Продолжаю пересматривать спектакли Евгения Гришковца. Чего и вам советую. В том числе и “Предисловие”. Спектакль, который как бы сопровождает выход книги “Театр отчаяния. Отчаянный театр”. Книга внушительная. Как всегда повторяет сам автор - “полтора килограмма весом”. И прочитать ее за один вечер не представляется возможным. Но, оторваться невозможно. Спектакль, - некоторые особо важные, избранные эпизоды из книги. Такие… реперные точки. И то, получилось три с половиной часа. Два отделения с антрактом, чем раньше Гришковец своего зрителя не баловал.
Я бы сказал тут, “Отчаянный театр” должна стать “настольной книгой” всех, кто занимается творчеством в том или ином виде, но не буду этого делать. Хотя бы потому, что если ее положить на стол, никаким другим настольным книгам места на нем уже не останется.
И все же особенно я хотел обратить внимание на один момент спектакля. Ближе к концу. Вообще спектакль, как и книгу можно спокойно назвать “руководством по сторителлингу” (по тому, как и для чего вспоминать создавать и представлять СВОЮ историю). А в этом эпизоде на мой взгляд его (сторителлинга) квинтэссенция. Эпизод этот связан с тем, как тридцатилетнего автора развели на деньги таксисты каталы по дороге из Домодедова. Был тоже… “разыгран целый спектакль”. Ситуация до крайности унизительная. Которая тебя просто сжигает изнутри. И одновременно о ней страшно и стыдно кому-то рассказать.
Но, именно в проговаривании таких ситуаций и есть настоящее преодоление. Именно в проговаривании таких ситуаций появляется вожделенное сторителлерами “Состояние преодоления страха собственной смерти” (я не буду сейчас отдельно объяснять как эпизод с потерей вами денег связан с вашей смертью). Именно за такими состояниями преодоления приходит любая аудитория к любому рассказчику (будь то правитель, бизнесмен, военный, актер, учитель и пр.). Рассказчик помогает каждому из аудитории проговорить то, что было до сих пор не проговорено. А значит не преодолено. А значит, до сих пор жгло и уничтожало изнутри. Вот за что бывает благодарна аудитория рассказчику. За это состояние, и помощь в его приобретении. А не за забавные байки, которые он им рассказал на своем представлении Истории.
