Итак, продолжаем рассказ о том, чего не было в СССР и при социализме. Собственно говоря, ничего не было. Но главное, чего не было — это колбаса. С 25.10.1917 по 25.12.1991 года на территории советской власти колбаса не наблюдалась ни разу. Но этот факт тщательно скрывался! Чтобы ввести наивных западных туристов и журналистов в заблуждение, в СССР доходили до того, что даже открывали специализированные магазины под вывеской «Колбасы».
Зайдя в такой магазин, наивный интурист мог простодушно сфотографировать вот такую картинку:
Магазин. Киев. 1949 год
Даже не подозревая, что все т.н. «колбасы» на прилавке сделаны из воска, а оживлённая толпа «покупателей» — не кто иные, как переодетые чекисты. Как и на всех нижеследующих фотографиях:
1952. Москва. Продажа колбасных изделий в бывшем Елисеевском магазине
1958. Киев. Магазин «Украинские колбасы»
1960-е. Продовольственный магазин. Ленинград
1980. Колбаса «Краковская»
Кооперативная торговля в позднем СССР
Перестройка. Кооперативный магазин
Однако этим дело, конечно, не ограничивалось. КГБ (выступая под многозначительной и грозной для запуганных советских обывателей маркой «Главмясо») выпускал вот такие пропагандистские плакаты:
И печатал в газетах такие якобы рекламные объявления:
Большинство советских граждан просто пропускали эту рекламу мимо внимания, так как плохо понимали, о чём в ней идёт речь, и что собой представляют какие-то неведомые «колбасы». Старшее поколение, жившее до 1917 года, конечно, понимало, о чём идёт речь, но осмотрительно помалкивало, чтобы не попасть под репрессии.
Но даже и этим зловредные чекисты не ограничивались. Они тайно засылали на Запад под видом «диссидентов» и «инакомыслящих» секретных агентов. Которые в своих по внешней форме разоблачительных антисоветских текстах тоже незаметно протаскивали замаскированную большевицкую пропаганду. Например, об изобилии колбасных изделий в СССР. Не верите? Тогда читайте, что писал Василий Аксёнов в своей вроде бы антисоветской и антикоммунистической «Московской саге»:
«Да и мясная гастрономия, хо-хо, не плошала, ветчины и карбонады радовали глаз своим соседством с сырокопчеными рулетами, разнокалиберными колбасами, вплоть до изысканных срезов, обнажавших сущую мозаику вкуснейших элементов начинки. Сосиски, те свисали с кафельных стен какими-то тропическими гирляндами. Сельди разной жирности полоскались в судках, чертя над головами покупателей невидимые, но ощутимые траектории к отделу крепких напитков. Ну, а там представал глазу патриота сущий парад гвардейских частей, от бутылочных расхожих водок до штофных ликёров. Икра всегда была в наличии, в эмалированных судках она смущала простой народ, веселила лауреатов Сталинских премий. Крабы в банках были повсюду и доступны по цене, но их никто не брал, несмотря на потрескивающую в ночи неоновую рекламу. То же самое можно было сказать и про печень трески, и это может подтвердить любой человек, чья юность прошла под статичным и вечным полыханием сталинской стабилизации: «Печень трески! Вкусно! Питательно!». У простого народа были свои радости: «микояновские» котлеты по шесть копеек, студень, что повсюду стоял в противнях и продавался за цену почти символическую, то есть максимально приближенную к коммунизму».
Вот ведь какое безграничное коварство! Но, конечно, оно нуждается в дальнейшем изучении, вскрытии и разоблачении.