Наводчик захлопнул крышку пулемёта и вытер руки ветошью. Валера занял место в башне командирского бэтэра в тот день, когда Коробова назначили заместителем командира взвода и официально представили личному составу. Его назначение было гораздо скромнее. Старший лейтенант в привычном стиле сказал перед строем вновь испечённому сержанту: «Всё. С этой х***й сам разбирайся. Я даже вмешиваться не стану. Назначай кого хочешь». Пашка посмотрел на Валеру, и тот без уговоров согласился. Ещё бы! Первый бой Коробова к тому времени уже оброс всеми мыслимыми и немыслимыми подробностями и вполне закономерно перешёл в разряд легенд. «Ну вот. Теперь можно и покемарить. – Думал солдат, с довольным видом оглядывая результаты работы. - Хорошо, что в охранении дежурить не надо. Интересно, скоро ли Паха вернётся?». Парень был свидетелем комичной выходки замкомвзвода. При подъезде к лагерю пустынного батальона он, застопорив башню, вылез из люка, чтобы поменять осточертевшую обстановку забитого пылью десанта на такую же пыльную атмосферу начавшей остывать пустыни. Так что сцена встречи двух сослуживцев разыгралась прямо у него на глазах. Валера даже с некоторым злорадством ожидал, когда майор хорошенько взгреет зарвавшегося срочника, и потому был немало удивлён, увидев, что офицер, широко улыбаясь, шагнул к тому навстречу и обнял уже успевшего опомниться Пашку. А затем началась послепоходная суета, плавно переходящая в предпоходную подготовку. И боец вспомнил о Коробове только сейчас, когда закончил чистку пулемётов. Достав из нарукавного кармана изрядно помятую пачку «Охотничьих», Валера вылез наружу и увидел своего замкомвзвода, сидящего прямо на песке у колеса бронетранспортёра. Опустившись рядом, наводчик протянул ему сигареты:
- Устал? Закури. Тебе с непривычки сразу мозги пробьёт.
Пашка оттолкнул руку товарища:
- Отстань. Меня табак не бодрит, - чуть улыбнувшись, добавил, - дома в моей компании говорили «не вставляет».
Валера среагировал мгновенно:
- Паха, может… по косяку? Мне пацаны чарс бакшишнули перед выходом. Я, правда, пробовать не стал. В дорогу ведь. Мало ли? Но говорили, что пробирает по самое нехочу…
Пашка вдруг почувствовал во рту давно забытый вкус марихуаны. Сглотнув слюну, переспросил:
- Пробирает?
- Отвечаю!
- Давай…
Парень вскочил:
- Я щас, по-быстрому. У меня в пулемётной коробке под пустой лентой заныкано.
- Не боишься, что найдут?
Наводчик коротко улыбнулся:
- Ты ведь не нашёл?
Валера посмотрел на тонкую струйку дыма и перевёл взгляд на сержанта:
- Ну как тебе? – увидев кивок, который можно было истолковать и как одобрение, и как осуждение, пожал плечами, — вот и я говорю, что ихняя трава на всех по-разному действует. Слушай, Паха, а чего это ты к чужому майору обниматься кинулся? Родственник, что ли? Я даже о**ел сначала.
Коробов снова кивнул и ответил, не поворачивая головы:
- Ага. Почти. Майор - друг моего отца. – Чувствуя, что его сейчас понесёт, попытался удержаться от трёпа, но не смог, - они вместе в институте учились. Даже не думал, что здесь встречу. Как увидел, сразу в башке всё перемешалось. Показалось, что я уже на гражданке.
Валера даже рот открыл от удивления и неожиданности:
- Да ладно? Постой. Не мог майор с твоим батей вместе учится. Лет на пятнадцать помоложе будет. Заливаешь?
Пашка вдруг почувствовал нестерпимое желание рассказать этому малознакомому и, по сути, чужому пареньку свою историю. Он даже уселся поудобнее, но внезапная мысль заставила его опомниться: «Не хрен было дурью баловаться. Язык мозги опережает. Утром вся рота будет знать. Хорош сопли распускать!». Вернувшись в прежнее положение, продолжил, как можно равнодушнее:
- Заливаю. Забей. Просто майор ротным у меня в учебке был. Капитаном. И не институт он заканчивал, а военное училище. - Заметив разочарование в глазах собеседника, зачем-то добавил, приврав, - а отца моего он и взаправду знал. Предки проведать меня приезжали, вот тогда и познакомились.
Валера кивнул, затянулся и, сплюнув сквозь зубы, спросил:
- И чо твой ротный? К себе позвал? А чо? Считай, почти корефаны.
Коробов снова почувствовал прилив откровенности. Еле сдержавшись, ответил всё же подробнее:
- Неа. Так. Поговорили за жизнь. Он о себе малость рассказал, а я про себя. Тоже немного. Со званиями друг друга поздравили и разошлись. На прощание Кузьмич сказал, мол, к себе не зову, потому что у тебя и так всё сложилось. Мол, у каждого своя судьба и своя дорога. Потом я ушёл, а они остались. Что-то там согласовывают. – Пашка поднялся и тщательно отряхнул штаны. – Ладно, Валера. Пошли спать. В четыре утра колонну вытягивать начнём. Да и мутит меня от твоей дури.
Боец согласился:
- Ага. Хрень подсунули. С куриным дерьмом, наверное.
- С помётом.
- Ага. С ним самым…
Комбриг вошёл в помещение, когда начальник штаба уже заканчивал уточнять задачи. Махнув рукой поднявшимся с мест офицерам, мол, сидите, работайте, объяснился, глядя на подполковника:
- Я на пару минут и на пару слов. Времени у меня, да и у тебя тоже, в обрез.
Начштаба всё же попытался доложить:
- Мы практически закончили: задачи поставлены, согласовываем вопросы взаимодействия…
- Понятно! Я и не сомневался. - Оглядев присутствующих, уточнил. - От нас кто привлекается?
- По факту получается усиленный мотострелковый взвод, под командованием командира роты. Почти два полноценных взвода, короче.
Комбриг опустился на стул в торце стола:
- То-то я смотрю, лица незнакомые. «Наш» ротный кто?
Греков поднялся с места:
- Капитан Греков, товарищ полковник!
Полковник изучающе оглядел офицера:
- По-моему мы с тобой уже встречались. Напомни-ка.
- Так точно. Вы меня ещё в госпиталь провожали. Почти полгода назад меня в рейде зацепило, а вы при погрузке в вертолёт присутствовали.
Комбриг прихлопнул ладонями по коленям:
- Точно! А я смотрю, физиономия знакомая. – Видимо желая сгладить неловкость, ещё раз одобрительно оглядел капитана. - Вижу, что хорошо тебя подлатали. Орёл! Ладно, капитан. Выполнишь задачу на «ура», подумаем насчёт твоего повышения. Давно в ротных-то ходишь?
- Прилично, товарищ полковник.
- «Прилично»? Ещё скажи: «Так долго не живут». Ладно. К делу. Времени и взаправду маловато. Задача перед твоей полуротой простая: сопроводить груз особой важности. Что за груз я не знаю, но понимаю, что важен чрезвычайно. Основные силы привлечены не от нашей бригады. Колонну сопровождает целый батальон. Ты будешь действовать в качестве головной походной заставы. Что-то вроде проводника. Лично я вижу только один резон в пользу такого решения – колонна идёт через зону нашей ответственности. В общем, не нам обсуждать решение командования. Наша задача выполнить задачу. Вот такой каламбур. Согласен?
- Согласен.
Комбриг снова повернулся к начальнику штаба:
- Я почему зашёл-то? Напомню: года три-четыре назад наша бригада уже выполняла подобную задачу. Груз какой-то промышленный сопровождали. Ответственность в полном объёме на бригаде была. И сегодня почти всё совпадает. Даже маршрут. Если я не ошибаюсь, басмачи тогда засаду устроили на подходе к Калату. Без потерь не обошлось. Люди погибли и машины сгорели. Ладно. Обойдёмся без подробностей. Не нужны они в дорогу. Говорят, что примета плохая. Ну так вот. Я сегодня с утра направил в тот район пару восьмёрок. На разведку. С операции снять пришлось. Доложили, что всё нормально. Тихо. Начальник разведки и особист по своим каналам обстановку в том районе изучили. Утверждают, что признаков активности нет. Вроде бы всё складывается удачно. Но ты капитан, должен держать, как говорится, хвост пистолетом. Удаление от основной колонны приличное. Если духи решат засаду устроить, то более подходящего места им не сыскать. А твою роту они наверняка за основные силы примут. Ежели что, сразу связывайся с ЦБУ. Я тебя с воздуха прикрою. Постоянной поддержки оказать не могу. Сам знаешь, все силы к армейской операции привлечены. Потому-то и пришлось тебя с насиженного места сдёрнуть. – Немного помолчав, подвёл итог. - Колонна уже хрен знает сколько вёрст отмахала. Без всяких «чп». И слава Богу. Но то, что информация о ней уже у главарей мятежников, лично я нисколько не сомневаюсь. Нам надо не подкачать. Всё понял, Греков?
Капитан по привычке хотел пожать плечами, но вовремя спохватившись бодро ответил:
- Так точно, товарищ полковник!
Комбриг вздохнул и поднялся с места. Попрощавшись с офицерами, пристально посмотрел в глаза Грекову:
- Понимаю, что служим мы Родине и партии, но орденами и медалями пренебрегать не стоит. Это я насчёт твоего повышения, капитан.
Пашка сидел в тени самодельного навеса и думал, как скоротать время вынужденного безделья. Он успел написать и отправить домой письмо и сейчас мысленно уговаривал себя черкануть пару строк Верочке в Москву. Получалось неважно. Коробов наизусть знал адрес девушки и уже отправлял два послания, выдержанных в нейтральном стиле, но ни на одно так и не получил ответа. «Блин! Может, взять пример с пацанов и написать о том, как тяжко служить солдату с «неразделённой любовью в сердце»? Взять у парней образец и переписать для потехи? С сохранением орфографии? А что? Смешно получится!» Пашка даже улыбнулся, представив себе лицо Веры, прочитавшей бессмертный шедевр солдатской лирической прозы. Он уже раскрыл планшет, чтобы достать тетрадь и ручку, но в этот момент из бокового люка показался Валера, который, с трудом подавив зевок, поинтересовался:
- Паха! Не в курсе, когда тронемся? Зае***о уже! - увидев, как потемнели глаза сержанта, резко изменил тему, - слыхал, что Расулов отчебучил?
- Какой Расулов?
- Наводчик командирского бэтэра. Чурбан решил КПВТ при взведённом затворе разобрать. Ну его затыльником и п**ло! В нокаут, - Валера осуждающе покачал головой, — вот к чему тупость командирская приводит! Хорошо ещё зубы целы.
Пашке стало интересно:
- При чём здесь «командирская тупость»?
Валера искренне удивился:
- Как это «при чём»? В уставе чётко сказано, что командир за всё в ответе. Получается, что капитан виноват. По уставу-то. Который час сидим без дела. Вот пацаны и маются дурью. Расул, вообще-то пулемёт с закрытыми глазами на счёт «два» разбирает и собирает. Теперь вся рота ему прохода давать не будет до самого дембеля. Думаю, что к тому времени он очухается.
Ротный появился ближе к вечеру и сразу подозвал к себе командиров взводов.
- Завтра выдвигаемся. К пяти утра должны выйти к бетонке. Мы идём в качестве головной заставы. В авангарде. – Развернув карту, ткнул карандашом в начало горной гряды и взглянул на Неделина. – До этой точки идёшь первым. Здесь пропустишь колонну и станешь в замыкание. Уяснил?
Старлей почесал затылок:
- Почему?
Ответ был короток и ёмок:
- По кочану. Дальше я сам. – Убрав сложенную карту в планшет, подытожил. – Командир отряда сопровождения – мужик толковый. Все вопросы по взаимодействию и связи мы с ним согласовали. Твоя задача, Спиридоныч, в случае чего сразу передать ему установленный сигнал. Вот тебе таблица. До утра изучи, чтобы от зубов отскакивало. У них кэшэмка в колонне для связи с бригадой. Всё понятно?
Неделин возмутился:
- Товарищ капитан! Что за хрень? Я, по-твоему, не справлюсь? Ваше место, между прочим…
Ротный лишь немного повысил голос:
- Давай, ты останешься на своём месте, а я на своём? Хватит в детский сад играть! – поостыв, уже не приказал, а скорее попросил, - ты мне лучше своего наводчика дай. Мне доложили, что Расулова в медроту отправили. Челюсть хоть цела?
- Вроде бы да. Коробов в качестве пулемётчика подойдёт? – старлей говорил, всё ещё переживая несправедливость командира, - лучше него во всём батальоне не отыскать.
Капитан был категоричен:
- Его при себе держи. Пригодится на других ролях. Ты ко мне своего Валеру откомандируй.
Водитель и командир одновременно увидели валяющийся на земле указатель с надписями на арабском и английском языках. Большой металлический плакат перегораживал ровно половину проезжей части. «Блин! – подумал капитан, интуитивно почувствовав опасность, - под вывеской может быть фугас. И останавливаться нельзя. Снайпер первым же выстрелом снимет людей, а гранатомётчик сделает из нас факел. Надо объезжать». Взглянув на водителя, сказал спокойно и даже как-то безразлично:
- Давай, Мамед, бери правее, чтобы колесом не задеть. Протиснемся. Только скорость малёхо сбавь.
Из глаз солдата исчезла напряжённость. Уверенность ротного передалась и ему. Смахнув ладонью пот со лба, водитель чуть сбросил газ и повернул руль в сторону обрыва. Капитан одобрительно кивнул головой и нажал тангенту, чтобы передать командирам взводов информацию о предполагаемой ловушке. Взрыв произошёл, когда казалось, что они уже объехали препятствие. Он был сильным, но не настолько, чтобы многотонная машина опрокинулась в обрыв. В голове ротного мелькнула мысль о том, что духи предусмотрели возможность такого маневра. Боль в спине заставила Грекова на пару секунд зажмуриться. Тряхнув головой, он развернулся к водителю:
- Мамед, ты как?
Солдат смотрел на своего командира бессмысленными глазами и улыбался:
- Слышь, ротный? Пацанов с брони как ветром сдуло. Спрыгнули черти. Сейчас стрелять начнут.
Капитан схватил водителя за куртку и сильно встряхнул, пытаясь привести его в чувство:
- Мина с моей стороны. Тебя не могло контузить. Давай, Мамедка, наверх! Пацанам помочь надо.
Парень вдруг закрыл глаза и пробормотал:
- Сейчас по нам из гранатомёта пи**нут…
Рядом с капитаном возник наводчик Валера:
- Башню походу заклинило, - зачем-то ляпнул боец и спохватился, - Мамед прав, товарищ капитан. Давайте я его вам снизу подтолкну? А вы его сверху примете.
Снаружи раздалась стрельба. Очевидно, бойцы уже успели занять позиции. «Надо отогнать их подальше, - подумал капитан, - от гранаты бэтээр вспыхнет как спичка». Кивнув Валере, мол, начинаем, капитан высунулся из люка. Он даже не успел оглянуться на поле боя. Крупнокалиберная пуля душманского ДШК разворотила его спину. А в следующую секунду в борт боевой машины ударила кумулятивная граната. Ни Валера, ни водитель Мамед даже не успели почувствовать боли…
Увидев огненно-чёрный столб взрыва, Неделин сориентировался мгновенно. Передав начальнику отряда на зубок выученный за ночь сигнал, тут же остановил колонну и распорядился изготовиться к бою. Старлей уже намеревался рвануть на помощь ротному на своей машине, но в этот момент он увидел, что не менее двух десятков душманов короткими перебежками приближаются к его броне. Столкнув ошалевшего от неожиданности наводчика с сиденья, заорал прямо в лицо сержанта:
- Паха, твою мать! Хватай кого-нибудь и дуй к Греку! Понял меня? – отпустив воротник куртки, закончил более-менее спокойным голосом, - обязательно постарайся связаться со мной. Похоже ротный в засаду попал…
Пашка не удержался от пустого, но естественного вопроса:
- А вы?
Старлей уже усаживался на место наводчика:
- А я вместо тебя душарам мозги вправлять буду…
Пашка бежал от бэтээра к бэтээру, стараясь сообразить, кого из стрелков можно позвать с собой. Не получилось. Укрывшись за последней машиной, спросил у сержанта, торопливо меняющего магазин в автомате:
- Пойдёшь со мной к ротному?
Тот сплюнул в сердцах:
- Ты о***л, что ли? Здеся на одного нашего пяток духов приходится! Не успеваем рожки менять.
Коробов кивнул и, выждав паузу, что было сил рванул в сторону горящего бронетранспортёра.
- Ты куда, Паха? Охренел? Положат ведь…
Вопль сержанта буквально ткнул Пашку в спину. Он почти успел добежать до горящей машины, когда впереди раздался невероятно мощный взрыв. Неведомая сила оторвала его от земли и, подержав долю секунды в воздухе, словно играючи, швырнула ставшее невесомым тело в бездну. Мир рухнул. Прошлое и настоящее, уступая темноте, свернулись в маленькую негаснущую точку, как бы оставляя парню надежду на будущее.
Комбриг обвёл тяжелым взглядом заместителей и остановился на начальнике штаба:
- Какие потери? – увидев, что зампотех вот-вот опередит подполковника, недовольно отмахнулся, - о технике потом. Хрен с ними, с железяками. Что с людьми?
Начштаба не стал заглядывать в блокнот:
- Шесть «трёхсотых». Из них два тяжёлых. Четыре «двухсотых», в том числе командир роты. Троих с трудом опознали. Обгорели сильно. – Немного подумав, добавил. – Возможно «двухсотых» будет пять. Тело одного бойца так и не нашли. Два дня поисков результата не дали.
Полковник недовольно покачал головой, мол, этого только не хватало.
- Как фамилия пропавшего бойца?
Начштабу всё-таки пришлось раскрыть блокнот:
- Сержант Коробов Павел Юрьевич.
Комбриг поднялся с места:
- Надо немедленно вступить в переговоры с полевыми командирами. Через хадовцев, или через наших советников. Сержант не должен пропасть без вести. Нужно привлечь особый отдел. Не дай Бог пришьют парню добровольную сдачу в плен. Пусть помогают. У них тоже возможности имеются. Всё понятно? – снова опустившись на стул, в упор посмотрел на кадровика, - подготовьте майор все необходимые документы. Капитана Грекова представить к ордену «Красного Знамени». Посмертно. Остальных – к орденам и медалям в соответствии с рапортом командира батальона. И не приведи Господь, ежели кто удумает снизить ранг, так сказать, награды. Лично каждое представление проверю и сличу с рапортом комбата. И ещё. Не советую в этот список под шумок включить какого-нибудь писаря или повариху из столовой. Это касается всех, кто «воюет» не выходя из кабинета или склада. У меня всё. – Уже глядя вслед уходящим офицерам, зачем-то добавил. – А ведь я тебя, капитан Греков, сразу комбатом хотел назначить! Не сложилось твоё выдвижение…
Пашка открыл глаза и увидел небо. Оно было высоким, чистым и почему-то круглым, как будто сказочный великан вырезал из голубого полотна аккуратную окружность и приклеил её на чёрный лист бумаги.
Конец первой книги.
Глава 32. ч. 2. https://dzen.ru/media/nnnn/baloven-bezdna-glava-zakryvaiuscaia-pervuiu-knigu-32-ch-2-6399c3177e9a631f5040643c
Повести и рассказы Николая Шамрина, а также роман «Современные хроники» опубликованы на портале "Литрес.ру" https://www.litres.ru/
Начало: "Баловень" Пролог https://zen.yandex.ru/media/nnnn/621f98ea83b7c407388efdfd