Новогодняя история (в соавторстве с Галчонком)
Время действия — утопическое (или слегка дистопическое) будущее. Главная примета утопического будущего — на новогодние праздники никто не употребляет крепких напитков. На все, что крепче двадцати градусов — бан. И бан не внешний, а внутренний — "это не красиво", "это не принято". "Джентльмены так не поступают". Эра джентльменов, одним словом. Другое важное завоевание — в сфере медицины. Навеки побеждена головная боль после шампанского. Женщинам ничто не мешает пить шампанское и чувствовать себя леди. Эра леди.
Сеть супермаркетов "Славянин" надежно выдержит любой предновогодний наплыв. Тысяча триста торговых точек — не вся вселенная, но существенная ее часть. Тысяча триста новогодних елок, мирный блеск серебристых шаров — неброско, элегантно и экономно. И только на тысяча триста первой елке — шары зеленые. Сбой программы? Нет, все в порядке: шары просто отражают зеленую неоновую надпись "Аптека".
И вот именно в этой аптеке, арендующей у "Славянина" скромный угол и ждущей своего часа (новогодние праздники длятся месяц: немалый срок даже при средне- и слабоалкогольных напитках), работает наша героиня. Светлана. Мы не знаем, что у нее на уме — "Витамишки" и "Термомишки" (веселые разноцветные мишки профилактического и противопростудного профиля), белые коробочки с лаконичным геометризмом логотипов (для взрослых, которые теоретически обойдутся без мишек) скрывают от нас ее внутренний мир. Поэтому некоторые фразы ее могут показаться странными.
— А вы орлов когда-нибудь видели?
Вопрос к моложавому, подтянутому мужчине, купившему спортивный гель.
— А почему вы спрашиваете?
— Ну... я подумала... может, вы горнолыжник...
— Скорее, яхтсмен. И с орлами знаком не особо. А кондоры вам подойдут?
— Кондоры?
— Да. Над Великим Каньоном. У людей-то дух захватывает, а только представить, что может видеть кондор... Вы не были в Великом Каньоне?
— Пока не выбралась. А скажите, кондор как летает — вот так (Светлана расставила руки и помахала ими) или вот так? (Она неподвижно застыла с расставленными руками).
— Вот так. — Мужчина повторил жест Светланы. — А не хотите своими глазами увидеть?
— Девушка, вы покупателей будете отпускать или гимнастику им будете показывать? Здесь не спортивный зал все-таки! — Беда! Увлекшись, они не заметили солидную даму в дымчатом пуховике с подмесом из искусственной лисы. Мужчина сделал непроизвольное суетливое движение - как бы намек на попытку улизнуть. Возможно, дама кого-то ему напомнила.
— Извините. Разговорился я тут с вами (кивок Светлане). Дома - убьют.
Мужчина ретируется, начинается партия солидной дамы.
— Девушка, мне что-нибудь самое сильное (дама патетически закатывает глаза) от аллергии!
— А как протекает?
— Я вся краснею и чешусь, чешусь и краснею!
— Так вам надо сдать анализ на аллерген!
— А зачем мне его сдавать? Я аллерген свой и так знаю - в квартире у меня живет.
— Кот? Морская свинка?
— Покрупнее. Приду домой, а он на диване лежит, телик смотрит.
— Да что же можно по телику смотреть?
— Знаете, девушка, ерунда всегда найдется. Вот "Планету животных" на днях смотрел, например. Передача там была - про орлов.
— Интересно!
— Ничего интересного он оттуда не вынес. Только налил себе своего мерзкого армейского коньяка, вздохнул и сказал: "Да, орлы - птицы свободные..."
— Может, и ему что-нибудь подобрать?
— Девушка, давайте не отвлекаться. Что вы мне порекомендуете?
Хороший аптекарь (а Светлана — хороший аптекарь) найдет средство от чего угодно. Через полчаса (время позволяет — народ пока, перед Новым годом, в основном, идет мимо аптеки) дама уходит довольная.
Еще через какое-то время — мужчина южного типа, количество массивных золотых перстней с темными агатами и александритами превышает количество пальцев.
— Дэвушка, я нэ пью, понимаетэ? Мнэ надо сэмью содэржать, и у мэня брат сумасшедший, понимаетэ? Кому он нужен, кромэ мэня?
— Вам что-нибудь для брата?
— Зачем для брата? Для моей пэчени! Мнэ пэчень прикрывать надо! Коньяк — для пэчени яд, понимаетэ?
— Но вы же не пьете?
— Я работаю! Шашлык-машлык — работа моя. Сэрьезные люди едят, говорят: "Ильхам, мы лучше шашлыка, клянемся тэбэ, в жизни нэ ели. Ильхам, выпэй с нами за свой талант!" Как я сэрьезным людям откажу?
— Как интересно! И где же вы работаете?
— Роза-хутор - знаешь?
— Читала! А вы орлов там видели?
— Да мнэ их дэвать нэкуда! Только успэвай обмэнивать! За шестьдэсят двуглавых — одного одноглавого! Я говорю — справэдливость нэ для этого мира! А если сэмьдэсят — за одного? Как моя сэмья хорошо отдыхать будэт?
Светлана без всяких вздохов (хотя, может быть, слегка разочарованно) протягивает коробочку.
— Вот. По одной капсулке на ночь.
— А как долго пить?
— Да хоть год.
С этим разобрались, кто следующий? Мужчина, желчный и раздраженный — сразу видно, бюджетник.
— Девушка, мне что-нибудь от бессонницы.
— А вы плохо засыпаете или ночью просыпаетесь?
— И то и другое, и пятое и десятое. Вы Орлова знаете?
— Нет. А кто это?
— Простите. Действительно, откуда вам знать? Это мне кажется, что весь мир знает Орлова.
— Ой, неужели я отстала? Расскажите, пожалуйста!
— А что тут рассказывать? Видите — я без перчаток, и вы без перчаток. У вас ведь коммерческая структура?
— Да.
— А у нас — бюджетная. Университет называется. И там все по науке. А по науке сейчас глобальное потепление. Вы его ощущаете?
— Нет.
— Правильно. Потому, что у вас коммерческая структура. А у нас, бюджетников, строго по науке отопление отключили. На улице — минус тридцать, и у нас в аудиториях — минус пять. Ребята с физфака печки поставили — как получилось, так получилось. Воспринимаемость лекций, конечно, ограниченная — шапки-ушанки и все такое, сами понимаете. Но вот Орлов — это наш декан, ему сто два года, неувольняемый, неубиваемый и нечувствительный к холоду — яростно кипятится, когда видит шапки-ушанки. "Неуважение к преподавателю. Вы еще уши ватой заткните!" Да заткнули бы, если б он неувольняемым не был. А так — у студентов ОРВИ, у меня бессонница.
— Не хотите Экс-Экс-Старк попробовать?
— А что это?
— Новое супер-крепкое снотворное.
— И на что по действию похоже? На виски или на текилу?
— И на то, и на другое, и на пятое, и на десятое.
Следующая - дама с тонкими губами и в умных очках.
— Милочка, мне что-нибудь для настроения. Для женщин.
— Вот возьмите капли. Почти любовный напиток.
Дама (игриво-тонким голосом) — В тему! Так, а инструкция к ним прилагается?
— Конечно же!
— Да я шучу. У нас в Фармкомитете без инструкции ничего не выпустят. (Рассматривает коробку с каплями). Ба, "Гомеотика"! Старая знакомая! (Снова игриво-тонким голосом). И между прочим, очень не бедная! Могли бы и в Милане конференцию для нас устроить. А устроили в Орле.
— В Орле? Как интересно! А вы не знаете, почему этот город так называется?
— Милочка, спросите что-нибудь полегче. Орел, "Записки охотника"... Наверно, автор охотился на орлов. Нас поселили прямо в его поместье. Великолепные липы и великолепный завтрак — тарталетки с икоркой и глазунья по желанию. Честно говоря, я не уверена, что в Милане кормили бы так хорошо.
— Но на орлов не охотятся. Охотятся с орлами.
— Ну, значит, он охотился с орлами. Какая разница? Главное, что город состоялся. И рестораны неплохие. Есть один подвальчик... Не знаю почему, но капли датского короля лучше всего идут именно в подвальчиках... А теперь я держу в руках эти капли... (снова игриво-тонким голосом) и, заметьте, милочка, именно потому, что тогда все было хорошо.
Далее — мужчина похожий на курительную трубку. Непонятно? Ну что ж, уточним — на курительную трубку с головой Мефистофеля.
— Девушка, у вас есть что-нибудь от изжоги?
— После еды или до еды?
— На постоянной основе.
— Такое редко бывает. И с чем же она связана?
— С жизнью! Знаете, у меня изжога началась с детства. С пионерского лагеря. У меня не было голоса, но пионервожатая решила, что голос у меня есть. Или что у других голос еще хуже. И солировать при исполнении песни "Орлята учатся летать" было поручено именно мне. Я сам был себе чрезвычайно противен в эти минуты. С тех пор и пошло.
— И орлята вам из-за этого не нравятся?
— Никогда их не видел. Увидел — придушил бы, наверное.
— Ой, что вы говорите! Возьмите вот это — из ламинарий. Натуральное. С месяц попринимаете — и даже к орлятам добрее станете.
А следующий — интересный мужчина в черной кожанке до пят и головном уборе "Моряк". Глаза бегающие, голос приглушенный.
— Девушка, что лучше Виагра или Виардо?
— Виагра. Виардо у меня все равно нет.
Мужчина достает мобилу, звонит.
— Марина, есть только Виагра. Сколько брать? Пять штук? Ты уверена? И по сто? Ты уверена?
Светлана не слышит голос Марины, но как-то понимает, что Марина — уверена. Мужчина, отключившись, обращается к Светлане заискивающим тоном:
— Ну вот, пять штук по сто. Куда деваться? Женщины... Моя мне так и говорит все время: хороший ты мужик — но не орел.
Итак, если Светлана помешана на орлах, мы видим, что ее помешательство не находит опоры во внешнем мире. Но как же новогодняя сказка? Должен же, наконец, появиться мистер Биг? И мистер Биг появляется! Правда, не такой уж и биг - скорее среднего или даже полусреднего роста. В бордовом самовязе с ног до головы. Зато как интересно он держит голову набок! И как интересно растягивает слова!
— З-здравствуйте. А-а у вас... что-нибудь с железом есть?
— С железом? А что у вас?
— Ну... ну, наверно, это, можно назвать "творческий кризис".
— Вам, наверно, нужно с врачом проконсультироваться.
— З-знаете... я не люблю врачей... и военных тоже не люблю... всех, кто в мундирах...
— Но врачи же не в мундирах?
— Ну... в спецодежде... какая разница?
— Но я ведь тоже в спецодежде!
— Знаете... мы немножко смотрим на женщин как на модели... ну то есть, когда искусство, то спецодежду можно и снять...
— Так вы художник! Как замечательно! У меня к вам просьба — вы можете зайти сюда, ко мне?
— А... это не страшно?
— Совсем не страшно! Что может быть страшного в аптеке?
Немного помявшись, мужчина-художник заходит. В святая святых. Впрочем, там нет ничего особенного. Ведь все главное — на обозрение покупателей. А Светлана показывает мужчине-художнику на банальный, висящий на стене календарь. С картинами вполне календарного художника Бориса Вальехо. Декабрь — слабо одетая (и это очень мягко сказано) девушка раскинула руки, и руки плавно переходят в крылья, переливающиеся змеино-радужными тонами. Над головой девушки высится умный и зоркий (и немного хищный — а как без этого?) профиль орлицы. Мораль проста: женщина (каждая?) — немного орлица. Ждущая орла?
— Скажите, на профессиональный взгляд, как вам эта картина?
На лице мужчины-художника — сложная гримаса, словно съев без сахара лимон, он закусывает его клюквой. Тоже без сахара.
— Ну... ну... вы понимаете... ну как вам сказать? Ну это же... (необидно понизив голос) это же китч...
Светлане не о чем больше говорить с мужчиной-художником. Возможно, у него своя правда. Но у нее-то - своя! И она не удерживается от небольшой мести.
— Знаете, а я не возьму на себя смелости рекомендовать лекарство от творческого кризиса. Вам все-таки нужно проконсультироваться с врачом.
Девять часов вечера. Но для веселой бритой головы, которая стучится в окно, это похоже не имеет значения. Добрая Светлана открывает окно.
— Аптека закрыта.
Веселая бритая голова:
— А я знаю. И мне ничего не нужно. Я только хотел спросить - вы меня помните?
Добрая Светлана пристально вглядывается. Колеблется.
— Не помните? Я же каждый день мимо вас...
— В бронежилете и с мешком?
— Вот именно. Умница!
Светлана действительно умница, но (мы это видели) никто до сих пор так ее не называл. Конечно, это повышает рейтинг веселой бритой головы.
— А что же вы хотите?
— Да с наступающим вас поздравить! Заодно спросить — у вас есть интересные варианты? По встрече Нового Года?
— Ну, подруга приглашает... правда, она недавно вышла замуж...
— Понимаю. Кисло. А как вам дача — в ста тридцати километрах от мегаполиса? И в двух шагах кормушка — а к ней лоси приходят?
— Но... я же вас совсем не знаю.
— А что меня знать? Андрей Синицын. Не больше. Но и не меньше.
Синицын? Фамилия как будто не орлиная... Но что-то есть в веселой бритой голове такое, что предостерегает от поспешных решений. И неожиданно для самой себя Светлана спрашивает:
— А вам художник Борис Вальехо нравится?
И срывает со стены календарь, и показывает веселой бритой голове декабрьскую картинку. А голова не удивляется и ничуть не теряется с ответом.
— А вам нравится?
— Да.
— Ну тогда я его — обожаю!
Безобразно-хулиганскую пародию на этот рассказ см. здесь