Я закричал Летчику: – Немцы на гребне форта!
Вылез в верхний люк с биноклем и присмотрелся. Положение защитников Восточного форта было катастрофическим. Оба гребня холма форта заполонили серые фигурки немцев, прямо как тля, облепившие всю зеленую поверхность вала. Фашисты стреляли с крыльев п-образного форта внутрь по окнам. В ответ наши бойцы изредка отстреливались из винтовок. Внутрь немцы соваться боялись и сверху форта подкидывали привязанные к веревкам гранаты. С таким нехитрым приспособлением граната, достигая конца длинны веревки, летела обратно по дуге вниз и залетая в окно форта, взрывалась внутри. Через печные трубы и вентиляционные отверстия в потолке форта гранаты тоже попадали внутрь казематов, раня и убивая защитников.
Летчик откинул верхнюю крышку люка водителя, и попросив мой бинокль тоже начал оценивать обстановку. Через небольшой промежуток времени у него созрел план и он приказал стрелять по верху форта по его команде. Мы не стали задраивать люки и танк двинулся вперед. Поначалу немцы не обращали на нас внимания принимая за свое подкрепление из-за большого черно-белого креста намалеванного на башне.
Мы подъехали к форту метров на восьмисот и Летчик скомандовал: – Огонь.
Я подкрутил ручки у орудия танка прицелился и нажал на ножной спуск. Пушка выстрелила. Танк содрогнулся всем корпусом. Гильза вылетела из казенника и упала в замасленную брезентовую сумку. Дым от выстрела душил, щипал глаза и мешал рассмотреть какой мы нанесли противнику урон. Хорошо, что верхние люки были открыты и дым быстро выветривался выходя наверх. Ногай снова зарядил. Выстрел. Снова все в дыму. До фашистов наконец дошло, что в танке их враги и они начали обстреливать нас из пулеметов. Пули застучали по броне. Федя вскрикнул. И тут я ужасом понял, что мы совсем забыли про него.
Я истошно заорал Летчику: – Давай назад, пока Федю не убили!!!
Летчик с трудом переключил ручку переключения передач на заднюю, навалившись на нее всем телом. Танк попытался быстро отъехать назад. Но привязанная сзади пушка мешала свободно двигаться. Тогда Летчик снова с матерками выжал первую передачу и развернув танк поехал вперед носом. Танкнаконец выехал из под обстрела, а я вылез из танка и увидел неподвижное тело Феди. Его гимнастерка была мокрой от крови. Он посиневшими пальцами зажимал пулевые отверстия во фляге с водой, чтобы она не вылилась. Я быстро спрыгнул вниз и стащил Федю с танка оставляя позади кровавый след. Струи воды брызнули из фляги. Ногай подоспел на помощь и повернул флягу отверстиями вверх. Я положил полусидя Федю рядом с танком и осмотрел ранения друга. Три пулевых ранения было у него в груди и через них с шумом выходил воздух, вздувая красные пузыри, когда Федя пытался дышать. Я попытался заткнуть сквозные отверстия ладонями. Ногай опустился рядом на колени, и вытащил амулет и начал раскачиваться, напевая какую-то песню. Я смотрел на Ногая как на последнюю надежду и ждал чуда, в этой безвыходной ситуации. Внезапно амулет вспыхнул красным пламенем и шнурок на котором он висел вспыхнул. Ногай очнулся и выронил амулет от неожиданности. Медный круг упал на колено Феди и прожег ему немецкие брюки. Он вскрикнул и отшвырнул от себя шипящий амулет. Ногай сидел бледный около Феди в растерянности. Я в недоумении и со страхом смотрел на дымящийся от жара в сухой траве, зловеще пульсирующий амулет.
– Ну что? – спросил я с надеждой Ногая, но он только отрицательно помотал головой.
В это время Федя захрипел и что-то зашептал. Я наклонился к нему и услышал: – Майору... Майору скажи… Скажи...Шо я не струсил.
Он закашлял красной пеной, дернулся и замер запрокинув голову вверх. Его повзрослевший взгляд на лице ребенка навечно устремился в бездонное голубое небо, где в этот момент пролетала стая голубей. Мои глаза непроизвольно наполнились слезами и горячие капли потекли по грязным щекам. Ногай молчал, он уже пришел в себя после неудачного лечения и повесил обратно на себя остывший амулет.
Летчик выбравшись из танка подошел к нам и стянул с головы шлемофон.
Он сказал дрогнувшим голосом: – Мы вернемся за ним. А пока нам надо выбить из форта врага и помочь нашим товарищам, – и помолчав, добавил, – Помогите разгрузить воду.
Я закрыл глаза погибшего друга и пошел разгружать танк от продовольствия и воды. Потом отцепили пушку. Летчик с Ногаем полезли в танк. Кинув прощальный взгляд на тело Феди, я сжал кулаки и занял свое место наводчика.
В этот раз мы не уворачивались от пулеметного огня.
Я бешено закричал Ногаю: – Заряжай, - во мне кипела решимость поквитаться с фашистами, за смерть друга.
В нетерпении выцелив, в перископический прицел, немецкий пулеметный расчет я выстрелил. Взметнулся песок и еще через мгновенье взорвался снаряд. Когда дым рассеялся, пулемет снова ожил. Похоже, что немцы благополучно пересидели взрыв в окопе. Тут до меня дошло, что мы по пехоте стреляем бронебойными.
И раздраженно закричал Ногаю: – Осколочными заряжай! Осколочными!
Ногай с удивлением посмотрел на меня и закричал в ответ: – Ээ. А как осколочные выглядят?
Вопрос поставил меня в тупик и я задумался. Летчик, не выдержав, заорал с водительского сиденья: – Попались два остолопа на мою голову! Остроносые снаряды бронебойные, а с тупыми носами осколочные! На них еще «УО» должно быть написано….
Ногай кивнул и зарядил осколочный. Летчик повел машину прямо на форт и заорал перекрикивая шум мотора: – Сейчас их гадов, за Федю, давить будем! Держись пехота!
Танк еще больше накалился под лучами солнца и дышать стало совсем тяжело, но мы захлопнули верхние люки, чтобы нам не закинули туда гранату.
Танк сильно разогнался и бодро заехал на холм внутреннего форта и поехал вдоль него среди неглубоких окопчиков. Несколько вражеских гранат отскочили от мчащегося танка и взорвались далеко позади. Немцы разбегались перед танком и сыпались с форта, как крысы с тонущего корабля. Ногай стрелял из пулемета и в коротких перерывах перезаряжал пушку. Я вёл огонь из орудия по внешнему валу форта, заставляя фрицев отступать и вернуться на земляной вал крепости. Летчик разогнал танк и внезапно я увидел конец вала.
Я заорал: – Тормози!
Но Летчик вместо этого увеличил скорость еще больше и мы взлетели. Чувство свободного полета было недолгим и сменилось чувством жесткого приземления, у меня в этот момент что-то хрустнуло в пояснице и я подумал что все-таки зря танкистам не выдают подушку под задницу.
После приземления танк чувствовал себя значительно лучше, чем танкисты внутри и бодро развернувшись вновь вскарабкался на холм теперь уже внешнего вала форта и поехал давить фашистов дальше. Сквозь шум мотора я услышал дружное ура. Ногай перекрикивая шум мотора подтвердил, что наши пошли в контратаку. Немцы отступали через узкие проходы между своими проволочными заграждениями, толкаясь в панике и падая на колючую проволоку. Вскоре с немцами в форту было покончено. Танк съехал вниз в широкий проход между валами. Его тут же окружили наши бойцы и мы вылезли из танка под дружное ура и тут же оказались в руках радостных солдат, которые нас начали качать и подкидывать вверх как героев. Только минут через пять нас оставили в покое, к великой радости моей спины.
Майор Гавриилов весь в крови, с перевязанной головой и с пистолетом ТТ в руке обнял всех нас – новоявленных танкистов по очереди и отдышавшись сказал: – Тяжело..., тяжело нам ребята становится бороться с фашистами. Но ничего продержимся до подхода наших.
Я посмотрел на Майора с сомнением.
Кто-то из бойцов выкрикнул: – А когда наши подойдут? Уже неделю держимся, и никто не подходит.
Запал от выигранного боя уже начал проходить и бойцы дружно зашумели. Одноглазый Боец с перевязанным, как у пирата глазом и с сержантскими ромбиками на петличках, почувствовав моральную поддержку толпы, продолжил: – Нас тут скоро как тараканов передавят. Уходить надо!
Толпа загудела, как потревоженный улей.
Майор закричал: – А с ранеными, что делать!? Вот Васек расскажи, что как они раненых убивают.
Я кивнул в знак подтверждения и крикнул: – Тяжелораненые им не нужны! На пограничной заставе наших штыками добивали, гады.
Толпа бойцов немного успокоилась.
Майор продолжал: – Уже не первый отряд пытается прорваться. И где они сейчас? Остатки снова к нам прибились.
Командир форта обвел руками собравшихся: – Я ни кого не держу и в дезертиры вас никто записывать не будет. Все кто хочет уйти, выйти из строя!
Вперед вышел одноглазый сержант-оратор. К нему присоединились еще человек пять.
Майор отдал приказание лейтенанту выдать им паёк на четыре дня и патроны и спросил:
– Кто еще хочет уйти?!
Ответом было гробовое молчание. Только не вдалеке, как обычно вещал немецкий матюгальник о рае в плену. Остальные бойцы, более тридцати человек, остались с командиром. Все уже поняли, что никто не подойдет, но и бросить Майора с тяжелоранеными бойцами мы не могли.
Инцидент был исчерпан. Новообразованный отряд поплелся за своим Кутузовым на склад за тушенкой и патронами. Оставшиеся солдаты начали расходиться. Майор расставил посты по верху форта, чтобы можно было пустить танк в бой по тревоге в случае нового штурма. Мы взяли с собой пару солдат и съездили на танке за телом Феди, пушкой и припасами. Продовольствие и воду солдаты тут же перетаскали на склад. Пушку закатили внутрь одного из казематов на второй этаж. Туда же перетащили боекомплект к ней.
Федю закапали вместе с другими нашими бойцами в братской могиле, погибшими в тот день, в одной из больших воронок. Индивидуальные могилы со всеми удобствами остались в гражданской жизни. Майор произнес проникновенную речь о мужестве и стойкости наших бойцов. Я рассказал о подвиге Феди, благодаря которому у нас есть теперь немного воды и о его последнем бое в тюрьме. Майор терпеливо выслушал мой сбивчивый рассказ о друге, наблюдая высоко в небе зависшую «раму», немецкий самолет-разведчик и выстрелил несколько раз в честь павших. Братскую могилу закопали. Пошли ужинать, но поесть не удалось, раздались взрывы. По нам били из минометов с расположенного вблизи внешнего вала крепости.
Мины ложились со всем близко с танком. Наверное, огонь корректировался с немецкого самолета. Пришлось выехать из форта в сторону развалин домов комсостава и затаиться там. Летчик невесело сообщил, что в ближайшее время придется разобрать одну из кирпичных стен каземата форта, чтобы сделать укрытие для танка. Мы с Ногаем не возражали, надо так надо. Не прятаться же каждый раз, как зайцы по кустам при обстреле. Минометный огонь также внезапно прекратился, как и начался. Его сменили артиллерийские выстрелы из мощных орудий. Я высунулся из верхнего люка танка и посмотрел на крепость. Похоже, что били по внутренним окнам форта, высоко над холмом поднимались высокие фонтаны кирпичной красной пыли. Больше ничего нельзя было рассмотреть с нашей позиции. Били из серьезного калибра, и я по вспышкам определил, что орудия были на расстоянии примерно полтора километра. Я доложил об этом Летчику. Он выбрался из танка и долго рассматривал в мой бинокль позиции орудий, потом принял решение обойти с фланга эти пушки и атаковать.
Танк зарычал мотором и быстро поехал в сторону вражеских орудий. Мы пересекли поле и выскочили прямо на стреляющие пушки и оторопели от увиденного. Вокруг крупных орудий жались русские женщины с детьми. Они были полураздеты, многие даже без обуви. На их изодранной одежде виднелись пятна крови. Их охраняли несколько солдат, прикладами успокаивая особо пугливых, которые дергались при грохоте выстрелов и не давая убежать им за невидимый периметр вокруг пушек. Заложники вздрагивали при каждом выстреле, покорно наблюдая за перезарядкой орудий. Дети были запуганны и круглыми от ужаса глазами смотрели на фашистов.
Немцы не испугались, когда наш танк оказался рядом, не сомневаясь, что мы не тронем их. И начали бодро разворачивать пушки на нас. Летчик тоже увидел заложников и затормозил танк. Грозная машина по инерции качнулся вперед и остановилась. На принятие важного решения оставались мгновенья и Летчик с матерком снова поехал вперед, но теперь подальше от пушек. Такой подлости мы от немцев не ожидали. Как можно было использовать женщин и детей в виде живого щита, у нас советских людей, в голове не укладывалось. Одна из пушек снова выстрелила, и снаряд взорвался далеко впереди. Летчик попытался уйти от стреляющих по нам пушек и меняя курс нажал на газ. Танк стремительно полетел вперед, а пушки продолжали бить по нам. Внезапно танк закрутило. Один из взрывов повредил гусеницу и она слетела.
Летчик закричал: – Всем покинуть машину!– и сам быстро полез в водительский люк.
Мы с Ногаем тоже повылазили из верхних люков.
И тут случилось первое попадание по нашему танку. Вражеский снаряд насквозь пробил башню БТ-7 и снаряд пролетев еще метров двадцать взорвался. Мы как горох посыпались вниз. Второй снаряд попал в корпус и взорвался внутри. А мы уже бежали прочь от танка под неприятельским винтовочным огнем в сторону форта. Немцы вскоре перестали стрелять по нам, потеряв интерес и возобновили обстрел форта. Минут через пятнадцать мы уже были в безопасности в одном из казематов Восточного форта.
Сказать, что Майор был в плохом настроении, было ничего не сказать. Крупнокалиберные немецкие орудия разбили нашу пушку и зенитный пулемет точными попаданиями в окна форта. Они также разбили толстые стены в районе окон и частично кирпичное междуэтажное перекрытие, завалив при этом часть первого этажа снизу. Наружу теперь зияли две огромные арки. Трофейный бронетранспортер превратился в груду металлома. Об потере танка он уже догадался и это ему не добавляло хорошего настроения. Узнав что немцы прикрылись в этот раз мирным населением, Майор ничего не сказал, но при этом так сжал свой пистолет ТТ, что побелели костяшки пальцев.
Наконец фашисты остановили обстрел, решив наверное поужинать. И нам не мешало поесть. Ведь весь день не было ни крошки во рту. Мы втроем свалили к себе в каземат. Вечно снующего Феди с нами больше не было, поэтому мне самому пришлось сходить за провизией. Летчик с Ногаем, пока начали соображать костер. Я взял на складе несколько банок тушенки, жарить свинину как я собирался раньше, уже не было сил, ни физических, ни моральных. Выгрузив банки рядом с весело потрескивающим дровишками костерком, я устало бухнулся на кусок доски.
Летчик грустно посмотрел на тушенку и протянул: – А зачем мы весь день свинью на танке катали?
Я только развел руками, и Летчику пришлось самому плестись на склад за свининой. Ногай вдогонку попросил взять еще сухарей. Я протянул руки к огню и погрел их там, немного разминая друг об друга.
Ногай внезапно посмотрел на меня: – Ээ. Васек помнишь ты мне говорил о своей девушке Нюре.
Я с удивлением посмотрел на друга и протянул: – Да, помню....
– Я чувствую, что она сейчас в смертельной опасности.
– Так можешь сделать что-нибудь? – у меня все сжалось внутри от этого неожиданного известия.
– Ээ. Не знаю получиться или нет. Я попробую. Да.
– Попробуй братишка. Попробуй. Это моя невеста. Помоги ей, – я умоляюще посмотрел на друга.
Ногай поспешно вытащил свой медный амулет, который покраснел еще сильнее и начал петь заунывную песню. Амулет завертелся в его руке вокруг своей оси и я увидел, как сабля Ногая, которая висела на противоположной стене медленно подлетела к костру и исчезла в нем. Амулет перестал крутиться и завис в одном положении. И на мгновенье мне показалось что из амулета на меня смотрит чья-то мерзкая рожа. Я не мог поверить своим глазам, в то что увидел. И решил, что мне привиделось исчезновение и полет сабли. Я посмотрел на ее место, где она недавно висела. Сабли там не было. Ногай очнулся от транса.
Я схватил друга за холодную руку и быстро заговорил: – Ты ей саблю, что ли передал?
Ногай посмотрел на меня удивленным взглядом и ответил оторопевшим голосом: – Ээ. Нет. Я вообще не понимаю, что происходит. Я не могу связаться с духами. Да. Амулет не слушается меня и делает то, что он хочет.
Я прибывал немного в шоковом состоянии и не заметил, как вернулся Летчик с сухарями и куском свинины. Я сидел молча и пытался открыть ножом банку тушенки, в конце концов, Ногай забрал у меня банку и открыл ее мне. Я знал, что Ногай мне друг, и он не стал бы вредить Нюре. Больше всего на свете я сейчас хотел оказаться рядом с ней и защитить ее. Больше я ждать не мог. Я решил утром серьезно поговорить с Майором об экспедиции на Госпитальный остров.
Банка тушенки придвинутая близко к углям довольно быстро разогрелась. Из темноты возникла плотная фигура Майора. «На ловца и зверь бежит,– подумал я, – значит, поговорю с ним сейчас».
Я придвинул к себе банку и начал механически заталкивать себе в рот горячее темное мясо. Я знал, что наверняка у Майора новое задание для нас и мне не терпелось услышать его, чтобы попытаться переубедить его, если оно не будет связанно с госпиталем. Но в этот раз Майор зашел издалека. Он протянул нам фляжку с коньяком и плиткой трофейного шоколада и предложил помянуть Федю. По очереди пригубили по небольшому глотку и закусили горьким шоколадом. Алкоголя совершенно не хотелось.
Выждав паузу, Майор обратился к нам с Ногаем и сказал: – Бойцы для вас есть важное задание. Нам нужны медикаменты. Нужно идти в госпиталь. Возможно, там есть выжившие врачи.
Я слушал Майора как зачарованный не веря своим ушам, только заветное слово «госпиталь» продолжало, как эхо раздаваться у меня в мозгу. И когда очнулся, понял что кусок тушенки пошел в не то горло. Я закашлялся и получив от Майора дружеский мощный шлепок по спине, снова задышал свободно. Кровь в голове пульсировала и мысли прыгали у меня в мозгу: «Вот оно. Вот то задание о котором я давно мечтал. Кто-то сверху, наконец, услышал меня». Я комсомолец и не верующий готов был сейчас поверить в высшие силы после слов Майора и исчезнувшей в костре сабли Ногая.
Я закивал головой в знак согласия и спросил: – Да конечно. Когда выходить?
Майор продолжил: – Либо сегодня ночью, что будет безопаснее, либо завтра с утра. Тут уж вы сами смотрите.
Ногай сидел мрачный, как ночь.
Майор глянул на него и спросил: – Ногай, тебя что-то беспокоит?
Ногай растеряно улыбнулся и ответил: – Ни как нет.
Майор кивнул головой: – Ну и порядок. В ту сторону сейчас выдвигается отряд, который решил прорываться, так что смотрите, можете вместе с ними, заодно покажете им путь до цитадели.
Ногай задумался и ответил: – Устали с дороги командир, передохнуть бы нам надо.
Я хотел было возразить другу, потому как был готов идти в госпиталь прямо сейчас, но с Ногаем идти было безопаснее и я решил промолчать. Майор был не против нашего ночного отдыха. Летчик перевернул кусок зажаристой свинины на другой бок и попросился идти с нами. Но Майор решил, что нам вдвоем с Ногаем будет проще обойти немецкие патрули. На этом разговор с командиром закончился и он также бесшумно исчез в темноте, как и появился. Ну что же Майор выполнил свое обещание и завтра я буду на Госпитальном острове. Строя планы, как буду искать Нюру, я начал сгребать убежавшие озорные угольки обратно в веселый костер и душа моя пела. Ногай мрачно кинул в костер кусок тушенки и пол сухаря что-то бормоча себе под нос. На этот перевод продуктов мы уже давно не обращали внимание, и считали, что если он так распоряжается своей порцией, значит так и надо.
Летчик отхлебнул коньяка из заныканой им фляги Майора и начал грызть свиное ребрышко причмокивая от удовольствия, одновременно нахваливая передовое советское животноводство. Его легкую болтовню никто не слушал, я был слишком занят мыслями о предстоящем задании и Нюре, а Ногай был необычно мрачен и погружен в свои мысли.
И вдруг Летчик резко выругавшись засунул пальцы в рот, и с немым удивлением извлек на свет небольшой металлический осколок и недовольно забрюзжал, трогая зуб языком:
– Похоже я зуб сломал. Как знал, что эту свинью не стоило тащить с собой. Интересно у нас в Брестской крепости остался хоть один работающий зубоврачебный кабинет.
Мы с Ногаем только беззлобно усмехнулись. Летчик не стал доедать свинину и все еще ругая свинью и фашистов пошел спать к себе в каземат.
Костерок уже догорал и я подложив под себя взятую на складе шинель начал готовиться ко сну. А Ногай еще долго ворошил вещи в каземате и даже прощупал свою немецкую форму.
Наконец мне эти перекладывания вещей надоели и я спросил друга: – Что братуха, потерял чего?
Ногай расстроено кивнул: – Ээ. Амулет пропал. Висел на шее и нету. Уже все по три раза перетряс.
Я улыбнулся: – Да завтра с утра еще поищем. Ложись лучше спать.
Ногай покачал головой и цокнув языком подбросил дровишек и еще долго сидел уставившись, не мигая, в огонь.
© Виталий Касс 23.12.22
(Продолжение следует. Друзья, для поддержки автора, прошу подписаться и поставить лайк ;-)
Купить книгу целиком можно на сайте:
https://boosty.to/vkass/posts/8d83c71c-591f-4afc-b0ea-6d711beeafb2?share=post_link
(Прошу обратить внимание на разницу в покупке книги и ежемесячной платной подписке!)
Начало повести:
"Умираю, но не сдаюсь" Автор: Виталий Касс
Следующая глава: