«Что со мной? Мысли какие-то вязкие... И звон этот.... Я плохо соображаю... Похоже это ни на что не похоже... Так не должно.... Быть...» - последние мысли в сознании Кристины Владимировны.
«О, боже! Что же я так кричу? Что же я делаю?» - Мысль, четкая, ясная, запоминающаяся и очень-очень удивительная промелькнула у Кристины Владимировны.
С еще большим удивление она вдруг поняла, что до этой мысли нет ничего, просто провал, белое пятно. Долгое время ни одной мысли. Но сколько? Вдруг, Кристина Владимировна услышала всхлипывание, обернулась.
Она была в лаборантской, где все теперь было не так как раньше, вещи, книги и тетради были разбросаны по полу, столу, шкафу. Всхлипывание издавала одна из любимых учениц Эля. Рядом с ней стояла ее подруга с заплаканным лицом.
- Кристина Владимировна, можно мы пойдем? – прохныкала Эля.
- Нет! – резко, громко, без раздумий выкрикнула учительница и тут же закрыла себе рот ладонью. «Что со мной?»
И тут хлынули воспоминания. Кристина Владимировна вспомнила, что полтора года работала в школе, что перед провалом ее вызывали к завучу.
Вспомнила Дубинина, Свету, и тот момент, когда на её сознание что-то действовало, но что?... Она резко повернулась вновь к окну. Девочки застыли на месте. В окне, о боже, в окне весенний пейзаж. «Но был же февраль! Значит я была в этом трансе три месяца».
Обернувшись к девочкам, Кристина Владимировна непослушным, но уже более мягким тихим голосом спросила:
- Девочки, что происходит?
Девочки заплакали в голос и Кристина Владимировна, не выдержав этого шока от осознания случившегося, заплакала тоже.
Подруга Эли, спрятав кисти рук в оттянутые рукава вытирала ими слезы, потом боязливо прижалась к любимой учительнице и заплакала еще громче.
- Эля, что произошло? Почему вы в слезах?
Эля, заикаясь от долгих рыданий, начала сбивчиво рассказывать:
- Сначала учителя просто орали на нас.... А потом не просто... Ни с чего ставили весь класс на ноги и так ругались пока мы не начинали плакать.... Так долго было... А потом Возников перестал плакать и у него случилось что-то с глазами... Потом перестали плакать Андреева и Тарабрин.... потом все у нас в классе и в других тоже.... И глаза у всех мутные как у пьяных.
- И у меня тоже? – Кристина Владимировна сомневалась в себе.
- Сейчас нет, а раньше тоже были, но иногда, раза три всего становились нормальными.
- Как мы тут оказались?
- Вы не помните совсем? – Эля посмотрела в лицо Кристине Владимировне. Они с подругой крепко ее обнимали и все еще вздрагивали от недавних рыданий.
- Нет.
- Вы же нас ругали за то, что мы не перестаем плакать.
Кристина Владимировна все яснее понимала, что произошло. Вся школа в каком-то трансе. И началось все с Татьяны Ивановны. И теперь абсолютно все находились в этом состоянии.
Чудом устояли только девочки и она теперь тоже очнулась. Но остальные дети? А их родители? И словно эхо мыслям Кристины Владимировны подруга Эли проговорила:
- У меня у мамы глаза затуманились. Они с папой сегодня всю ночь ругались.
«Надо что-то сделать! Но что?! Не знаю...» Кристина Владимировна действительно не знала, как поступить.
- Девочки, о чем вы говорили мне, когда глаза мои были мутными?
- Мы просили вас очнуться. – ответила Эля.
- А что я?
- Сейчас вы бросали в нас книгами.
Вновь волна страха прокатилась по затылку Кристины Владимировны.
- Вы просили еще кого-нибудь очнуться?
- Да. Это бесполезно. – отозвалась подруга Эли.
- У вас были самые светлые глаза, по сравнению с другими. – добавила Эля.
- Спасибо вам, девочки. Мне нужно идти. Оставайтесь тут, не выходите никуда.
- Ах, вы пришли! – Не глядя в глаза директора, Кристина Владимировна уже поняла, что и она в трансе. – Какая честь. Я как раз хотела вызвать вас.
- Елена Александровна, понимаете, вы не в себе...
Раздался громкий, резкий смех. В мутных глазах были еще какие-то отличия, по которым ясно стало, что она не выйдет из транса... Кристина Владимировна сделала последнюю попытку:
- Елена Александровна, мы все под гипнозом! Надо избавиться от него, иначе он выйдет за пределы школы и пойдет еще дальше.
- Да что вы! А мы как раз хотим избавиться от вас. Сейчас. Вот ручка и листок. Пишите по собственному.
Долгий взгляд мутных глаз директора и Кристина Владимировна почувствовала знакомую уже вязкость мыслей и нарастающий звон в ушах.
Она поспешно отвела глаза. Звон постепенно пошел на спад. Секунду она колебалась, вспомнила Светлану Дмитриевну и ее убеждения, что так лучше.
«Бесполезно. Я ничего не смогу сделать сейчас. Надо себя сохранить... И девочек... И обдумать все...» - решила Кристина Владимировна и взяла листок и ручку.
Конец
