В понедельник Алла написала на работе заявление на три дня выходных, сложила в свой старенький Опель тёплые вещи, продукты, гостинцы для бабы Паши и ее хвостатого друга. Вроде ничего не забыла. Ну какой же будет скандал, когда она вернётся, даже подумать страшно. Ну и ладно! Внутри царило небывалое воодушевление, которое заставляло уверенно двигаться вперёд.
Когда она уже стояла в дверях, появилась как всегда из ниоткуда кошка Лариска и стала ластится к ногам.
-Что, переживаешь, что мамка уезжает, а эти двое тебя и кормить будут забывать? Я тоже переживаю. Они могут.
Ляся запрыгнула к ней на плечо и уткнулась мордочкой в шею, словно просила не оставлять:
-А, поехали со мной! С парнем тебя деревенским познакомлю, ты таких никогда не видела. Только чур вести себя прилично!
Алла сгребла кошку в охапку и сбежала по ступеням вниз. Только бы не встретить никого.
Женщина устроилась в машине, пытаясь унять громкий стук сердца. Первый раз она поступает наперекор семье. От этого и страшно, и волнительно, и предвкушение чего-то нового и необычного в ее жизни. Ляся, чувствуя мандраж хозяйки, тихонько улеглась на пассажирском сиденье, положив мордочку на лапки и задумчиво глядя вдаль.
Пару часов спустя Алла выбралась наконец из городских пробок на загородное шоссе. Какая тут красота! Снег белым нетронутым ковром переливается в свете фар. Пушистые ёлки дружно выстроились вдоль дороги. На обочине виднеется цепочка запутанных следов. Неужели заяц пробегал? Она и забыла уже, какая волшебная зима за городом.
В деревню Алла въехала по темноте. Долго не могла найти свой домик, в сумерках все силуэты были одинаковые: темные бревенчатые стены, дымок над крышей и золотистый свет из замороженного окошка падает на сугроб. Хоть картину рисуй. Наконец она остановилась у засыпанного снегом крылечка. Заглушила мотор и страшно стало. Вдруг баба Паша ее не узнает? Столько времени прошло.
Дверь распахнулась и на пороге появилась сухонькая фигурка в огромных валенках. Совсем не изменилась, только морщин прибавилось. Голубые глаза внимательно всматривались в темноту:
-Алка, ты что ли? - наконец спросила она.
-Я, баб Паш.
-А ты чего ночью, случилось что ль чего? Или дом понадобился? - с тревогой в голосе продолжала старушка.
Алла шагнула вперёд и обняла бабу Пашу:
-В гости! Новый год приехала к тебе встречать! А насчёт дома ты не переживай, будешь жить хоть двести лет, только живи! Вон смотри кто у меня тут, - она вытащила из машины разомлевшую за дорогу кошку. Та растерянно озиралась вокруг.
-Ой, ты моя сладкая, да какая ж ты худая то! - заворковала бабуля, обхватила одной рукой Лясю, другой Аллу и повела их внутрь.
-Толстый, Тима, смотри кто тут к нам пожаловал, - кликнула она, - настоящие городские гости.
Тимофей лениво потягивался, спустившись с тёплой печки. При виде Ляськи глаза его округлились, а шерсть на спине встала дыбом. Он попятился, фыркнул и скрылся под столом.
-Аллочка, ты ж моя девочка! Дай я посмотрю на тебя при свете! Ну худая какая, в чем душа держится. А я как знала, тесто поставила с утра, пирогов напекла. Угощу, думаю, соседку, и себя побалую с чайком. Ну как чувствовала! Да ты проходи, проходи!
-Баб Паш, у меня там угощения всякие в машине, не с пустыми руками к вам.
Алла затаскивала в дом цветные пакеты, доставала на стол под восхищённым взглядом бабули городские изыски: сыр, колбаску, конфеты в золотых фантиках, баночку икры, мандарины, оливки.
-Да тут на целую роту! - всплеснула руками баба Паша, - ты как бабка твоя покойная, если делаешь, то на всю широту души. А душа у неё была широкая и терпеливая. Но уж если решит чего, так никак с пути не свернёшь. Тебе на печке постелить, али как?
В ту ночь Алла спала как никогда сладко. Ей снилась бабушка. Молодая, красивая, счастливая. Она улыбалась и была явно довольна всем происходящим.
Проснулась Алла от громкого кошачьего урчания. По правую руку вытянулась Ляська, по левую калачиком свернулся Тимофей. В воздухе пахло дровами и свежими булочками. Она погладила по очереди мягкие пушистые шубки:
-Подружились, значит. Молодцы!
День пролетел незаметно. Алла столько не была на свежем воздухе наверное за полгода. Она носила дрова из дровника за домом, расчищала снежные заносы вокруг домишки, нашла в сарае свои старые лыжи и проложила лыжню почти до самого озера. И смотря, как солнце садится за горизонт и красит снежные просторы яркими розовыми красками, чувствовала себя как никогда свободной и счастливой.
Если бы только она могла разделить это счастье со своей семьей. Но они слишком разные, как оказалось. И подстраиваться они не хотят, а она устала. Но все же … все же… Маленькая робкая надежда жила внутри. Ведь под Новый год случаются даже самые невероятные чудеса.
На второй день мысли о семье стали забредать в Аллину голову с завидной периодичностью. Как там Машка? Ходит наверняка без шапки по морозу, да ещё ест что попало. Готовить они не будут, значит на чипсах и бутербродах. А у мужа желудок больной, ему нужно первое. Интересно, они переживают за неё? Или рады, что никто не орет и не заставляет ничего делать? Конечно, можно включить телефон и все узнать, связь слабая, но есть. Но она его осознанно обесточила, чтоб избежать вопросов и скандалов.
После обеда, когда баба Паша отправилась с визитом к соседке, прихватив с собой бутылочку настойки, Алла полезла на чердак. Там в пыли и паутине хранилось ее прошлое. Она с грустью перебирала свои детские игрушки, маленькие платьишки, школьные тетрадки и прочие вещицы, пока не наткнулась на старый альбом с фотографиями. Бабушка до последнего дня просила печатать карточки и привозить ей. Аккуратно складывала их в большую потертую книгу в бархатном переплете. Здесь было все: крошечная Аллочка в огромном банте на макушке, бабушка еще молодая держит за руку мужчину в военной форме, родители Аллы в каком-то санатории на фоне горы.
Алла перелистывала страницы, вглядываясь в выцветшие черно-белые картинки. Сколько всего забылось, даже страшно. Вот выпускной и одноклассник Сема, который проходу ей не давал. Любил ее до беспамятства, под поезд хотел броситься, когда она выбрала другого.
А вот и первое фото с мужем на танцевальной площадке. Такие молодые, глаза горят. На ней пышное кукольное платье, а он глаз с нее не сводит. Когда она ногу подвернула, он ее на руках до самого дома нес, и еще шутки шутил всю дорогу. До рассвета на лавочке сидели обнимались и наговориться не могли. Куда что делось? В глазах предательски зачесалось, от пыли, наверное.
Алла сунула альбом под мышку и стала слезать по шаткой деревянной лестнице. На предпоследней ступеньке она споткнулась и полетела вниз. Карточки разлетелись по полу, окружив Аллу веером теплых воспоминаний. Потирая ушибленную ногу, она стала собирать их в кучку и неожиданно разрыдалась. Громко, в голос, как не плакала уже много-много лет.
На ее плач потянулись любопытные коты, которые теперь передвигались исключительно парой: холеная гладкая Ляся и всклокоченный деревенский парень с обгрызенным ухом. Они обступили ее с двух сторон и стали тыкаться мокрыми носами, словно успокаивая. Тимофей нахально по простому залез к ней на колени и стал тереться большой лохматой головой.
-Мои хорошие, - Алла в порыве чувств прижала обоих к себе. Ляся тут же начала вырываться, она не выносила насилия в любых проявлениях. Отошла на пару шагов, прищурилась.
-Все у нас в семье такие, нелюдимые, - пожурила ее Алла.
Осмотрела ногу. Порядок, синяк будет знатный. Разложила вокруг себя фотографии. Представила, как рассказывала бы сидящей рядом Машке про каждую, а ты удивленно морщила бы лоб и переспрашивала:
-А это кто? Прям так все и было? А я тогда уже была?
А потом муж подошел бы сзади, обнял за плечи и добавил:
-А помнишь как мы с тобой поехали на лыжах кататься и заблудились? До полуночи по лесу бродили, ты тогда еще так смешно храбрилась и все пыталась дорогу показывать.
А она бы уткнулась ему в плечо и засмеялась, вспомнив как она тогда перепугалась, как ругалась на него и обещала никогда на лыжи больше не вставать.
Алла подошла к окну и, глядя на первые зажигающиеся звезды на морозном небе, прошептала в темноту: " Я так хочу быть здесь рядом со своей семьей, пожалуйста! Хоть они и вредные, но такие любимые "
Весь следующий день баба Паша варила холодец, а Алла была у нее в подмастерьях. Она сновала туда-сюда с мисками, ложками и прочей хозяйственной утварью, и к обеду так устала, что с ног валилась. Может поспать лечь. Алла вскарабкалась на печь и стала устраиваться поудобнее, как вдруг услышала шум автомобиля. Да нет, показалось. Откуда тут машины. Звук усиливался. Точно едет кто-то.
Баба Паша со свойственным деревенским любопытством прильнула к окну:
-Гляди ка, машина какая-то, большая, блестящая. Никак еще к кому-то гости городские пожаловали прям на праздник. Чьи ж это, никак не признаю, - она терла ладошкой запотевшее стекло.
Алла соскочила с печки, забыв про ушибленную ногу. Неужели сбылось? Сунув ноги в огромные валенки она вылетела на крыльцо. По сугробам на своем внедорожнике пробирался ее муж, рядом с ним на сиденье виднелась курчавая Машкина голова. Алла радостно замахала им рукой.
-Куда голая? Ну-ка, накинь, - за спиной возникла баба Паша с кроличьей жилеткой в руках, - твои что ли?
-Мои, баб Паш, мои, - счастливо улыбалась Алла.
Из машины вихрем выскочила Маша и стремглав влетела на крыльцо, обняла двумя руками, как в детстве, и выдохнула куда-то в мех жилета: "Мамочка!". Алла стиснула ее, что было сил и целовала в макушку. Муж вытаскивал из багажника какие-то пакеты и коробки. Она подошла к нему и крепко обняла:
-Я так рада! Как мне вас не хватало, не передать словами.
-А нам тебя, глупенькая. Убежала, обиделась, кошку утащила. Ну что ты в самом деле? Поговорить же можно было, все бы решили. Мы же любим тебя, может обижаем порой, но все равно любим. И я, и Машка.
-И я вас. Очень. Но как вы нашли меня? Как поняли, что я тут? Я сама еле вспомнила про этот домик.
Муж поцеловал ее в нос:
-Ты во сне разговаривала накануне отъезда и все про деревню повторяла, про бабушку. Конспиратор. Я тогда значения не придал. А вечером все сошлось. Куда еще ты могла поехать под новый год, да еще и с кошкой? Только сюда. Пустишь нас? У нас тут столько всего вкусного, и не только..
-Да, - нетерпеливо перебила Машка, - мы украшений всяких набрали целую кучу, будем елку на улице наряжать, как в мультфильме про Гринча. И еще папа кое-что тебе привез... такое красивое, - она загадочно закатила глаза.
-Баб Паш, пустим, как считаешь? - Алла подмигнула оторопевшей старушке.
-Скажешь тоже, как не пустить дорогих гостей, да еще с гостинцами. Это же самый настоящий праздник получается - большой дружной семьей за праздничным столом. Порадовали старушку, уж мы с Тишей и не ждали, не гадали, что гостей принимать будем. Счастье-то какое! Как бы бабка твоя порадовалась. Ну бегите все в дом, а то замерзнете.
Через час Алла с мужем в валенках шагали по снежной целине в лес за елкой. Маша нашла на чердаке целый чемодан старых игрушек и теперь завороженно перебирала, разглядывая каждую:
-Мам, это раритет такой, ты не представляешь.
Муж крепко держал Аллу за руку, как когда-то давно на танцевальной площадке. И она в смешной шапке-ушанке и бабушкином тулупе чувствовала себя невероятно красивой и счастливой. Улыбка сама собой заиграла на губах.
-Чему улыбаешься? - спросил муж.
-Всему! Снегу, морозу, солнышку над лесом, тому, что мы все рядом. Я так об этом мечтала.
-Знаешь, ты сейчас очень красивая! - неожиданно муж прижал ее к себе, насколько позволяла теплая одежда и стал целовать. Она шутливо отнекивалась:
-Кто ж на морозе целуется? Губы обветрятся. Как подростки.
А сама прижималась еще крепче.
Говорят под Новый год что ни пожелается...
Конец.