Аркадий остался в её квартире не на одну ночь, на несколько. Каждый раз, когда они ранними вечерами собирались к ней домой, Дарья Никитична шутливо ворчала что-то про бесстыдников, но потом прямо таки силой вручала им контейнеры с едой. А на следующий день поздним утром они приходили в дом Аркадия, где их каждый раз ждал неслабый такой завтрак, который приходилось съедать.
Эти дни были чудесными, только самую малость были омрачены звонком квартирной хозяйки, у которой Алла снимала квартиру. Чересчур любопытные соседи сообщили той, что она каждый день водит к себе домой разных мужчин, устраивает оргии. И вот теперь она звонила и требовала освободить квартиру.
Присутствовавший при разговоре с ней Аркадий, Алла на всякий случай включила громкую связь, предложил собрать вещи, вызвать такси, да и переехать к нему. Пусть пока и будут в тесноте, но скоро у них будет запланирован переезд в Вокарск, всё равно же собирать вещи придется. И плюсом было ещё то, что квартира Аллы была оплачена лишь до конца декабря, совсем недавно она собиралась проплатить ещё за следующий год, но теперь уже нет необходимости.
Алла задумчиво посмотрела по сторонам, понимая, что практически ничего забирать и не хочет в свою новую жизнь. Мебель? Ковры? Бытовую технику? Больше мороки с перевозкой, чем выгоды. Ну, разве что одежду, документы, немного памятных вещей. Например, заламинированную игральную карту, восьмерку червей. И кое-какие мелочи. На разбор скопившегося за прошедшие пять лет вещей пришлось потратить пару дней, пересмотреть всю одежду, кое-что она решила выбросить, кое-что думала подшить, всего-то пара дырок, но потом тоже выбросила. Аркадий ей помогал, но его помощь несколько раз сводилась к тому, что потом они через пару часов просыпались среди разбросанной одежды, приходилось приводить себя в порядок и начинать всё сначала.
Вызывать такси не пришлось, помогли его друзья, у кого были машины, перевезли всё к нему домой, в результате чего в его комнате стало гораздо теснее. Отблагодарить его друзей удалось просто - угостили той едой, что приготовила Дарья Никитична. Всё равно ведь съесть ей и Аркадию всю эту еду не удавалось, слишком уж много их мама давала той еды, некоторые контейнеры лежали в холодильнике не тронутыми. Когда они все собрались на кухне в квартире Аллы, то раньше казавшаяся просторной, теперь её кухня казалась очень тесной. И Алла, раньше не любившая большие скопления людей, сейчас чувствовала себя среди них совершенно спокойно.
Ещё её удивляло то, родители Аркадия были не против её переезда к нему. Всё-таки, как быстро её приняли в эту семью...
И вот, приближался первый за эти несколько лет Новый Год, встречаемый ею с радостью. Прошлые, если можно так выразиться, Новые Года не приносили ни радости, ни чего-либо ещё. Просто повод сменить календарь. Как в анекдоте: –Эти елочные игрушки фальшивые! –Почему?! –Потому что не радуют!
А теперь всё совсем иначе. Рядом с ней её мужчина. Уже не может она его называть просто каким-то парнем. Нет, это уже мужчина, что доказал ей, что умеет любить и прощать. И просить прощения. И, похоже, последнему от него научилась и она...
Тридцать первое декабря. На кухне вовсю шла подготовка к празднованию, Дарья Никитична готовила сразу несколько блюд, варились свиные ножки для холодца, курица, морковь, картошка для салатов. И размораживалась утка. И потом всё это будет съедаться пару недель, наверно, после Нового Года. Алла уже отвыкла столько готовить, да и в прошлые Новые Года она вообще предпочитала сходить в магазин да и купить пару готовых салатов, либо заказать чего, а то и вообще пойти в ресторан. Но сейчас это всё было весело. Наверно, даже веселее, чем сам праздник. Не желая бездельничать, она навязалась помогать. Чистила овощи, резала, строгала, слушала советы Дарьи Никитичны, которая попросила называть её мамой. Ещё она рассказывала разные забавные случаи из детства Аркадия. Во время рассказа одного из них, Аркадий, пытавшийся помогать Алле, резко смутился, пробормотал что-то вроде "Мааам, ну такое-то зачем рассказывать???" и быстро ретировался с кухни.
Она нашла его на балконе, закутавшимся в куртку.
–Ну, ты чего?– Весело спросила она, тоже нацепив куртку, чтобы выйти на балкон.
–Некоторые подробности моего темного прошлого хотелось бы сохранить в абсолютной тайне,– мрачно вздохнул он.– Не слишком приятно, когда рассказывают, как я в детстве с дикими воплями отчаяния убегал от стаи гусей и потом ещё пару месяцев от них шарахался...
–Ну, такие они, родители,– она тоже вздохнула.– Были бы живы мои, они бы тоже могли рассказать немало такого, что я от стыда просто сгорела бы.
Он обнял её, поцеловал в щеку.
–Не бойся, не останешься одна, я с тобой, чтобы ни случилось.
Она взяла его за руку, переплела пальцы.
–С тобой мне ничего не страшно,– и она была уверена в своих словах.– Плечо-то не сильно болит?
Вчера, когда им осталось забрать всего пару пакетов её вещей, которые можно было уже просто отнести самим, он ещё раз остался у неё на ночь, уже на последнюю, на самом пике страсти она укусила его за плечо, теперь оставался довольно заметный след, хорошо, что футболка надежно всё скрывала.
–Не болит, даже как-то приятно,– он улыбнулся,– ты словно свою метку на мне поставила, никому не подходить! Моё!
–Да, всё именно так,– она тоже улыбнулась, подумывая о том, что надо будет как-нибудь обновить эту метку.
Долго прохлаждаться на балконе у них не вышло, дверь открылась, выглянула Ника.
–Ну и чего вы тут засели? Пошли уже на улицу!
–Вот ведь неугомонная,- покачал головой Аркадий.– И ведь вытащит, никуда не денешься.
–Пойдем, пойдем,- согласилась и Алла.– Если только Дарье Никитичне не нужна будет помощь.
–Да я тут уже сама справлюсь,– сказала та, выглядывая на балкон,– идите, гуляйте.
На улице было холодно, всё-таки зима, весело кружась, падали снежинки. Но теплая одежда и, что самое главное, её мужчина рядом, придавали Алле сил. Медленно приближался вечер, небо понемногу окрашивалось сумерками, скоро уже надо будет накрывать на стол и ждать заветной полночи.
Алла поразилась тому, насколько энергична Ника, вот совсем чуть-чуть зазевались они с Аркадием, как в них полетели снежки, просто таки с поразительной скоростью. Пришлось нырять за сугроб, спешно лепить свои и кидать их в его коварно напавшую сестру. И смеяться, когда он мужественно закрывал её собой, принимая вражеские снежки на себя, позволяя пользоваться собой как укрытием и в свою очередь кидать снаряды. Потом пришлось спасаться бегством, к Нике присоединились её подружки, явно объединенные против них, обстрел снежками усилился в несколько раз...
–Всё, всё!– Аркадий махал руками, сдаваясь, немало снега попало ему за воротник, приходилось вытряхивать его, снимая куртку.
–Что, сдаешься?!– Ника воинственно подбрасывала в руке большой снежок.
–Да, сдаюсь,– Аркадий отряхнулся, а потом быстро подошел к сестре, кидая ей в лицо горсть снега.– Побежали, быстро!– Это он уже Алле, схватил за руку и они помчались снова, подгоняемые снежками и криками его сестры.
В общем, было весело, Аркадий с Никой воевали как брат и сестра, могут друг друга подкалывать, но ведь если случится какая-нибудь неприятная ситуация, они точно будут друг за друга горой. Алле не было уже времени унывать из-за того, что она была единственным ребенком в семье и что уже несколько лет она жила одна. Тут за несколько дней выпало столько событий, её приняли в эту семью, что теперь всё прошлое уходило, оставаясь там, где и должно было, в прошлом. А, может, все те неприятности прошлого и должны были случиться, чтобы теперь вот она могла быть счастлива с ним?
Вернувшись, получили порцию критики от Дарьи Никитичны за устроенную баталию, наблюдала, видимо, из окна за ними. Или просто поразилась их виду, все облеплены снегом с ног до головы. Переоделись, обогрелись, помогли поставить стол для новогоднего застолья в зале, расставить тарелки, стулья. Пусть и оставались ещё несколько часов, но лучше было сделать всё заранее.
Потом снова стояли на балконе в теплых куртках, снова пили чай. Всё-таки прав Аркадий, есть в этом что-то особенное. Вокруг разлита темнота, разрываемая всполохами света новогодних фейерверков, хоть и рановато их пускать, отгоняемая вывесками магазинов, украшениями, гирляндами, фонарями и всем прочим. Снег крупными хлопьями кружится в воздухе, особо наглые снежинки всё норовят залететь прямо в их кружки.
–Я совсем забыла!– Спохватилась Алла, доставая смартфон и от спешки роняя его из рук.
–А? Что забыла?– Аркадий быстро перегнулся и ловко подхватил его, отдал своей женщине. Иначе бы пришлось бежать с пятого этажа вниз, искать смартфон в сугробе.
–Забыла Оле позвонить,– Алла благодарно потерлась щекой о щеку своего мужчины, отмечая про себя, что эта легкая щетина ему идет.– Она же не знает, что мы теперь вместе. По настоящему вместе. Да и с Новым Годом поздравить надо же.
–Да, надо позвонить,– расплылся в улыбке он, приобняв её.
Ольга долго не отвечала, минут пять. Затем наконец приняла вызов.
–Аллочка! Как ты там? Я тебе вот как раз собиралась звонить, у нас тут уже Новый Год почти скоро, ещё полчаса осталось! Паша тут горячие бутерброды делает.
–Оля, я...
–Как ты там? Что там с Аркадием? Всё-таки не помирились? Эх, жаль...
–Помирились мы уже,– вклинился в её монолог Аркадий.– Вот стоим вместе на балконе, чай пьем, да и тебе звоним, чтобы поздравить с Новым Годом и сказать самое главное – Спасибо! Спасибо тебе за всё!
–А... А за что?- Оля аж опешила от таких новостей и благодарностей.
–Если бы не ты, то Алла не обратила на меня никакого внимания, не пришла бы ей в голову идея выдать меня за её парня. И не закрутилась бы вся эта история.
–Так это... так вы... Уфф!– Наконец она смогла выговориться,– так вы всё-таки вместе! Паша, Алла с Аркадием наконец-то вместе! Поздравляю вас! И с Новым Годом тоже!
–Оля, большое спасибо тебе!– По щеке Аллы прокатилась слеза, но уже слеза счастья,– поздравляю вас с Пашей!
–С Новым Годом!– В трубке послышался голос Павла.– Аркадий, ты береги её, она много чего натерпелась! –Обязательно!
А потом было новогоднее застолье, от которого придется, наверно, пару недель на диете сидеть, отмечала про себя Алла, но пробовала все блюда. Всё очень вкусно, надо будет обязательно попросить Дарью Никитичну поделиться рецептами. Пусть в Вокарске они и будут жить у его бабушки, но уже сама приняла решение, что уж точно будет помогать ей в готовке. Если не будет, конечно, очень сильно загружена работой.
Они с Аркадием уже успели сообщить об их планах переезда в Вокарск.
–Эх, вот так они и покидают родительское гнездо,– сокрушенно говорила Дарья, качая головой.
–Ну, Даша, вспомни, как ты сама то гнездо покинула, лет так двадцать пять назад,– Борис Леонидович обнял жену, поцеловал в щеку.– Как Евдокия Петровна причитала тогда, что покидаешь отчий дом.
–Так, а ну не намекать тут мне о возрасте!– Она возмущенно, ну как возмущенно, очень уж наигранно, уставилась на него.
–Ну вот и отлично, теперь мне Аркашкина комната достанется,– радостно потерла руки Ника, показывая ему язык.
Родители шикнули на неё, но всё же более благодушно, чем раздраженно. Да и сама Ника после новогодних каникул собиралась ехать обратно учиться, где она там училась...
А незадолго до боя курантов Аркадий сделал Алле предложение, достав кольцо из небольшой бархатной коробочки. То самое кольцо, что дала ему Ольга на острове. И Алла, думавшая, что раз уж знает, что он собирается сделать предложение, то сможет сдержать эмоции... Она приняла кольцо, надела на палец и обхватила своего теперь уже точно жениха, заключая в объятия. Из глаз снова текли слезы. Но не только у неё, Дарья Никитична тоже промокала уголки глаз салфеткой. Ника же пару раз фыркнула, отвернулась, но всё-таки посматривала в их сторону, на кольцо, потом вздохнула, подошла к Алле, обняла её и сказала: –Береги ты этого оболтуса, пропадет же один.
***
Двое устанавливали фейерверки в ряд, старательно выравнивая каждый, получилась длинная линия.
–Всё-таки я не совсем понимаю,– произнес второй,– зачем нужно было их разлучать на том острове?
–Всё забываю, что тебе, брат, это сложнее, чем мне, иначе мог бы и сам посмотреть,– усмехнулся первый, доставая из кармана листок с линией судьбы Аркадия.– Вот, посмотри на Изначальную ветку.
–Хмм,- второй наблюдал за тем, как его брат проводит пальцем по Изначальной ветке, заставляя её светиться и показывать кадры из жизни Аркадия и Аллы, что были бы, не вмешайся они в них.– Вот значит как.
–Ну да, некоторое время у них всё было бы замечательно, но потом всплыли бы разногласия, начали бы придираться друг к другу. Она бы ревновала его ко всем, он бы переживал из-за своего невысокого заработка, они бы ссорились всё чаще и чаще, всё это накапливалось бы долго, а потом всё, разошлись бы со скандалом. Не больше года прожили бы вместе. По Изначальной ветке, он прожил всю жизнь в одиночестве, умер в восемьдесят три года. А за тридцать лет до его смерти, умерла она.
–И это всё было нужно, чтобы преодолеть этот опасный участок?
–Не совсем, скорее Заказчик рассчитывал именно на ту эмоциональную вспышку, плюс ещё те изменения, которые он смог внести сам, без наших действий.
–И откуда у Заказчика Сила на то, чтобы запротоколировать чужие линии судеб?
–Предпочитаю об этом не задумываться,– первый достал из кармана зажигалку и поджег лист бумаги с линией судьбы Аркадия. Вспыхнув, лист рассыпался прахом.– Теперь всё в их руках.
Он подошел к первому в линии фейерверков, поджег его, следом огонь пошел по тонкому шнуру к следующему и так далее.
–Пойдем, мы тут уже всё сделали.
Они исчезли во вспышке.
***
–Как красиво, посмотри, кто-то сильно заморочился,– усмехнулся Аркадий, привлекая к себе Аллу. Они стояли на балконе во втором часу ночи, наслаждаясь видом празднующих людей и, опять же, теплым чаем, кутались в куртки. Вдалеке, действительно, кто-то сильно постарался, пустил несколько десятков фейерверков, причем выставил в длинную длинную линию и каждый следующий взлетал всего через несколько секунд после предыдущего.
–Да, очень красиво,– она подула на чай, потом чуть отпила и набралась смелости сказать то, что было очень трудно, наверно, труднее признания в той её ошибке.– Аркадий, я всё-таки должна это сказать. Я... я... Я люблю тебя.
–И я тебя люблю,– он повернулся к ней, убрал вылезшую из под шапки прядь волос, притянул к себе свою женщину и поцеловал её.
Вдалеке взлетали фейерверки, пышным снопом раскрываясь в небе.
###
А где-то тот, кого Тени называли Заказчиком, лежал рядом со спящей женой и смотрел глазами своих меньших генетических собратьев на стоящую на балконе парочку и устало улыбался. Он видел уже многое в своей почти бесконечной жизни. Приходилось и создавать и разрушать, менять историю, вершить её своими поступками. Но редко ему приходилось переписывать уже свершившиеся события. При этом становясь их частью. Он не ошибся, заключив сделку с теми двумя Тенями. Они неплохо справились с этой работой. Он оторвался от созерцания, открыл глаза, потер виски. И посмотрел на спящую жену. По большей части, всё ради неё. Ради неё он долгие годы назад пришел в этот мир. Ради неё же он готов будет спасти этот мир. Уже почти скоро.
Ещё он вспомнил, как встретил Аркадия в далеком будущем. В той ветке реальности, что уже не наступит...
#####
В тускло освещенной комнате в кресле у окна сидел старик, подслеповато щурился, пытаясь разглядеть унылый пейзаж за окном. Заброшенный старый парк, неработающий фонтан, унылые деревья, за которыми давно не ухаживали.
Ещё в последнее время всё сильнее беспокоило сердце. Старик перевел взгляд на старый, уже видавший виды смартфон. Пенсии вполне хватало купить новый, вот только зачем ему это? Сколько ему там осталось?
С трудом поднявшись, подошел к стеллажу, посмотрел на стоящую на полке скульптуру из прозрачного пластика, краска с которого уже почти сползла. Был же в юности талант делать эти скульптуры... Молодой парень, на котором лишь плавки, нес на руках женщину, одетую лишь в купальник. В глазах его, которыми он смотрел в её глаза, была такая теплота и нежность, что старое сердце снова защемило.
Он протянул руку к лицу женщины, осторожно, боясь повредить прочный материал, коснулся его пальцем. Потом прикоснулся к шраму на животе женщины. Шраму, из-за которого он когда-то давно решился рискнуть и не бояться признаться. По щеке прокатилась слеза.
–Ты любил её?
Голос раздался позади, старику пришлось с трудом повернуться, болели суставы. Какой-то молодой парень стоял у стены его комнаты. С ним что-то явно было не так. Во-первых, откуда он тут взялся? Двери надежно закрыты. Во-вторых, его глаза. Прищурившись, старик понял. У молодого парня были очень старые глаза.
–Кто вы?– Спросил, скорее, просто из вежливости. В последнее время ничего не было интересно.
–В этой ветке реальности мы не знакомы,– сказал незнакомец.– В той, что я планирую развить, мы были, для тебя, и будем, для меня, знакомы.
–Были для меня, будем для тебя?– Переспросил старик, усаживаясь в кресло.– Ерунда какая-то.
–Разное восприятие времени. А ещё перемещение в нем же в разных направлениях,– пожал плечами гость.– Вернемся к вопросу, ты любил эту женщину?
–Да, любил. Она была старше меня, на целых одиннадцать лет. Хотя какая сейчас разница? Если бы не умерла тридцать лет назад, сейчас ей было бы девяносто четыре.
Незнакомец отошел к окну, посмотрел в небо.
–Если бы я предложил тебе исправить то, что произошло, одно обстоятельство, или, возможно, не совсем одно, из-за которого вы тогда расстались, ты бы согласился?
–Поздно исправлять,– старик невесело усмехнулся,– уже прошло шестьдесят лет.
–Завтра ты умрешь,– не обращая внимания на слова, продолжал незнакомец,– но я успел. Ты важен, потому что ты одно из звеньев моего плана. Даже не так, нескольких планов.
Он вышел на середину комнаты, достал из рюкзака за спиной небольшой футляр, в котором оказался лист бумаги.
–В данный момент я наделен Силой запечатлеть линии судьбы. И мне нужно запечатлеть твою линию. Линия твоей женщины будет взята автоматически. Но процедуру тебе не пережить, слабое сердце.
Старик поморщился. Можно верить во что угодно, в судьбу, гадание, переселение в цифросеть. Последнее уже несколько лет как практикуется, но его не интересует, без той, которую он любил и с которой расстался около шестидесяти лет назад. Практически тогда же, когда и познакомился. Он хотел что-то ответить, но внимательно посмотрел в глаза этого странного человека. Очень старые глаза, видевшие больше, чем можно себе представить.
–Зачем тебе это?
–У меня есть несколько планов. Один из них – направить развитие мира, в котором будут жить потомки той, что я люблю, в более лучшую сторону. Ты – одно из звеньев этого плана.– Он порылся ещё в рюкзаке, достал небольшую бутылочку.– Выпей это, поможет.
Долго старик не думал. Принял бутылочку, открыл и выпил содержимое. На вкус – обычная вода.
Незнакомец вытянул руку, приложил к морщинистому лбу старика, в другой руке зажал лист бумаги. На несколько секунд комната утонула в ослепительном свете, исходящем из лба старика. Бумага покрывалась вязью линий, хаотично пересекающихся в бешеном танце.
–Что... ты... будешь... делать... теперь?– После этой странной процедуры слова давались с трудом.
–Изменять историю, Аркадий,– ответил незнакомец.– И вписывать себя в неё. Хорошо, когда можешь предвидеть будущее. И имеешь Силу его изменить.
Он коснулся кольца на левом мизинце и исчез. Безо всяких вспышек, спецэффектов, просто исчез.
#####
Аркадий потер грудь. Тут вроде бы кто-то только что был? Или показалось? А ещё, или тоже показалось, была какая-то боль в груди? Надо будет на всякий случай проверить потом. После праздника, да. Поднялся с кресла. Суставы не скрипят, даже не чувствуется, что ему уже целых восемьдесят три года.
–Дорогой, принеси попить,– на кровати лежала его женщина, только что проснувшаяся от дневного сна. Его Алла. Для своих девяносто четырех выглядит просто блестяще. Потянулась, села. Смотрит как и раньше, с любовью.
–Сейчас, конечно сейчас принесу,– он отправился на кухню.
По пути вспомнил, что уже совсем скоро шестьдесят лет, как они вместе. Скоро приедут сыновья, дочка, внуки и правнуки. Надо бы попросить Крота чего-нибудь приготовить. Любит старый друг это дело, хлебом его не корми. Сам испечет и наестся!
За окном играл разноцветными струями воды фонтан, которому уже пятьдесят лет, деревья шумели листвой. А на стеллаже стояла скульптура из прозрачного пластика, с ними, Аркадием и Аллой, какими они были шестьдесят лет назад. Надо бы чуть подкрасить её, или пусть правнук сделает, унаследовал талант, похоже.
Вернувшись со стаканом воды, присел рядом с ней, поцеловал.
–Ну, ты меня смущаешь,– привычно возмутилась она, точнее попыталась, когда его рука привычно скользнула под её одежду, ощупывая её старый шрам от аппендицита,– скоро же гости будут! Весь "Клан" соберется!
–А мы успеем,– нахально усмехнулся он.