В 2003 году мы ходили своим клубом водников «Волна» в поход на 25 дней с заходом на Конжак, а именно на речку Крутобереговую (не дошли). А когда выяснилось, что все водопады пересохли, то пошли на штурм через перевал Тылайское седло с посещением отдельно стоящего скального бастиона, где провели ночь перед ответственным подъёмом.
Но прежде чем мы это сделали, передали старикам Басмановым близким родственникам наших товарищей - супружеской четы Шурковых горячие приветы (деду есессно бутылочку с акцизной маркой) и просьбу принять наши вещи на время пока мы ходим по горам. Какой разговор, без проблем, после чего можно было смело отправляться в горы.
Правда, когда он понял что мы хотим зайти со стороны речек Гаревой и Крутобереговой посетовал что там место слишком медвежье. И лучше готовится к ночи с большим костром, отчего мы и не собирались отказываться. Собственно мы приехали в посёлок Кытлым на машине марки Фольксваген с подачи Олега. Он нанял своего товарища — мы заплатили.
Машина завезла нас на перевал между горой Косьвинский камень и Катышёр как раз над базой ракетчиков. Там мы ночевали оттуда на другой день ушли в сторону Крутобереговой. Дорога была глинистая, но сухая, мимо нас проехала своими силами собранная громыховина на колёсах и ушла на речку Тылай ловить хариусов. Речка Гаревая оказалась тощим ручьём с удолбанным мостом. Может весной во время таянья снега здесь всё кипит и брызжет, но сейчас было тихо.
Олег наш участник похода вооружился ружьём-вертикалкой, на случай если на нас нападёт стая полоссатых медведей. Хотя это было оправдано такие встречи, иногда имели там место и пугнуть лишний раз наглого зверя, не помешало бы. Но Олег повёл себя неправильно, постреляв на дороге боровую птицу убив тетёрку и тетерева. На вопрос, зачем он это сделал, горе-охотник ни сколько не смутившись, ответил.
— Сварим и съёдим!
— Ты что голодный?
— Ну, началось, — ответил угрюмо Олег.
Скоро дорога упёрлась в просеку, которая пересекала нам путь и мы по плану повернули в сторону Тылайского камня. В одном месте уклон подъёма был очень крутым и Олег который был замыкающим начал подавать просьбы подождать его жалуясь на ноги. Я тогда не знал, что его беспокоит, а то бы принял меры, но он сказал, что с ним всё нормально просто обуяло беспокойство что он отстал и это как-то повлияло на него и мы его продвинули вперёд. Поднявшись до параллельной просеки, народ потребовал отдыха, а потом устроился на ночёвку, хотя до Крутобереговой нам осталось пройти по вполне проходимой просеке всего один километр. Ну ладно думаю, завтра будет легче с подъёмом на водопады.
Ночь почти не спали, варили подстреленную дичь Олега, выбрасывать потенциальное мясо было расточительством, а попробовать дикое мясо хотели все кроме меня. Я уже имел такой опыт, меня только смущало, что был не охотничий сезон и явно где-то по кустам всё ещё ходят тетеревинные сироты, а с Олега как с гуся вода он даже не понял что натворил.
Если мясо тетёрки было нежным типа курятины только серого цвета, то её кавалер был жёстким и не вкусным. На этом трапеза казалось, была закончена, как вдруг мы услышали, что в нашу сторону ломится какой-то дикий зверь. Олег понял, что пробил его час и достал своё ружьё, выставив стволы вперёд, хотя сам трясся мелкой дрожью.
— Ты чего трясёшься? — спросил я его.
— Холодно, продрог, земля сырая.
А сам сидел до этого на пенке!
Скоро мы услышали, как ломаются сучья, и кто-то громко сказал.
— Ну, твою же мать, накидали тут пеньков!
Все облегчённо вздохнули и уселись на свои места. Оказалось это были туристы-сплавщики, отмахавшие по горам за день от дороги Карпинск – Кытлым до Крутобереговой километров тридцать. Их было двое при громадных рюкзаках. Один был из Перми, другой из Нижнего Тагила что им не помешало встретится в Карпинске и отправится по маршруту.
— А зачем такие хлопоты? — спросил Ромул наш итальянский крестьянин — иностранец из Невьянска, имея ввиду их стремление топать по горам со всем своим имуществом.
— Мы на Тылай идём сплавляться, — ответил один из парней и, достав из гандона телефон, стал отзваниваться в Нижний Тагил маме.
— Ма всё в порядке, мы уже с Конжака спустились, тут люди хорошие сейчас нас будут кормить, ну всё чао какао, до завтра, если телефон заработает.
Мы угостили их мясом лесного петуха, которое они умяли без малейшего отвращения. Подбросив в костёр дров мы разошлись по палаткам. Под утро Олег начал бубнить.
— Ссатые, ссатые… — и так несколько раз.
Утром я ему сказал что он во сне чуть не обоссался.
— Ага, — подтвердил Вася. — Говорил что ссатые, ссатые…
— Да какие ссатые это на меня медведи напали полоссатые, уселись на крашенные скамейки в парке, а потом за мной погнались, еле ушёл...
Парни утром спросили превозмогая рвоту, что они ночью поели из котла.
— Фу… как тухлого крокодила поел, — сказал, рыгая, тот же телефонист.
Они нам сказали, чтобы мы на Крутобереговую не ходили, воды нет и водопадов тоже нет. Облом!
— Странно, — сказал Вася, — а мне так тухлятина Олега понравилась.
Парни, услышав такое, закатили глаза и, пожелав нам удачи поскорее ушли.
— Ну, ты Вася, скажешь тоже… — мутно сказал ему Олег.
Может и хорошо, что сплавщики нас ещё ночью тормознули, и мы никуда не пошли. По-моему плану нам нужно было посетить одну избу, которую я в раннем походе поставил с друзьями на террасе в километре от речки Восточный Тылай. Для этого требовалось пройти траверсом от загогулистой просеки (650 м) у Крутобереговой буквально по прямой до той самой террасы по зарубкам. После чего нам предстояло траверсом по северо-западному склону подняться к речке Северный Иов и выйти на перевал Иовские Ворота к озеру. Но общее голосование решило отказаться от моего дальнейшего плана и совершить подъём (3 км) сначала к скальному Бастиону (1070 м) после чего траверсом обойти Тылайский камень (1470 м) и, выйдя на перевал Тылайское седло (1350 м) дойти до вершины Конжаковского камня (1569.3 м). Ну что ж как говаривал бард-классик — своя рука владыка.
Курумник он и есть курумник. Живые камни и мелкая осыпь без какого-либо направления и видимой тропы иди, как хочешь только не лезь впереди товарища с риском обрушить на него груду плывущих камней. Наверное, каждый из нас во время таких подъёмов думал, сидел бы я сейчас дома и пил чай нет, понесло идиота на приключения. В начале дня погода задалась на солнечную но ближе к подъёму на перевал мы заметили серое одиночное облако, которое по дуге стало смещаться в нашу сторону.
— Ну, началось! – сказал от досады Олег свою любимую фразу, когда был чем-то недоволен.
Поднимающиеся над вершинами гор потоки тёплого воздуха сделали своё дело, они притянули к Конжаковскому камню проклятое облако, смешав горный горячий фронт с холодным превратив заурядное облако в огромную грозовую тучу. Ещё не понимая всей грозящей нам опасности, мы облегчённо ступили на перевал Тылайское седло, где успели сделать несколько снимков и немного отдохнуть.
Закрыв своей чёрной шапкой всю вершину, туча вскоре густо всплакнула и попёрдывая шарахнула громовыми раскатами, озаряя пространство белыми всполохами молний. Спускаться обратно было уже бессмысленно, перевал вот он и нам оставалось только идти вперёд под начинающим накрапыванием мелкого дождя. Густой туман охватил всю вершину перевала с видимостью до десяти метров. Рядом с вершиной Тылайского камня мы увидели огромную гору из камней приняв её в начале на насыпной курган (1380 м). Скоро начался средней мощности дождь нарастающий с каждой минутой всё больше и больше.
Переход через перевал совпал с грозой и молниями, всё вокруг потрескивало от разрядов, что было уже опасно и покорение вершины Конжаковского камня у нас не состоялось которое не смотря на протест группы я отменил, опасаясь прежде всего за жизнь моих товарищей. А всего-то оставалось пройти под проливным дождём примерно метров сто пятьдесят. Из всех моих пятнадцати походов в этот район я поднимался на вершину Конжака всего три раза так как уже не видел смысла для дальнейших подъёмов. И тратил оставшееся время на осмотр других вершин и останцев.
Зато нам удалось посмотреть пикирование многочисленных молний на гребень Серебрянского камня, вот было зрелище! На правах лидера группы я отказался от подхода в вершине Конжака на что мои друзья сначала обиделись. Но после, посмотрев, что творилось на Серебрянском камне решили, что так будет правильней и мы ушли в долину реки Конжаковки где провели три дня.
Олег с самого начала шёл в резиновых болотных сапогах, что в принципе было нормальным, так как нам на пути встречались многочисленные ручьи и постоянно переобуваться времени не было. Но он забыл, что в простых носках никто не ходит и естественно вскоре натёр ноги до кровавых мозолей.
И уже зная, что поступил опрометчиво, не взяв с собой из дома шерстяные носки тянул до последнего, чтобы не показать свою глупость. А когда на Тылайском перевале я заметил его хромающего, то спросил в чём дело, он отмахнулся, сказав, что ноги натрудил. Но я, заподозрив неладное, попросил показать стопы ног, но Олег запротестовал, мол, дойдёт без посторонней помощи и тем более некогда в грозу этим заниматься. В общем, от помощи отказался, чем поставил всю группу в затруднительное положение — гроза усиливалась, а мы еле плелись из-за глупости и упрямства одного участника похода.
Из-за Олега, который на спуске в долину Конжаковки уже не мог идти, а только делал пародию на какие-то движения, и всё это затянулось до темноты. И рюкзак не отдавал, чтобы легче было идти, и ноги не давал для перевязки, чем только подводил всех остальных. Пальцы ног он стёр едва ли не до костей чему удивлялись наши соседи — вот чудак, минуя букву М.
Кстати этот поход ума ему не добавил, так как он, спустя несколько лет умудрился сходить в весенний сплав по реке Койве снова в простых носках. Об этом я узнал, когда он провалился, по самое не балуйся, вовремя нашего перехода по льду, толкая впереди себя катамаран до открытой воды. При этом я снова увидел его знаменитые чёрные носки естественно без стелек и шерстяных носков!
— Ну, как так можно?!
— А никак, ты мне будешь ещё выговаривать, — огрызался Олег, стоя в мокрых носках с огромной дырявой пяткой на льдине.
(Свидетельство его разгильдяйства показано в моём фильме «Койва 2009 г. — 8:14» https://yandex.ru/efir?win=411&stream_id=vmQqpbJx51qw)
Доктор Виктор перевязывал раненого в «одно известное место» и не сетовал по этому поводу, зная, что это бесполезно. Олегу исходя из графика, было дано три дня на зализывание ран или он остаётся здесь до полного выздоровления среди участников других групп, а остальные уходят на сплав по Косьве. И наш больной старался лечиться в ускоренном порядке, он усиленно курил и принимал из фунфырика спиртосодержащую огненную воду. В общем, вытравливал из организма всю поразившую его заразу, хотя по мне он бы вытравил сначала всю дурь из головы прежде чем собираться в многодневный поход.
Пока Олег лечился, участники похода занимались заготовкой корней родиолы розовой. Красная книга это хорошо, а кто будет поддерживать утомлённый организм? И почему бы не заготовить себе до следующего сезона чудодейственного корешка? Да и альпийский лук как витамин тоже неплохо будет смотреться в супчике, а в свежем виде так ваще пойдёт как качественная закуска к водному раствору спирта. Кроме того это отличная экскурсионная прогулка после вчерашней грозовой бури. А здесь есть на что посмотреть, не поднимаясь далеко на пустынный перевал Иовские ворота, который чаще называют плато из-за огромного пустыря с видом на окрестные горы.
Самое приятное мероприятие в любом туристском походе это обед, который все ждут во время отдыха после великих трудов. После разлива ароматного варева кто-то начинает колдовать в собственной чашке, а кто-то уже наяривает ложкой под зелёной панамой. Но самая архитрудная задача у фотографа, который должен во вред своему желудку успеть запечатлеть всех участников за принятием пищи, чтобы не говорили, потом что их морили голодом. И только после этого брать ложку и черпать то что ещё не остыло. После обеда чтобы не привлекаться на необходимые работы курящие курят, а не курящие показывают своим видом, что тоже курят. Вася, Ромул и Виктор не курят, зато другие собственно это я пишут в дневник чтобы было до обеда.
Пока мы находились в горах я успел накупаться в глубоких ямах на реке Конжаковке, уверяя трусов своей трясущейся челюстью что вода — парное молоко. Итальянский крестьянин Ромул, сидевший на камнях выше моей «паровой бани» с видом мыслителя готовился к заплыву, но так и не решился бултыхнуть в адовый котёл свои яйца. Не привык, понимаешь, макаронник к нашим уральским забавам. Ему наоборот грезились солнечные площади Палермо с фонтанами, горячие пляжи средиземного моря и голенькие вдовушки с вкусными попками — Oh Donna Roza sonj un vecchio soldato e non conosco le parole d'amore…
И вообще наш итальянский жеребец, похоже, затосковал по бабам в своей невьянской общаге.
Старик Басманов прежде чем мы уедем на реку Косьву снабдил меня ценной информацией, от которой мне как-то расхотелось продолжать поход сплавом. В его рассказе было много чего жутковатого, если не сказать негативного в плане того что нас ждёт. Хоть лагеря давно убрали, но в тайге осталось определённое количество тех, кому после отсидки и податься собственно некуда, если только не обратно в зону.
Предупредил старик Басманов о радушном дедушке, который настойчиво приглашает к себе в гости на молодую жареную картошку. Выпьют туристы лягут спать, а утром ни дедушки, ни вещичек. Пока хватятся то сё, а весёлый дедуля сидит в кустах и посмеивается. А чей его дом да ничей просто пустая халупа, откуда все давно съехали в город.
— И где искать этого старого козла?
Старик Басманов нашёл нам водителя (который оказался местным прохиндеем) с казённой машиной ГАЗ 66 от военной базы. Это был местный житель Сергей-Борода, он нас должен был по подсказке Басманова доставить к берегу Косьвы, а он нас сука такая наколол и привёз только до слияния двух рукавов Косьвы Большой и Малой Косьвы. А деньги срубил с нас на то время не малые, 800 рублей (на 2003 год) на казённой машине с казённым бензином с военной базы. А откуда нам не местным знать, что это место не сама река Косьва?
Обманщик водитель привёз нас вместо Косьвы на реку Малая Косьва. После сборки катамарана мы ничего, не подозревая пообедали и, усевшись на баллоны катамарана и проплыли до реки Большая Косьва поочерёдно вглядываясь в карту и ничего не понимая. Позади основной группы плыл на своей надувной лодке раненый собственной глупостью Олег. С моей подсказки он грёб вёслами от байдарки «Таймень», которые оказались гораздо загребущими, чем родными лопатками для копания в детской песочнице.
Сначала было, как бы всё нормально река текла, поражая нас своей прозрачностью. Сопровождавшие нас хариусы плыли под баллонами как прилипалы подле акул. На взмах руки, резко уходя на глубину. Серые тела молодых тайменей летали как торпеды. Скоро мы вошли в нечто непонятное. Река превратилось в хаос из многочисленных заливов. Скоро мы увидели домики посёлка Усть-Тылай, сидящий у берега мужик покрутил у виска пальцем, свистнул и показал выразительный жест согнутой правой рукой в локте с подрубом левой. Мы сначала его не поняли и даже обиделись но, всего через сотню метров мы поняли, что нас обули как последних дураков, и рассмеялись. Всё-таки лавировать по изуродованной драгой реке было сложно, идти среди островных бортов было практически невозможно, течения никакого полный штиль и приходилось постоянно маслать. Множество тупиковых заливов совершенно не давали нам хоть какого-то продвижения вперёд. Местные рыбаки сказали, что скоро река всё размоет и будет легче, но когда это ещё будет, а нам плыть нужно сейчас.
По берегам реки рыскали мальчишки, с тазиками промывая шлих на золото. Один неохотно показал, сколько он намыл с утра. Вся его работа это мелкие кусочки самородков, до пяти мм на прикид по его словам граммов на пятнадцать и это было по его словам нормально. И сказал он это таким тоном, что как будто он намывал и по более, отчего мне расхотелось продолжать сплав и остаться здесь попробовать себя в золотоискательстве. Но наш идейный партиец Виктор подозрительно посмотрел по сторонам и сказал, чтобы я этого не делал с мальчишек, мол, какой спрос, а тебя посодют и правильно сделают.
Какой-то мальчик подозвал нас к себе когда мы подплыли он сурово попросил закурить отчего я даже потерял дар речи и выпучил глаза — тебе пацан сколько лет?
— Двенадцать, я уже водку пил! Гони папиросу!
Драга-тварь такого наворотила на реке 15 км лабиринтов, что было непонятно куда плыть. С большим опозданием мы поняли что бородатый хрен нас обманул как обманул и старика Басманова который ему сказал что бы он нас доставил за наши деньги на открытую реку после Усть-Тыпыла. Я стоявший рядом думал, что так и будет сделано, но откуда мне знать это этот самалийский пират так накалывает доверчивых туристов уже не первый раз. Знал бы я, какой он окажется сволочью, я бы его косматую бороду тогда и отрезал!
Река превратилась в озеро с кривоколенными берегами и многочисленными заливами. Чтобы выйти из проклятых лабиринтов в основное русло нам потребовалось полдня поисков и это всё на солнцепёке! Потревоженные под лопушками бадьяна утята огромными стаями срывались с места и серыми массами неслись в противоположные углы заливов.
В безлюдном посёлке Усть-Тыпыл мы осмотрели брошенные дома и небольшую площадь с белокрашенным заборчиком вдоль клумбы с цветущими красными бутонами цветов. Бюст Ленина был снят и увезён прежними обитателями посёлка. Визжали бензопилы, это мужики разбирали старые дома на дрова и бани. В одном бараке мимо нас по коридору пронёсся весь обросший и в лохмотьях какой-то Соловей-разбойник и с диким визгом высочил в окно. Потом мы встретили ещё одного чудика гуляющего, в чём мать родила с обезумевшим взглядом. Зацепившись взглядом за Васю, он последовал за ним, и тому пришлось тупо бежать к берегу.
— Куда, уводи в его в посёлок, — увидев это, закричал Олег.
Но Вася уже нёсся к катамарану.
Я перехватил не совсем нормального товарища, и он погнался за мной. Дальше я уходил как конспиратор, меняя ноги, коридоры и дома.
Скоро начался сильный дождь, и мы засели в одном из домов с видом на реку где у берега находился наш катамаран, и надувная лодка Олега которому показалось, что пятому участнику на кате будет тесно. Скоро из Соловья-разбойника вышел дух и он затерялся среди полуразрушенных строений.
Когда мы уходили я оставил на берегу полиэтиленовый пакет с печеньем так этот придурок непоняв что это такое как лупанёт по нему ногой так мешок и поплыл по течению. Понятно, что его бурундуки кормят.
После горы Каменки 489 м увиденной нами на правом берегу, мы стали ждать появления скал о которых читали у Масленникова, не дождались, ничего там нет, толи автор что-то приукрасил, толи скалы со временем затянуло мелким лесом… Даже отдельно стоящие скалы которые вроде долны быть таинственным пропали. Дикарь камень 774 м, горы Пальник 413 м, Глубокая 549 м, Ближняя Дикая 525 м всё было затянуто хвойной паутиной.
А от Тулымских порогов остались рожки да ножки — сплошь торчащие над водой валуны. Река потеряла из-за жары большую часть воды и нам пришлось буквально двигаться в начале по 3-5 км в день. Ладно мы на катамаране протискивались кое-как среди огромных плит, а Олег на своём «Зодиаке» только и стучал днищем по камням набивая себе синяки на задницу.
Но в одном месте нас затянуло в небольшой скальный каньон и понесло с невероятной быстротой. Вася зачем-то стал быстро грести вправо, катамаран тот час развернуло поперёк течения и со скрежетом под днищем поволокло через крупный камень. Катамаран под напором сильного течения подняло на камень, а потом швырнуло через него на другую сторону. Да так что нас развернуло на 180 градусов на другую сторону. Потом нас снова навалило на другой торчащий из-под воды камень и катамаран упёрся в него правым баллоном и его стало задавливать вниз под воду. Наш плот приподнялся левым бортом и едва не опрокинулся вместе с нами под напором сильного течения на этот же камень и вдруг нас сорвала с камня невидимая подводная сила и поволокла в сторону и катамаран едва балансируя на правом баллоне рухнул всей тяжестью назад. Мне в пылу сражения в течением мне пришлось шарахнуть Васю лопастью по голове, чтобы отгребался правильно, а не как попало!
Едва не ломая вёсла мы, развернули наше судно и вылетели на спокойную воду из узкого каньона. Если бы не Виктор, то Васю зарубили тут же на месте, подозревая, что днища обоих баллонов изорваны в клочья. На берегу, раздев кат от вещей, мы осмотрели баллоны. Ремонт не потребовался, но глубокие продольные порезы на тезе говорили, что ткань может в любой момент развалиться. Я замазал трещины клеем и мы, осторожничая, поплыли дальше. После похода нам всё же пришлось поменять днища оболочек на новые заплатив 500 рублей на тот период времени.
Ругать больше чем следовало, Васю было бесполезно, мавр сделал своё дело и прятался в лесу. Я же ходил возле катамарана чёрный как туча, только купили кат и на тебе отличились! После этого я стал учить «учёного» Васю отрабатывать приёмы гребков и вскоре Василий держал весло как профессиональный гребец, чётко накладывая плоскую лопасть с подворотом как бы черпая навыворот воду.
— Представь что весло не плоское, а вогнутое как ложка, которой ты черпаешь мороженное, чтобы побольше влезло в черпалку, — учил я его. — Как представил там и черпай с навалом, чтобы твоё мороженное не выпало обратно в чашку. От этого гребок будет мощней и продуктивнее, а если замечу, что ты сука им просто макаешь, то пойдёшь по берегу шелюговать. Это тебя быстро научит, как нужно грести правильно. А то мы понимаешь по рекомендации твоего наставника Виктора взяли тебя в команду, а ты шланговать вздумал, так не пойдёт! Олег тоже шланговал и где сейчас Олег (я подмигиваю Олегу) отдельно гребёт. Смотри, не подводи старика, я на тебя надеюсь!
К нам всё время, на ночь, глядя прямо из тайги, выходили какие-то подозрительные мужички и примазывались типа посидеть-покурить-покараулить, пока мы спим, приходилось выпроваживать, а самим сниматься и уходить подальше от греха. Там же лагеря одно время были кругом.
Один рыбачёк когда мы стояли напротив горы Острый тур прикинулся вообще отдыхающим от мирской суеты и как-то незаметно для нас окрутил своим обаянием. Он предлагал выпить с ним его настойку на золотом корне, причём сам он её пить не пожелал, сославшись, что больше натирает ноги, что нам показалось странным.
Мы, вовремя сообразив, чем это может для нас кончится и вежливо отказались типа руссо туристо облико морален!
Он, уловив из нашего разговора, что мы все из Екатеринбурга тут же прикинулся земляком вроде как с Уралмаша. Хотя чёрт его знает, откуда он на самом деле. Мы часто встречали туристов из нашего города, и в этом не было ничего удивительного. А самое интересное это то, что он понял из случайно оброненной мной фразы, что я занимаюсь торговлей на рынке рыбками и спустя месяца полтора к моему удивлению припёрся туда. И как бы вскользь завёл старую песню мошенника, что ему срочно нужна небольшая, но кругленькая сумма и что ему на днях вот-вот должны перечислить северные деньги. На что я ему ответил, что рад бы помочь да у самого ветер гуляет в карманах. После чего он не успокоился и давай мне класть на уши что ему надо у меня переночевать так как сын у него неожиданно уехал в командировку и забыл оставить ключи, мол, ночевать негде. А по морде видно что он жук ещё тот!
Видя что со мной так просто не сладить он ещё покрутился где-то рядом и пропал. Так что такие проходимцы никогда не бывают случайными попутчиками. И то, что мы после его ухода на свою стоянку что была в километре от нас, снялись среди ночи и ушли, возможно, сберегло нам жизни. Уж больно морда у него было хитрая. От таких доброжелателей можно ожидать, всё что угодно и от них надо держаться подальше.
Так случилось, что пока мы плыли под нами мелкая вода (а мы хотели сделать связку на Усьву - не получилось, там тоже была мелкая вода, геологи сообщили) посередине реки появлялись длинные по километру открытые и подводные косы с тупиками слева и справа. Приходилось перетаскивать кат и вещи, чтобы не застрять там.
От Усть - Тыпыла до Верхней Косьвы еле пробились. До Большой Ослянки просто еле ползли по косам и среди больших камней, которые обнажились на шиверах.
Мы были как раз в то время когда там лагеря ликвидировали, синие по тайге шлялись (видели их на реке в робах, они рыбу ловили для пропитания) видимо остались после сроков - куда им ехать, занимали в брошенные дома. В Верхней Косьве тогда уже вообще никого не было, кроме старых сидельцев которые как нам рассказывали втирались в доверие и обирали туристов. Не знаю как там сейчас но дело тайга — медведь прокурор.
Ну и досталось нам в этот засушливый сезон!
Заезжие браконьеры всю рыбу отравили хлоркой. Перегородят реку сетями с разной ячеей и ждут, пока вся прибалдевшая от отравления рыба с верховья сама застрянет в сетке. Причём не волнует этих паразитов, что мелочь остаётся лежать на дне тысячами. И всё это делают гады по тихому рассыпая с вечера вечером хлорку из пакетов за три км до сетей, а сранья собирают и рыбу и сети.
Пока мы плыли по реке, ни разу не встретили инспекторов, одни одиночные рыбаки жаждущие схлестнуться с браконьерами.
— Увижу этих чертей, перережу глотки! — грозился встреченный рыбак но по его словам река постоянно наполняется рыбой из многочисленных притоков. Но много гибнет малька, а это невосполнимый урон для всей реки.
Что самое интересное каждый рыбак нам рассказывал одну и ту же байку, от которой мы стали уставать. «Ниже по течению у старого моста стоят огромные таймени девять штук с красными пятнами на спинках, лошади в сравнении с ними мелюзга, а эти что быки. Брать их надо за зёрба на рассвете пока они ещё зевают на боку».
Но сами они их почему-то не берут, говорят великоваты!..
В реке нами были найдены окатанные малиновые обмылки похожие на пемзу, оказалось это река так окатала обломки красных кирпичей. Раз выловили со дна Косьвы посуду зека массивные ложки и чашки.
Однажды в прозрачной воде была замечена большая неподъёмная чугунная форма для отливки одновременно трёх слитков на прикид килограммов на пять каждый. Каких слитков, золота или чего другого мы так и не узнали. В формах просматривались буквы и знаки, но без гербов. Хотя известно, что клейма набивались после литья слитков. А тут при литье.
Механический метод нанесения клейма считается грубым, так как при этом могут возникнуть царапины. Его ставили в XVII веке с использованием тисков и отбойных молотков. Но при этом качество более высокое. При таком способе 80% продукции подвергаются клеймению так оно долговечное.
Но в одном месте по указке того же старика Бессонова мы увидели трёх метровую каменную бабу — толи это было природное изваяние из цельного куска скалы, толи рукотворное, доказывать не берусь. Обращённое вниз каменное лицо было кривое и с гримасой ужаса. Рядом среди елей было замечено жертвенное место, позеленевшие от времени рога оленя, медвежий череп, висящие лоскуты, нитки с цветными мелкими бусами и деревянный домик с куклой — иттарма. И позеленевшие металлические деньги. Место по всем ощущениям тяжёлое и гнетущее, даже деревья там были скручены и изогнуты в невероятных конвульсиях. Для интереса проверили жидкостный спиртовый компас — стрелка сама по себе гуляла в разные стороны. На перевале Иовские Ворота стрелка просто вращается из-за магнитного железняка, а тут дёргается в разные направления. Странная аномалия и поэтому высаживаться на береговую прогулку мы не решились.
Со стоянками на реке было очень туго кругом стояла непролазная глушь. Везде пни и лежалые деревья видимо не пошедшие на распиловку не давали ни малейшего шанса взять и просто там пройти. Такого лесного хлама я ещё нигде не видел. Открытые места для своих стоянок мы могли найти только на небольших песочных отмелях с нависающими над водой ветвями деревьев. К ним мы привязывали тенты чтобы не сварится за живо на таком солнцепёке проводя часть вечера в реке где мы купались.
Когда мы проплывали мимо зарослей лопушков копытня несколько сотен утят срывались с места и неслись на перегонки по воде - это было зрелище поражающее воображение!
— А если бы это были летающие поросята? — спросил Вася.
— Тогда бы они тебя Вася затоптали! — сказал ему Олег.
Будучи в посёлке Большая Ослянка мы упустили возможность сходить к открытому месторождению золота в кварце. Виктор сказал, что не стоит туда пилить лучше потратить время на продвижение по реке мы, мол, и так здорово отстаём по графику из-за многочисленных мелей. Как я только не выгибался, ничего не помогало, Витя не был золотоискателем, а был простым прожигателем жизни при жене и детях.
Местные рыбачки брались проводить нас за фунфырик спирта к Золотому руднику в верховья речки Сухой за золотыми самородками в кварце, о которых и старик Басманов набалтывал. Правда это или нет, он толком ничего не сказал, потому как успел укуситься и был уже хорош благодаря своему красному носу. Но рыбацкая молва на реке о золоте на Сухой под Ослянским камнем нам точно подтвердила, что самородки там есть только надо за ними сходить, а пропуском туда служил фунфырик спирта, нормально, да?
Посетившие нас местные, проспиртованные насквозь звероящеры, услышав непонятно откуда наш интерес, поддакнули типа за золотом тут недалеко, ну этот как на почту за редкими марками. Ага, оставьте на нас ваш лагерь, мы туточки покараулим. Короче нам стал понятен их обожаемый интерес, пришлось срочно сниматься и валить подальше от такого жизнерадостного соседства. Виктор сказал мне, если я хочу золото, то эти хлыщи меня проводят как в последний путь, особенно к Карузо — бандиту мочившему всех кто забредал на старинный Золотой рудник в окрестностях горы Плехан. Говорят он обычно он отрезал головы и насаживал их на колья как бы предупреждая что хода дальше нет.
Не зря нас старик Бессонов предупреждал о таких дружеских встречах. На реке, мол, много хитрых жуликов - их радушного гостеприимства и широты души надо опасаться. Накормят, напоят, зельем до коровьего мычания, а потом ищи ветра в тайге и ладно, что обдерут до нитки. А то нож в печень и — «ауфведерзейн, майне кляйне, ауфвидерзеен!»
После этого проходя мимо избушки на левом берегу, я отпросился поговорить с местными мужиками как тут насчёт хлебушка, в смысле, где можно купить. Можно, говорят, только через хлёбушку на обмен, булка на бутылку водки. Ни хера себе пузырь на будку хлеба да я лучше лепёшек на всю ораву наделаю!
Избушка рядом с которой тусовались мужики только с виду была избушкой, а на самом деле это был гараж для старенького газика. Мужики сказали в работают в Кизеле на шахте деньги не платят и приходится ездить бить лосей, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи и деньги им во как нужны. В общем они мне стали предлагать купить в них огромную хрустальную друзу найденную ими в какой-то местной шахте.
Видя, что я им не верю, они проводили меня в избушку, где показали чудо природы. Осмотрев огромную хрустальную друзу горного хрусталя, у которой между прозрачными кристаллами ютились кристаллы топаза розового цвета с красно-фиолетовой горстью аметистов первого порядка я так загорелся её купить что помчался к своим товарищам, но денег мне никто не добавил. Как я не доказывал, что её можно продать в несколько раз дороже и все расходы окупятся, но народ как окаменел, зажав кровные.
— Какие деньги ты что, нам бы ещё билеты купить на поезд, да за перекладные заплатить! — негодовал пламенный партиец Виктор.
Словом облом, но самое удивительное, что никто не захотел сходить посмотреть на хрустальную друзу стоимостью 2 тыс. рублей, а зря. Сорока сантиметровые кристаллы были удивительной чистоты и только по приезду домой я узнал истинную её стоимость на 2003 год — 60 тыс. руб. Деньги у ребят были, но не захотели обогатиться в складчину кретины!
Я спросил как бы между прочим у охотников о каком в посёлке толкуют Золотом руднике. Они сделали большие глаза и замолчали. Я не стал настаивать но один из них посмотрев на своих товарищей посоветовал не суваться в верховья Сухой речки, сказал что место там худое люди который год пропадают. Странно, туристы целы, а местные охотники пропадают.
— Может их медведь-людоед их таскает? — спросил я.
— Может и медведь...
— А почему тогда туристы живы-здоровы?
— Вот в этом-то и загадка, — сказал один охотник. — И ещё там что-то ухает и воет диким криком. А вдоль речки колья с черепами стоят и холодно, так что постоянно туман стелиться как гробовой саван. А в горе Плехан тот самый Золотой рудник с дырой для железной узкоколейки. Золота там говорят немеряно, но кто там был, обратно не возвращался. А подле высоких елей резной терем стоит в два этажа с кабаньими головами внутри да диванами обтянутыми человеческой кожей. Татуировки — синие якоря, пираты, знойные красавицы и картины под стать Леонардо со всякими фламандцами.
— Значит, вот о чём умолчал старик Басманов, пугать не хотел, — сказал потом Олег.
В общем, мужик думал, что нагнал на меня страху. Я всё это пересказал товарищам, и после этого наша жизнь на реке наполнилась разговорами о драгоценных камнях и золотых самородках. Мы загорелись жаждой наживы. Золотая лихорадка завладела нашими умами, но не настолько, чтобы свихнуться. А когда мы с реки увидели зияющую в скале огромную дыру, то дружно закричали.
— Ура! Пещера!
На полу огромной пещеры лежали куски медного колчедана внешне похожего на золото, если знаешь что это такое. Вася никогда не видевший медный колчедан решил, что это золото и незаметно слямуниздил кусок на карман. Ну, мы тоже взяли себе по куску для коллекции, а Вася спросил, что он может купить на свой увесистый кусок. Тут мы наплели ему, что можно купить пузотёрку, холодильник, стиральную машину и прочую бытовуху. Тут Вася сбрендил головкой и стал собирать совершенно нас, не стесняясь, куски медного золота, а мы на полном серьёзе стали ему помогать. Правда, когда он узнал от Олега, что ему за это светит статья и ни какого золота ему не видать, то рванул в тайгу.
— Не отдам! Моё!
— Стой дурак, куда, потеряешься! — крикнул ему вдогонку Олег.
Но Вася ничего не слышал и нёсся с набитыми карманами как угорелый в тайгу. Мы естественно рванули за ним но скоро потеряли и решили вернутся надеясь что Вася как голодная собака вернётся к своим хозяевам. А Олег ещё рыскал по окрестностям с ружьём взывая к этому приболевшему на всю голову.
— Вася сука вернись, я пошутил!
Но Вася куда-то спрятался и отсиживался до самого вечера пока страх быть заживо съеденным дикими зверями не погнал его к реке.
— Я не думал что люди могут так быстро бегать, — сказал нам после длительной погони Олег.
В общем, когда мы поймали беглеца - этого скрытого шизофреника, то едва не на давали крепких юлей. От скорой расправы его спас Виктор, объяснив нам, что у Васи могут быть припадки.
Вот так мы узнали, что у Васи оказывается не все дома, друг Виктора попросил взять Васю в поход, и он его взял, а Олег лишился места на катамаране.
Ну, повезло, ну, счастье привалило, спасибо тебе Витя, по гроб жизни обязаны!
Вообще-то мы и не замечали, что у Васи не всё в порядке с кукушкой, но после этого случая стали за ним приглядывать и обнаружили что он в некоторых вещах полнейший тормоз. Хотя жизнь с Васей у нас стала веселее. И ещё обнаружилось, что Вася вёз с собой альпийский лук, с самого Конжака который собирался посадить у себя в саду. Но растение скоро загнулось на жаре, а потом и вообще стало загнивая попахивать, но Вася не смотря ни на что усердно его поливал. Потом когда вся эта вонь достигла своего пика, кто-то всю эту срань незаметно для Вася выкинул, а он как ни удивительно о ней быстро забыл типа, а был ли лучок?
Олег до сих пор меня убалтывает сходить к Золотому руднику, но мне уже хватило летних тасканий катамарана по обмелевшей реке, пять км в день - офигительное удовольствие! А щас спустя столько лет золото его укусило в задницу, а когда я всех звал сходить на рудник то где были у них мозги? Весной же опять в грязь — идти не хочется, более 30-и походов на байдарке и катамаране в снег и дождь тоже мало приятного.
Всё это можно списать на молодую безбашенность, когда море по колено. Может осенью, когда дожди наполнят реку водой ещё можно пободаться, но надо собирать шоблу проверенных товарищей с лайками. Место там уж больно жуткое. Провести отбор на торможение, хватит с меня одного Васи. Но Вася оказывается, не был бы Васей, если бы не закончил физфак УПИ кто его туда пропихнул, остаётся для меня загадкой, и по сей день. Даже его наставник Виктор иногда чешет репу, ну как такое возможно! Так шизоид же, ердёнать!
Только после посёлка Рассольного с прибытием большой воды наступило облегчение.
После Рассольного в наши планы входило сделать связку с рекой Усьвой напротив речки Тисканихи где ориентиром на неё служил вытянутый остров и мы озабочено осматривали правый берег. Правда, надежды было мало, все речки пересохли. Приставать к берегу предполагалось у левого как более глубокого берега.
И ещё нам надо было искать тропу на Усьву, а где её искать, указателей там не было, но скоро к нашему удивлению мы увидели недалеко от нас выезжающую из кустарника машину ботовую машину военного образца ГАЗ 66. В кузове стояли люди, они смотрели на нас. Мы поздоровались и спросили далеко ли до Усьвы. Нас поняли с полуслова глядя на наш катамаран.
— Нет, вам на Усьве делать нечего, воды нет, вы там надолго застрянете, год сухой, вам лучше идти до водохранилища там, на попутке на станцию Чусовая Половинка, все так делают, — объяснил наше положение водитель.
— А если сходить посмотреть? — спросил Вася.
— Можно, пятнадцать км в одну сторону, посмотрел и столько же пилить обратно, — усмехнулся водитель.
— Прощай Вася, — сказал, чуть ли не всплакнув, Олег.
Но Вася, заглянув в мрачную глубину исчезающей в лесу дороги и оробев спросил у водителя.
— А как там с медведями?
— Полный комплект. Ждут!
— А может, вы нас подбросите до станции? — спросил наш итальянский крестьянин Ромул.
— Зачем у вас впереди ещё много чего интересного, чего машину зря гонять, да и куда. Там найдёте, не проблема, — водитель махнул в сторону Широковского водохранилища. — До него недалеко. Дойдёте до залива Рассольного это ещё двадцать км, а там веранды с отдыхающими, машину поищете. Отдохнёте после такого сухого перехода, ходил, знаю.
Машина ушла берегом по галечнику, а мы остались.
Олег настойчиво советовал Васе никуда не сворачивать и идти прямо до самой Усьвы по пути собирать сказки, предания. Вася отнекивался едва не до слёз.
— Не хочу один, — хныкал он.
— Главное, когда дойдёшь не возвращайся, — напутствовал его Олег.
Вася понял, что его разыгрывают и отошёл от Олега собирать красивые галечки. Чтобы не отстать от Олега я вручил Васе большой голыш килограмм на десять.
— Маме привезёшь капусту солить.
— Тяжёлый его таскать, — сказал он, с опаской прикидывая вес камня.
— Зачем пусть на катамаране едет!
В полдень мимо нас проплыла супружеская пара из Москвы на полиэтиленовых мешках. Это был их самый бюджетный вариант исходя из их, как они выразились бараньего веса и снаряжения. Надутые мешки скреплялись скотчем один к одному, потом обёртывались кусками полиэтилена и катамаран готов.
Это была первая пара туристов, которую мы встретили за всё время нашего пребывания на реке. Не считая охотников, рыбаков, синих и местных жителей. Их плёночный катамаран настолько был прост, что я даже подумать не мог, что так можно ходить на сплавы, а ведь впереди их поджидало серьёзное испытание Широковское водохранилище. Но ребята сказали, что это им не в первый раз у них и спас жилеты имеются на всякий случай. Если что они и по суше пройдут оставшиеся километры вещей-то у них финик да ничего. Потом мы их видели на галечном пляже как они пёрлись но нас кажется не заметили и мы спокойно проплыли мимо. Только Вася ещё долго оглядывайся и удивлялся, ну как так можно! Голыми да при людях!
— Вася какие твои годы, у тебя ещё всё впереди! — сказал ему Ромул.
До водохранилища доплыли спокойно без происшествий, Вася под волчьим надзором Олега вёл себя как смирный барашек. После долгого перехода наша вёсельная команда работала слаженно, никто лишний раз не загребал и катамаран плыл чётко по курсу. И кстати бытующее мнение, что по морю корабль должен идти, а не плыть не верное. Корабль именно плывёт, потому что в нём это заложено так, пешком ведь по воде кроме Иисуса никто не ходить не может, утонуть можно без особого статуса. И то, что многие говорят что корабль «ходит» это обычный разговорный жаргон и не более того. И настоящим сплавщикам об этом не знать стыдно, чтобы не приняли за пресноводных Борзятниковых то есть пижонов по Шишкову.
Водохранилище встретило нас широким волнующимся морем, от чего стало как-то тоскливо. Видя, что день ещё не кончился и лучше потратить его остаток с умом я предложил ложиться, спать, а завтра с рассветом пока штиль и нет качки плыть до левого мыса. Это я сказал для того чтобы завтра не вставать рано, а плыть сейчас пока есть время. Посовещавшись, большинство, решило, что лучше отправляться сейчас, чтобы утром подольше поспать. Воздержавшихся и голосовавших против этого предложения не было.
Мы спокойно, но с нажимом проплыли расстояние до крайнего левого мыса с бухтой, где находилась огромная веранда для отдыхающих со столами и скамейками. Там же были нарублены дрова для костров. Сделано всё настолько умно, что стоявший лес от порубок не страдал, поскольку в этом не было надобности. Отдохнув, мы поплыли дальше на встречный западный ветер до следующего мыса. Волны нарастали, и скоро под нами плескался кипящий котёл. Бедный Олег на «Зодиаке» боролся с волнами как мог, вся его надувная посудина была залита водой, так что он успевал и грести и вычерпывать воду.
Не выходя на берег, мы ринулись до следующего мыса, от которого взяли вправо и прошли под прикрытием правого берега до горы Лысой 350 м, где решили встать лагерем. Берег в этом месте был крут, но по моему настоянию мы подняли на поляну наш катамаран. Я правильно рассуждал, что ворьё могло и здесь промышлять и нечего лишний раз побуждать его, нас ограбить. Там же с нами произошёл смешной случай, Ромул наш итальянский крестьянин был за главного шеф-повара, когда мы услышали непонятный шелест, как словно бы это сыпали гвозди на железную крышу. Он в недоумении посмотрел в небо и стал озираться по сторонам - что случилось? И вдруг когда все были на расслабоне, как на нас обрушился холодный дождевой душ. Как тараканы на раскалённой сковородке мы засуетились, спасая от дождя, что подвернётся под руку, и забрасывали в палатки. Вымокли, конечно, все до нитки. Душ поливал минут пять, а потом так же внезапно исчез. Мы вылезли из палаток с немым вопросом, а что это было?
Ромул заглянул в супчик, он был до краёв залит водой, как и сам костёр. Вермишелинки как живые покачивались на поверхности. Посмеявшись над собой, мы занялись сушкой промокших вещей. Натянули верёвки меж деревьев и повесили всё, что подверглось дождевой атаке.
— А супец-то с опарышем! – сказал крестьянин, показывая на плавающие личинки вермишели.
Пришлось часть воды слить и продолжить варить супчик. Вася, нахмурившись, изучал шевелящиеся в воде вермишелинки с видимым отвращением.
— Ты что на них смотришь, сейчас есть будешь, — сказал ему Олег.
— Как есть это же опарыш? — сказал отпрянул Вася.
— Да не ссы это его лапки, а сам-то он на дне, его твой наставник съест!
Виктор настоятельно весь поход всем рекомендовал, есть картофель. По его неумолимой просьбе мы купили целых два мешка. Лучше бы бананы купили! Он, наверное, думал, что все двадцать пять дней мы только и будем уминать его идею за обе щёки. Понятно что хохол, он бы ещё мешок с кукурузой на катамаран загрузил!
Избавлялся Виктор от перебора картофеля оригинальным способом — он его дарил вёдрами за наши деньги, обходя веранды, с отдыхающими расписывая свой картофель как очень редкий канадский сорт. Но два ведра он всё-таки заныкал, чтобы закормить нас в поезде на смерть.
Машину мы нашли быстро так же быстро и договорились с молодым парнем. Оказавшись на станции, Чусовая Половинка купили билеты и стали ждать поезд. Последнюю гадость что сделал Вася в этом походе он два раза сбивал всю настройку на фотоаппарате когда я ему давал его чтобы он нас снял на фоне станционного домика.
— Ты что сука крутишь, — сорвался я на него. — Дали так только кнопку нажми и всё!
Но Вася опять всё испортил. Толи он действительно был полный тормоз, толи Виктор перестарался в своём стремление угодить своему другу, взяв с собой его ненормального сынка. Вася и фотографию где я жарю рыбу, угробил, смазав резкость своими шелудивыми жирным пальчиками.
— Хрена ли ты пальцем в объектив лезешь дура! Там кнопки нет! — Говорю я ему заметив что как он лапает объектив.
— А давайте я ему пальцы отрублю, — вызвался Олег.
К ночи пришёл наш поезд. После посадки Виктор куда-то исчез.
К сожалению самое неприятное, что купленные билеты всё решили за нас, распределив по всему вагону, но не вместе.
Билет Олега запихнул его куда-то к чёрту на кулички, я и Виктор были рядом, остальных пришлось разыскивать буквально с факелами. Когда я отрубался в постели, меня разбудил сияющий картофельный папа и буквально убил на месте.
— Серёга пошли есть картошку пока горячая!
— Убийца, — простонал я, поднимаясь с постели.
Оказывается, он подсуетился к проводнице, расписав, какой мы проделали героический маршрут, после чего она, пустив слезу, разрешила отварить ценный сорт картофеля. За что он подарил ей целое ведро канадских клубней, советуя часть обязательно сохранить, а после посадить у себя в огороде. Пододвинув спящих попами мы присели у столика, где ели проклятый картофель через силу, засыпая на ходу и подталкиваемые Виктором.
— Ешьте картошку ребята, — уговаривал он. — Последняя, осталась...
Когда Вася приехал домой он первым делом вывалил всё своё золото на стол и торжественно сказал родителям что завтра они поедут покупать машину. На что ему папа сказал осмотрев образцы медного колчедана что всё добытое золото надо сначала положить в банк на хранение, а потом он подумается как с ним поступить. После позвонил Виктору и спросил.
— И что мне делать с вашим золотом?
— А ты купи что-нибудь нужное для дома, а Васе скажешь что золото оказалось низкопробное и его хватило только на... ну, сам придумаешь на что, — ответил ему Виктор.
Некоторое время спустя я как-то встретив Васю неудержался и спросил поедет ли он за золотом.
— Поеду, а когда?