Соавтор автобиографии великого аргентинца рассказал о малоизвестных деталях из его жизни.
Диего Марадона – один из величайших футболистов в истории. Неповторимый гений со сборной Аргентины был чемпионом мира-1986 и дошел до финала четыре года спустя. В одном полуфинале ЧМ-86 с Англией за несколько минут он сотворил самый скандальный и самый эффектный голы – «Руку Бога» и «Мяч века» со слаломом через всю чужую половину поля и обводкой соперников. Он сверкнул в «Барселоне» и «Севилье», стал кумиром Неаполя в «Наполи».
В 2010 году Марадона был главным тренером сборной Аргентины на чемпионате мира в Южной Африке. Именно во время этого турнира состоялся разговор обозревателя «СЭ» Игоря Рабинера с Даниэлем Аркуччи. Этот журналист выступил соавтором автобиографии Марадоны «Yo Soy El Diego» («Я — Диего»), а в интервью нашему автору раскрыл многие неизвестные или невероятные истории о легенде. Приводим один из интересных отрывков о великом игроке, который ушел из жизни в ноябре 2020 года.
— Каков тираж автобиографии?
— В Аргентине это был бестселлер. Плюс книгу перевели на 50 языков! В том числе и на русский. А сейчас в Италии вышло новое издание — включающее события, которые произошли с Диего в течение девяти лет после выхода предыдущего. На самом деле в жизни Марадоны все постоянно начинается заново. Его судьба — это бесконечное начало, нескончаемая «перезагрузка».
— Долго ли вы работали над книгой?
— Шесть месяцев. Хотя в своем блоге «Поговорим о Марадоне» я написал, что работал над ней больше 20 лет. Ведь в этой книге — весь опыт моих отношений с Марадоной.
Знаете, как я первый раз с ним пообщался? Это было на Рождество 1985 года. Я был совсем юным 21-летним репортером в журнале El Grafico. Мой редактор сказал: «Мне нужен материал о том, как Марадона и его семья отмечают Рождество. Ты должен провести праздник с ним в его доме и потом об этом рассказать. И сделать это можешь только ты, поскольку серьезные, известные журналисты за такое задание не возьмутся». Потому что, дескать, с Диего тяжело, даже невозможно договориться и вообще с ним сложно иметь дело.
Я ждал Марадону в аэропорту Буэнос-Айреса целый день. Он должен был прилететь из Неаполя прямо накануне Рождества. И я его не дождался! Позвонил по телефону, объяснил всю ситуацию его подруге Клаудии, ставшей позже его женой. Сказал, что я совсем молодой журналист из маленького городка — и приехал в столицу только ради этой публикации. Клаудиа сказала: «Сейчас, секундочку» — и передала трубку Диего.
Тот сказал: «Нет, парень, это невозможно! Почему я должен тратить свой праздник на тебя?!» Я уже было отчаялся — но тут Марадона добавил: «Вот завтра — другое дело. Приезжай ко мне домой — и я буду с тобой разговаривать столько времени, сколько захочешь». Я пришел в El Grafico и передал им ответ Марадоны. Редактор запротестовал: «Нет, мне нужна именно рождественская ночь!» Но тут уперся уже я: «Марадона сказал — завтра, значит, я пойду к нему завтра».
25 декабря я приехал к нему в 11 утра, а уехал от него в полночь. Думаю, для Марадоны было важно, что я проявил уважение к его частной жизни и личному времени, не став настаивать на изначальном задании редакции. Это и стало и до сих пор является ключом к нашим взаимоотношениям.
Сейчас, 25 лет спустя, у меня нет привилегий в плане контактов с Марадоной. Он сам захотел дать мне интервью две недели назад, и беседа состоялась. Но если вы думаете, что я все время звоню ему, то ошибаетесь. Чувствую, Марадона уважает такой мой подход. При этом могу сказать, что для моей профессиональной карьеры отношения с Марадоной стали определяющим фактором. В El Grafico я написал очень много интервью с ним. В La Nacion — куда меньше, поскольку в этой газете не особо любят Марадону. Это серьезное издание с огромными традициями. Для La Nacion стиль поведения Диего слишком фривольный.
— Вы когда-нибудь ссорились?
— Один раз. Могу сказать — всего один. Это было после одной моей статьи в El Grafico. Причем дело даже было не во мне, а в моем редакторе. Он сказал на радио, что в ближайшем номере выйдет материал, где Аркуччи написал всю правду о Марадоне. А тогда, в 96-м году, Диего играл в «Бока Хуниорс», у него была масса проблем разного характера, и он летал в клинику. Марадона услышал этот анонс, истолковал его по-своему и разъярился: «Какая такая правда?» После чего сказал мне: «Ровно год я с тобой общаться не буду». И действительно, через год наше общение возобновилось.
— Завершив карьеру игрока, Марадона пустился во все тяжкие. Вы тогда беспокоились не просто за его здоровье, а за жизнь?
— О да. Марадона — он ведь Марадона не только благодаря тому, что делал на футбольном поле, но и из-за всех этих историй, бед, проблем — запрещенных веществ и так далее. Три раза Марадона был практически мертв! Три раза!
— Сейчас проблемы с зависимостями полностью позади?
— Однозначно да. Впрочем, скажу вам честно: лично я никогда не видел его принимающим ничего запрещенного.
— Во время ЧМ-2010 Диего выглядит полным жизни — судя по его не прекращающимся шуткам на пресс-конференциях, да и вообще всему тому, что он говорит.
— Мои боссы из La Nacion даже позвонили из Буэнос-Айреса и сказали мне: «Марадона — «голодный»!» Я не согласился. Марадона всегда такой. У него особые отношения с журналистами. Улыбка и шутка по отношению к ним в любую секунду могут смениться гневом и яростью. По мне, для него это в определенной степени элемент игры. В любом случае Марадона нуждается в журналистах, а журналисты нуждаются в Марадоне.
— Само собой — кто еще на пресс-конференции во время чемпионата мира сравнил бы лайнсмена со слепым тенором Андреа Бочелли!
— Любая пресс-конференция Марадоны — это десятки готовых заголовков! Каждый ответ — это заголовок!
— А как же получилось, что однажды Диего начал стрелять в репортеров из дробовика?
— Тогда у Марадоны был очень сложный период. В той ситуации, конечно, он был не прав — но не правы были и журналисты. Они прямо-таки облепили его дом, не давали прохода ему и семье. И он не выдержал.
— Может ли Диего позвонить вам посреди ночи?
— Нет. Не припоминаю. Поход, допустим, с ним на дискотеку после ужина — это было бы логично. Но я бы выразился так. У Марадоны всегда были светлая и темная стороны жизни. И я всегда находился на светлой половине.
У журналистов, тесно общавшихся с Диего, бывало и по-другому. Это ведь на самом деле психологически непросто — быть известным всей Аргентине в качестве человека, близкого к Марадоне. Многие люди в такой ситуации сами начинали ощущать себя маленькими марадонами, он это чувствовал — и этих моих коллег от себя отодвигал. Я же всегда отдаю себе отчет в том, что являюсь не более чем журналистом, тогда как он — Марадона.
Больше историй о Марадоне, легендах и звездах футбола – в нашем разделе.
