В газете "Красная звезда" публикуется серия материалов по общей рубрикой "Картинки из истории нашего района". Это воспоминания О. Тюрина о жизни в пос. Зелёный Мыс в пятидесятые годы прошлого века
Итак, чтобы попасть на Фармозу, надо пересечь Вуоксу. Правда, можно и по другому – сделать круг через Ромашки и Новую Деревню. Это по отчаянному бездорожью более 30 километров, мало кто отваживался. Тем более что машины старались беречь, ведь про автосервисы тогда даже не слышали, а запчасти искали днем с огнем.
Зимой добираться было просто – по льду. Сначала дорогу прокладывали пешеходы, на всякий случай неся перед собой шест (если провалишься под лед, будет за что зацепиться). Потом появлялись санные повозки. И, наконец, когда лед становился совсем крепким, открывалось автомобильное движение.
Летом было сложнее. Как только Вуокса вскрывалась ото льда, в поселке на берегу в сторожевом домике поселялись матросы. Они ремонтировали причальные пирсы, потом сооружали паром: видимо, с морской базы из Ленинграда пригонялся мощный катер с длинной палубой без надстроек, с обеих сторон к нему прикреплялись понтоны, а сверху на палубы катера и понтонов настилали площадку из толстых брусьев. По краям настила, со сторон носа и кормы катера, устанавливались крепкие перила, на которых висели спасательные круги. Две других противоположных стороны ограничивались канатами. Получалась достаточно маневренная и надежная конструкция, спокойно перевозившая грузовые и легковые автомобили, правда, по одному за рейс.
Постоянное место швартовки парома было у сторожевого домика. Грузовик останавливался на пирсе и ждал разрешения на погрузку. Выходил дежурный наряд матросов – капитан-моторист и швартовщики, давали водителю «добро». Машина по сходням въезжала на паром, который раскачивался от неравномерной нагрузки. Под колеса машины ставились деревянные клинья, чтобы не укатилась в воду. Дизель катера оглашал окрестности глухим рокотом, обволакивал присутствующих сизым дымом из выхлопных труб и после отдачи швартовых набирал скорость. Прочертив на воде что-то вроде буквы Z, паром причаливал к пирсу противоположного берега так, чтобы кабина автомашины «смотрела» на сушу. После швартовки опять устанавливались сходни, по которым транспорт благополучно съезжал на твердую землю. Если встречной машины не было, то речной тяжеловоз возвращался к пирсу приписки пустым, попутно прихватив пешеходов, велосипедистов, мотоциклистов.
Когда желающие переправиться появлялись на «чужом» берегу в пешем порядке, без какого-либо транспорта, то им довольно долго приходилось стучать, греметь какой-нибудь железякой или просто кричать: «Пере-пра-ва-а-а!». Матросы видели, что народ за рекой приплясывает, но не спешили – пусть наберется толпа. Людей без транспорта перевозили на большой моторной шлюпке. Насладившись «концертом» страждущих перебраться через реку, дежурные матросы заводили мотор шлюпки, мирно дремавшей, уткнувшись в берег рядом с паромом, и включали задний ход. Взревев, мотор сдергивал с песка лодку, и после лихого разворота шлюпка резала воду в сторону ожидающих. Люди, облегченно вздохнув, умолкали – слава богу, теперь уж дома.
А дома, на Фармозе, с ранней весны начиналось оживление. Здесь располагался пионерский лагерь ЛенВМБ. Первыми, в апреле-мае, появлялись матросы срочной службы и начинали ремонт дачных домиков для пионерских отрядов, приводили в порядок клуб, столовую. Весь апрель по территории разносился стук топоров и молотков, визжали пилы, а в мае к «оркестру» добавлялся аромат масляной краски. Это красили дачи, почему-то всегда в голубой цвет.
Мы, естественно, вертелись у матросов под ногами. Интересно было смотреть, как готовится дранка: привозились осиновые чурбаны одинакового размера, их зажимали в станок, и острый нож ходил туда-сюда, срезая полоски толщиной миллиметров 5. Потом ими крыли крыши домов и сараев. Матросы и нас научили укладывать дранку: «Один брусочек должен перекрывать другой, и крепим их гвоздиками». Гвоздики были как игрушечные – длинные, тонкие и блестящие, они нам очень нравились и потому «застревали» у нас в карманах. Тащили домой.
Иногда получали подзатыльники: если гвоздик забивали чуть глубже положенного, то дранка кололась пополам. Нас заставляли исправлять брак.
Ближе к теплу появлялись начальники в погонах с большими звездами – проверяли готовность лагеря, привозили гору поношенной морской формы – бушлаты, гимнастерки, робы, бескозырки. Демобилизованные матросы сдавали старую форму, и часть ее попадала к нам. Местным разрешалось брать, что понравится. Потому взрослые аборигены и многие пацаны ходили в черных бушлатах, на которых сверкали «золоченые» пуговицы с якорями. За это нас и звали матросиками. А к поселку прилипло название Фармоза. Видимо, от слова «фармазон». На блатном языке так называют людей, занимающихся сбытом фальшивых драгоценностей. В нашем случае – раздачей бэушной морской формы.
* * *
В следующий раз расскажу про специфику жизни на Фармозе.
Олег ТЮРИН
P. S. Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Долго искал фотографию парома, не нашел. Свежие снимки не сделать – переправа уже десятки лет не работает. А потом я вспомнил, что на нашей переправе в начале 60-х годов снимался эпизод из художественного фильма «Иду на грозу» по повести Даниила Гранина. Отыскал в интернете этот фильм и… вот они – наш паром и наш причал! И съемочная группа во главе с Ростиславом Пляттом – исполнителем одной из главных ролей.
Я крепко запомнил этот эпизод, век бы его не видеть. Мне тогда уже стукнуло лет 15, в тот летний солнечный день я ездил на мотоцикле в Ромашки за хлебом. Накупил батонов полную сетку, намотал ее на руль и в таком антураже прибыл на переправу. А здесь суматоха – кино снимают! Остановился посреди дороги около автобуса с надписью «Киносьемочная». Смотрю, навстречу от причала идут участники съемок.
– О, тренер приехал, – воскликнул один из актеров, кивая головой в мою сторону, – кто у нас должен учиться водить мотоцикл, садись…
Вся труппа с улыбками проследовала мимо меня, в свой автобус – съемочный день закончился. Реплика про тренера меня так возбудила, что я и впрямь возомнил себя в этой роли и тут же решил показать класс: завел мотоцикл и рванул за автобусом, который попылил в сторону поселка Саперное, где артисты жили на время съемок. На повороте дал газу, чтобы обогнать автобус и… о ужас! Переднее колесо утонуло в песке, руль у меня из рук вырвало, мотоцикл вздыбился на попа, придав мне ускорение. Метров пять, сопровождаемый батонами, я точно пролетел и приземлился в малиннике на обочине дороги.
К счастью, автобус не остановился, значит, артисты не заметили мой пируэт. Это несколько утешило, но краснел я долго при воспоминании того полета.
