Мы хорошо знаем, что ребёнок на ранних этапах развития подключён к матери, однако, как я попытался вам показать, в их отношениях нет того идиллического единения, которое нам чисто литературными средствами рисуют. Мать обращена к Другому в своих попытках продемонстрировать надлежащую её статусу умелость в обращении с ребёнком, а ребёнок не исчерпывает желание матери целиком и вынужден в нём ориентироваться, чтобы получать желаемое.
И судя по тем заблуждениям, которыми овеяна именно материнская роль в уходе за ребёнком, - я имею в виду мифы о недолюбленности и наполненности любовью, - их отношения на уровне Воображаемого, и это важно, строятся на "удовлетворении потребности". Т.е. мать приставлена к ребёнку именно для того, чтобы реагировать на его позывы на удовлетворение - и как вы уже знаете по материалу о материнском чувстве вины, она не может "пройти мимо" этих позывов. Всё это хорошо известно и понятно, но давайте сделаем из этого выводы не литературного характера, как это любят делать в психологии, нагнетая излишнего драматизма и заставляя аудиторию испытывать сильные аффекты от сказанного, а выводы уровня структурного, которые продвинут в понимании.
По сути, требование ребёнка к удовлетворению всегда избыточно - здесь не нужно иметь собственный опыт материнства или родительства, чтобы пронаблюдать то самое измерение произвола, которое всегда сопутствует артикуляции желания. Ребёнок будет ныть, упрашивать, давить на жалость и "проверять границы", как любят выражаться в психологии - т.е. говоря человеческим языком, требовать удовлетворения.
Мы знаем, что к этому требованию на ранних этапах его побуждают неудобства, вызываемые телом - т.е. позывы голода, опорожнения органов и сексуальности, безусловно, имеют на этой территории место. Этим уровнем объяснений - я имею в виду уровнем "потребности", - всегда удовлетворяется наука, педагогика и психология, однако взгляд психоаналитический способен сказать больше. И говорит - как раз в том произволе, который сказывается в любом желании, и мерцает тот уровень, который ни к какому удовлетворению потребности не сводится, но всегда жаждет ещё.
В этом смысле, и я предлагаю не считать это ни удачным стечением обстоятельств, ни "эволюционной необходимостью", которую в случае человеческих существ просто нельзя заподозрить, положение матери возле ребёнка отнюдь не случайно ровно по той причине, что материнское желание понуждает мать, буквально толкает в шею на позывы ребёнка к удовлетворению отвечать.
И заметьте, что вне зависимости от того, отвечает ли мать на эти позывы или отклоняет их, прибегая к разного рода уловкам или объяснениям почему "именно сейчас нельзя", как если бы речь шла об объективной невозможности, тем не менее, никуда за пределы перспективы удовлетворения она не выходит. Если она подчиняется требованию и удовлетворяет позыв ребёнка, то перед нами классическая картина материнской заботы - в общем-то именно эта готовность матери бросаться удовлетворять ребёнка и вызывает чувство любви к ней.
Однако не удовлетворяя ребёнка под тем или иным предлогом, мать ничего принципиально нового в его жизнь не вносит. Ведь что такое позыв к разрядке органа, который сопровождается неудобством и напряжением? Это наслаждение, такая степень либидинозной нагрузки, которая превышает уровень гомеостаза и потому вызывает неудовольствие, т.е. свободно перетекает в свою противоположность и потому заставляет искать разрядку. И опыт отсутствия этой разрядки вовсе не говорит о том, что удовлетворения не следует ожидать. Даже если ребёнок будет плакать, продлевая своими слезами то же наслаждение, он ведь не оказывается в перспективе неудовлетворения, которая показала бы ему, что его не следует ждать, - иначе говоря, выйти за пределы принципа удовольствия и перестать требовать.
В этом смысле взгляд аналитиков, которые следуют за Бионом, думая, что знание о нехватке ребёнок получает из опыта отсутствия груди, т.е. по сути из пережитого отсутствия удовлетворения в тот момент, когда ребёнок его затребовал, оказывается наивен. Обладание грудью или её отсутствие, как и обладание заместителями груди, поскольку на уровне нашего разговора речь не идёт только об оральном удовлетворении, никакого нового опыта ребёнку не приносит. Отсутствие удовлетворения прекрасно заменяется галлюцинацией - например о том, что грудь уже рядом, что она вот-вот покажется на горизонте, что сейчас мама передумает и ответит на позыв и т.д.
Поэтому даже если она не подходит к его кровати, пока он плачет, чтобы якобы тем самым преподать ему урок "жестокой реальности" и научить тому, что не все его позывы к удовлетворению будут обслуживаться, то 1) ребёнок справится с этим через галлюцинацию, никакого принципиально нового опыта нехватки не получив, и 2) никакой "реальности", которая заставила бы его свои позывы унять, не причастится.
Отсюда должно быть хорошо видно, что опыт неудовлетворённой потребности ребёнок получает вовсе не от матери, поскольку её способ обращения с исходящим от него требованием никуда за пределы "принципа удовольствия", как сказал бы Фрейд, не выводит. Что ещё раз заставляет задуматься о том, какие мотивы понуждают современную педагогику и психологию видеть всё именно в таком, мягко говоря, наивном свете.
Нас же здесь интересует тот неоспоримо вытекающий из ситуации факт, что ребёнок извлекает удовольствие посредством обращения-к матери, а точнее, предъявляя к ней запрос, требование удовлетворить.
Поэтому, с одной стороны, мать также становится привилегированным объектом в галлюцинаторном удовлетворении ребёнка, обслуживающим его требования, а с другой стороны оказывается таким объектом, который ведёт себя достаточно своенравно, т.е. может под разными предлогами отклонять позывы ребёнка, поскольку в отношениях с ним руководствуется вовсе не его потребностями. То, что подсказывает ей уместность или неуместность ответа на его позывы, ведь не в ребёнке содержится - точно так же, как и не ребёнку она доказывает свою способность эти позывы удовлетворить достаточно хорошо.
Отсюда и становится видно почему ребёнок вынужден крутиться возле желания матери, стараясь угадать в какой момент удовлетворение окажется доступно - ведь именно материнское желание становится посредником между ребёнком и его объектом. Подносит ли мать ребёнку грудь, отвечая на его позывы, или садит его на горшок или даёт соску, - в любом случае она является тем, кто находится между ребёнком и его удовлетворением, вне зависимости от того, отвечает она на требование удовлетворить или отклоняет его.
Именно эта перспектива и знакомит ребёнка с тем, что есть такая штука, как желания Другого, и в его отношении себя нужно определённым образом расположить - ведь от этого зависит будут ли его позывы к удовлетворению восприняты как требование. Т.е. удастся ли ему завоевать в желании матери такое место, которое ещё никому до него не было открыто.
И вот это положение в желании Другого даёт нам кое-какие зацепки в вопросе ожидающей ребёнка невротизации.
Рекомендую подписаться на группу в Telegram https://t.me/kaplyapsiho — там я выкладываю контент чаще и больше.