Упования на смерть, которые мы затронули в прошлый раз, играют довольно интересную роль в Символическом и Воображаемом невротика. Я не делал на этом специального акцента, но из уже сказанного можно догадаться, что расщепление смерти, как и расщепление любого другого понятия, оставляет характерные следы в его бытии.
Когда вы читаете о том, что страх потери такой сильный потому что напоминает страх смерти, или что сепарация с родителями у ребёнка не проходит хорошо, ведь это тоже "маленькая смерть", или что субъект живёт в экзистенциальном одиночестве перед лицом бытия и потому вынужден защищаться, боясь смерти - вы читаете фантазии невротического сорта. Я говорю о фантазиях имея в виду регистр Воображаемого, поскольку перед нами очень характерные упования на конечность и предельность явления, т.е. здесь на уровне интонации особым образом настаивают на том, что смерть именно такова и из этого нужно делать самые чрезвычайные выводы.
Если не пытаться изобретать велосипеды и просто поставить эту ситуацию с головы на ноги, то видно, что настаивает на этом невротик чересчур обеспокоенно. Идя по следу этого беспокойства несложно заметить что невротик в своих фантазиях пытается неудачно вытеснить повторение - т.е. то репетативное перепроживание одних и тех же ситуаций, от которого он страдает каждый раз как в первый раз. Он всюду ищет остановки, потому что никак не может остановиться - различие акта и содержания высказывания не даёт здесь обмануться.
В этом смысле невозможно перестать удивляться той настойчивости, с которой психотерапевты и некоторые истеризованные аналитики призывают перепрожить травму или неусвоенный опыт - ведь невротик только этим и занимается. Вообще упования на революционный потенциал чего угодно - смерти, секса, власти, успеха, большой кучи денег, - следует проводить по разряду Воображаемого, поскольку такая фантазия поддерживает в невротике веру в достижимость конечной цели через его старательную работу над собой. Смерть как "полная остановка" всего и вся, как последний предел, за которым мерцает то самое, что невротик страстно хотел бы заполучить, просто встаёт в один ряд с другими такими же явлениями, заряженными сокровенными ожиданиями.
Именно таким образом в Воображаемом даёт о себе знать повторение, вытесненное на уровне Символического, где невротик раз за разом воспроизводит ритуалы, которые должны набрать критическую массу стараний и в какой-то момент "лопнуть" ситуацию и что-то изменить. Хотя его попытки раз за разом заканчиваются неудачей, это не помогает найти выход, а только усиливает вытеснение - ведь и повторение в Символическом стало последствием вытеснения в Реальном.
В Реальном невротика, разумеется, находится мёртвый Отец, в отношении убийства которого он всё никак не может определиться - было ли это его желание или он только "оказался не в том месте не в то время". Фантазия о конечности смерти в Воображаемом перевёрнуто отражает событие в Реальном невротика: ведь Отец, который ни жив ни мёртв одновременно как кот Шрёдингера, начал "преследовать" невротика именно после своего убийства, т.е. его смерть стала началом этой неприятной истории страданий - и поэтому в фантазиях невротика смерть представляется концом и освобождением.
Вытесненное в Воображаемом возвращается в Реальном, и так все три кольца невротического бытия замыкаются на истории с мертвецом, стоящим у него за спиной - и освобождения на этом пути просто неоткуда ждать. Строго потому, что само представление об освобождении исходит из того же источника, от которого невротик пытается освободиться.
#отец #совесть #навязчивость #воображаемое #реальное
Рекомендую подписаться на группу в Telegram https://t.me/kaplyapsiho — там я выкладываю контент чаще и больше.