Как-то господин Познер в своем интервью упоминал такую интересную фразу, что Россия отставала от Западной Европы из-за православия, то есть греческой веры. И я вспомнила ведь действительно и первый университет открыли в России очень поздно по сравнению с Западной Европой. Первым университет в России мог открыть образованнейший человек своего времени Семен Агафоникович Медведев, таково было мирское имя этого человека, он был родом из Курска. Еще в юном возрасте он перебрался в Москву и с 19 лет служил подьячим в собственной администрации царя, так называемом Приказе тайных дел, чиновники которого, занимавшие особое положение среди русской бюрократии XVII в., в обход Боярской думы могли общаться с воеводами на местах и решать посольские дела. В 1665 г. Медведева как подающего большие надежды молодого чиновника направили для усовершенствования его образования в Заиконоспасскую школу, только что открытую придворным стихотворцем и воспитателем царевичей Симеоном Полоцким.
Обучаясь в Заиконоспасском монастыре, Семен Медведев сохранил за собой и чиновничью должность, и, вероятно, какой-то круг бюрократических обязанностей, так как его карьера успешно продолжалась, и в следующем 1666г. ему повысили годовое жалованье до 20 рублей против прежних 12. Среди своих товарищей по учению он также сразу же выделился способностями и ответственностью и был назначен старостой школы. Вскоре он сблизился с Симеоном Полоцким, стал его любимым учеником, и позже наставник всегда оказывал ему протекцию, способствуя продвижению на новом, ученом поприще. За три года, проведенные в Заиконоспасской школе, Медведев в совершенстве овладел латынью и польским языком, постиг риторику и поэтику. Позже современники отмечали и его неплохое владение греческим языком. Полученные знания открывали перед молодым человеком блестящие перспективы. Уже в первый год по окончании школы он в составе свиты главы Посольского приказа А. Л. Ордина-Нащокина ездил в Польшу для заключения Андрусовского перемирия.
Но почти сразу же после этого Медведев неожиданно для многих оставил службу и уехал к себе на родину, в курские земли. В 1672 г. он поселился в путивльской Молченской пустыни, в отдалении от шумной жизни столицы, и два года спустя постригся здесь в монахи под именем Сильвестр. Это было не вынужденное бегство от служебных интриг и конфликтов, а осознанный выбор, сделанный под влиянием Симеона Полоцкого, который считал, что талантливый молодой человек, желающий посвятить себя книжной работе и литературному творчеству, не должен обременять себя ни семьей, ни казенными обязанностями. Монастырь был в те времена идеальным местом для интеллектуальной деятельности, обеспечивая будущего ученого книжника и стихотворца всем необходимым и защищая его от произвола вышестоящих чиновников.
Но Москва с ее активной культурной жизнью и возможностями общения с другими крупными богословами и поэтами продолжала притягивать Медведева. Весной 1677 г. он приехал в столицу по монастырским делам и не преминул навестить своего прежнего учителя Симеона Полоцкого. Тот представил его новому царю Федору Алексеевичу, который также был учеником Симеона. Молодые люди сразу же понравились друг другу. Царь предложил Сильвестру Медведеву не ездить обратно в Путивль, а остаться в столице, у него при дворе, поселившись рядом с Полоцким в одной из келий Заиконоспасского монастыря, находившегося совсем рядом с Кремлем. Федор Алексеевич, сам большой любитель сочинять стихи и прозу, нуждался в грамотном и преданном переписчике и редакторе своих произведений, издававшихся в специально существовавшей для этого Верхней (дворцовой) типографии. Медведев с удовольствием взялся исполнять такие обязанности. Через полтора года по распоряжению царя, Сильвестра приняли в главную типографию и книжное издательство страны, на Печатный двор, на высокую должность справщика (редактора), минуя обязательные для других должности книжного чтеца и писца. Все это, а также явный недюжинный литературный талант обеспечили Сильвестру Медведеву авторитет среди образованных представителей западнически настроенных книжников, приехавших в Москву с территории Белоруссии и Украины.
После смерти Симеона Полоцкого он вполне естественно встал во главе их кружка, заняв место своего учителя. Одновременно он стал первым придворным поэтом и оратором. Современники высоко оценивали таланты и роль Медведева в среде московских образованных людей, его называли «чернец великого ума и остроты ученой». Один из его почитателей, обращаясь к московским западникам, писал, что для них он «не Сильвестр, a Sol vester - солнце ваше». Карьера Медведева могла бы, наверное, в будущем затмить даже достижения Полоцкого, но Сильвестр совершил серьезную стратегическую ошибку, приняв сторону царевны Софьи Алексеевны. Правда, иначе, вероятно, и быть не могло, он был дружен с царевной еще с тех пор, когда выполнял секретарские обязанности при ее брате.
Близость к царю Федору Алексеевичу, а затем к царевне Софье Сильвестр хотел использовать для осуществления замысла своего учителя Симеона Полоцкого открыть в Москве высшее учебное заведение, подобное европейским университетам и академиям. Для этого он не стеснялся использовать самые низкие средства. Он ловко устранил своего конкурента, ученого поляка Яна Белобоцкого, сфабриковав против него ложный донос с обвинением в шпионаже. Но даже обширные связи при дворе и поддержка на самом верху не помогли Медведеву преодолеть сопротивление патриарха Иоакима и грекофила Евфимия Чудовского, ненавидевших всех «латынщиков», попавших, как они подозревали, на Украине и в Белоруссии под влияние католической церкви и ставших тайными эмиссарами римского папы.
По их настоянию во главе открытой возле стен Заиконоспасского монастыря в 1686 г. Славяно-греко-латинской академии был поставлен не Медведев, а греки, братья Лихуды. При этом Сильвестр вынужден был закрыть у себя в обители уже четыре года как существовавшее высшее училище, а его воспитанников передать Лихудам. Крайне неудачное время Медведев выбрал и для участия в споре по поводу обряда пресуществления Святых Даров во время литургии. Духовенство из окружения патриарха стало обвинять его в ереси. Царевна Софья, сама в это время уже вынужденная отчаянно бороться за власть со своим младшим братом Петром, не могла ничем помочь духовнику и другу. 12 марта 1689 г. патриарх уволил Медведева с Печатного двора и собирался арестовать. Тогда Софья объявила, что Сильвестр уже арестован по ее приказу, и приставила к его келье стрельцов с распоряжением «Сильверстка не отдавать».
Но этот обманный маневр уже не мог спасти некогда всесильного придворного монаха, а только оттянул финал его личной трагедии на некоторое время. Во время августовского стрелецкого мятежа, когда Софья последний раз судорожно пыталась вернуть себе прежнюю власть, Сильвестр сумел бежать из Москвы. Он приехал в Бизюков монастырь под смоленским Дорогобужем, где надеялся укрыться у своего ученика и протеже игумена Варфоломея. Но тот был настолько напуган, что не преминул сдать бывшего покровителя Петру I. Медведева схватили и доставили в Троице-Сергиев монастырь, где пытали и допрашивали сторонников царевны Софьи.
У Троицы Сильвестра расстригли, и он снова стал Семеном. Его долго пытали, приговорили к смерти и силой заставили подписать покаянную грамоту, где он признавался во всех мыслимых и немыслимых грехах. От него отреклись бывшие ученики и друзья и даже боготворивший Сильвестра его свояк, также курянин, Карион Истомин, ставший благодаря его покровительству придворным стихотворцем. Наконец, вполне насладившись унижением и мучениями недавнего царевнина любимца и духовника, ему отсекли голову на Красной площади, неподалеку от Спасских ворот. Блестящий богослов и поэт, которому еще недавно завидовала вся ученая братия Москвы, был похоронен вместе с нищими и убогими в братской могиле возле Покровского монастыря