Какого такого Стасика? Намина? Садальского?
Нет и нет. «Стасиком» московские балетоманы и оперолюбы ласково называют театр с самым длинным в мире названием
«Московский академический Музыкальный театр имени народных артистов К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко» -
пойди такое выговори. Не мудрено, что его сократили до «Стасика». Хочется надеяться, что «Вовик» (да простит меня уважаемый Владимир Иванович) не в обиде.
Вот уж воистину загадочная история: сначала театр отпраздновал свое столетие, а годы спустя – восьмидесятилетие.
Такое объявление я прочитала на сайте ОТР:
«Гала-концерт в честь 100-летия театра им. Станиславского и Немировича-Данченко пройдет 22 декабря» - это, хочу заметить, 2018 года.
А в воскресенье, 11 декабря 2022 года, будучи как раз в самом Стасике, мы зашли на выставку, посвященную его восьмидесятилетию.
Что ж, попытаюсь распутать эту до крайности загадочную историю, полную неожиданных поворотов.
На самом деле, днями рождения театра можно считать несколько дат:
- 30 декабря 1918 года, когда Управление московскими театрами направило основоположников МХТ в Большой театр для помощи в проведении сценических реформ, тогда, собственно, зародилась сама идея создания музыкального театра, либо
- 16 августа 1941 года, когда две студии, уже получившие статус театров, но руководимые каждым из корифеев по-отдельности, были объединены Приказом Управления по делам искусств.
Как известно, творческие разногласия привели к тому, что и Художественным театром-то основоположники руководили, стараясь не пересекаться, а уж оперные студии были у каждого своя: первоначально организованная при Большом театре студия Станиславского просуществовала там недолго и, благополучно переехав в Леонтьевский переулок, обосновалась в доме своего создателя (ныне – дом-музей К.С. Станиславского).
Почти в то же самое время Немирович организовал при МХТ свою оперную студию, к чему Станиславский отнесся холодно, если не сказать враждебно. Там, кстати говоря, начинала оперную карьеру Любочка Орлова - в те стародавние времена так ее еще можно было называть - и, если бы не соблазнилась киноформатом, могла бы стать и примадонной.
К августу 1941 года театры не только сформировались, но были уже хорошо известны по всей стране, а студия Немировича-Данченко даже успела гастролировать в Европе и США, но к этому времени ни Станиславского, ни Мейерхольда, которому КС планировал передать руководство своим оперным театром, уже не было в живых.
Именно поэтому было решено, что лучшим выходом станет объединение трупп под крылом Владимира Ивановича – большего авторитета в театральном деле на тот момент, пожалуй, и не было.
Листайте галерею:
Однако, при том, что театр уже получил свое теперешнее супердлинное название, «перемешивания» трупп не происходило – игрались прежние спектакли устоявшимися составами.
Понятно, что осень 1941 года была не лучшим временем для театральных преобразований – немцы стояли на московских окраинах, но, несмотря на то, что ситуация становилась критической, коллектив театра обратился к московским властям с просьбой остаться в городе – и это на фоне массовой эвакуации – и играть спектакли для защитников Москвы.
Листайте галерею:
В дни знаменитой московской паники
театр все же прекратил работу, но вновь открылся 19 октября 1941 года. В два часа дня на его сцене состоялся спектакль «Корневильские колокола», зрителями которого стали солдаты и офицеры частей, уходивших на фронт.
Этот день 19 октября и сочли той датой, от которой отсчитывается восьмидесятилетие театра.
В честь этого события в нескольких обширных помещениях фойе – а после реконструкции в театре можно заблудиться, столько в нем стало новых площадей – была устроена выставка, на которой представлены памятные фотографии и афиши, судьбоносные документы, эскизы декораций, костюмов и занавесов, которые интересно рассматривать небезразличному зрителю.
Что же касается истории дома номер семнадцать по улице Большая Дмитровка, занимаемого театром, то на этом месте повествования, пожалуй, стоит и прослезиться, потому как, с одной стороны, считается, что зданию лет триста, но с другой –
оно столько страдало в 2000е, горело и перестраивалось, и вновь горело, что можно ли сейчас говорить о какой-то аутентичности особняка?
Впрочем, официально принято считать, что в основе современного комплекса театра – главный дом усадьбы Салтыковых, который в середине 19 века был сдан в аренду Купеческому собранию, а в нем главенствующее положение занимали династии Алексеевых (напомню, что Станиславский был Алексеев), Бахрушиных, Мамонтовых, Морозовых.
И то, что впоследствии пусть не в точности то же самое здание, но точно этот кусок московской земли стал занимать театр, созданный Станиславским и названный его именем, все-таки достаточно символично, согласитесь.
О московских театрах:
🚩«Реставрация с приспособлением», или стоило ли сносить исторические здания ради нужд театра
🚩Как теперь выглядит «ошибка ценою в миллиард рублей». Театр Геликон-опера