Был ясный апрельский вечер. Багровый закат заливал окно сторожки каким-то неземным светом.
На столе в литровой банке дымился заваренный Чай Ночного Дозора. Пришедший в гости к Михею Онуфрий задумчиво гладил свою окладистую бороду.
Михей только что закончил пересказывать статью о неизбывной тяжести бытия и быта и свои грустные размышления по этому поводу.
- Из этой статьи получается, что тяжело жить в городе. Но если подумать, в деревне жить ничуть не легче, - Михей пристально смотрел в пыльное окно на заходящее светило. - Вставай чуть свет, корми скотину, вычищай за ней говна лопатой. Заболела скотина - лечи, в поле паши, огород возделывай, дом и хозпостройки латай и ремонтируй. Ни тебе отпусков, ни выходных. Налоги, поборы... Но это - если только говорить о быте. Бытие давит одинаково на каждого, будь он городской или крестьянин. В толк не возьму - почему такой разбаланс в природе? Ведь если есть тяжесть, то должна непременно быть и лёгкость. И равновесие между ними.
Складывается впечатление, что лёгкость - это фикция, фантазия придавленного тяжестью ума! И во все времена была только тяжесть в разных её проявлениях. Радости в этом мало, совсем не остаётся...
Онуфрий громко отхлебнул из жестяной кружки.
- Смотри, Михей, вот ты говоришь, что во все времена была только тяжесть, а лёгкости и не было никогда. Но это совершенно нелогичное утверждение. Попробую это тебе доказать.
Исследуя что либо, мы прибегаем к сравнению. Лёгкое для нас потому и лёгкое, что мы сравниваем его с чем-то более тяжёлым. И наоборот. Исследуя тяжесть, мы можем найти какую-то вещь, максимально тяжёлую. Но самоё тяжёлое из того, что есть - это наша Вселенная во всей её целокупности!
Всё, что мы можем воспринять нашими чувствами, имеет своё начало. Вселенная, которую мы признали как максимально тяжёлую, не исключение. Вон яйцеголовые говорят о Большом Взрыве, с которого началась Вселенная. Попы проповедуют о 6-ти днях творения. Если всё, что есть - это тяжесть, то что было до того, как эта тяжесть возникла?
А ведь мы договорились, что тяжесть мы можем определить только относительно чего либо! Выходит, что там, до начала всего, и находилась та самая искомая Лёгкость! Простая, неделимая. Эталон!
Но где всё это, что начало существовать, находится? Не трудно понять, что в той самой эталонной Лёгкости. Она наполняет собой всё, всякую тяжёлую вещь. Можешь ли ты стать частью её?... Можешь ли ты не быть частью её?...
Михей продолжал неотрывно смотреть в окно, где догорал бардовый закат... Во взгляде его угадывалась необычайная лёгкость.