Под покровительством великой императрицы в Петербурге открылись женские рукодельные училища, гимназии, пансионы, частные школы, Высшие курсы, институты — Мариинский, Екатерининский, Смольный и другие.
В Смольном монастыре указом Екатерины II в Петербурге был основан институт благородных девиц в 1764 году, первое в России образовательное учреждение для женщин. К XIX веку институт стал замкнутым привилегированным учебным заведением, в котором особое предпочтение отдавалось всему иностранному, воспитанницам прививались светские манеры, набожность, сентиментальность и преклонение перед царской фамилией.
Изначально целью заведения и всей идеи было дать стране умных образованных женщин, которые потом станут хорошими матерями и произведут на свет полезных и одаренных членов общества. Считалось, что воспитанницы Смольного института — это утонченные девушки с изысканными манерами, просвещенные и одаренные творчески. Учиться же в самом заведении было признаком роскоши, хорошего тона и гарантией выгодного замужества или возможности стать фрейлиной императрицы. Но насколько такое образование было полезно самим девушкам?
Изначально управление институтом императрица Екатерина доверила своему личному секретарю Ивану Ивановичу Бецкому, который и был инициатором открытия института благородных девиц. Он получил образование за границей, много общался с энциклопедистами и придерживался рационалистических взглядов, будучи уверенным, что самое главное - просвещение, просвещение и ещё раз просвещение!
Правда, до учебного заведения Смольный явно не дотягивал, так как науки там изучались поверхностно. Упор в заведении делали на иностранные языки, хорошие манеры и дисциплину. Рассуждающие женщины были не в чести.
Устав Института разослали «по всем губерниям, провинциям и городам... дабы каждый из дворян мог, ежели пожелает, дочерей своих в молодых летах препоручить сему от Нас учрежденному воспитанию». Желающих отдать своих детей в заточение на 12 лет было немного. Многие сомневались, чему же буду учить там их чад. Но в 1764 году первый набор состоялся.
Правда, вместо предполагаемых 200 учениц набрали только 60 девочек 4-6 лет. Это были дети из малообеспеченных, но родовитых дворянских семей. Год спустя в институте открыли факультет «для мещанских девиц». Крестьянских девочек в заведение не принимали.
Девочки учились там 12 лет, а потому, чтобы в 18 стать фрейлиной или выйти замуж, девочек в возрасте 4-6 лет отправляли из родительского дома в Смольный. Но в отличии от современных закрытых школ там не было каникул, и воспитанницы не могли покинуть территорию института раньше положенного срока. Девочкам нельзя было ездить к родителям, но сами родители могли навестить дочь в указанный день под присмотром классных дам. Так девочки были с малых лет ограждены от семьи, устаревших устоев.
Режим дня и обстановка института походили на армию или тюрьму. Девушки рано ложились спать, рано вставали, жили по расписанию и под постоянным зорким взглядом воспитательниц. Считалось, что они должны привыкать к тяготам жизни, а потому содержались в холоде, носили скромные платья и спали на жестких кроватях с тонкими одеялами. Умывание ледяной водой, зарядка в холодном дворе и тонкие кружевные платья зимой — одно из заблуждений того времени, что холод помогает сохранять свежесть и красоту.
Переписка с родными и поездки к ним были строго регламентированы. Воспитанниц неохотно отпускали домой, им разрешалось только принимать родных в стенах учебного заведения и только под присмотром воспитателей. Письма строго цензурировались и написать то, что хочется, можно было только если подружиться с горничной и заплатить ей. В некоторых институтах невозможность забрать воспитанницу домой прописывалась в договоре и нужна была очень веская причина, чтобы это произошло. Но даже скучать по дому и по прошлой жизни было нельзя. Это высмеивалось старшим воспитанницами и преподавателями и новенькие ученицы сначала быстро учились скрывать свои чувства, а потом у них не оставалось ничего кроме института и тех, кто там живет.
Гуляли девочки строго по расписанию на территории институтов. Иногда их выводили в Таврический сад, предварительно закрыв его для посещения другими посетителями. Во время зимы двор застилали досками и ходить можно было только по ним, чтобы не принести грязи в помещение. Воспитанницы беседовали друг с другом и вели дневники, но более интересного чтения не было. Книги только из программы, да и из тех удалялись отрывки, которые "могли смутить юные умы". А вырезанные фрагменты собирались в отдельную книгу и ее могли купит выпускницы. Воспитанницы мечтали о ней.
Готовили в институте из рук вон плохо, а также использовали несвежую провизию, из-за чего ученицы всегда были голодными и истощенными. Казалось, что пища для ума важнее, но и тут Смольный подкачал. Целью института было не дать качественное образование, а вырастить кроткую жену, которая может лишь поддержать тему разговора. По этим причинам знания давались поверхностно, а в основном львиная доля уроков уходила на привитие девушкам культуры и манер, которые были нужны для жизни в высшем обществе.
Главная цель преподавателей Смольного заключалась в том, чтобы сделать из девушки «парфетку» (parfaite франц. - «совершенный»). Выговор девушка могла получить за малейшее отступление от правил: недостаточно аккуратно заправленная постель, громкий разговор на перемене, выбившийся локон, завязанный не по уставу бант на переднике.
Не всем подходили жесткие условия проживания, некоторые девочки бунтовали. А "бунтом" мог считаться даже выбившийся из прически локон или громкий разговор. Таких "оторв" называли мовешками (от французского слова mauvaise - "дурной").
За порванный чулок за неаккуратности или за проделки девочек оставляли стоять посреди столовой в то время, как другие обедали. Девушек так тщательно оберегали от пороков, что в Библиях заклеивали седьмую заповедь о прелюбодеянии.
Условия с самого начала в институте были спартанские, поскольку Бецкой был уверен, что только в здоровом теле здоровый дух. Он считал, что детей нужно приучать к холоду, поэтому в спальнях Смольного температуры была не более 16 градусов. Спали девушки на жестких кроватях, утром обязательно выходили на зарядку и умывались холодной водой из Невы.
В первые годы после создания учебного заведения там была вполне сильная программа, она соответствовала программе женской гимназии. Особое внимание уделялось истории, арифметике, иностранным языкам, архитектуре, географии и физике. Но потом все сместилось на уровень "декоративных" умений - танцы, пение, основные дисциплины преподавались слабо. Ученицы должны были больше уделять внимание соблюдению правил и приличий, чем оценкам, а аттестаты выдавали всем, чтобы родители не ругались, что заплатили деньги. Ну и разумеется, в библиотеках книг было мало, учителя запрещали задавать вопросы, а уж вступать в дискуссии и отстаивать свое мнение было совершенно недопустимо.
Рацион питания в Смольном был по сегодняшним временам более, чем скромным. Дневное меню выглядело так:
- Утренний чай с булкой.
- Завтрак: кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон.
- Обед: жидкий суп без мяса, на второе – мясо из этого супа, на третье – маленький пирожок.
- Вечерний чай с булкой.
Бывали дни, когда в институте говорили только на французском или на немецком, а за пророненное русское слово невнимательной девочке надевали на шею картонный язык. Она должна была блуждать по галереям института и не могла даже сесть. Это длилось до того времени, пока она не услышит русскую речь от кого-то другого, и тогда язык переходил к другой жертве.
На втором этапе обучения добавляли географию и историю, а на третьем – чтение нравоучительных и исторических книг, геральдика, архитектура и физика. На последнем этапе обучения повторяли всё ранее изученное, уделяя особое внимание Закону Божьему и домоводство, что должно было подготовить девушку к будущей семейной жизни. Кроме этого, в последний год обучения девушки проводили уроки в младших классах, чтобы получить опыт в воспитании детей.
Самое важное и волнительное событие в Смольном - публичный экзамен, на котором присутствовали члены императорской семьи. За день до экзамена девушке вручали билет, по которому она должна была хорошо подготовиться.
Шесть лучших учениц по окончании института получали золотой шифр – металлический вензель царствующей императрицы. Его носили на левом плече на белом в полоску банте. Вручали выпускницам и золотые и серебряные медали.
После окончания Института некоторых из лучших смолянок или устраивали при дворе фрейлиной, или выдавали замуж, или оставляли в родном институте в качестве преподаватели или классной дамы. В любом случае о возвращении в родительское гнездо не могло быть и речи. Суровые правила в Смольном институте благородных девиц навсегда остались в памяти многих из них.
Среди выпускниц есть известные на весь мир, такие как первая женщина-дипломат Дарья Ливен, арфистка Ксения Эрдели, первая русская женщина-воздухоплаватель Прасковья Гагарина, любимая Максима Горького Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг. Но они такими стали скорее не благодаря Смольному институту, а вопреки ему.
Девочки выходили из института в мир совершенно не готовые к реальности. У них наступала настоящая паника. Многие из них уже не блистали здоровьем - физических упражнений было мало, а питание было крайне ограниченным. За годы обучения связь с родными истончалась, все вокруг казались врагами, а ведь нужно было выполнять самые банальные вещи - в магазин ходить, ориентироваться в городе, платить слугам. "Оставалось только сделать инфантильность своей изюминкой: невинно хлопать глазами и говорить трогательным детским голоском. Любители спасти „невинное дитя“ находились".
Если понравилась статья, обязательно поставьте лайк.
Читайте так же: