Наверху шла елка. С первого этажа доносилась музыка, гам, стук детских ножек и задорный голос Снегурочки.
А в буфете цоколя ДК "Газовик" елки не шло. Там шло собрание анонимных отцов года. Это они первого января в десять утра смогли привести детей на мероприятие. И теперь немного приходили в себя от совершенного героизма.
Внезапно среди отцов затесался и дед. Он ворвался в буфет, полыхая шубой, и заорал:
— Леночка, как обычно! Бутерброд не надо!
Оглядевшись по сторонам Дед Мороз добавил:
— Худею! — после чего скинул шубу и расположился за маленьким столиком недалеко от стойки. Там уже стоял графинчик граммов на двести пятьдесят, рюмка и маринованные корнишоны.
Дед ловко опрокинул первую стопку.
— С наступившим, братцы! — прокомментировал он это дело. В потолок ножками стучали дети и цокала каблучками Снегурочка.
— А как же елка? Вы же там должны быть? — один из ближайших отцов решил прояснить ситуацию.
— Они еще только с зайцем танцуют. До моего выхода полчаса. Да и позовут, сами услышите! — хохотнул Дед и остальных присутствующих тоже попустило.
— За что ж вас так, мужики? Я-то на работе, — после второй Мороз стал еще коммуникабельней.
— Я вот тоже думал, за что? И понял, что за всё! Она, стерва, специально нашла ёлку на другом конце города, лишь бы первого утром! — отозвался недовольный отец.
— Да какая разница, где эта ёлка, — вступил в разговор индифферентный мужчина в усах и вселенской тоске.
— Слушай, Дедушка, а это всем можно графином заказывать? Или только своим? — среди отцов нашелся практичный.
— Да закажите уже бутылкой, столы сдвигайте, — в Деде чувствовался опытный ведущий корпоративов.
— Леночка, три бутылки нам и бутербродов! Мужики, никто не худеет? — обвел Мороз глазами собравшихся.
— Куда уж худеть? — философски откликнулись тоскливые усы.
— И огурчиков тоже несите, — практичный подмигнул Леночке.
Амплуа распределились, столы сдвинулись, огненная вода полилась, празднично искрясь. И беседа тоже вошла в нужное русло. Отцы почуяли, что есть шанс достойно провести первый день Нового года. В какой-то момент на столе появился и коньяк, и салат, и Леночка, блестя глазками, подсела поближе к практичному отцу, украсив кружевной косынкой и коленками суровое мужское общество.
Травили анекдоты и байки, кляли дороги и начальство, пили за милых дам и верных друзей. Делились историями сурового быта и труда на ниве газификации страны. Стучали кулаками в грудь и ребром ладони по столу. Бутылки, позвякивая, сбивались в стройные косяки, готовясь к полету.
И тут внезапно грянул гром:
— Дед Мороз! Дед Мороз! Дед Мороз! — донеслись сверху радостные вопли детишек.
Буфетное застолье переглянулось и обнаружило, что Дед спит. Лицом в корнишоны за отдаленностью салата. Дедушку стали оживлять, но он был совсем не Ленин. Даже не Леночкин, хотя она старательно вылила на него стакан боржоми. Грим потек и Мороз принял окончательно дефростированный вид. Пожалуй больше он походил на размороженного окуня, особенно, когда приоткрыл мутный голубой глаз. От этого взгляда всем стало не по себе. К счастью, глаз дед тут же закрыл, а дети продолжали надрываться.
— Меня уволят! — вопила Леночка.
— Мы что-нибудь придумаем! — утверждал практичный, морально поддерживая Леночку пониже спины.
— Что тут можно придумать? — задавался вопросом философ с усами.
— Надевай шубу! — практичный выпустил из рук Леночкино дефлопе, и сразу же схватил философа. С ловкостью многодетного отца завернул его в шубу. Вышло в два обхвата. Засунул под мышку и бросился к дверям, по пути скомандовав Леночке:
— Дорогу покажи!
Выбор был сделан точно, как в аптеке. Философ отнесся к новой роли философски. Он, не сопротивляясь, вышел на середину сцены, окруженной детишками, и во всю мощь своего тенора сказал:
— Здравствуйте, дети!
Дети заорали протестующе. Усатый взъерошенный дрищ никак не сошел за Деда Мороза даже в халате.
Положение спасла Снегурочка:
— Дети! Дедушку заколдовала Баба Яга! Сейчас мы будем его расколдовывать! Вы готовы?
— Да! — обрадовались дети, а философ понял, что попал.
— Под елку отходи, — прошипела ему Снегурочка, и он пошел.
— Дети, давайте потопаем как можно громче, чтобы прогнать колдовство Бабы Яги! Только глазки закройте, а то волшебства не получится! Начали! — скомандовала Снегурочка.
"Всё-таки есть свои плюсы в опытных женщинах, даже в Снегурках," — размышлял, потея в шубе, философ.
Но волшебство не случилось. Кто-то не закрыл глаза. Потом дети хлопали, потом визжали, потом соревновались кто кого перешумит: мальчики или девочки. Потом кричали "Яга, уходи!"
За это время под елку философу принесли бороду, шапку, румяна. Леночка тщательно распределила все эти ингредиенты на голове и всунула листочек в руки:
— Быстро читай сценарий!
И философ, которого звали просто Петя, отчего он и стал философом еще в младшей школе, прочитал. И всё понял.
Он потребовал посох, Леночка стремглав нашла волшебный девайс. Правда, он немного напоминал обернутую дождиком швабру, но Петя уже поверил в чудеса.
Преобразившись, он вылез из-под елки и старательно пробасил:
— Спасибо, дети! Расколдовали вы меня! — дети радостно завизжали и, удивительно, голова от этого визга не заболела, а совсем даже наоборот — прошла. И пошло все по сценарию. Правда, иногда Петя подглядывал в карман, где лежал листочек.
А когда загорелась елка, Дед Петя Мороз выслушал стишок от каждого, выдал подарок и попрощался до следующего года.
В гримёрке Снегурочка благодарила его от души, а он сидел, разомлевши в шубе, как в бане, и думал: "А хорошо-то как!"
Вернув сестре племянницу с ёлки, Петр осмыслил случившееся с ним философски и записался на курсы актерского мастерства.
Следующее первое января он встретил в детской больнице. В халате, бороде и шапке. И, несмотря на мощный грим, очень волновался, чтобы его не узнали. Ведь он уже полгода проводил здесь все выходные: то Винни Пухом, то Карлсоном, то Гарри Поттером. Уж так его заколдовали на ёлке в ДК "Газовик", что он сам стал немного волшебником.