Пришло время подведения литературных итогов года. О том, какие книжные плоды принес нам грозовой 2022, мы поговорили с четырьмя абсолютно разными и при этом одинаково успешными, знаковыми российскими авторами/учеными/критиками и, проще говоря, профессиональными знатоками литературы.
«Бункер на Лубянке» – народу!
Забудем про ложную скромность, в уходящем году «Бункер на Лубянке» (aka редакция «Ваших Новостей») стал одним из центров литературной жизни столицы. Мы не только проводили концерты, встречи с писателями и презентации новых книг. Триумвират наших онтологических братьев (Прилепин, Колобродив и Демидов) перешел от индивидуального творчества к совместному созиданию тех самых русских кодов. Об этих проектах расскажет их соавтор – поэт и критик Олег Демидов.
«ВН»: – Олег, сразу две книги вышли в этом году за авторством Захара Прилепина, Алексея Колобродова и Олега Демидова. Расскажи о них.
– Во-первых, вышли сразу два тома полного собрания стихотворений Эдуарда Вениаминовича Лимонова. До этого никто не пытался собрать их, прокомментировать. И когда начинаешь погружаться в его биографию, в его стихи – всё это выглядит совершенно по-новому. Мне кажется, мы сделали очень большое дело для будущих поколений, составив это полное собрание. Сейчас вышли первые два тома, но будут еще третий и четвертый – в 2023 году. Там тоже будут свои сюрпризы. Первый том – это самые известные стихотворения, его ранний период, с 1967 года по 1974-й, когда он эмигрировал. Во втором томе – абсолютная уника, это «тетрадь Микеланджело», которую мы датируем концом 50-х – началом 60-х, когда Эдуард Вениаминович носил еще родную фамилию Савенко. И это ученические стихотворения, написанные, когда он попал в психиатрическую лечебницу, когда он был просто хулиганом и рабочим. И в этом же томе – целый пласт стихов, который называется «Девять вельветовых тетрадей», они из архива Вагрича Бахчаняна, который и придумал псевдоним «Лимонов».
Захар Прилепин в свое время общался то ли с самим Бахчаняном, то ли уже с его вдовой и попросил для этого собрания отсканировать эти «вельветовые тетради». Там попадаются и какие-то дневниковые записи, и попытки начать прозу. То есть это абсолютная уника! Третий том – это будет эмигрантский период, плюс возвращение на Родину. Четвертый том – это последний его сборник, который мы все видели, читали и любили, плюс я надеюсь, что нацболы (в данном контексте – просто политические единомышленники Лимонова – прим. ред.) в конечном итоге дадут нам еще не опубликованный сборник, предсмертный. Лимонов хотел его издать, но перечитал и понял, что стихи слишком мрачные и пусть лучше потомки издадут их после его смерти.
Вторая наша книга – это «Антологии русской военной поэзии 2014–2022 гг. Воскресшие на Третьей мировой». Поводом для ее создания послужило 24 февраля. Мы увидели, что литературное пространство разделилось как-то непропорционально. Есть безумное количество людей, которые посчитали, что Россия делает что-то неправильно, и для нас было принципиально показать тех прекрасных поэтов, которые были на стороне России, несмотря ни на что.
И получилась бомбическая книга. О ней много говорят, много спорят – и со стороны либералов, и со стороны почему-то патриотов всех задевает эта книга. Либералы говорят, что мы «рашисты», а патриоты такого сермяжного плана считают, что это Z-поэзия, не настоящая поэзия. Потому что авторы «не выезжали на передовую и не видели войну в лицо». Но если почитать стихи, то мы увидем, что это очень серьезный уровень.
«ВН»: – Расскажи теперь о том, что тебе понравилось больше всего в этом году из книг.
– Это Александр Пелевин и его книжка «Гори огнем». Она вышла совсем недавно, буквально к ярмарке non/fiction, и успела наделать много шума. Пелевина пытались не пустить с этой книгой на ярмарку. Поднялся шум в соцсетях, и в итоге Пелевин триумфально там выступил.
Сама книга – это история простого советского офицера Ивана Гуляева, который до войны был простым преподавателем. А тут Родина позвала – он взял ружье и пошел в бой. Гуляев раз за разом делает неудачный выбор – в стрессовой ситуации, в исторической ситуации. И этот выбор приводит его сначала к сдаче фашистам. Он попадает в концентрационный лагерь, где опять делает неправильный выбор, где соглашается на вербовку власовцем. Это коротенькая повесть, она сопровождается, как всегда у Пелевина, временами кульбитами, мистикой. И всё это очень увлекательно и здоровски.
Ну и нужно, конечно, отдельно сказать про только что вышедшую книгу Прилепина «Шолохов. Незаконный», которую я сейчас читаю. Захар окунулся в серьезное, глубокое литературоведение. Он написал «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», потом «Есенина» и теперь «Шолохов». Это всё – попытки полного погружения в личность другого поэта.
Список Германа Садулаева
Таково мнение литературного критика Олега Демидова, а мы двигаемся дальше. И хотим напомнить читателям про книгу автора «Ваших Новостей», писателя Германа Садулаева, вышедшую в прошлом году, но на удивление ставшую актуальной именно в 2022 (это уникальный случай, большинство книг с началом спецоперации, напротив, потеряли актуальность). Мы надеемся, вы поняли, о каком издании идет речь, и читали его. Поговорим с автором о его дальнейших планах
«ВН»: – Герман, еще до СВО, в 2021 году у вас вышел роман «Земля – воздух – небо». А над чем вы работаете сейчас?
– Да, «Земля – воздух – небо» была про современные войны. Про войну в Сирии в частности. И с отсылками к Великой Отечественной войне. Сейчас я больше занят публицистикой, осмыслением происходящего. Я думаю, что мне было полезно в качестве военкора или волонтера побывать на фронте, видеть, понимать, слышать, чувствовать, что происходит на самом деле. И возможно, от этого, и не только у меня, естественно, будет происходить литературное осмысление происходящих событий, тектонических сдвигов. Они обязательно породят литературные произведения, и мне хотелось бы быть к этому причастным.
«ВН»: – Какие литературные произведения в этом году достойны внимания?
– Повесть Александра Пелевина «Гори огнем». Она о судьбе власовцев. И это очень хороший литературный текст. Я бы посоветовал обратить на него внимание. Но еще, совершенно в другую строну, Алексей Варламов написал биографическую книгу, в сущности биографию Василия Розанова. Это тоже очень интересная и важная книга, «Имя Розанова» ее название. Она удивительным образом параллелит и перекликается с сегодняшней ситуацией. Особенно те метания духа, которые переживал Розанов в связи с началом Первой мировой, ее ходом и окончанием, революцией. Он, как тонкий камертон, ловил настроения интеллигенции российской. И это всё очень ярко и порой скандально выражал. В книге об этом всем рассказано. И это очень интересно читать.
Научная литература и нон-фикшн
Другой постоянный спикер «Ваших Новостей» политолог Алексей Чадаев рассказал о нон-фикшн книгах, вышедших не совсем в этом году, но открытых им недавно и произведших на него самое яркое впечатление-2022.
«ВН»: – Алексей Викторович, что из научно-популярных книг вам особенно запомнилось?
– На меня большое впечатление произвел греберовский «Долг» (Дэвид Гребер. «Долг. Первые 5000 лет истории». Издательство: Ад Маргинем, 2021 – прим.ред.). Он меня перепахал, как Чернышевский. И книга «Против зерна» – Against the Grain (Джеймс Скотт. «Против зерна: глубинная история древнейших государств». М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2020 – прим. ред.).
В «Долге» мне больше всего понравилась тем, что неслучайно во всех культурах по загадочному стечению обстоятельств слово «долг» используется и применительно к займу денег, и применительно ко всяким высокоморальным штукам, таким как долг перед Родиной, перед верой, отцовский долг, сыновий долг – то есть то, что невозможно никогда заплатить. В этой же книге Гребер описывает колонизацию, значительная часть механизмов которой – превращение соответствующих обществ в общество вечных должников. Он исследовал рабовладельческий социум во время португальской, британской, голландской колонизации. Исследовал то, как колонизаторы разрушали в первую очередь общественную мораль в колонизируемых социумах, выпуская на авансцену тех, кто с точки зрения местной морали считался отбросами общества. Именно их превращали в партнеров по торговле телами соплеменников через океан для плантаций.
А в Against the Grain основная мысль – что первые войны в глубокой древности были походами за рабами. Рабы были основной добычей. И рабство возникло тогда же, когда и одомашнивание скота. И гуманистической концепции – что «мы все люди, разумные, братья» – тогда еще не существовало. Раб был разновидностью домашней скотины в противовес дикому зверью, живущему вольно. И современное цивилизованное человечество как раз является продуктом селекционной работы, как работа по превращению дикого кабана в свинью. То есть порода современного человека выведена искусственно как конформная, одомашненная версия человека. А изначальная дикая разновидность сейчас практически вымерла и редко где встречается. При этом сами элиты, выводя себе послушных, особо из себя никого не выводили и в этом смысле остались дикими. Для них дикие гораздо понятнее, они сами ближе к дикому состоянию. Это объясняет всё что угодно, вплоть до последних мировых событий, где мировые вожди скорее ведут себя как дикие, нежели цивилизованные…
«Книжная полка Вадима Левенталя»
Ну и десерт. Писатель и составитель литературной «от-кутюр» серии «Книжная полка Вадима Левенталя», собственно, Вадим Левенталь рассказал «Вашим Новостям» о главных новинках года с точки зрения опытного литературного скаута, подвижника и издателя.
– Книга, которая вышла одной из последних в «Книжной полке Вадима Левенталя», это роман Олега Стрижака (1950–2017 – прим. ред.) «Вариант». Олег Стрижак – такой пропущенный классик нашей литературы XX века. В позапрошлом году мы переиздали, наконец, после долгих трудов его роман «Мальчик», также пропущенный когда-то, совершенно великий русский роман.
Роман «Вариант» не издавался вообще никогда. Он выходил маленькими книжечками тиражом 200 экземпляров, такими тетрадочками. В общем, прочитали его несколько человек.
Между тем, это один из самых удивительных наших романов, не похожий ни на какой другой, ни в русской, ни в мировой литературе. Это уникальный жанровый опыт, там нет ни выдуманных героев, ни выдуманных сюжетов. Этот роман полностью состоит из сюжетов исторических, которые переплетаются, как-то смешиваются – от Александр Македонского до внутрипартийных разборок при Сталине. Сама ткань романа формируется за счет переплетения множества исторических сюжетов. Для меня это книга года!
Среди других замечательных книг не могу не отметить книгу Саши Пелевина «Гори огнем». Она небольшая, но очень живая, горячая. И при этом невероятно актуально звучит в нынешних обстоятельствах.
Вышла новая книжка у Кирилла Рябова, которая называется «Лихо». Мне кажется, Кирилл всё время растет над собой и из молодого начинающего писателя превращается в маститого серьезного деятеля современной русской литературы.
Мне также понравился роман «Радин» Лены Элтанг. Этого автора люди как-то уже подзабыли немножко, лет пятнадцать назад она гремела с романом «Побег куманики». Она уже полжизни живет по всяким разным другим странам. Поэтому не светится и не тусуется в Москве.
Роман «Радин», по-моему, очень симпатичный, милый. Да, он совсем неактуально звучит, это такая полудетективная история, происходящая в Португалии с русским писателем, который потерял работу и ввязывается в какую-то неприятную историю, связанную с искусством, с подделкой картин. Там ничего нет про наши современные обстоятельства, но далеко не всегда это обязательно для того, чтобы получилась интересная и умная, ироничная книга.
«ВН»: – Вадим, как вы считаете, российский читатель сильно пострадал из-за западных санкций? Вот книжка Кинга у нас, например, не выйдет очередная.
– Я даже не знаю. Я бросил Кинга читать лет в 15. Кому он нужен сейчас… Насколько нужны его новые вещи… не берусь сказать. У меня другой в этой связи вопрос. Если мы вступаем в ситуацию такого жестокого экономического и юридического противостояния, едва ли более непримиримого, чем в эпоху Холодной войны, когда всё же никто трубы газопроводов не взрывал, – то почему мы вообще до сих пор нянькаемся с этими правами, формальностями и так далее. В Советском Союзе никто не покупал никогда ни у каких западных авторов права на издание их книг. Советский издатель мог заплатить, скажем, Луи Арагону из симпатии к его коммунистической позиции, но если речь шла о каких-то других авторах… Почему мы цепляемся за эти странные обязательства?