СТИХ САНДЖАРА ЯНЫШЕВА
К ПОЭМЕ [ВЕРБНОЕ]
От ныне до века присутствие пчёл
в моей почивальне, как в мёде, – при чём
(что может быть более кстати?):
из лопнувших банок варенье, рассол –
по стенам, и вечер – прозёванный сон,
забытый, как слон в зоосаде.
Другие жильцы остывающих книг –
гудят, что в итоге мне, кроме как в них,
и не во что будет вселиться...
Однажды увиденной в ртутном жару,
разъятой – но, после того, как умру, –
тобою припомнюсь, Мелисса.
И я прозреваю как Сретенье – век,
в котором на внутренней копоти век
мелком обозначится чёлка;
что ныне, в руках у детей и отцов
на вербных побегах головки птенцов
дрожат, словно белые пчёлы.
***
МОЯ ПАРОДИЯ
ТЁПЛОЕ И МЯГКОЕ: ВПИХНУТЬ НЕВПИХУЕМОЕ
Уж если пчелой я весь день световой
работаю с согнутой в угол спиной,
то явно же дом мой – что улей.
Все соты залиты итогом труда,
но это духовная пища (еда).
Заполнены ею кастрюли.
К томам ста партийных уж читанных книг
Я снова, как в детстве, сегодня приник.
А может, я сам написал их?
То ль нимфа, с которой кормился бог Зевс,
то ль жрица Деметры, включивши в процесс
животных, досель не бывалых –
Неважно, кто признан источником пчёл,
на Сретенье нимфе и жрице котёл
положены иль подземелье.
И церковь как улей, а мёд – благодать.
И вот уж ни дома, ни книг не видать.
...Я где? Я в монашеской келье?