1939-1945 годы
Дальний Восток
В начале войны Советского Союза с гитлеровской Германией, японский генеральный штаб разработал план военных действии против СССР под кодовым названием «Кан-току-эн», что означает «Особые маневры Квантунской армии». Согласно этому плану Квантунская армия в благоприятный для неё момент должна была начать манёвры, затем вторгнуться в районы Советского Приморья, Приамурья, Забайкалья с целью захвата всего Дальневосточного края и Восточной Сибири.
Разгром гитлеровских войск под Сталинградом охладил пыл японских военных. В марте 1943 года японское правительство вынуждено было признать, что вступать в войну с СССР в данный период невозможно.
Однако военная угроза со стороны Японии оставалась, план «Кан-току-эн» не был отменён. Поэтому Советское правительство вынуждено было держать на Дальнем Востоке значительное количество вооружённых сил, укреплять разведывательные и контрразведывательные органы Дальнего Востока, с тем чтобы своевременно получать информацию о военных приготовлениях японского империализма и обеспечивать успешную борьбу с подрывной деятельностью японских разведывательных служб и антисоветских элементов на территории Приморского и Хабаровского краев, Амурской, Сахалинской, Камчатской и Читинской областей.
Японское правительство уделяло большое внимание организации разведывательной работы против СССР с территории Маньчжурии. Наряду с укреплением Квантунской армии оно создавало там мощные разведывательные органы во главе с японской военной миссией (ЯВМ), которая являлась руководящим разведывательным центром. Эта миссия действовала под видом информационного отдела Квантунской армии. У неё были свои филиалы в Хайларе, Сахалине, Цзямусах, Мишани, Муданьцзяне, Цидикаре и Яньцзи (территория нынешней Хэйлунцзянской провинции КНР), которые в свою очередь имели отделения в уездных городах. Штаты военных миссий в провинциальных центрах были довольно большие. Например, цзямуснискнй филиал, работавший главным образом против Хабаровского края, в 1945 году насчитывал в своем составе 149 человек. Ещё в довоенный период он имел 7 отделений и 19 разведпунктов, около 40 резидентов и более 20 содержателей конспиративных квартир. Штаты сахалинского филиала в 1944 году составляли 159 человек.
Разведывательной деятельностью занимался также третий отдел управления политической службы жандармерии, в задачу которого входил сбор сведений о СССР и Монгольской Народной республике(МНР). Активную разведывательную работу проводили особые отделы погранполицейских отрядов.
Из анализа архивных материалов видно, что японские спецслужбы применяли обычные, присущие многим разведкам формы работы. Они широко использовали агентурную, техническую, авиационную разведки, осуществляли войсковое наблюдение, разведывательные опросы перебежчиков из СССР, с участием белогвардейских организаций и формирований, вели антисоветские радиопередачи на СССР, выполняли радиоперехват советских вещательных станций, готовили разведывательно-диверсионные отряды.
Особенно большое внимание спецслужбы Японии уделяли агентурной разведке. Она велась как с помощью агентов, прошедших длительную подготовку и имевших опыт работы, так и с помощью большого количества неподготовленных агентов, главным образом из китайцев и корейцев. Так, из 345 японских агентов, задержанных в 1940 году на границе, лишь 35 агентов (то есть 14 процентов) прошли специальную подготовку. Многие агенты ЯВМ, жандармерии и полиции, используемые против Советского Союза, состояли на их полном денежном содержании.
Тактика японской разведки заключалась в том, чтобы забросить на территорию СССР как можно больше агентов. В директиве харбинской ЯВМ (1940 год) рекомендовалось, например, для заброски в СССР вербовать воров, грабителей, убийц, алкоголиков, проституток, курильщиков опиума. «Если из 10 переброшенных агентов вернётся один, то и это будет представлять большой интерес»,— указывалось в директиве.
Как правило, агенты забрасывались под видом лиц, искавших лучшие условия жизни, сбившихся с дороги, бежавших в СССР из-за неурядиц в семье или пытавшихся посетить своих родственников, проживающих на советской территории.
В июле 1941 года цзямусинский филиал ЯВМ обязывал все подчинённые ему органы начать немедленную подготовку для негласной заброски в СССР шпионско-диверсионных групп (по 3—5 человек в каждой) из китайцев и корейцев, ранее проживавших в СССР и знающих русский язык. Одна из таких групп, состоявшая из 5 корейцев, переодетых в форму работников советской милиции, была задержана в сентябре 1941 года в Амурской области. В её задачу входило осуществление разведки в районе транссибирской магистрали и захват «языков» из числа советских военнослужащих.
Излюбленным приемом в деятельности японской разведки являлась работа с агентами-двойниками. Руководители японской разведки считали: «Надо добиться использования агентов противника против самого противника». По данным архивных документов, японская жандармерия в 1939 году перевербовала 67 процентов советских агентов, заброшенных в Маньчжурию. Однако несколько позже она пришла к выводу, что от этих агентов большую пользу всё-таки получают советские органы госбезопасности. Поэтому в последующем японская разведка стала более тщательно отбирать агентов для перевербовки.
ЯВМ и 3-й отдел жандармерии часто практиковали направление в Советский Союз агентов группами по 2—3 человека, считая, что это положительно влияет на настроение агентов, придаёт им смелость и уверенность. Расчёт строился на том, что если провалится один агент, то сохранится другой.
Большое внимание спецслужбы Японии уделяли подслушиванию телефонных разговоров. В документах Харбинской ЯВМ указывается, что за 8 месяцев 1944 года проведено 9 подобных операций, из них 7 завершились успешно.
Активно использовалась войсковая разведка, а также визуальное наблюдение за советской территорией, которое осуществлялось с катеров, следовавших по рекам Амур и Уссури, а также с помощью сотрудников консульств в Хабаровске и Благовещенске.
Большое значение придавалось использованию разведывательно-диверсионных групп и отрядов. Для личного состава этих отрядов и групп организовывались учебные сборы продолжительностью до двух месяцев. Было создано также несколько частей особого назначения (численностью до 300 человек каждая), состоявших целиком из японцев.
В своей разведывательной и диверсионной работе против Советского Союза ЯВМ и жандармерия делали ставку на белогвардейцев и других выходцев из России (в Маньчжурии их проживало около 100 тысяч человек). Из их числа были созданы различные антисоветские организации; «Русский общевоинский союз» (РОВС), «Военно-монархический союз», «Братство русской правды» (БРП), «Трудовая крестьянская партия» (ТКП), «Российский фашистский союз» (РФС), «Союз казаков Дальнего Востока», «Русский национальный Союз» (РНС) и др.
Некоторые из этих организаций имели свои военные формирования и самостоятельно вели разведку против Советского Дальнего Востока.
Для выявления агентов советских органов госбезопасности и прогрессивно настроенных лиц в Маньчжурии создавались ложные «патриотические» партизанские отряды.
(Источник: И.Ф. Петров)