СТИХ САНДЖАРА ЯНЫШЕВА
В конце концов, у нас ведь есть
часть завтрашнего дня.
Рассвет, помноженный на тень
колен и интервалов.
И тишина, и глубина
и птичья мельтешня
на антресолях, чай, нават
и миндаля навалом.
В конце концов, мы из пыльцы
египетских камен
меж рам оконных – новый сорт
сообразим варенья;
сольём вино ослиных пасх,
ром греческих календ.
Глядишь, к полудню будет нам
ещё одно время.
В конце концов, и я не здесь,
и ты ложишься в дрейф,
и кровь по-новому звучать
воспитывает мышцу.
Но до четвёртых петухов
у луковиц дерев
я книгу рощ твоих ношу,
как ртуть, подмышкой.
***
МОЯ ПАРОДИЯ
Есть всё у нас. Мы даже
четверть суток припасли,
Колени чтоб не знали
ни пустот, ни интервалов.
А, время сжав, границы сдвинув,
мы приобрели
рассвет с обедом и
убережемся от авралов.
А почему? Пыльца мы,
а не пыль царей времён
столь древних, что в тумане факт:
кто ж изобрёл календы?
То ль римляне, то ль греки.
То ли Кубой вознесён
ром в небеса, но, может быть,
не ром совсем, а бренди.
В день первый месяца любого
ты ко мне идёшь:
к своей священной роще
без окон и крон – с корнями!
Под мышкой градусник – тебе,
однако не соврёшь:
круг новый в дрейфе, мы
не дрейфим пред страстями.