Последняя жертва-18
Нина поспешила на выручку свекрови.
-Регина Павловна, Артемка на детских фотографиях в разных костюмчиках ручной работы. Это вы сами вязали? Мне ужасно хочется что-нибудь такое для маленького сделать! Покупного много теперь. Глаза разбегаются, сколько всего красивого! Но у меня почему-то прямо руки чешутся хотя бы пинеточки крохотные самой связать! Научите?
-Да, Ниночка, мастерицей я когда-то слыла! Ничего же не было! Я и себе вязала. И мужу...- тень снова пробежала по лицу женщины, но она справилась с собой, улыбнулась:
-Где-то спицы и крючки хранятся, не знаю, вспомнят ли руки. Артемка подростком стал, запротестовал - не хочу никакой самовязки. Хочу как у всех! Как у всех - это черные трикотажные свитерки с катышками и вытянутыми рукавами. Такой вот у него протест был.
Они славно посидели в тот вечер! Сын проводил маму до метро. Ехать на другой конец Москвы на такси слишком накладно.
Домой Регине Павловне совсем не хотелось. Там, за тонкой стеной, ее муж. Бывший муж. Уже, можно сказать чужой... Так они и встречаются теперь на кухне - как соседи в коммуналке. Разговаривают холодно-любезно. Так любезно, что каменеет сердце!
Когда уж риэлтор подберет нормальные варианты! А ведь хорошо было бы жить в том же районе, что и дети! Помогала бы с малышом, гуляла с коляской. Через всю Москву не наездишься. А так бы поселиться, чтобы и не совсем близко, но и не далеко. Через пару-тройку автобусных остановок нормально. Пешочком пройтись одно удовольствие!
Дома Регина Павловна достала с антресоли коробку с рукоделием. С любовью перебирала моточки пряжи. Отыскала и журналы с детскими моделями. Руки сами тянулись к спицам! А кто будет у них - внук или внучка? Неизвестно пока. Регина Павловна так и подумала: не у нее, а у них с мужем. А Юрий еще и не знает, что скоро дедушкой станет... Надо же так: седина - в бороду, бес - в ребро! Как в анекдоте...
Регина Павловна думала о бывшем супруге незлобиво. Даже с сожалением как-то. Не себя жалела, брошенную, а его - запутавшегося в любовной паутине. Любопытно стало, как отнесется Юрий к известию о скором внуке или внучке. Регина Павловна прислушалась - за стеной ни звука. Вышла в прихожую - нет ни обуви, ни пальто. Что-то он припозднился сегодня! Может, и ночевать не придет?
Женщина подумала об этом с надеждой. Ее тяготило присутствие Юрия в квартире. Хотелось быть одной. Уже не мечталось о примирении. Былой жизни не вернуть и счастливой новой не построить.
Так за этими мыслями, Регина Павловна разобрала свои запасы пряжи. И теперь прикидывала, на что можно пустить разноцветные клубочки. Можно что-нибудь полосатенькое связать, чтобы подошло хоть мальчику, хоть девочке.
Как все-таки идет невестке ее беременность! Такой хорошенькой стала. И вообще, неплохая она, эта Ниночка. Зря Регина Павловна к ней придиралась. Себя забыла, какой в ее возрасте была! Тоже не сильно то, что умела. А ничего, терпел молодой муженек и пересоленный суп, и подгоревшую картошку. Всему научилась, умелой хозяйкой стала. Только вот эта умелость ее мужу уже не нужна...
Регина Павловна рано легла спать. Разбудил ночной звонок. Звонили из Склифа. Спросонья женщина не могла ничего понять. Потом осознала: Юрий попал в больницу! И он в тяжелом состоянии. Положение критическое...
Регина Павловна связалась с сыном. Сообщила дурную весть, сказала, что уже вызвала такси.
-Приезжай, Артем! Встретимся в больнице.
Ладу Юрьевну тоже разбудил ночной звонок. Звонила дочь.
-Мамочка, прости, что разбудила! С тобой все в порядке? Я так люблю тебя, мамочка! Береги себя, пожалуйста! И прости меня за все, за все!
Лада Юрьевна не могла взять в толк, что происходит с дочерью. Гормоны, организм перестраивается... Ну, не настолько же! Наконец, серией наводящих вопросов матери удалось выяснить, что там стряслось у молодых. Артем умчался к отцу. А Ниночке страшно ночью одной в опустевшей квартире.
Они проговорили почти до утра. Мать и дочь, пожалуй, никогда так долго не беседовали, что называется, от сердца к сердцу. Чтобы успокоить Ниночку, Лада Юрьевна припоминала забавные случаи из ее детства. Рассказывала о своей юности. И о том периоде, когда она готовилась стать мамой.
-Это были самые счастливые дни! - призналась Лада Юрьевна.- Но я осознала это много позже. Так что, наслаждайся своим материнством, доченька! Ты будешь спокойна и радостна - и твой малыш испытает те же чувства! Я даже тебе немного завидую, Ниночка! Столько счастья у тебя впереди! Первый крик твоего малыша. Первая улыбка. Первый шажок...
...Петр Иванович, отвернувшись к стене, делал вид, что спит. Ладочка ворковала с дочерью вполголоса. И это не мешало ему, разбуженному ночным звонком, заснуть снова. Но не спалось. Петр Иванович думал об их с Зиночкой детях, Олеге и Юлечке. Парень в беду попал, и тут же вспомнил об отчиме. Отношения по-немногу налаживаются, особенно, как адвокат к проблеме Олега подключился.
А Юле Петр Иванович так и не позвонил. Хочет, а не может через обиду свою переступить. Из квартиры его выставили. Жилье, ребята, можно сказать, профукали. Что ж теперь ждать, когда Юлька в беду попадет, чтобы за помощью к нему обратилась?!
Петр Иванович едва дождался утра. Долго не мог дозвониться Юлии. Связь все время прерывалась. Наконец, услышал родной голосок.
-Пап, вышли денег! Я за границей и мне не на что уехать!