Здорово, что нас много. Когда представление о семье похоже на незаконченную картину Фриды Кало, то кто-нибудь время от времени, да нанесёт на холст свой мазок. Так наша кузина вышла на Михаила Кляцкина из Латвии, и мы стали общаться.
Михаил - удивительный человек. Он как радар, настроенный на Кляцкиных: едва услышав эту фамилию, выходит на связь. У него масса друзей-однофамильцев, он обменивается с ними информацией в поисках пересечений. Но если пересечений нет, Михаил не расстраивается: он и так убеждён, что все Двинские Кляцкины - одной крови, и его вера не нуждается ни в документальном подтверждении, ни в уточнении степени родства.
Он прислал нашей кузине файл под заголовком “Генеалогическая таблица семьи Залмана Кляцкина”. Это было семейное древо, выполненное архивом Латвии. И наше с Михаилом родство оно подтверждало.
Архив, видимо, составлял древо на основании посемейных списков, где отражался состав семьи: имена, возраст и родственные связи. Все эти списки мы позже увидели.
Надо сказать, с появлением таблицы наши представления о семействе здорово расширились. Кляцкины производили на свет громадное количество потомков, а те продолжали традицию. Мы даже не сразу нашли в этих генеалогических дебрях знакомые имена Софьи и её близких.
Но всё же нашли.
Нижний ярус древа — Софья и её сиблинги.
Этажом выше — их отец, Израель-Исер, старший из шести детей Абрама-Мовши.
Следующий ярус - Абрам-Мовша и два его брата, может, рождались и другие, но не выжили.
Сам Залман, чьё имя стояло в заглавии файла, приходился им отцом, а Софье прадедом.
Мы, наверное, вас запутали? Простите. Мы тоже в этом дереве блуждаем как в тайге. В процессе поисков мы расширили его до 409 персон, считая и современников, и сами то и дело подглядываем в схему, не в силах всех упомнить.
На самом деле, это мелочь по сравнению с достижениями многих других исследователей, но мы и не гонимся за количеством. Нам важнее, чтобы каждое имя обрело историю, а до этого пока далеко.
Изучив дополненную нами версию древа, Михаил кое-что добавил и предложил:
- Вы не возражаете, если я отправлю его Елене Львовне Такой-то? Я ей сказал, что мы родственники, но она сомневается. Вы знакомы?
Нет, мы не были знакомы, но тут же, благодаря Михаилу, и познакомились. Дедушка Елены Львовны тоже, разумеется, носил фамилию Кляцкин и происходил из Двинска. Из его документов Елена Львовна знала имя прадеда - Янкель, сын Шнеур-Залмана.
Людей с такими именами-отчествами в нашем древе не было. Хотя, почему не было? Янкеля не было, Шнеура не было, но Залман-то был - патриарх нашего рода.
Мы в который раз полезли в перепись населения 1897 года. Кляцкиных там море, и нам не даёт покоя факт, что не все пока встроились в наше древо. Поэтому мы периодически возвращаемся к переписи и раскладываем Кляцкиных как Люба пасьянс: дама-дама-крести-пики, - и замечаем, что некоторые идут “в масть” с семьёй Залмана, то есть по отчеству и возрасту составляют полную колоду.
В переписи есть Янкель Залманов Кляцкин, который родился примерно в 1834 г. Он вполне годился Залману в сыновья и мог бы уютно устроиться в древе между Абрамом-Мовшей и Зеликом. Судя по возрасту и имени он мог быть отцом дедушки Елены Львовны. Но ей нужны были не предположения, а факты, и мы её в этом поддерживали, так что продолжали поиски уже вместе.
Имя Янкель напомнило нам об одном деле из Национального исторического архива Беларуси - НИАБ. Мы заказали его давным-давно, клюнув на знакомую фамилию, но не нашли общего со своими Кляцкиными и отложили до лучших времён. Из него следовало, что некий Янкель Кляцкин в 1858 году был сослан из Двинска в Глухов Черниговской губернии.
Он нашёлся и в книге Веры Назаровой о глуховских евреях. Поскольку других источников практически не осталось, то исследовательница пользовалась тем, что было: газетой “Губернские ведомости”, и собрала воедино все заметки и объявления.
Янкель фигурировал в двух. Во-первых, в 1869 году он “выполнил цех”, другими словами, получил лицензию “по мастерству изделия кирпича”. И во-вторых, семья Янкеля жила в трёхэтажном, крытом железом доме: “первые два этажа каменные, третий деревянный, оценённый в 2000 рублей серебром”.
Елена Львовна подтвердила: да, это её прадед: в одном из посемейных списков евреев Динабурга есть семья мещанина Янкеля Залманова Кляцкина, и один из его сыновей - дедушка Елены Львовны. Оттуда же известно, что в 1880 году Янкель был выслан на поселение в Сибирь в места не столь отдалённые.
В Державном архиве Черниговской области Украины хранится его дело: он и ещё несколько человек осуждены за кражу денег. В Сибирь осуждённых отправили пешком, в кандалах и с выбритой правой половиной головы. Янкель страдал “ломотой ног”, но ему не разрешили ехать на подводе. Жена и дочери последовали за ним, а сыновьям-подросткам по закону пришлось остаться.
История Янкеля обрастала подробностями: мы знали, как он выглядел, как звали его жену и детей, по какому адресу он жил и чем занимался. Но не хватало одной важной детали. Как раз тогда мы и заказали в архиве Латвии все списки евреев Двинска за разные годы. Но ни в одном не было имён его родителей. Его имя всегда вписывали в семью дяди. Так был ли он родственником Залману или нет?
И знаете, что? Мы скоро это узнали.