***
Когда отряд поднялся на гору, я все еще держала глаза закрытыми. Рядом со мной кто-то уселся и я, осторожно вздохнув, открыла один глаз. Меня разглядывала Ульриха.
– Вот скажи мне, Леара! Чего в тебе такого, что каждая встреченная мною морда, будь то орочья, или же человечья, мечтает тебя завалить? А?
Я присела рядом.
– Не знаю, Ульриха! Я не виноватая.
Орчанка вздохнула и вытащила у меня из рук ребенка. Принялась его кормить. Продолжила, довольно громко, опять обращаясь ко мне:
– Осторожно посмотри вниз. Только осторожно! Вон там столпились твои воздыхатели!
Я придвинулась к самому краю и посмотрела вниз. Под горой стояло несколько длинноволосых. Все мрачно и безмолвно взирали на меня.
Я открыла рот:
– Я этих не знаю.
– Это, Леара, эльфы. Им ты тоже почему-то приглянулась! И я догадываюсь – для чего! Все тоже! – Орчанка тяжело вздохнула.
– А ты им зачем? – Я посмотрела на Ульриху.
Орчанка усмехнулась.
– Не затем, совсем не затем, о чем ты думаешь. И, кстати, медальон твой – бестолковый. Я все равно все твои дурацкие мысли слышу. Вся твоя голова забита лишь представлениями о том, как скоро тебя разложат на траве все эти люди.
Я потупилась. Чувствую – уши уже горят огнем. А все смотрят…
Дождались, когда орчанка покормит ребенка, и выдвинулись дальше. Я набралась смелости и спросила:
– Ульриха! А почему они нас не стали дальше преследовать?
– Мы перешли границу. Они, конечно, могут и дальше идти. Но это не совсем вписывается в их правила. Да и не с руки, то есть не с ноги, им карабкаться наверх. А летать эльфы не умеют.
Я подумала и продолжила:
– А мы нарушили их правила?
– Нарушили.
– Какие?
– Идиотка! Из-за тебя мы покрошили в капусту восемь светлорожденных. Восемь! Ты теперь по гроб жизни всем этим людям должна! – и добавила с усмешкой – Будешь отрабатывать. Я смотрю, тебя еще не тронули! Не смогли поделить или просто некогда было. А может ты поэтому все время рожу разбиваешь? Специально! Но поверь мне – это не поможет.
Я оглянулась. Все слушают. Ульриха говорила на венском, как на родном орочьем. Ну зачем она так!? Хотя. Я знаю зачем. Она мстит мне за Хано! Он тоже ждал-ждал!
Я отвернулась, накатила тоска и воспоминания о прошлом. Орчанка замолчала и всю остальную дорогу ко мне не приставала.
***
Мы пришли в город, когда начало темнеть. Меня оставили в кустах. Орчанку тоже. В город вошли одни люди. Уже в темноте принесли мне одежду, а Ульрихе темный плащ.
Я скинула с плеч рубашку Олеса и надела штаны и куртку. Сапог не принесли. Сунула в руки Жулина ремень. Олес забрал рубашку.
Без лишних разговоров мужчины провели нас по улицам. Втолкнули в двери трактира и провели наверх в номера. Меня – в одну комнату с орчанкой. Та положила на кровать ребенка и разлеглась на кровати.
Я села в углу на лавку.
К нам почти сразу постучали. Внесли корыто, три ведра горячей воды. Мыло, тряпки, тазы какие-то. Следом занесли подносы с едой.
На меня, сидящую в углу, поглядывали, а вот на развалившуюся на постели орчанку и на ее ребенка никто не посмотрел. Как и не видели вовсе. Отвод глаз? Орчанка колдует или же это Арленд постарался? Я не знала.
Когда дверь закрылась, Ульриха начала мыть ребенка. Потом вымылась сама, а потом и меня затолкала в корыто. Я не хотела мыться. Совсем. Мое избитое тело очень болело.
Но орчанке, видимо, доставляло какое-то болезненное удовольствие меня истязать. Я начала плакать. Ульриха злобно цыкнула:
– Замолчи! Иначе сейчас позову Жулина, и он тебя успокоит. На всю ночь!
– Мне больно, перестань!
– Если ты не перестанешь реветь, то я сделаю тебе еще больнее.
Орчанка завела мне руки за спину и, удерживая обе кисти в своей лапе, нагнула мне голову и начала одной рукой намыливать волосы. Я взвыла, обожженная кожа нестерпимо болела.
– Надо тебя на лысо постричь.
Мне было уже все равно. Пускай стрижет.
ГЛАВА 15
Генс Обертер уже не мог вспомнить, когда он в последний раз нормально высыпался! Вроде бы это случилось в ночь, когда у его начальника из-под самого носа выкрали девчонку. Было это давно, две недели назад. Да, точно! Он тогда еще сам проснулся. Не разбудили, а сам. Сам! Задери тебя Дерек Мондор!
Это ругательство он помнил со времен нежной юности, когда они учились вместе со Свеярдом. Правда, по большей части они не учились, а безобразничали на уроках. Так вот: Дерек Мондор был преподавателем защиты от темных сил. И сам был темен, мрачен и безлик. В прямом смысле этого слова – у него не было лица. Глаза, рот – были. Нос и уши – отсутствовали. Отрезали? Изуродованную внешность прикрывала кожаная маска. Что там, под маской, никто толком не знал. Строились разные предположения. Даже опрашивали прислугу в доме мага. За большие, между прочим, деньги, расспрашивали! Удалось только узнать, что недавно от Дерека ушла любовница. И все.
Генс еще вспомнил, что Свеярд развил очень бурную деятельность по ее поиску. За что и поплатился. Дерек Мондор узнал об этом, и на пару месяцев молодой отпрыск благородной фамилии исчез из учебного заведения. Оставшиеся в школе друзья свернули разведывательную деятельность и ходили на уроки тихие, как дохлые мыши.
А Дерек Мондор никуда не делся. Преподавал, как ни в чем не бывало.
Свеярд, вернувшись, на первом же уроке по защите от темных сил получил удар, лишивший его магического дара на три года.
Дальше мальчик учился очень старательно, а когда дар вернулся – засел за учебники с еще большим рвением.
Как такое могло быть? Почему великий кудесник темных сил, магистр стихийной магии не смастерил себе красивое личико? А все потому, что именно предмет исследования и широчайшего познания в своей области наук и сыграл с Дереком Мондором эту злую шутку. Так уж когда-то вышло. Так оставалось и по сей день.
У него было много силы и практически безграничные возможности, но вот изменить свой облик Дереку Мондору никак не удавалось. К том уже – никакой личной жизни: с таким-то внешним видом! Оставалось только одно – носить маску. Чтобы окружающие не впадали в ступор.
Генс Обертер тоже был не в силах что-то изменить! Вот и вспомнил о Дереке!
Свеярд узнал новость первым, от людей, отправленных ранним утром, которые должны были доставить девчонку к стационарному порталу.
Генс только достал тапки из-под кровати, как понял, что что-то произошло. Ой, плохо! Ой, беда! Он так привык, что все идет по плану, все разложено по полочкам. Что его полностью устраивают и жизнь, и работа, и он, как говорится, в своей рабочей кухне пробовал все блюда!
Но сердце так тягостно заныло. И началось! Сначала топот, потом стук. Потом взорвался мозг: Свеярд ломился на разговор.
А он и не причем! Он спал! Нормально. В последний раз.
Дорогие друзья продолжение романа выйдет в понедельник. Удачных вам выходных!
Полностью текст книги Анжелы Кристовой можно прочитать на книжной площадке "ЛитМаркет"
https://litmarket.ru/books/rodnaya-krov-chast-2