себе. И всё нужно покупать в магазине за свои деньги, но дают паёк, что бы ты с голоду не сдох. Четыре кг муки, и четыре кг перловки, и ты уже зоне должен, и это всё плюс проживание надо отработать, призадумался я, вот тебе и воля.
И тут слышу в окно кто — то кричит смотрю парень какой — то, здорово говорит, ты с Острова, ну, говорю, и я с Острова, мы тут теперь два Островских будем. А я его и знать не знаю, и не видел никогда. Он постарше меня, тебя говорит, пока в третий корпус к бомжам с алиментщиками определят. Но я потом тебя в первый к себе перетяну. Его Саней звать, Саня Яковлев, как вспомню слеза наворачивается, он мне потом как старший брат был, все дела за меня решал. Умер он, и давно уже, но это совсем другая история.
Ну на этом на сегодня и будет, завтра напишу как моя жизнь на поселение налаживалась. Кому понравилось, лайк, подписка, комментарий.