Глава 63
Выбравшись из машины, Андрей глянул на окна квартиры Пушкарёвых. Конечно, в них горел свет. Этот вечер ему предстояло провести с мамой Кати над их с Ромкой планами уроков. Сам Ромка к Андрею не присоединился, застряв на работе, а может, и соврав, что у него там срочные дела, и планируя, как только Андрей уедет, куда-нибудь смыться. Малиновский полагал, что если в его плане что-то не так, Елена Александровна пометит это красной ручкой и в его отсутствие. Школа оказалась похлеще лагеря – пусть они и отработали там всего два дня, зато это была полная версия работы учителя. Планы – сами, уроки – сами, укрощение малолеток, считающих, что при практикантах сам бог велел пойти в разнос, – своими силами, словом, полная ответственность. И эти два дня Андрею не понравились. Учителем он себя не видел и большую часть времени носился мыслями где-то в «Зималетто», недоумевая, как мог несколько лет назад не понимать – вот то, что важнее всего, интереснее всего и где он на своём месте. Ну ничего, практику он отработает, защитит диплом, поступит на заочное на факультет управления бизнесом и, наконец, будет заниматься только тем, что ему теперь так нравится.
Позвонив в дверь, увидел на пороге Катеньку, сурово отказавшую им с Малиновским в дневном кормлении. Подошла после уроков и заявила, что мчится на курсы, опаздывает и уделить время никак не может. Добро пожаловать, мол, к вечеру, когда все вернутся домой – Елена Александровна с работы, Катя с учёбы. Тем более что и сама Елена Александровна не мечтает сидеть с ними в учительской, а с удовольствием рассмотрит все их записи в домашней обстановке. Так они с Ромкой и отбыли в офис под Ромкино мурлыканье: «Отказала мне два раза… вот такая ты зараза»…
– Мама ещё не пришла, у неё родительское собрание, видимо, затянулось, – сообщила Катя, и Андрей вдруг с удивлением отметил, что на её физиономии присутствует косметика. Немного, но есть. И – чувствуется запах дезодоранта вовсе не детской серии. – А я только с курсов. Так что если ты голодный, присоединяйся.
– Конечно, голодный…
Наливая в тарелку суп, Катя сказала:
– Мне нужно будет немного поработать у вас в офисе. В смысле, мне будет нужен компьютер. Некоторые рефераты теперь принимают только в печатном виде. Ты же меня пустишь?
– Не пущу, – ответил он. Ему в голову пришла идея получше. – Мне тоже диплом не от руки писать, а на работе вечно мешают. Купим компьютер. Точнее, куплю его я, а поставим у тебя.
– И ты станешь писать диплом у меня?
– Посмотрим. Мне всё равно многое надо будет обсуждать с твоей мамой. Часть буду набирать тут, часть в офисе. Может, ты мне даже поможешь. С книжечки перепечатаешь? Если, конечно, найдёшь время и желание.
– То есть это будет общий компьютер? – продолжила расспросы Катя, глядя на него внимательно, и этот взгляд его почему-то вдруг смутил. Будто он не технику ей предлагал завести совместную, а сразу младенца. Предложил и устыдился. Предпочёл уставиться в тарелку. И плавающим там кусочкам грибов и картошки ответил:
– Да, сочтём совместно нажитым имуществом.
– Будут трудности раздела при разводе.
– А ты хочешь со мной развестись?
– Нужно учитывать все варианты.
Какая-то странная она сегодня была. Мозг выдал очередную чушь: сначала она глядела на него как на любимого, потом – как на питомца на передержке, а теперь рассматривает как условие задачи. Решать или пролистнуть.
– Я мог бы поставить компьютер и дома, – объяснил он, – но я там почти не бываю, как ты будешь туда ездить и печатать там рефераты? Или в офисе ждать, когда кто-то не будет занят и пустит тебя за монитор? Зачем столько дополнительных трудностей? К тому же я ничего не дарил тебе в шестнадцать. Половина компьютера – чем не подарок.
– Ну хорошо, – согласилась Катя. – Тем более я тебе тоже кое-что привезла.
Взяла это кое-что с холодильника и положила перед ним. Это был блокнот с видом Праги на обложке. К блокноту крепилась ручка.
– Сможешь записывать двоечников и хулиганов.
– Нет, лучше я возьму эту ручку, когда пойду писать заявление на управление. Однажды твоя ручка уже пропихнула меня в ВУЗ…
Елена Александровна пришла, когда Андрей уже переместился в Катину комнату. На диван, к знакомой мягкой собаке. И в комнате, как ему показалось, тоже что-то изменилось и стало странным… А что – он не понял. Собака на месте, Эйнштейн тоже…
– Рома пусть сам приходит, – сказала Катина мама. – Ишь какой деловой. Заочно планы проверять не стану.
– Я ему передам, – кивнул Андрей.
Уходя, уточнил у Кати, в котором часу она завтра будет дома.
– Привезу компьютер.
Почему ему приспичило делать это завтра, он сам бы не ответил. Вроде спешки с дипломом нет, да и Катя не торопила его, не утверждала, что рефераты – задание срочное. Может, оттого, что он уже понял – если есть возможность что-то сделать, лучше не откладывать, потом обстоятельства могут измениться. А может, потому, что Катя, кажется, всё-таки изменила своё к нему отношение. Правда, раньше, когда он делал вывод, что всё прошло и Катя нашла себе новый объект или просто остыла, это всегда было ошибкой. Ошибся с её Денисом, когда Катенька была ещё сопливым подростком, наговорил ерунды, за что и выгреб, ошибся с Мишей в лагере, а ну как ошибается и сейчас? Или не ошибается? Ведь летом игуаночка, как он снова вспомнил, не вела себя как обалдевшая от страсти девушка, относилась к нему как к брату, причём порой – младшему. И на тех танцах очень охотно отходила от него с другими. И это его задело, а объятья в темноте и вовсе привели к заскоку. Потом была командировка и всего две встречи за несколько месяцев. Одна – на показе, испорченном выходкой Леры Изотовой. Конечно, то, что её уволили, было очень для него хорошо. Но Милко обиделся не на эту дуру, нахлебавшуюся тайно коньяка перед самым дефиле, а почему-то на него, считая, что он разбил девушке сердце. То, что из-за девушки Андрею разбили голову, Милко не ведал и считал картину ясной – коварные Жданов с Малиновским лезут к его бедным рыбкам и портят им жизнь. Видя их с кем-то из моделей, он закипал так, будто модели были против общения и Андрей с Ромкой принуждали их к связям, пользуясь статусом совладельцев компании. Ромка, услышав как-то от Милко сетования на озабоченное руководство, долго ржал и сказал – наконец-то может спать спокойно, гордый собой. Андрей удивился – чем гордиться, когда тебя сочли озабоченным. На что Ромка поведал, что гордится статусом совладельца, одинаковым с Андреевым, мол, когда-то в далёкой молодости он даже всерьёз переживал, что друг переметнётся к Сашке Воропаеву как близкому классово элементу, а Рома останется совсем один. Переживал, ревновал и завидовал. Видимо, Малиновский отлично маскировал свои страхи, потому что ничего подобного Андрей припомнить не смог. Но, конечно, сказал другу, что тот редкостный осёл, раз мог додуматься до подобного. Ромка без проблем признал себя как ослом, так и озабоченным руководством… Показ был и без того напряжённым – почему-то накладок случилось больше, чем обычно, так ещё и выходка Леры, и партнёры-немцы, мечтающие не просто приобрести коллекцию, а обойти всю компанию и потрогать всё своими руками. Андрей был включён в эту экскурсию, и ему было абсолютно некогда разговаривать с Катей. И домой её повёз Валерий Сергеевич, потому что с немцами Андрею пришлось ещё и пить, и как бы он потом полез за руль… Второй раз общение с Катей состоялось над банками с вареньем и тоже было кратким и невнятным – Андрей убегал на встречу.
В то время, пока они не виделись, а лишь иногда перезванивались, Андрей был слишком занят, чтобы думать о Кате. Обменялись новостями, посмеялись над чем-нибудь, положил трубку – и забыл, занялся делами.
Вчера же, увидев в школе, неожиданно обрадовался сильнее, чем можно было ожидать. Подумал что-то глупое, вроде – ура, Катька тут, всё идёт как надо. А сегодня столкнулся с тем, что друг-игуана не особо жаждет с ним общаться. Даже дурацкий разговор о сосисках в столовой не поддержала, тёрла себе столы задумчиво… Не так смотрит, неохотно общается, редко звонила в прошедшие месяцы, не пустила к себе сразу после уроков, рванув на курсы, не толклась рядом, пока они обсуждали с Еленой Александровной его план, выросла, изменилась, не так пахнет, волосы какого-то чёрта закручивает в локоны, хотя и так было неплохо, краситься вот начала… Мелочи, складываясь в картинку, ему почему-то не понравились. Будто он привык к чему-то определённому и, увидев другое, ощутил себя обделённым и жаждет возврата на прежние позиции. Хотя что могло быть определённого в подрастающей девушке? Будто с девяти до пятнадцати она изменилась не очень, а стукнуло шестнадцать и всё – другой человек. А он хочет, чтобы было как раньше – те же влюблённые глаза, те же косички. Хотя нет, косичек, пожалуй не надо… Это было глупостью, и своё неожиданное решение спешно тащить в дом игуаны компьютер он объяснил себе тем, что предпочитает всегда владеть полной информацией. Раньше ему всё было ясно. Они прошли довольно длинный путь. Сначала Катенька сотворила из него кумира, а его это слегка раздражало, потом он с этим смирился, потом понял, что с ней можно дружить, потом вдруг обнаружил в ней лицо противоположного пола, испугался, но быстро вернулся к дружбе. Но менялся лишь он, с Катей-то всё было одинаково. Теперь же, кажется, изменилось и её отношение. И ему нужно было твёрдо знать – изменилось на самом деле или это его иллюзии. В конце концов, он не психолог и в голову игуане влезть не в состоянии. А вот в квартиру с компьютером – вполне. И там уже всё будет ясно. Что он будет делать после того как всё выяснит – Андрей не подумал. Но когда у человека есть точные сведения, он уже как-то ими распорядится… Да и Кате сказал абсолютную правду – удобней, чтобы компьютер стоял именно у неё…
Оказавшись у себя дома и поставив чайник на плиту, удивился всему, что надумал по дороге. Ну конечно, Катя изменилась. Ей уже шестнадцать. И это не ребёнок. Помнится, Леру он не считал ребёнком и в пятнадцать. Да она им и не была. И всё твердила – девушки быстрее взрослеют, девушки быстрее взрослеют. Вот это произошло и с Катей. Она повзрослела, а что быстро – так и бывает, это как с ростом, в какое-то лето ребёнок прибавит два сантиметра, а в какое-то и десять. И, кстати, у неё вполне уже мог быть парень. Например, в её чешском лагере. Это легко бы объяснило все перемены разом… А он полнейший придурок. То ему надо, чтобы Катенька переключилась, то это не нравится… Где логика?
Выбирать компьютер они поехали вместе с Ромкой. На коробку с выбранной моделью Ромка торжественно положил несколько дискет:
– Очень крутая и очень кровавая игра «Doom». Когда ты Катеньку будешь раздражать, она сможет легко разрядиться, убивая чёртиков. Ну или наоборот – ты сможешь. В общем, дарю. В совместную собственность…