ГЛАВА VI
Отличный шанс Фанхио
Итальянские газеты пестрят новостями: в 1950 году снова состоится чемпионат мира. В то время итальянцы были мастерами гонок Гран-при. Почти везде, где они появляются, они побеждают, и, таким образом, у них есть самые большие шансы завоевать самый желанный титул в автоспорте.
Первый чемпионат мира был организован четверть века назад, когда Италия завоевала титул чемпиона, а фирма «Альфа-Ромео» приобрела известность, поскольку в 1925 году чествовали именно марку, но сегодня лавры достаются гонщику.
Это решение было принято на заседании Международной спортивной комиссии ФИА осенью.
Итальянские автомобильные журналисты пытаются прояснить для своих читателей в обширных статьях, что такое этот чемпионат мира.
Париж является резиденцией F.I.A. (Международной автомобильной федерации), а подразделением этой организации является Международная спортивная комиссия. Она состоит из представительных клубов, которые организуют автоспорт в Италии, Франции, Великобритании, Германии и т.д.
Затем журналисты продолжают дальше объяснять для обывателя:
Эта Комиссия собирается каждый год на совместных конференциях. Национальные автомобильные клубы присылают своих делегатов, которые хорошо разбираются в автомобильном спорте. Среди делегатов - инженеры и эмиссары тех фирм, которые строят гоночные автомобили. Комиссия не только формулирует основные правила проведения соревнований по автоспорту в ходе совместных консультаций, но и устанавливает технические формулы, в рамках которых должна соблюдаться конструкция гоночных автомобилей. Эти формулы действительны в течение заранее определенного периода, после чего дальнейшее совместное решение может либо изменить, либо продлить их.
Чемпионат мира проводится для гоночных автомобилей формулы-1, то есть автомобилей с рабочим объемом двигателя 1,5 литра с наддувом или до 4,5 литров без нагнетателя. Эти машины участвуют в 1950 году в Большом Призе Европы в Силверстоне, Монако - в Монте-Карло, Швейцарии на трассе Бремгартен в Берне, Франции - в Реймсе, Италии - в Монце и в 500-мильной гонке в Индианаполисе в Соединенных Штатах. Каждый год одна из этих гонок номинируется на Большой Приз Европы; в 1950 году настала очередь Великобритании и трассы Силверстон, которая раньше была аэродромом Королевских воздушных сил, стать местом проведения.
Как определяется чемпион мира? Очки начисляются за каждую гонку таким образом: победитель получает 8, второй финишировавший 6, третий 4, четвертый 3 и пятый 2 очка. Гонщик, показавший самый быстрый круг, получает одно дополнительное очко. В конце сезона Международная спортивная комиссия суммирует все очки, и победитель получает кубок и диплом от F.I.A. Золушкой этого чемпионата является гонка «500 миль Индианаполиса». Эта американская гонка-монстр на квадратной кирпично-асфальтовой трассе проводится по старой европейской формуле, действовавшей с 1940 года, и допускает автомобили с рабочим объемом до 4,5 литров без наддува или до 3 литров с наддувом. Таким образом, соотношение между атмосферным двигателем и двигателем с наддувом оценивается совершенно по-разному. В результате американские гонщики, как правило, соревнуются только между собой, и их Большой Приз на самом деле включён в почетном порядке. Из этого следует, что европейские Большие Призы составляют настоящую основу автомобильного чемпионата мира.
Это очень понятно итальянцам, и они с огромным интересом следят за приготовлениями различных фирм. Для них само собой разумеется, что «Альфа-Ромео», обладатели титула в 1925 году, на этот раз примут участие. К сожалению, на данный момент, это предположение ни в коей мере не является достоверным.
В элегантном зале заседаний правления «Alfa-Romeo S.A.» в Милане проходит интересная дискуссия. Управляющий директор Галло находится в кресле, и они собираются решить, займет ли знаменитая миланская компания ещё раз свое место среди претендентов на Большие Призы. «Альфа» выступала с 1946 по 1948 год на всех международных трассах и везде добивалась успеха. Но гонки стоят дорого, на самом деле очень дорого, когда к ним готовятся и относятся с тщательностью, соизмеримой с репутацией известной фирмы в автомобильной промышленности. Однако, в послевоенной Италии, также, очень мало готовых машин, и именно поэтому в «Альфа-Ромео» решили прекратить гонки в 1949 году. Но теперь, в 1950 году, появляется шанс, который нельзя упускать. На самом деле, шансы на победу в чемпионате определенно рассматриваются как в пределах возможного с технической точки зрения. «Альфетты» - доступны; автомобили с наддувом объемом 1,5 литра созданы зимой 1937 года. Инженер Коломбо разработал их тогда, и в послевоенный период эта рядная восьмерка с двухступенчатым нагнетателем была усовершенствована до такой степени, что теперь она выдает около 334 л.с. Это полезный автомобиль для участия, с реальными шансами на успех в шести Европейских Больших Призах.
"Да, но, - вмешивается управляющий директор Галло, - кто у нас есть в качестве гонщиков? Жан-Пьер Вимий и Акилле Варци в прошлом году попали в аварию со смертельным исходом. Оба были в нашей команде. Граф Тросси, которого мы также сохранили, умер от тяжелой болезни! Кому мы можем позволить водить «Альфетты»?”
Гоночный руководитель Гвидотти, бывший механик и гонщик-испытатель «Альфы», отвечает: "Вопрос гонщиков не является неразрешимой проблемой. Я тщательно всё изучил и пришел к следующему решению: «Альфа-Ромео» должны привлечь аргентинца Фанхио, наших соотечественников доктора Джузеппе Фарину и старого эксперта Луиджи Фаджиоли. На случай необходимости у нас всё еще есть наш главный испытатель Консальво Санези и Феличе Бонетто из Турина!”
«Хорошо, тогда, - говорит Галло, - я согласен. Необходимые телеграммы могут быть отправлены этим господам сегодня!”
Сенсация вырвалась наружу! Итальянские газеты пестрят черными заголовками:
«Альфа-Ромео» снова участвует в гонках. Знаменитая миланская компания выводит на старт Фанхио, Фарину и Фаджоли в шести Больших Призах. Команда «Три-Фа» сформирована!»
Когда Фанхио получает телеграмму, его сердце забилось сильнее. Наконец-то ему представилась прекрасная возможность. С этой машиной у него есть оружие, позволяющее на равных участвовать в самых важных мировых соревнованиях. Он благодарен итальянцам; для них он все равно как сын — разве его происхождение не оттуда? Разве не он основал штаб-квартиру, находясь в Европе, в маленьком местечке Галлиате в провинции Новара? И разве Галлиате не был родным городом знаменитого Акилле Варци, который первым показал Фанхио путь в Европу? По возвращении он телеграфирует в Милан о своем согласии.
Альфа-Ромео наняла его только на шесть «Гранд-Эпрёв». Это означает, что у него есть свобода действий на других гонках. Однако, если миланцы решат принять участие и в других гонках, аргентинец, естественно, будет управлять только «Альфеттой».
Европейский сезон начинается в По. Фанхио управляет «4CLT Мазерати» и побеждает «Феррари» Виллорези в борьбе за первенство. Он впервые стартует на «Альфетте» в Сан-Ремо. Никто не ожидает, что «Чуэко» проявит себя выдающимся образом с первой попытки, поскольку сначала он должен познакомиться с быстрой машиной из Милана, но Хуан, несмотря на кажущееся спокойствие, понимает, что он не должен уступать, поскольку он управляет единственной «Альфеттой» в гонке.
Когда машины выстраиваются на трассе Оспедалетти, дороги блестят от дождя, который прекращается только в первые часы дня, поэтому ему будет еще труднее на этой мокрой трассе. Его сильнейшие соперники - Аскари, который проехал самый быстрый круг на тренировке, и Виллорези, который был всего на две десятых секунды медленнее Фанхио на тренировке. Оба управляют новым 1,5-литровой «Феррари» с двухтактным нагнетателем.
Фанхио к настоящему времени является хорошо известной личностью в Европе, серия его прошлогодних успехов не осталась незамеченной. Но на этот раз зрителей не угощают реактивным стартом от Фанхио. После первого круга он проходит стартовую линию на четвертом месте. Лидирует Аскари, впереди Виллорези, и картина не меняется в течение следующих двух кругов. Затем Фанхио атакует. Он поднимается на одно место и систематически сокращает дистанцию между собой и лидерами. Он прекрасно знает, что должен контролировать себя в этот решающий час — медленно, но верно он ускоряется. «Альфетта» - самая темпераментная прима-балерина из всех автомобилей, на которых он когда-либо ездил. Чтобы полностью контролировать её, требуется острая чувствительность; 334 «лошади» слишком легко могли бы взять управление на себя.
Несколько кругов спустя зрители аплодируют, когда он обгоняет Виллорези. Затем, еще через три круга, "Альфетта" обгоняет Аскари и остается в лидерах. С опережением более чем на минуту Фанхио проносится мимо финишной черты, одержав победу в своей первой гонке за «Альфа-Ромео», его средняя скорость в гонке составила 95,99 км/ч (около 62 миль/ч). Итальянцы несут его на плечах навстречу празднованию победы.
Восемь дней спустя. Ранним утром 23 апреля в Брешии царит огромное волнение. Тысячи людей толпятся на его узких улочках. Все взволнованы, кроме синьора Кастаньето, который спокойно водружает свой неизменный котелок на голову. Он смотрит на часы и с интервалом в одну минуту отправляет машину за машиной на старт «Милле Милья», самой великолепной дорожной гонки Европы. Среди 375 участников есть и Фанхио. Он уверенно ведет 2,5-литровый спортивный автомобиль «Альфа» по сложным дорогам - перед ним тысяча опасных миль. От Виале Ребуффоне в Брешии маршрут проходит через Верону, Виченцу, Падую и Феррару к Равенне на Адриатическом побережье, затем быстро через Римини, Пезаро, Анкону в Пескару. Через горы Абруцци в Пополи-Л'Аквилу, Риети и Терни в Рим. Гонка продолжается без остановок мимо бесчисленных зрителей, которые выстраиваются вдоль улиц от Брешии до Малагротты, вдоль Лигурийского побережья через Чивитавеккью, Тарквинию, Грозетто, Ливорно, Пизу, Флоренцию, затем через перевал Фута в Болонью, Модену, Реджо, Парму, Пьяченцу, Кремону и, наконец, обратно в Брешию.
Это мероприятие пользуется огромной популярностью у итальянцев, поскольку считается автомобильным фестивалем. В соревнованиях принимают участие спортивные гоночные автомобили, а также кузовные автомобили, которые может купить любой желающий. Самые маленькие машины стартуют первыми, самые большие - последними; водители должны каждую секунду концентрироваться на дороге, потому что каждый километр отличается. Здесь у них нет возможности выучить дорогу наизусть, как это возможно на кольцевой трассе; никто не может запомнить тысячу миль постоянно меняющейся дороги.
Узкие деревенские улочки, беспечные зрители, закрытые железнодорожные переезды и плохое дорожное покрытие требуют мгновенной реакции. Водители пытаются помочь себе, составляя карту дороги во время тренировки. Затем пассажир выкрикивает наиболее опасные моменты в ухо своему водителю, стараясь перекричать шум двигателя, пытаясь донести до гонщика, что этот поворот можно преодолеть на 80, следующий - только на 50 и так далее. Только в «Милле Милья» не двадцать желающих, а тысячи. Очень близкий к изнеможению гонщик мчится к финишу, поскольку каждая машина запускается индивидуально, он даже не знает своей позиции в гонке, это борьба со временем без импульса видимого противника. После дождя, тумана и скользких дорог Фанхио добирается до финиша, преодолев дистанцию за 14 часов 2 минуты и 5 секунд. Хронометристы, подсчитав результаты, сообщают ему, что он третий в генеральной классификации. Победителем, вторым и четвертым стали итальянцы, которые, естественно, способны преодолевать большие участки трассы много раз в год, таким образом знакомясь со многими извилистыми участками и, следовательно, быстрее преодолевая их.
Силвестон, следующее соревнование, входящее в чемпионат мира, плоский, как блин, и именно здесь оспаривается Большой Приз Европы. Во время войны "Спитфайры" с двигателем "Роллс-Ройс Мерлин" летали отсюда против немецких бомбардировщиков, и сегодня узкая изогнутая трасса является полем битвы для гонщиков. На самом деле, здесь речь идет о жонглировании поворотами и короткими прямыми, поскольку, как только машина разгоняется после поворота, ей приходится снова тормозить перед следующим; Джузеппе Фарина выигрывает, а Фанхио сходит.
Таким образом, Фарина набирает свои первые девять очков в чемпионате, поскольку он также проехал быстрейший круг. Чуэко, однако, покидает гонку с пустыми руками.
В миниатюрном сказочном царстве принца Ренье занятые маленькие человечки прикрепляют красочные плакаты к каменным балюстрадам набережной, затем развешивают их между пальмами и прибивают гвоздями к тонким деревянным стенам временных трибун, которые вырастут повсюду. Армия монегасков-рабочих устилает повороты и изгибы улиц Монте-Карло толстыми тюками соломы, а добрая полиция спокойно направляет удивленных гостей к ближайшим обходным путям.
Вскоре гоночные машины с грохотом проносятся по элегантным улицам, шум их двигателей и визг шин раздаются даже в роскошном фойе «Отеля де Пари». Пожилые дамы, которые проводят там вечер своей жизни, в шоке расходятся по своим апартаментам. Иногда, когда шум становится слишком сильным, они поднимают свои лорнеты, чтобы неодобрительно посмотреть сквозь тяжелые шторы, только для того, чтобы в ужасе отпрянуть, когда красный, синий или зеленый гоночный автомобиль внезапно с рёвом проносится мимо казино на пугающей скорости. Так, Монте-Карло переживает самую очаровательную гонку в мире — Большой приз Монако, сотня кругов вокруг этой жемчужины Лазурного берега, сотня кругов по изгибам, поворотам и виражам. Захватывающее зрелище на фоне ревущего шума двигателя, усиленного его эхом, отражающимся от домов. Удивительное зрелище, когда стая с воем поднимается на холм, увенчанный казино, затем спускается к железнодорожной станции, через сеть поворотов выходит на широкую дорогу на берегу моря.
Из полумрака туннеля машины вылетают, как множество разноцветных ракет, чтобы сделать левый поворот, всего в нескольких дюймах от гранитной стены, и все это сотни раз. Здесь нет места ошибкам — камень и бетон, лишь частично со всех сторон покрытый тюками соломы. Точность в полдюйма на этих изгибах обязательна, как раз для старых мастеров с их отточенной техникой, нервы должны выделяться своим отсутствием. Как Фанхио здесь выживет?
Фанхио холоден, как лёд, когда он участвует в гонках, здесь противники будут окружать его со всех сторон, как разъяренные осы. Это не та трасса, где гонки развиваются постепенно, все сосредоточено на минимально возможном пространстве, длина круга составляет всего 2 мили. Медленные машины вскоре нагоняются, и их необходимо, по возможности, обогнать на коротких прямых у моря; вряд ли есть какая-либо другая возможность ввиду продолжительных поворотов.
Фарина, Фанхио и Фаджиоли усправляют «Альфами», Аскари, Виллорези и Соммер - «Феррари». Фанхио быстрее всех на тренировке, следом Фарина, а хронометристы объявляют Хосе-Фройлана Гонсалеса третьим по скорости. Он аргентинец, как и Фанхио, и дебютировал в гонках в Европе в 1950 году — может ли он подвергнуть Фанхио опасности?
Машины выстроились на старте, их шум на мгновение прекратился, и белые яхты, похожие на лебедей, мягко покачиваются на якоре в глубоких синих водах гавани. Над сказочной красотой этого несравненного города огромный замок принца, кажется, стоит, как стражник. Нарядная съемочная группа с интересом и сдержанностью наблюдает за подготовкой к старту, красивые, элегантные женщины восхищенно смотрят на актеров этого волнующего спектакля, быстро шагающих к своим машинам.
Вой запущенных двигателей разрывает воздух, как взрыв. Уважаемые зрители на трибунах начинают волноваться по мере того, как усиливается шум. Старый Шарль Фару поднимает флаг; зрители, как в трансе, смотрят на девятнадцать машин.
Весь ад вырвался на свободу, и, подобно торнадо, они с ревом несутся к казино, чтобы исчезнуть за домами, в то время как гром многих сотен лошадиных сил отдаётся в воздухе. Через несколько секунд туннель снова выбрасывает их: Фанхио — Виллорези — Фарина — Гонсалес — Фаджоли. На высокой скорости они въезжают на крутой левый поворот, где трасса соединяется с 1-м бульваром Альбера. И — что происходит? Зрители взволнованно вскакивают со своих мест. «Альфетту» Фарины закрутило, Гонсалес, идущий следом, касается вращающейся машины. Фаджиоли остановился прямо напротив, когда «Талбо» Розье врезается в него бортом. Маршалы у туннеля поднимают свои желтые флаги — впереди опасность. Но гонщики настолько встревожены, что реагируют слишком поздно. Они видят препятствие и резко тормозят — но теперь они слишком близко. Возникает мгновенное замешательство автомобилей, и взволнованные водители пытаются освободить свои машины из затора. Шесть, семь, девять машин сбились в беспорядочную кучу-малу. В «шпильке» в конце прямой Гонсалес с выражением страха на лице выпрыгивает из своей горящей «Мазерати». Сам дьявол вырвался на свободу! Аскари, Соммеру и Широну наконец удается освободить свои машины и продолжить преследование, в то время, как Фанхио с рёвом вырывается на следующий круг и едва успевает миновать хаос.
Фарина и Фаджоли сходят, теперь Фанхио в одиночку должен защищать цвета "Альфа-Ромео". Только девять автомобилей пережили множественные аварии на набережной, и Фанхио уверенно лидирует. Виллорези, который также развернулся в пылу азарта и остался на восьмом месте, быстро догоняет; дерзко ведя машину, он обгоняет троих и, наконец, выходит на третью позицию.
Три "Феррари" Аскари, Виллорези и Соммера преследуют Фанхио, но он спокойно и безразлично к происходящему наматывает круг за кругом; позади него Виллорези обгоняет своего ученика Аскари и энергично продвигается вперед. И снова нервы публики напряжены, когда Чуэко останавливается у своей «ямы» для дозаправки, механики «Альфы» работают, как бобры. На голову и шею ему надевают кожаный фартук, чтобы едкое топливо не попало на кожу, если оно внезапно прольется.
Публика напряженно смотрит в сторону туннеля; появится ли Виллорези до того, как Фанхио вернется в гонку? Секунды, кажется, превращаются в минуты. Почти хочется помочь ему — но он ведет себя так, как будто у него в распоряжении всё время мира, и делает освежающий глоток. Тридцать две секунды - и всё готово, Фанхио выезжает до появления Виллорези, а чуть позже этот отважный человек вынужден сдаться из-за неисправного дифференциала.
Позиции теперь остаются неизменными, гонка разыгрывается монотонно и без изменений. Хуан-Мануэль Фанхио, простой механик из деревни в Пампе, походкой кавалериста направляется к изумрудной ложе, где он получит серебряный кубок лично из рук князя. Как будто в этом ничего такого не было, он снова спускается... без эмоций и совершенно спокойно. Только высокие частоты аргентинского радиокомментатора висят в воздухе несколько секунд…
Девять зачётных очков у Фанхио, который выиграл Большой Приз Монако со средней скоростью 98,7 км/ч. Так что теперь они с Фариной равны!
ГЛАВА VII
Буря свирепствует
За восемь кругов до финиша Большого Приза Швейцарии - хронометристы только что провели толстую линию через столбцы оставшихся кругов напротив фамилии Фанхио. Он сошёл, чтобы чуть позже прийти в боксы пешком, в то время как Фарина продолжает ехать к победе. Ничто в выражении лица Фанхио не выдает его внутренних чувств, он, кажется, совершенно не затронут этой неудачей, которая с ним приключилась. Однако, неисправность двигателя его "Альфетты" на 34-м круге трассы Бремгартен в Берне стоила ему 9 очков в чемпионате в то время как в послужном списке Фарины сейчас значится 18. Но кто этот “доктор”? Фамилия Фарина уже имела хорошую репутацию среди экспертов в области автомобилестроения, еще до того, как туринский гонщик сел за гоночный руль. Его отец основал одну из первых каретных мастерских в Турине - Stabilimenti Farina. Его дядя Пинин Фарина сегодня пользуется такой же репутацией среди представителей искусства создания экипажей, как Кристиан Диор среди домов высокой моды. Крупные американские автомобильные корпорации просят художника Пинина Фарину разработать для них эксклюзивные кузова автомобилей, за которые они платят фантастические суммы. Сам Джузеппе Фарина занимается конструкторским делом, когда не участвует в гонках, поскольку лепка из металлических листов элегантных форм ясно выражает художественные чувства Джузеппе Фарины, хотя его скромность на публике граничит с застенчивостью. Несмотря на то, что он сорвиголова, эксперты называют его самым совершенным мастером нашего времени за то, что он всегда аккуратно ведет машину даже в самые волнующие моменты. Он никогда не “играет в кости” и не жесток со своей машиной, превосходно управляя своим скакуном тихими и щадящими движениями. Его поведение в гонке скорее напоминает холодные расчетливые манеры англичанина, а не темпераментного южанина. Он олицетворяет самообладание и настоящего джентльмена, но о его личной жизни почти ничего не известно. Его можно было бы охарактеризовать как очень сдержанного, но он всегда готов поговорить с журналистами обо всём, что касается автоспорта, но не о себе. Одним из немногих людей, которые сопровождали его в нескольких поездках, является своевольный миланский журналист Коррадо Милланта.
"Истории о Фарине?” - спросил Милланта, когда я хотел спросить его о нём, - "Я почти ничего не знаю. За исключением, пожалуй, того, что касается его сходства с бывшим королем Умберто II. В 1930 году генералы обычно отдавали честь молодому лейтенанту Фарине с расстояния 20 ярдов (18 метров — прим.), думая, что он Принц Умберто!»
Милланта описывает Фарину как последнего представителя старой гвардии тех, кто водил автомобили с балочной осью, которые сегодня можно увидеть только в музеях.* Фарине, которому в 1945 году исполнилось 48 (на самом деле 39 – прим.), было едва за 20, когда он задумался о том, чтобы стать автогонщиком, но нужно было найти подходящую машину, а это стоило денег. Поскольку он изучал политэкономию и позже получил докторскую степень на этом факультете, он решил заняться добыванием денег способом, сродни его профессии: он занялся спекуляцией. Однако, единственными результатами были долги. Он открыто рассказал о своих тревогах отцу, который первым делом оплатил его долги, а затем сделал то, что сделали бы немногие отцы: он купил два спортивных автомобиля «Альфа» и участвовал в них для восхождения на холм Аоста перевала Большой Сан-Бернар, где кандидатами на участие в гонках были отец и сын Фарина.
*За исключением Англии!
В то время, как сын попал в аварию, хотя и после впечатляющего старта, отец добрался до места. На трассе он увидел на обочине поврежденную машину своего сына, которая так напугала его, что вскоре после этого он снова продал машины. Таким образом, мечте Джузеппе пришел конец... но было ли это так? Как и все те молодые люди, которые очень полны энтузиазма по отношению к какой-то идее и обладают необходимой энергией для ее осуществления, вскоре после этого он снова появился на гоночной трассе. Опять же, сначала он ездил на "Альфе", затем в 1934 и 1935 годах у него была "Мазерати".
Это было время великого успеха немецких машин; «Мерседес-Бенц» и «Ауто-Унион» технически превосходили итальянские машины. Один человек, тем не менее, снова и снова бросал вызов этой превосходящей силе: он был среднего роста, жилистый, жесткий и с воинственным сердцем. Где бы он ни стартовал, он очаровывал зрителей. Его звали Тацио Нуволари, и он был родом из Мантуи. Этот итальянец с его квадратным, свирепо выдвинутым вперед подбородком не признавал поражений; всегда, когда он попадал на поле немецких машин, бесстрашно атаковал, если чувствовал шанс - он им пользовался, и иногда ему удавалось одержать победу над немцами.
Тогда этот человек был объектом восхищения Джузеппе. Он почитал его и сделал своим идеалом. Однажды синьор Энцо Феррари сделал ему великолепное предложение — присоединиться к его всемирно известной Скудерии, в которой выступали Альфа-Ромео. Руководителем команды был не кто иной, как Тацио Нуволари. «Чемпиониссимо» вскоре отметил исключительный талант, обладал Нино — так его друзья называли – был одержим. Тацио присматривал за Нино, и позже это уважение к его способностям переросло в дружбу, от которой Фарина получил большую выгоду. Нуволари научил его тем тонкостям, которые позволили ему продвигаться к более масштабным задачам.
Фарина обладал огромным мужеством. Достаточно часто это заменяло недостаточную мощность двигателя, поскольку его боевая натура не удовлетворялась малым. Он всегда стремился вперед, но даже автомобили, специально разработанные для автоспорта, имеют определенные физические ограничения. Тот, кто решит пренебречь этими ограничениями, горько пожалеет о своем решении. Таково было и с Фариной. Он пережил ужасные аварии и часто выходил невредимым из ситуаций, которые для других означали бы конец, к счастью, у него не осталось ничего, кроме нескольких шрамов.
Первая серьезная авария часто является решающей для дальнейшей карьеры автогонщика. Психологический момент аварии может иметь серьезные последствия, он может быть настолько весомым, что, хоть водитель и продолжает гонку, он никогда больше не приблизится к тем пиковым скоростям и пределам, которые составляют наивысший класс. Фарина был не таков, он снова и снова преодолевал последствия аварий.
В 1937, 38 и 39 годах он становился чемпионом Италии по автогонкам. На швейцарском Большом Призе 1939 года он победил значительно более мощные 3-литровые «Ауто-Унион» и «Мерседес-Бенц», каждые из которых выставили по пять автомобилей, за рулем новой 1,5-литровой «Альфетты». На протяжении многих кругов на мокрой трассе он был на втором месте после вероятного победителя Германа Ланга.
После войны, во время которой он служил армейским офицером, вскоре он снова управлял «Мазерати» и «Альфами», но уже как частный владелец. Он снова добился успеха, и первые гонки показали, что длительный вынужденный отдых не лишил его мастерства. Он принадлежит к тем бешеным энтузиастам скорости, которые проводят свои самые счастливые часы за рулем скоростного автомобиля на мировых гоночных трассах.
Характеризуя его, Милланта говорит: "Фарина быстро ездит и в личной жизни, раскинув руки, слегка склонив голову набок и глядя на дорогу глазами знатока искусства, как будто рассматривает картины в художественных галереях. Иногда он поет за рулем о таинственной красивой женщине, которую он встретил однажды вечером где-то; он больше никогда ее не видел, и, хотя ее имя осталось неизвестным, он никогда ее не забывал. Я думаю, что ее звали юность. Романтизм со скоростью 100 миль в час, в то время как раздраженные граждане выкрикивают проклятия ему вслед...!”
Фарина женился довольно поздно. Его жена владеет известным туринским домом моды и почти никогда не появляется на гонках, в отличие от жен других гонщиков. Она такая же утонченная и незаметно выделяющаяся, как и сам Нино. Это два добрых человека, подобных которым можно встретить снова и снова среди культурных гонок старого света.
«Доктор» Джузеппе Фарина в 1950 году - самый ярый соперник Хуана-Мануэля Фанхио на пути к чемпионату мира. В течение года становится всё яснее, что титул достанется одному из них. Фанхио, после быстрой победы на «Мазерати» на трассе Рампартс близ города Ангулем, должен встретиться с Фариной на следующем этапе чемпионата — Большом Призе Бельгии в Спа-Франкоршан.
Организаторы проделали большую работу на этой трассе; было удалено более 1400 деревьев, дорога была расширена на 2 ярда и стала гораздо лучше. Трасса теперь позволяет развивать более высокие скорости, и уже на тренировке установлены средние значения, которые должны сделать эту гонку бельгийского Большого Приза 1950 года самой быстрой шоссейной гонкой в мире.
И снова «Альфеттам» Фарины, Фанхио и Фаджоли противостоят их сильнейшие соперники - Виллорези и Аскари на «Феррари». В то время как Виллорези управляет 1,5-литровой машиной с нагнетателем, у Аскари новая с 3,3-литровым атмосферным двигателем. "Феррари готовят что-то новое”, - говорят эксперты и рассматривают «монопосто» Аскари как промежуточный этап новых разработок. В «Альфе» тоже не почивали на лаврах; их 8-цилиндровый двигатель с двухтактным нагнетателем теперь выдает на несколько лошадиных сил больше, а время тренировки время «Альфетт» лучше, чем у Виллорези и Аскари.
Фанхио с самого начала лидирует, за ним следуют его товарищи по команде Фарина и Фаджиоли, хотя последнего обогнал Виллорези. На седьмом круге Фарина выходит вперед, но три круга спустя его снова обгоняет Фаджоли, в то время как Фанхио находится на третьем месте. Во время гонки три «Альфетты» по очереди лидируют. После их пит-стопов Раймонд Соммер лидирует на протяжении четырех кругов на своем 4,5-литровом «Талбо», но снова уступает трем «Альфеттам». Фарина лидирует, когда Фанхио атакует еще раз, за шесть кругов до финиша.
Эта дуэль «Альфа-Ромео» - уникальный опыт для множества зрителей, рассеянных по трассе протяженностью 14,12 километра (около 9 миль). Волнение никогда не прекращается для репортера аргентинского радио, чьи острые глаза следят за Фанхио и чей голос срывается в попытке прокомментировать какое-то преимущество, полученное им.
Фарина вынужден уступить первую позицию своему сопернику и совершает пит-стоп за три круга до финиша. После короткого перерыва он возобновляет гонку, но его скорость заметно снижается, что-то случилось с его машиной, которая требует осторожности. Таким образом, он вынужден пропустить Розье на «Талбо» и финиширует четвертым, Фанхио становится победителем, а Фаджоли вторым. Фанхио завершает гонку протяженностью 494,2 км (около 307 миль) со средней скоростью 177,09 км/ч (около 110,5 миль/ч), но самый быстрый круг у Фарины - 180,82 км/ч (около 112,5 миль/ч). Таким образом, таблица с очками выглядит так: Фарина - 22, Фаджиоли - 18 и Фанхио - 17. Аргентинцу теперь придется приложить большие усилия, чтобы наверстать преимущество в пять очков, которое есть у туринца.
Его усилия увенчались успехом на следующем этапе, французском Большим Призе. Поскольку «Феррари» заняты важной разработкой и не считают нынешние модели достаточно успешными, они не явились, и Гран-При на этой быстрой треугольной трассе Реймс-Гё в основном оспаривается между тремя «Альфами» в лице Фанхио, Фарины и Фаджиоли.
После 17-го круга Фарине пришлось несколько раз посещать боксы из-за проблем с подачей топлива, в результате чего он вернулся на седьмом месте и больше не играет решающей роли в порядке на финише.
Фанхио снова выигрывает, со средней скоростью 168,72 км/ч (около 105 миль/ч) на дистанции Большого Приза, а также, проехав быстрейший круг со скоростью 180,82 км/ч (около 113 миль/ч), набирает дополнительное очко. Фаджиоли - второй. Сейчас Фанхио лидирует в чемпионате с 26 очками против 24 у Фаджоли и 22 у Фарины.
Вся Аргентина следит за развитием чемпионата мира и шансами Хуана-Мануэля Фанхио. Чемпионат мира по автогонкам для уроженца страны, которая не может похвастаться автомобильной промышленностью, о которой можно говорить? Какая замечательная мысль!
В настоящее время «Альфетта» находится на голову выше других конкурентов, ее двигатель с наддувом, развивающийся от гонки к гонке, теперь выдает более 334 л.с.
Но в то время как международная общественность, не зная, что происходит за кулисами, уже рассматривает автоспорт исключительно как дело «Альфы», в небольших заводах Коммандаторе Энцо Феррари ведется систематическая работа по созданию нового гоночного автомобиля.
Энцо Феррари - крупный, сильный мужчина с римской головой и высоким интеллигентным лбом. Этот седовласый итальянец сам участвовал в гонках в начале двадцатых годов. В 1929 году он основал гоночную конюшню, «Скудерию Феррари», которой управляла «Альфа-Ромео» и до конца 1937 года «Скудерия Феррари» стартовала 343 раза и выиграла 114 раз, преодолев в общей сложности 352 817 гоночных километров. Когда в 1938 году «Альфа» сама вернулась в гонки, Энцо заключил контракт на управление их командой. Но этот своевольный, энергичный человек был слишком большим индивидуалистом, чтобы подчиниться указаниям руководства завода. Он ушел из «Альфы» и основал собственную фирму по проектированию и строительству спортивных автомобилей, его первым автомобилем управлял Альберто, сын его близкого друга Антонио Аскари, который очень рано погиб в аварии на гонках. Во время войны «Феррари» пришлось прекратить выпуск спортивных автомобилей, и за очень короткий промежуток времени он заново организовал свои заводы для производства первоклассных станков, но вскоре после окончания войны производство его спортивных автомобилей возобновилось. Сегодня на этой превосходно оборудованной фабрике работает около 250 человек, а ее головной офис находится в Модене, столице одноименной провинции, где зародилась история Дона Камилло и Пеппоне. Примерно в десяти милях отсюда находится деревня Маранелло, на окраине которой, скрытый густым кустарником, находится завод «Феррари». Незнакомец, желающий осмотреть фабрику изнутри, должен получить разрешение Коммендаторе, поскольку он информирован обо всем, что происходит в ее стенах. Только если Феррари скажет “да”, швейцар откроет ворота, украшенные эмблемой «Феррари» - гарцующей черной лошадью на желтом щите.
Руководство заводом находится в надежных руках Феррари. Это так и должно быть, поскольку участие в гонках и строительство автомобилей для соревнований требует значительных финансовых средств, и нет финансовой группы, поддерживающей этого предприимчивого итальянца, чтобы избавить его от беспокойства.* Его завод выпускает около сотни автомобилей в год, и все они спортивного типа. Они имеют высокую стоимость при продаже и продаются нескольким покупателям по поразительным ценам. Феррари - мастер своего дела, и никто не может рассказывать ему небылицы, потому что его выдающиеся знания проистекают из того, что он прошел все этапы этого специализированного ремесла.
*Теперь всё изменилось, поскольку он получает помощь от "Фиата" и других.
Когда после войны в «Феррари» приступили к созданию нового автомобиля для формулы-1, «Альфа-Ромео» уже обладали полностью проверенной конструкцией. Из всех людей Коммендаторе Феррари нанял конструктора Коломбо, который был тем самым человеком, ответственным за разработку «Альфетты». Он разработал для Феррари автомобиль с 1,5-литровым двигателем V12 и наддувом, который, хотя и был очень интересной машиной, был недостаточно мощным, чтобы победить «Альфетты». Затем инженер Коломбо вернулся в «Альфу».
На его место был взят Аурелио Лампреди, превосходный человек, полный идей. Лампреди пришел из авиационной промышленности и сам пашет свою борозду. Реализация его технических идей в конструкции гоночного автомобиля Феррари 1950 года открыла новую главу в итальянском автоспорте…
Тишина опустилась на низины Апеннинских гор. Жители Маранелло закончили свою повседневную работу и проводят вечер со своими семьями или болтают с друзьями за бокалом любимого напитка. Внезапно воющий шум нарушает покой. Мужчины на некоторое время замолкают и смотрят на магазины «Феррари»:
“В доме Коммендаторе происходит большая активность. Вне всякого сомнения, готовится что-то новое. Шум совсем другой, намного ниже, чем раньше, и глубже, тяжелее!”
Они немного думают об этом, но вскоре возобновляют общение и игру. Для них шум за густым кустарником больше не волнующий, потому что они привыкли к нему за эти годы. Сейчас они едва поднимают глаза, когда по улицам проезжает одна из красных «Феррари», но, с другой стороны, их переполняет гордость, когда об успехах автомобиля объявляют в местной прессе. Многие жители Маранелло работают на Коммандаторе, и у них хорошая работа. Для работы на станках или в сборочных цехах требуются специальные знания, и людей, работающих на “Automobili Феррари”, по праву можно назвать высококвалифицированными специалистами.
Шум исходит из небольшого кирпичного здания, где двое мужчин работают над 12-цилиндровым двигателем, соединенным с динамометром. В то время как крепкий главный механик Меацца снова и снова запускает мощный двигатель на полную мощность, главный конструктор Аурелио Лампреди пристально следит за приборами на испытательной панели. Невозмутимый Лампреди, высокого роста, с высоким лбом и приятным лицом, вписывает цифры в свои листы и ничто в его облике не выдает темпераментного итальянца. Этот человек - учёный, создающий машину, которая в руках таких выдающихся гонщиков, как Аскари и Виллорези, прервет победоносное движение «Альфа-Ромео».
Стрелка тахометра дрожит на 6,500—7,000—7,500 оборотах и движется дальше. Двигатель, работающий с полной нагрузкой, создает вибрации в самом здании, они начинают передаваться на испытательную панель и письменный стол; карандаши и таблицы исполняют небольшой ритмичный танец. Двое мужчин не двигаются. Словно загипнотизированные, они смотрят на черную стрелку счетчика, которая теперь качается к красной линии, зависая там неподвижно. Лампреди не смеет дышать. В его мозгу молнией проносятся мысли: выдержит ли такое двигатель; верны ли расчеты вычислений — или блок из стали и легкого сплава разлетится на части? ...Скоро они узнают, осталось не так много времени. А вот доказательство того, насколько верен подход Аурелио Лампреди к конструкции. Новая «Феррари» должен стартовать в Большом Призе Наций в Женеве, этого желает Коммандаторе, и даже сейчас он ждет в Модене новостей, которые избавят его от беспокойства, которое может развеять только Лампреди.
Конструктор смотрит на свои часы. Минуты тянутся отчаянно медленно, но минут недостаточно: двигатель должен работать часами при полной нагрузке.
Меацца вытирает лоб маслянистой рукой, пот исчезает, но остается черная полоса. Он вопросительно смотрит на Лампреди, который улыбается и кивает. Напряженное лицо Меаццы расплывается в улыбке. Ничего предосудительного не происходит, 4,5-литровый атмосферный двигатель нового гоночного автомобиля Феррари выдерживает нагрузку, он работает равномерно и плавно. Конструкция правильная, но должны пройти часы, прежде чем уставший главный механик сможет выключить ревущий двигатель. В конце концов последний шум отражается от стен, и все стихает. Измученные, мужчины смотрят друг на друга. Внезапно они оба опомнились и похлопали друг друга по плечам. “Наконец-то мы это сделали!”- они рычат друг на друга. Затем выходят в прохладу занимающегося рассвета. Лампреди глубоко вздыхает и быстрыми шагами идет к своей машине, чтобы немедленно ехать в Модену.
В просто обставленном личном кабинете собрались люди Энцо Феррари. Здесь сидит элегантный журналист Филлипини, который теперь выполняет функции руководителя «Скудерии Феррари»; вон там Аурелио Лампреди еще раз бросает быстрый взгляд на свои результаты испытаний, а руководитель команды Гиберти делает несколько пометок.
Сотрудники моденского головного офиса «Automobili Феррари» подносят пальцы к губам, призывая к тишине, если кто-то из посетителей слишком громко высказывает свое мнение: “Пожалуйста, тише, у Коммандаторе совещание, очень важное. Его ни в коем случае нельзя беспокоить”.
Альберто Аскари задумчиво созерцает фотографию своего отца за рулем «Альфа-Ромео», поскольку эта фотография занимает почетное место в офисе Феррари. Живые глаза Виллорези наблюдают за теми, кто принимает участие в конференции.
“Резюме Лампреди о ситуации убеждает меня в том, что мы можем рискнуть отправить новую машину в Женеву. Я не ожидаю победы в этой трудной гонке, но давайте посмотрим, как далеко мы продвинулись. Ты, Альберто, можешь атаковать и получить представление о том, насколько мощный двигатель. Виллорези, с другой стороны, проведет выжидательную гонку и будет иметь некоторый запас в руках. Мы находимся только в начале наших разработок, которые, как мы надеемся, позволят создать гоночный автомобиль, способный превзойти «Альфетты». Мы должны быть сдержанны в наших публикациях для людей. Им не обязательно знать, что мы устанавливаем новый 4,5-литровый двигатель. Пусть наши конкуренты думают, что мы не сильно продвинулись вперед и что мы используем промежуточную конструкцию. А теперь, господа, я желаю вам всем успеха!»
Мужчины прощаются с Феррари. Теперь их путь лежит к берегам озера Леман, в Женеву.
Хотя на заводах «Феррари» соблюдалась строжайшая секретность, тем не менее Большой Приз Наций вызвал исключительный интерес в кругах прессы. У журналистов тонкий нюх на сенсации, и, похоже, Женева может их предоставить. Филлипини постоянно окружен иностранными и итальянскими журналистами. Они пытаются сбить его с толку случайными замечаниями, но этот хитрый бывший журналист умудряется выкручиваться дипломатичными ответами, и никому не удается задеть его. Журналисты держат секундомеры наготове, как только начинается тренировка на 4-километровой трассе, и вскоре становится ясно: это, должно быть, новый 4,5-литровый двигатель, потому что он слишком быстр для 3,8-литрового. В воскресенье будет захватывающим!
Они все в восторге от «Альфа-Ромео». Снова и снова Гвидотти, гоночный руководитель «Альфы», пытается заглянуть под капот конкурирующей марки. Но Меацца бдителен.
"Пусть они смотрят, - приказывает он своим людям, - но не слишком долго. У них будет работа - отличить его от старого двигателя”.
Трасса проходит мимо дворца Наций и спускается к дороге на Лозанну, продолжается по ней некоторое время, затем поворачивает на другую прямую, мимо Международного бюро труда и снова к дворцу Наций.
В последний тренировочный день Фанхио хочет убедиться и присоединяется к Аскари. Дзанарди, любимый механик Фанхио, наблюдает за своим гонщиком.
“Осторожно, - кричит он своим коллегам, - сейчас мы кое-что увидим!”
Но Аскари сразу понимает, что аргентинец хочет проверить свою скорость, и перед началом личной дуэли сбрасывает её и с ухмылкой машет Фанхио. Вскоре после этого красная "Альфа" останавливается у боксов. Фанхио надевает защитные очки и встает со своего места.
Дзанарди бежит к нему.
“Что скажешь, Хуан? Ты понял, что там у него? Есть ли что-то в этих 4,5 литрах или она не так быстра?”
Фанхио пожимает плечами, его озорные глаза мерцают, когда он отвечает: "Альберто почуял неладное, но новая «Феррари» - чертовски быстрая машина. Нам придется понаблюдать за ней. Однако ясно одно: это новый 4,5-литровый двигатель. В любом случае, посмотрим!”
Небо над Женевой голубое и чистое, когда опускается флаг стартера. Скоро журналисты узнают, как будут выглядеть заголовки в их репортаже о гонке:
Новая «Феррари» - главная достопримечательность Женевы!
Аскари цепляется за Фанхио и может удержаться за ним. После нескольких кругов порядок в гонке выглядит следующим образом: Фанхио — Аскари — Фарина — Барон де Граффенрид (который сегодня управляет «Альфеттой») - Виллорези на второй новой «Феррари» — Пьеро Таруффи, также на «Альфетте».
Большой Приз протяжённостью 68 кругов, что, однако, не идёт в зачет чемпионата мира. Аскари сохраняет свое второе место, пока на 62-м круге не случаются неприятности. Аскари выпадает из гоночного порядка, и немного позже он медленно подъезжает к своей «яме». Проблема с задней осью вывела его из гонки, но теперь зрители также напрасно ждут Фарину и Виллорези. В боксах у них, похоже, есть подозрение, что на трассе что-то произошло. Аскари, дико жестикулируя, разговаривает с начальником своей команды. Маршалы бегут по авеню де Франс, а громкоговорители вызывают скорую помощь. Филлипини и Гиберти исчезают из боксов. Где Виллорези, что случилось с Фариной? Наконец просачивается новость: Виллорези попал в занос на скорости 140 миль в час на обратной прямой к Лозанне. «Феррари» столкнулась с бордюром, Виллорези выбросило, и он получил травмы, затем автомобиль без водителя врезался через барьер в зрителей — несколько погибших и раненых - ужасное последствие…
Хуан-Мануэль Фанхио выигрывает Большой Приз Наций у швейцарца де Граффенрида. Новые «Феррари» выбыли из гонки, но очень хорошо выдержали свое первое испытание. Дзанарди едет на хвосте «Альфы» Фанхио на круге почета.
Следующая победа Фанхио на "Альфетте" - это Большой Приз Пескары. Эта гонка на очень сложной трассе в Абруцци на Адриатическом побережье также не идёт в зачёт чемпионата. Решающим событием должен стать Большой Приз Италии на трассе Монца, и пока аргентинец готовится к этому событию, Альберто Аскари выигрывает первый послевоенный Большой Приз Германии на Нюрбургринге. Поскольку эта гонка предназначена только для машин Формулы-2, а у Фанхио нет машины, доступной для участия в ней, немецкая публика лишена возможности увидеть его.
За неделю до итальянского Большого Приза команда «Альфа» принимает участие в гонке «Интернэшнл-трофи» в Силверстоне. Фарине удается выиграть у своего соперника Фанхио. Плохое предзнаменование для последнего раунда?
3 сентября министр труда Италии Марацца делает отмашку флагом на автодроме Монца. Двадцать пять автомобилей находятся на старте Большого Приза Италии. Более 100 000 человек являются зрителями этого самого важного автоспортивного события 1950 года. И Фарина, и Фанхио энергично стартовали. Когда красные машины с воем проносятся мимо в первый раз по широкой финишной прямой, «Феррари» Аскари уже сумела проскочить мимо Фанхио. Использует ли «Чуэко» тактику выжидания, пока два итальянца не успокоятся, чтобы атаковать их позже? Никто не знает, какие мысли проносятся в голове аргентинца. Необходимо проехать триста миль, прежде чем опустится клетчатый флаг, на протяжении восьмидесяти кругов техника должна выдерживать невероятную нагрузку на каждом ярде.
Среди четырех лидирующих «болидов» выкладывается Аскари. Утомят ли знаменитые миланские машины провинциального новичка? Похоже, что это не так, потому что на 14-м круге Альберто обгоняет своего соотечественника Фарину, чтобы выйти в лидеры; однако два круга спустя Фарина снова обогнал его.
А Фанхио? Он остается на третьем месте, ведя машину наиболее планомерно; его час еще не настал.
Ожесточенная битва оставила свой след на машинах. Зрители разочарованы, став свидетелями схода Аскари на 22-м круге. Теперь Фанхио занял вторую позицию после Фарины. В конце этого круга он останавливается у своего «гаража». Что случилось? У «Альфетты» Фанхио неприятности? Нет! Быстро, как вспышка, механики задвигают домкрат под заднюю часть автомобиля. Одним движением он поднимается, Дзанарди отбивает гайки. Фанхио меняют задние колеса! Тем временем канистра с топливом заливается в бак, и через короткое время всё сделано, и он снова трогается в путь. Но через несколько кругов все закончилось, проблемы с двигателем положили конец его решающей атаке за чемпионат мира. Чудесный сон закончился. Механики, возглавляемые опечаленным Дзанарди, загоняют “Альфетту” на парковку для "мертвых" машин за гаражом. И всё же Фанхио снова вступает в бой, забирая машину Таруффи, на этот раз находящуюся на второй позиции. Но «Чуэко» не повезло; эта машина тоже испускает дух. Фанхио определенно выбыл из гонки.
В Аргентине тысячи людей разделяют это горькое разочарование, поскольку, как и все гонки, в которых он принимает участие, эта передается по радио в Южную Америку.
Доктор Джузеппе Фарина является победителем Большого Приза Италии и таким образом становится чемпионом мира 1950 года. Чтобы показать сложность этой гонки — 18 машин из 25, которые вышли на старт, должны были сойти с дистанции.
ГЛАВА VIII
В тени Фанхио
В Луна-парке в Буэнос-Айресе, месте проведения спортивных мероприятий, находится большой выставочный зал с несколькими окнами. На центральном изображена эмблема «Мерседес-Бенц». Над окнами большими неоновыми буквами четко написано: "Хосе-Фройлан Гонсалес и Cia Automoviles-Camiones”. Там выставлено несколько моделей Mercedes, а на задней стене - фотография в натуральную величину, на которой изображен гонщик за рулем автомобиля с лавровым венком. Это Хосе-Фройлан Гонсалес, который, хотя официально и не имеет никакого отношения к "Мерседесу", является лучшим гонщиком "Скудерии Феррари" и, таким образом, находится в стане соперника Фанхио.
После Фанхио он самый грамотный гонщик Аргентины на данный момент. Физически он совершенно не похож на Хуана, он тучный, с мягкими чертами лица и внутренне, вероятно, лишен жёсткости, отличающей его великого соотечественника. Когда он впервые появился в Европе в 1950 году, его поклонники вскоре прозвали его “Пумой”. Его решительные, грубые и жёсткие методы вождения и непрекращающиеся атаки в сочетании с потрясающими стартами вызывают это сравнение с южноамериканским горным львом. Однако его соотечественники называют его просто "большая голова”. Это прозвище, точно так же, как и в случае с Фанхио, не является характеристикой его личности, а непосредственно относится к его внешнему виду - большой голове на короткой шее.
Хотя Гонсалес отличный гонщик, добивающийся заметных результатов на протяжении многих лет, тем не менее его всегда затмевает Фанхио, который как личность лучше смотрится на публике, чем несколько сдержанный и мрачный Гонсалес. В Европе существует несколько версий о его происхождении. Он родился 5 октября 1922 года в Арресифесе, месте, известном своими энтузиастами автоспорта. Любимая версия, потому что она самая романтичная, показывает "Пуму” в роли бедного водителя автобуса, работающего в фирме Маримона и случайно им обнаруженного.
Однако на самом деле, в отличие от Фанхио, в его семье есть значительное наследие автоспорта. Дядя Хулио Перес был одним из самых популярных автогонщиков в тридцатые годы, сделав себе имя на соревнованиях на длинные дистанции. Очевидно, поэтому его племянник рано попытал счастья за рулем, сначала в небольших соревнованиях, а затем в гонке на грунтовой трассе Арресифеса в 1946 году. Там он ездил на «монопосто», построенном его соотечественником Вильоне в 1934 году, с двигателем «Шевроле» 1928 года выпуска. С этим старым драндулетом Гонсалес выиграл предварительный заезд, но выбыл в финале из-за проблем с двигателем. Он продолжал управлять этой машиной до 1947 года, но так и не участвовал «ради денег». Объяснение очень простое: у «Пумы» была слишком "тяжелая” нога, другими словами, его темперамент обычно убегал вместе с ним, в результате чего «Viglione special» регулярно взрывался. В конце концов ему надоела ненадежная машина, и он купил другую - одноместную с 4-цилиндровым двигателем «Форд». Она тоже заслуживала бы места в музее; её шасси встряхивало внутренние органы водителя точно так же, как миксер для коктейлей. Радиатор был окружен решеткой в форме сердца, и злые языки поговаривали, что Гонсалес хотел показать свой боевой нрав. То, что у него действительно было мужество, предстояло доказать позже. Гонсалес был очень быстр на этой машине, но не очень успешен; ни одна машина не выдерживала его бешеного езды, но именно эта полоса невезения и его чрезвычайно привлекательный, дерзкий стиль вождения вызвали энтузиазм у зрителей. Его мгновенные старты снова и снова оставляли за собой его коллег-конкурентов, и вскоре “большую голову” стали называть “кнутом” грунтовых трасс. Эксперты знали, что у этого скромного малого большой талант к вождению, но ему придется обуздать свой темперамент и вести машину с умом, как Фанхио. Наконец, в 1949 году его посадили в «Мазерати», но даже этот автомобиль, разработанный способными инженерами, не смог противостоять его "свинцовой ноге”. В первой гонке он «спалил» его, во второй повредил хвост машины и тащил его за собой, пока не был вынужден сойти с дистанции. В Мар-дель-Плате он сумел финишировать шестым, а в Росарио занял седьмое место. Перед вылетом в Европу в 1950 году он выиграл предварительный заезд в Мар-дель-Плате и был первым в Ле-Кумбре.
Европейский сезон начался для него хорошо. Он был вторым в Альби на «Феррари», третьим в Ангулеме и седьмым в Зандворте в Голландии. В Марселе, По, Сан-Ремо, Рубе, Реймсе и Женеве он сошёл; получил ожоги в Монте-Карло, когда его «Мазерати» попала в массовую аварию на набережной не по его вине.
Но звёздный час Хосе-Фройлана Гонсалеса был близок. В 1951 году Фанхио организует проведение Большого Приза Аргентины на узкой извилистой трассе в парке Палермо в Буэнос-Айресе.
Великий аргентинский “Кампеон” считает легкую, маневренную «Феррари» подходящей машиной для извилистой трассы в парке Палермо; однако судьба распорядилась иначе. Причину этого можно найти в кабинете руководителя команды Альфреда Нойбауэра из Daimler Benz A.G.
Когда началась война, "Даймлер-Бенц" владели значительным парком гоночных автомобилей, и по мере того, как воздушные атаки союзников продвигались все дальше и дальше на территорию Германии, автомобили были вывезены дальше на восток, и во время эвакуации некоторые из них попали в Австрию, другие в разные места Германии, лишь несколько остались в Штутгарте. Красная Армия конфисковала большинство из них и перевезла в Россию, где, как говорят, кое-какие из них в настоящее время выставляются в московских технических университетах в качестве образцов инженерной практики.
Американский миллионер Томми Ли заплатил 25 000 долларов, чтобы доставить в Штаты гоночный автомобиль «Мерседес»; он был найден в австрийском амбаре. Автомобиль был опробован в гонке «500 миль Индианаполиса», но не проехал много кругов, поскольку американские механики не смогли заставить сложную машину работать так, как раньше.
Гоночный менеджер Нойбауэр организовал поиск пропавших машин в первые послевоенные годы и сумел найти несколько из них для возвращения на завод. Затем они были восстановлены с помощью деталей, которые были всё еще в доступе.
Возобновление работы южноамериканских рынков заставило доктора Хаспела, управляющего директора "Даймлер-Бенц", принять приглашение правительства Аргентины отправить серебристые гоночные машины через океан в зимние месяцы 1951 года. «Daimler Benz A.G.», опираясь на мощную поддержку Хорхе Антонио, собираются попытаться закрепиться в Аргентине. Успех знаменитой немецкой марки в гонках чрезвычайно помог бы усилиям дона Хорхе. Таким образом, Унтертюркхайм готовит три машины Формулы-1 1939 года для аргентинской экскурсии. Их 3-литровые двигатели V12 с нагнетателем выдают около 460 л.с. В Аргентине люди с самого начала убеждены, что эти монстры должны победить, поэтому они больше всего хотят, чтобы за рулем был Хуан-Мануэль Фанхио, а это значит, что Джузеппе Фарина, с которым "Даймлер-Бенц" заключили контракт, должен быть снова отпущен. В состав обновленной гоночной команды теперь входят бывший чемпион Европы Герман Ланг, Фанхио и новичок Карл Клинг вместо Рудольфа Караччолы, который от этого отказался. Руководителем всей команды, конечно же, является всемирно известный организатор Альфред Нойбауэр.
Нойбауэр точно знал, как управлять своими гонщиками в дни великих побед «Мерседеса», между 1934 и 1940 годами. С интуитивной уверенностью он чувствовал слабые места противника, подавая своим людям сигнал атаковать, когда наступит подходящий момент. Он создавал образ своих противников, который состоял из небольшой информации и точных наблюдений, которые в большинстве случаев складывались в общую картину. Пережили ли его способности войну - будет видно в Буэнос-Айресе.
Тяжеловес в 270 фунтов (122 кг — прим.) ведет себя одинаково своевольно, куда бы он ни пошел, его остроты всегда находят свое место и звучат смешно, даже когда они банальны. Родившись в Нойтитшайне в Моравии в 1891 году, он уже в десять лет организовывал и руководил гонками! На основе газетных сообщений он прогнозировал результаты международных гонок, хотя, к сожалению, его прогнозы обычно оказывались неверными.
«Они всегда выступали не так, как я хотел!» - говорит сегодня жизнерадостный старина, когда его спрашивают об этом.
Отец Нойбауэра, мастер-ремесленник, рано умер, и поэтому сыну пришлось думать о том, как заработать на жизнь. Он решил стать офицером в армии старой Австро-Венгерской империи.
Умный молодой человек с исключительными техническими способностями, он был принят курсантом в учебное артиллерийское заведение в Трайскирхене близ Вены. Однако, там теория баллистики и военная дисциплина были несовместимы с живым воображением этого молодого курсанта, чей ум был заполнен автомобилями и автоспортом, и который проводил свои воскресенья, читая "Österreichische Automobilzeitung” от корки до корки.
Несмотря на свою озабоченность и будучи интеллигентным юношей, он сумел сдать экзамены и, наконец, в один прекрасный день явился в свой полк лейтенантом артиллерии.
Он рассказывает забавные истории о своих впечатлениях во время маневров. Лейтенант Нойбауэр, конечно, больше интересовался машиностроением, чем сложностями маневров.
"Однажды капитан позвал меня:
“Нойбауэр!”
“Сэр?”
“Вы отведете коня в генеральный штаб и получите приказы о маневрах. Это очень срочный и конфиденциальный приказ для вас!”
"Да, сэр!”
“Я уезжаю, но по дороге встречаю тягач, на котором работают несколько человек. Я держу в узде своего коня.
"Ну, так в чём же дело?”
“Эта штука не сдвинется ни вперед, ни назад, сэр!”
“Я слезу, привяжу лошадь к полевому орудию, сниму форменную куртку и осмотрю трактор”.
“Ах, проблема со сцеплением. Вскоре я погружаюсь в работу. Проходит полдень, затем вторая половина дня, и, наконец, сцепление снова работает. Орудийный тягач может ехать дальше. Я снова сажусь на лошадь и возвращаюсь к своей батарее. Там меня встречает очень разъяренный капитан”.
“Нойбауэр, где ты был? У тебя есть приказ?”
«Что? У тебя его нет? Ты что, лишился рассудка, парень? Я доложу о вас майору Клойберу!”
Но майор, понимая Нойбауэра-автолюбителя, только вынес выговор. Когда позже командованию штаба потребовались офицеры для недавно сформированных австрийских мотобатарей, майор вспомнил о Нойбауэре и назначил его.
Задание Нойбауэра привело его в «Аустро-Даймлер», где не менее своевольный инженер построил новые тягачи для тяжелых минометов: его звали Фердинанд Порше. Нойбауэр хорошо узнал его, и это впоследствии стало для него судьбоносным, поскольку в конце первой мировой войны он остался в «Аустро-Даймлере» и, таким образом, поддерживал тесный контакт с Фердинандом Порше.
Задачей Нойбауэра стало популяризировать идею, данную Порше графом Коловратом. Австрийский граф убедил Порше, тогдашнего директора «Аустро-Даймлера», построить небольшой автомобиль под названием “Саша”, что является русской версией Александра, христианского имени графа.
Для популяризации нового детского автомобиля была построена гоночная модель тех же габаритов. Им управлял Нойбауэр в знаменитом «Тарга Флорио» 1922 года, чрезвычайно сложном соревновании на Сицилии; он финишировал на 19-й позиции. Учитывая двигатель объёмом 1100 куб. см., его время было удивительно хорошим по сравнению с временем графа Мазетти на «Мерседесе», у которого была гораздо большая мощность. Автомобильные эксперты придерживаются мнения, правильного или нет, что Порше из-за успеха маленького «Саши» позже вдохновился сконструировать «Фольксваген».
В 1923 году Фердинанд Порше перешел в «Даймлер» в Штутгарте в качестве главного конструктора и взял с собой Нойбауэра. Бывший артиллерийский офицер быстро продвинулся там и вскоре стал начальником отдела испытаний, в этом качестве он снова участвовал в гонках в Тарге, когда новый, усовершенствованный «Мерседес» с легкостью одержал победу. Вскоре после этого он понял, что больше не подходит в качестве гонщика, и поэтому занялся организацией и управлением гоночным отделом. Когда гонок не было, в его обязанности входило представлять Компанию.
В конце двадцатых годов Нойбауэр с молодым Рудольфом Караччолой, небольшим техническим персоналом и тяжелыми машинами СС проехал половину Европы со значительным успехом.
Когда ФИА объявили 750-килограммовую Формулу на 1934-1937 годы, «Даймлер-Бенц» начали строить новый гоночный автомобиль. Эта Формула поставила перед конструкторами задачу создать машину, вес которой без топлива, охлаждающей жидкости и шин не должен превышать 750 килограммов; например, «Фольксваген» сегодня весит 710 килограммов. В "Мерседес-Бенц", доктор Инг. Нибель разработал 8-цилиндровый двигатель объемом 5,6 литра, который в конце срока действия Формулы выдавал 600 л.с. Этот настоящий снаряд на колесах положил начало эпохе огромных успехов «Мерседеса», продолженной 12-цилиндровыми автомобилями 3-литровой формулы 1938-1940 годов. Эти успехи были неразрывно связаны с фамилиями Нойбауэра и гонщиков Караччолы, Ланга, Фаджиоли, фон Браухича и Ричарда Симана. Нойбауэр был тогда на пике мировой популярности, которая в какой-то степени существует и по сей день.
* * *
Трасса, которую выбрал Фанхио, проходит в парке Палермо и имеет протяженность 3,5 км (чуть более 2 миль). Она проходит вдоль широкого проспекта Костанера Рафаэля Облигадо рядом с Рио-де-ла-Платой. После крутой «шпильки» она поворачивает назад по той же дороге, а затем водителям приходится преодолевать полукруглый поворот у клуба Пескадорес. После нескольких небольших поворотов она сворачивает в парк и снова возвращается к реке. Схема показала бы, что трасса имеет форму боевого топора былых времен.
Трем "Мерседесам" противостоит большинство 1,5-литровых "Мазерати" с нагнетателем, несколько 1,5-литровых "Симка-Гордини" и 2-литровых "Феррари" с наддувом плюс несколько довоенных "Альф". С точки зрения чистой грубой силы преимущество у «Мерседесов», и этот факт хорошо отмечен аргентинской прессой, которая вне себя от радости, что Фанхио, местному герою, доверили немецкую машину.
Его первая попытка управлять машиной оказалась на удивление успешной, и после нескольких кругов он освоился с ней и показал отличное время прохождения круга. Тренировка, однако, проходит при неблагоприятных погодных условиях; идет дождь, а термометр показывает 59 градусов (15 градусов по Цельсию — прим.), что является чрезвычайно низкой температурой для аргентинского лета. Когда Нойбауэра и команду «Мерседес» представляют президенту Перону, главе правительства, Нойбауэр обращается с просьбой: “Сеньор Президент, пожалуйста, сделайте так, чтобы дождь прекратился в день гонки”.
Перон, похоже, имеет такое влияние, потому что в день гонки палит яркое солнце и в тени восемьдесят градусов (27 по Цельсию — прим.), что не является чем-то необычным для января в Аргентине, но немецкая команда, приехавшая из зимней Европы, к этому не привыкла. Также слишком жарко для машин, «очищенных от нафталина» после их долгого вынужденного отдыха во время войны.
Невероятная масса зрителей толкается вдоль трассы, когда Президент лично начинает гонку. За послевоенным дебютом «Мерседес» на родине следят с огромным интересом и надеждами. Три серебряных автомобиля сразу же захватили лидерство, Фанхио занимает первую позицию, но вскоре он уступает её Герману Лангу. Этот грубоватый швабец круг за кругом увеличивает дистанцию от Фанхио, которого теперь также обгоняет Гонсалес. Беспокойство становится очевидным в гараже Mercedes, когда двигатель Ланга теряет свою четкую ноту звучания. Нойбауэр, отслеживающий времена своей команды, с ужасом обнаруживает, что Ланг становится медленнее, и три круга спустя к огромному восторгу толпы Хосе-Фройлан Гонсалес выходит вперед. Фанхио потерял так много времени из-за замены правого переднего колеса, что вернулся на пятое место, но ярд за ярдом он снова медленно продвигается вперед.
В гараже «Мерседеса» затаили дыхание, когда Гонсалес останавливается для дозаправки на своем 37-м круге. Ланг снова лидирует, но его двигатель, как и прежде, работает неравномерно. Жара повлияла на сложный 12-цилиндровый мотор, и вскоре Лангу снова приходится ехать за Гонсалесом на «Феррари».
Гонсалес впервые добивается большого личного триумфа, обыграв знаменитые немецкие автомобили и выиграв «Большой Приз Нации» Хуана Д. Перона. Ланг занимает второе место, а Фанхио сверхчеловеческим усилием умудряется стать третьим. Клинг, чей "Мерседес" тоже очень «болен», занимает шестую позицию.
Хотя Хуан-Мануэль Фанхио очень успешен в Европе, неудачи преследуют его, когда он выступает на европейских автомобилях у себя на родине. Это доказывается, когда он участвует во втором Большом Призе Аргентины, названной в честь сеньоры Эвиты Перон, которая лично даёт отмашку стартовым флагом. И снова Гонсалес выигрывает на своей «Феррари» у Клинга и Ланга, в то время как Фанхио сходит с дистанции. Все три "Мерседеса" почему-то не входят в ритм, после нескольких кругов едут неравномерно и не развивают полную мощность. Клинг завоевывает похвалы руководителей своей команды, занимая второе место, несмотря на то, что почти задохнулся от выхлопных газов.
Заслуживающие внимания победы Гонсалеса на соревнованиях в парке Палермо, похоже, указывают на возможность надвигающегося серьезного соперничества между Фанхио и “Пумой”, которое в ближайшие годы в Европе станет более заметным.
Немецкие автомобили отправляются обратно и определенно отказываются от активного участия.
Сегодня они выставлены в музее «Даймлер-Бенц» в Штутгарте в уважаемой компании с другими прекрасными старинными машинами, вызывающими восхищение публики. Здесь собраны знаменитые автомобили, представляющие великую эпоху международных автомобильных соревнований.
Современная техника развивается слишком быстро, и борьба за превосходство требует новых конструкторских идей и прогрессивного мышления.
Это комментарий Фанхио о гонках в парке Палермо:
“Я наказал себя, потому что именно я выбрал место проведения в парке Палермо с намерением помешать мощным автомобилям «Мерседес» развить свою мощь. Для короткой, проворной «Феррари» это была, безусловно, идеальная трасса!”