Ливийская или наемническая война велась в Карфагене в 240-238 годах до новой эры и представляла борьбу властей пунического города с собственным взбунтовавшимся войском наемников и примкнувшими к ним ливийцами. Перелом в войне наступил, когда карфагенскому полководцу Гамилькару удалось хитростью заманить основную часть сил восставших наемников – 50 000 человек в ущелье Пилы и взять там в осаду. В результате окружения восставшие стали массово погибать от голода и вскоре дело дошло до каннибализма. Наемники попытались вырваться из ущелья, но были перебиты карфагенянами, а их предводители распяты на крестах возле стен города Тунета.
Вот как описывает в своем романе «Саламбо» гибель наемников в ущелье Пила писатель Густав Флобер: «Хотя горы представляли большую опасность для слонов, Гамилькар углубился в них. Он следовал вдоль длинной цепи, которая тянется от Гермейского мыса до вершины Загуана. Варвары думали, что этим он хотел скрыть недостаточность своих сил. Но постоянная неуверенность, в которой он их держал, измучила их больше всякого поражения. Они, однако, не падали духом и шли за ним. Наконец однажды вечером, между Серебряной горой и Свинцовой, среди больших утесов при входе в ущелье варвары настигли отряд велитов. Все войско находилось, очевидно, впереди, потому что слышны были топот шагов и звуки труб, и тотчас карфагеняне бросились бежать через ущелье. Оно спускалось в долину, имевшую форму топора и окруженную высокими утесами. Чтобы настигнуть велитов, варвары бросились туда. Вдали, вместе с мчавшимися быками, бежали беспорядочной толпой карфагеняне. Среди них заметили человека в красном плаще. Это был суффет. Их охватило неистовство и радость. Некоторые, из лени или осторожности, остались у входа в ущелье. Но конница, примчавшаяся из леса, погнала их к остальному войску пиками и саблями; вскоре все варвары спустились в долину.
Вся эта громада людей несколько времени колыхалась и потом остановилась; они не находили перед собой выхода. Те, которые были ближе к ущелью, вернулись; проход совершенно исчез. Стали кричать шедшим впереди, чтобы они продолжали путь; они оказались прижатыми к горе и издали осыпали бранью товарищей за то, что те не могли найти обратной дороги. Действительно, едва только варвары спустились в долину, как солдаты, притаившиеся за глыбами скал, стали поднимать их бревнами и опрокидывать; и так как скат был очень крутой, то огромные глыбы, быстро падая вниз, совершенно закрыли узкое отверстие. На другом конце долины был длинный проход, местами пересеченный трещинами; он вел к лощине, поднимавшейся к плоскогорью, на котором расположилось карфагенское войско. В этом проходе вдоль стены утесов поставили заранее лестницы; защищенные извилинами трещин, велиты успели схватить их и подняться наверх, прежде чем их настигли. Некоторые даже спустились на самое дно лощины; их оттуда вытащили канатами, так как почва в этом месте состояла из движущегося песка, и наклон был такой, что невозможно было подняться, даже ползя на коленях. Варвары тотчас настигли велитов, но перед ними вдруг опустилась, как упавший с неба вал, решетка вышиной в сорок локтей, точно соответствовавшая ширине прохода. План суффета таким образом удался. До самого утра варвары толкались тесными рядами из конца в конец долины. Они ощупывали гору руками, ища выхода. Наконец занялся день; вокруг них возвышалась со всех сторон крутая стена. Не было возможности спастись, не было даже надежды. Оба естественных выхода из ущелья были закрыты: один – решеткой, другой - грудой скал».
Современные исследователи локализуют ущелье Прион (Пила) в горном хребте в Джебель Рессе (Свинцовая гора), протяженностью в четыре километра и высотой до 795 метров на территории современного Туниса. Несколько ниже вершины горы находится вырубленная рудокопами система пещер, где в прошлом добывалась свинцовая руда. Ученые неоднократно предпринимали попытки отыскать ущелье Пилы и, опираясь на скудные топографические подсказки, сообщенные греческим историком Полибием, назвать точные географические координаты «арены», на которой разыгрался последний акт драмы Ливийской войны. С одной стороны горы должны быть достаточно высокими, чтобы послужить ловушкой, с другой – внутри «чаши» должна располагаться плоская площадка, достаточно просторная для того, чтобы там могли поместиться несколько десятков тысяч воинов, а главное – слоны карфагенян, которые решили исход боя. Один из крупнейших немецких историков, специализирующийся на географической идентификации мест античных сражений, считает, что разыскал ущелье Пилы неподалеку от залива Хамманет, где кружевные гребни горы Эль-Джедиди и горы Менцель действительно образуют нечто вроде воронки, в которой вполне могли быть заперты отряды наемников. Но, к сожалению, в этом гористом краю остроконечные гребни встречаются повсюду, а предполагаемая немецким специалистом точка расположена слишком близко к морю, чтобы удовлетворить всем известным требованиям.
К планомерному поиску данного ущелья пока не подключались профессиональные геодезисты и археологи. Вся долина и расщелины скал должны быть усеяны тайниками, в которых наемники спрятали награбленные за два года войны драгоценности в надежде заполучить их обратно в случае выживания и благополучного исхода осады. После полного уничтожения блокированных в долине наемников падкие до наживы карфагеняне, естественно, внимательно осмотрели все ущелье, но должны были пропустить и что-то оставить из надежно спрятанного в земле противником награбленного добра. Поэтому только обнаружение с помощью металлоискателя многочисленных тайников с предметами или оружием соответствующего периода времени станет неопровержимым доказательством выявления ущелья Пила. Долина также должна представлять огромное людское кладбище и изобиловать костными останками восставших, погибших от голода во время осады. Во избежание разложения трупов на жаре, наемники были вынуждены закапывать своих умерших от истощения соратников в землю. В горловинах ущелья обязательно должны сохраниться следы рукотворной деятельности карфагенян в виде многочисленных глыб камней, которыми пунийцы заваливали и перегородили вход и выход из долины.
В античной истории противник неоднократно использовал особенности природного рельефа местности в качестве западни для армии неприятеля. Сын Гамилькара, выдающийся полководец древности Ганнибал Барка в ходе похода на Рим дважды попадал в аналогичную, и, казалось бы, безвыходную ситуацию. Первый раз он был окружен аллоброгами в горном ущелье при переходе Альпийских гор и еще раз на обрамленной горными хребтами равнине на территории самой Италии. Тогда римляне под руководством Фабия Максима заманили войско карфагенян, обремененных тяжелым обозом, в горную долину и перекрыли перевалы сторожевыми отрядами. Благодаря хитрости и предприимчивости Ганнибала в обоих случаях карфагенянам удалось вырваться из ловушки без значительных людских потерь. А самое известное ущелье – Кавдинское, прославилось тем, что в 321 году до новой эры окруженная там римская армия капитулировала перед восставшими самнитами. С аналогичным позором и гибелью армии римлян ассоциируется Дэрское ущелье в Тевтобургском лесу, в котором германские племена завершили полный разгром и уничтожение легионов Квинтилия Вара.
