И зажили Максим с Арчи вдвоем. Хозяйку квартиры парень так и не увидел, но она оставила большую коробку корма. Клетка не запиралась, а еще была всегда открыта форточка. И однажды вечером Макс обнаружил, что попугай улетел.
На улице в тот день было мокро, ветрено и холодно, как в ноябре.
«Черт, черт, черт! Погибнуть же может!» – в ужасе думал парень. – «Что я скажу хозяйке? Сам виноват, не проследил. И как его теперь искать?»
Пока Максим паниковал и раздумывал, попугай вернулся и уселся на жердочке, сердито встопорщил гребень, с которого полетели брызги воды.
– Я вер-рнулся! – хрипловато заявил он. – Хер-ровая погода!
Макс от неожиданности открыл рот, а потом захохотал. Вот уж точно, умная птица! С тех пор Максим иногда видел пустую клетку, но был спокоен – Арчи, похоже, был на самовыгуле, и знал, что делал.
* * *
Максим с детства любил рисовать, а еще больше – лепить. Вещицы получались как живые, иногда даже слишком. Как-то он сваял из глины рассерженную кошку со вздыбленной шерстью, поставил фигурку у ворот. Мало того, что её облаивали все собаки, так еще и соседка божилась, что кошка пыталась ловить цыпленка.
Лето после десятого класса запомнилось ему поездкой в Питер и бесконечными музеями. Максим был готов остаться в них жить, рассматривая скульптуры. Чудо схваченного мгновения завораживало его. И в некоторых статуях определенно была жизнь, он видел ее, как теплое свечение изнутри. Максим никому не рассказывал об этом – скажут, «кукухой поехал», да и сам был не очень уверен в ощущениях. Мало ли что привидится от восторга.
В общем, после школы он решил поступать на худграф. Шанс был небольшой, но у него получилось. И теперь, возвращаясь по вечерам в полуподвал старого особняка, он был счастлив.
Несмотря на странность места, жилье Максиму нравилось. Народ из офисов будто не замечал его, а толстые стены приглушали шум города. И у него был классный сосед по квартире – не мешал ему запоем читать до утра, не лез с расспросами и не таскал пельмени из холодильника. А еще Макс привык, придя домой, делиться новостями с попугаем. Иллюзия разговора была почти полной – иногда Арчи издавал звуки вроде «угу», или хмыкал одобрительно.
Сегодня Максим примчался домой в каком-то возбужденном восторге.
– Представляешь, Арчи, я сегодня по центру шел и уличные скульптуры трогал. Да, я знаю, как это звучит, нефиг ржать! Интересно было, бронза нагревается от солнца или нет. Сначала Городового по плечу погладил – и офигел. Реально, как будто ткань, а под ней тело. Я руку отдернул, аж отпрыгнул. Отошел на пару шагов, постоял. Ну, прибредилось, думаю. Подошел еще раз. Там у него собака у ног сидит, я ее по носу потер, а он мокрый.
Я дальше пошел, знаешь, там типа ван Гог сидит с подсолнухами. Ну, так он обычный оказался, холодный и железный…
– У тебя дар-р! – неожиданно заявил Арчи, и Макс непонимающе взглянул на него. Что?
– Дар-р! Ты можешь видеть душу статуи. Если она, конечно, есть, – на чистом человеческом сказал попугай. – Считай, что это магия. Раньше встречал что-то похожее?
– Было, – подтвердил Макс. – Внутри у статуй будто лампочка светилась. Я думал, глюки.
– Встр-речайте нового Пигмалиона! – блеснул эрудицией попугай. – Если постараешься – сможешь создавать такие же вещи, с живой душой внутри. Галатею не боги оживили, Пигмалион сам ее такую создал. Он просто не захотел, чтобы об этом узнали, вот и оправдался милостью Венеры.
Макс только сейчас понял, что Арчи говорит не заученными фразами. Такое вообще бывает?
– А ты откуда всё это знаешь? – спросил он.
– Живу долго. Попугаи по триста лет живут, слышал?
– Арчи, ну я серьезно. Ты что, разумный?
– Прикидываться дураком выгодно, знаешь ли. Никто не ждет ума от попугая, даже если тот говорит.
Максим в изумлении уставился на Арчи. Тот невозмутимо почесал клюв о крыло.
– Я раньше жил у мага. По вашим меркам давно, лет сто назад, – заявил он. – Учился у него понемногу, кое-что запомнил.
– А как ты попал к твоей хозяйке? Она кто вообще? Почему не появляется?
– Потому что ее нет в природе. Можно сказать, что это моя квартира. Мне нужен был кто-то, кто будет содержать жилье в порядке и насыпать зерно в кормушку. Поэтому я и написал это объявление. Тут, правда, пришлось привлечь в помощь одну девицу со второго этажа…И, кстати, наложил на листки легкое заклинание скрытности. Тот, кто смог его увидеть и прийти сюда, мне подходил.
Максим не находил слов, поэтому просто кивнул попугаю. Тот продолжил:
– Вернемся к статуям. Ты случайно обнаружил, что металл чувствуется как ткань, или мех, или кожа… То есть почувствовал скрытую жизнь в мертвой материи. Но можно научиться пробуждать истуканов к жизни, и на какое-то время они станут живыми – люди, звери… химеры. Похоже, что такой дар у тебя есть.
– И ты можешь научить меня оживлять скульптуры?
– На словах это довольно просто. Но всё зависит от твоих способностей, чуткости и собранности.
– А можешь прямо сейчас рассказать?
Попугай с любопытством взглянул на Макса, но ехидничать не стал.
– Сначала выравниваешь дыхание. Нужно расслабиться, как будто спишь, и дышать равномерно и глубоко. Прикасаешься к статуе где-нибудь поближе к сердцу. Можно взять за руку, там где пульс. Прислушаться. Представить, как это существо дышит, и попасть с ним в такт. Если все правильно делаешь, оно тебе ответит.
– Надо попробовать, – сказал Максим.
Он не стал говорить, что дошел до скульптуры Любушки, барышни из позапрошлого века. Присел рядом на скамейку, достал смартфон, вроде бы сделать селфи. Хотел сначала приобнять ее, но остановился. Смутился, как будто это настоящая незнакомая девушка. Осторожно взял ее за запястье. Теплая нежная кожа обожгла пальцы, и Макс едва не вскрикнул от изумления. Затаив дыхание, он пытался запомнить это ощущение живого тела.
Селфи он все-таки сделал. Лицо было совершенно дикое.
Продолжение следует...
Эта история привязана к конкретному городу. Если вы его угадали – пишите в комментариях и ставьте лайк!