В день Меркурия в десять утра Лира посетила занятие по зачарованию магических предметов, которое проходило в маленьком кабинете в Западном крыле с видом на горное ущелье. Голубая горная долина с массивными отвесными неприступными склонами заполнилась густым белым туманом. Лира представила, как убегает из школы, теряясь в извилистых каньонах, а туман, словно мантия бережно окутывает ее, скрывая от глаз Денеб и Ригеля, следующих за ней по пятам.
Профессор Канопус — худощавый горный эльф с длинным носом, глубоко посаженными глазами, которых почти не было видно из-за густых бровей, и гнусавым высоким голосом долго и занудно рассказывал теорию, разложив на своем столе множество странных предметов. В ряд он поставил колбу с грибами, серый булыжник, величиной с кулак, сосуд с ярко-синей жидкостью и сморщенный желтый отросток, напоминающий засохшую пуповину.
Эльфийка совершенно не могла собраться с мыслями, чтобы хоть что-то понять, поэтому бездумно записывала все на пергамент, сделав множество грамматических ошибок. Видел бы ее сейчас отец, всегда стремившийся дать дочери самое лучшее образование. Но сейчас у Лиры были проблемы поважнее учебы.
На зачаровании магических предметов Блэйка не было. Снова придется отсрочить непростой разговор. Интересно, он сам не хотел бы все объяснить?
Лира наблюдала, как Дева, сидящая на первой парте, в своей манере имитирует ярый интерес к уроку, постоянно переспрашивая что-то древнего эльфа и выражая свое восхищение выбранной им науке. Магия лести привлекательной эльфийки заставляла его с еще более жарким рвением выплескивать информацию, не замолкая ни на секунду. Остальные же ученики спокойно занимались своими делами, поскольку Канопус не обращал на них никакого внимания, ведь оно было полностью захвачено златоволосой эльфийкой, с таким интересом поглощающей каждое его слово.
Лира обратила внимание, как сестра раскрывалась, когда рядом не было Веги, ведь та полностью затмевала ее, иногда не давая вставить и слово. Казалось, что близняшка сдерживает свою более мягкую и податливую сестру своей разрушительной энергетикой. Вторым именем Девы было — Водная, а Вега носила имя — Огненная. И это многое говорило об их темпераментах. Дева всегда была мягкой и текучей словно вода, а Вега вспыхивала и безжалостно сжигала все вокруг, точно пожар. Она являлась Лире во снах огнедышащим драконом, сидящим на плече Девы. Обычно этот дракон защищал свою сестричку и поражал огнем всех вокруг, но иногда жар пламени причинял боль и Деве. Иногда Дева немного умеряла пыл сестры, но чаще она была не в силах совладать с пожаром.
Как только нудный урок закончился, Лира принялась собирать вещи в сумку. Неожиданно над ней навис знакомый силуэт:
— Сестра, нам нужно поговорить, — произнесла Дева, буравя эльфийку голубыми льдинками глаз.
Впервые она назвала Лиру сестрой.
— Да, я тебя слушаю, — ответила Лира, продолжая складывать учебники и писчие принадлежности.
— Мне жаль, что нам не довелось поговорить до этого момента, поскольку я была в расстроенных чувствах, — начала Дева и нахмурилась, понимая, что Лира ее совсем не слушает, занимаясь своими вещами. — Может это не лучшее время. И я понимаю, что ты хотела от меня услышать… Прости.
Лира подняла свои светло-зеленые глаза на Деву — веки воспалены от недавних слез и лицо такое бледное и уставшее. Эльфийке в какой-то мере стало ее жаль. Никогда раньше она не слышала, чтобы Дева перед ней извинялась. Видимо, ей это далось нелегко. Ведь отношения Лиры и Дева никогда не были теплыми, особенно, когда рядом находилась Вега. Сейчас она казалась такой беззащитной и даже вызывала симпатию.
— Пойдем поговорим в холле, — ответила Лира, побросав остальные вещи в сумку как придется.
— Я просто обязана кое-что сообщить тебе, — продолжила Вега, когда они стояли у большого витражного окна с изображением голубых гор и рек в одном из многочисленных холлов замка. — Случилось нечто страшное.
— О чем ты? — Лира почувствовала, как все ее существо напряглось. Она вся обратилась в слух. Какую новость сестра принесла из дворца?
— Ты, наверное, не знаешь, но в замке стали пропадать эльфийки — придворные и служанки.
— Я знаю только об Эридан.
— Так вот, оказалось, что их пропало большое количество, но никто не мог понять, куда могли пропасть эльфийки. И Альтаир… Вега говорила с Альтаиром, и он рассказал ей ужасные вещи, — речь Девы была сумбурной и сбивчивой. Казалось, что каждое слово дается ей с трудом.
— Прошу тебя, не томи меня.
— Мне сложно вспоминать тот день, когда мы узнали… но… Альтаир рассказал Веге о том, что в нашем дворцовом саду прямо в фонтане была найдена одна из придворных девушек.
— Что значит «была найдена»? — До Лиры плохо доходил смысл слов, сказанных Девой.
— Она была обнаженной и…
— И?
— Мертвой, — неожиданно громко произнесла Дева, что привлекло внимание пышнотелой эльфийки с тугой черной косой, той самой, с которой общался Блэйк на уроке монстрологии. Она отдыхала неподалеку, развалившись в кресле. Красотка уставилась на Деву, но потом быстро отвела глаза, когда Лира бросила на нее хмурый взгляд.
— Ты говоришь серьезно? В нашем Королевстве кто-то погиб? — Не могла поверить принцесса. Что происходит с этим миром? Почему все вокруг стали умирать неестественной смертью?
— Это еще не самое страшное, Лира. — На глазах Девы проступили слезы. — Ее уши.
— Что с ее ушами?
— Они были отрезаны.
Лира непроизвольно ахнула. Пышнотелая лесная эльфийка снова во все глаза наблюдала за сестрами.
— Все дело в том, что она часто подслушивала чужие разговоры? — громко произнесла Лира.
Лесная эльфийка бросила на сестер надменный взгляд, а потом демонстративно вздохнула, лениво поднялась с кресла и удалилась с гордо поднятой головой, при этом виляя тазом.
— Да, кто-то надругался над ее телом, — продолжила Дева чуть ли не плача, когда сестры наконец-то остались наедине. — И она была не единственной жертвой, Лира.
— Дева, — твердо произнесла Лира. — Где Эридан?
— Эридан… она… — вдруг Деву всю затрясло и она начала давиться слезами. — То, что произошло со всеми этими девушками…
— Дева, — повторила Лира, чувствуя, как комок подкатывает к ее горлу. — Что случилось с Эридан?
— Лира. — Дева набрала побольше воздуха в легкие и сказала: — Эридан нашли в озере.
Теперь уже глаза Лиры наполнились слезами, а в горле будто бы образовался огромный камень, который не давал ей вздохнуть. Ноги ее ослабели, и она приземлилась в кресло, пытаясь осознать все, что сказала Дева.
— Лира, — продолжила говорить Дева. — Было найдено семь девушек, и все они были обнаружены в саду.
— А сколько всего исчезло? — спросила принцесса, все еще находясь в неком трансе.
— Пятнадцать, насколько мне известно. — Дрожащий голос Девы то и дело срывался на плач. Никогда еще Лира не видела ее в таком состоянии — беспомощности и слабости. Сестра всегда была спокойной и немногословной, но сейчас ее всю переполняли эмоции, с которыми она не могла справиться. Ее всю разрывало изнутри, а слезы лились рекой, и она уже перестала вытирать их насквозь промокшим платком. Лира взяла ее за руку и попыталась как-то успокоить. Это получилось не сразу — сестра все время всхлипывала, но при этом крепко сжимала руку Лиры, словно ждала, что Лира захочет уйти, как поступила сестра несколько дней назад.
— Кто все это сделал, что за чудовище? — Спросила Лира, когда всхлипы сестры поутихли.
— Я этого не знаю. — Голос Девы по-прежнему дрожал, но она уже начала приходить в себя. — Я слышала, что были найдены улики на местах преступлений. И теперь, пока мы здесь — в этой крепости — мы остаемся в неведении. Ты ведь знаешь, почему у них нет ушей?
— Откуда мне знать, — пролепетала Лира дрожащими губами.
— Вега сказала мне, что раньше ведьмы использовали эльфийские уши для приготовления всяких зелий. А зелья у них покупали люди, но не простые, а состоятельные. Эти зелья дорогого стоят. Это было очень давно и каралось смертью. Вега сказала, что кто-то мог снова начать собирать уши для продажи. Понимаешь?
— Это звучит как предсмертный бред, — отозвалась Лира. Ей стало ужасно противно от мысли, что кто-то использует ее народ как ингредиент для паршивого снадобья. Кто-то убил ее любимую служанку, которая служила ей верой и правдой с самого ее рождения. Убил и надругался над ее телом. Все внутри эльфийки закипело, ей захотелось найти виновного и растерзать собственными руками. Никогда еще она не была в такой ярости. Она почувствовала, как внутри ее все горит, будто кровь закипает в жилах. Сердцебиение участилось, дыхание стало горячим.
— Лира, что с тобой такое? — Вдруг вскрикнула Дева, отпрыгивая от нее в сторону.
— Что? О чем это ты?
— Посмотри туда! — Дева указала на большой трельяж из белого дуба, который стоял возле стены.
Увиденное поразило эльфийку — она вся горела оранжевым пламенем, которое не обжигало, а только согревало ее. Тело будто бы сотрясала лихорадка, если бы она могла ей заболеть. Ведь эльфы не страдают человеческими недугами. Лицо и руки — то, что не было скрыто под одеждой — выглядели порозовевшими, будто после принятия горячей ванны, а изо рта валил горячий пар.
Лира подошла к зеркалу поближе, но пламя быстро потухло и ее резко бросило в холод. Она вдруг вспомнила тот символ, который ей удалось создать на уроке по сотворению заклинаний. Похожее свечение. Тогда она испытала гнев к Денеб и Ригелю, а сейчас ее всю захватило неистовство. Девушка почувствовала, как теряет сознание. Последнее, что она увидела, перед тем, как отключиться, было смуглое лицо Блэйка. И этот жар и вибрация чистой алой ауры, которую она почувствовала кожей.