Знаменитый меценат и собиратель картин Павел Третьяков считал это художественное полотно главной жемчужиной своей коллекции. Писатель Лев Толстой, увидев картину, произнес: «Это лучший Христос, Которого я знаю». А сам художник говорил о своем творении так: «…Моя первая вещь, над которой я работал серьезно, писал слезами и кровью… она глубоко выстрадана мною… она итог многолетних исканий». «Прихожанин» рассказывает своим читателям о шедевре, созданном великим русским художником Иваном Николаевичем Крамским, – картине «Христос в пустыне». В декабре 2022 года исполняется 150 лет с того дня, когда она впервые предстала перед публикой.
Ивана Крамского обычно считают портретистом. Что, впрочем, неудивительно: фантастически владея живописной техникой, Иван Николаевич мог написать любой портрет всего за несколько часов. И какой портрет! Каких только великих людей своего времени он не запечатлел! Писателей Льва Толстого, Николая Некрасова, Тараса Шевченко, Михаила Салтыкова-Щедрина; художников Куинджи, Шишкина, Клодта, Савицкого, Айвазовского, Репина; философа Владимира Соловьева, ученого Дмитрия Менделеева, гениального врача Сергея Боткина, основателя Третьяковской галереи Павла Третьякова – всех их мы знаем, если можно так выразиться, в лицо именно по великолепным портретам Крамского.
Он писал портрет императора Александра III и бесчисленные образы простых русских крестьян. В советские времена трудно было найти человека, который не видел бы картину «Неизвестная» Крамского – пусть даже благодаря журналу «Огонек» и кондитерской фабрике, выпускавшей одноименные коробки конфет.
В то же время в советской прессе весьма редко упоминали о полотнах Крамского на библейские сюжеты. А между тем на протяжении всей жизни художник не раз пытался найти свой путь к Богу.
Возможно, это стремление зародилось у него еще в детстве, когда пятнадцатилетний Ваня Крамской в течение года работал подмастерьем у художника-иконописца. Позже, поступив в 1857 году в Петербургскую академию художеств, в класс А. Маркина, он вскоре напишет картину «Моисей, источающий воду из скалы», за которую получит малую золотую медаль Академии (к сожалению, в настоящее время неизвестно, где находится эта работа; возможно, она пропала или хранится в частной коллекции).
Иван Крамской был по характеру художником-бунтарем. Чего только стоил возглавленный им знаменитый «Бунт четырнадцати», когда 14 лучших выпускников Академии отказались писать выпускные картины на предложенную Советом Академии тему «Пир в Валгалле», взятую из германо-скандинавского мифа. Всегда выступавший против официального духа Академии, который, по его мнению, убивал талант настоящего художника, Иван Крамской сплотил вокруг себя молодых живописцев и создал сначала свободную «Петербургскую артель художников», а позже – знаменитое «Товарищество передвижных художественных выставок».
Но, даже бунтуя против Академии, Крамской сразу откликается на просьбу своего учителя Алексея Маркова и с друзьями-художниками Николаем Кошелевым и Богданом Венигом расписывает гигантский купол Храма Христа Спасителя. Благодаря их таланту и труду на своде купола возникает грандиозная картина: Господь Саваоф, благословляющий людей внутри храма, Сын Божий в образе Младенца, держащий в руках хартию с надписью «Логос», и Дух Святой в образе голубя, окруженный Божественными дарами.
Трудно сказать, когда Ивану Николаевичу пришла мысль написать картину «Христос в пустыне». Возможно, это желание возникло в 1858 году, когда Крамской увидел знаменитое полотно Александра Иванова «Явление Христа народу.
В любом случае, еще учась в Академии, художник загорается идеей написать Христа. При этом отлично знавший евангельскую историю Иван Крамской ломает голову над вопросом, какой момент жизни Спасителя выбрать. Рождение Христа в Вифлееме? Тайную вечерю? Предательство Иуды? Суд Пилата? Путь на Голгофу? Распятие? Художник мысленно перебирает творения великих мастеров: «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи и «Тайная вечеря» Николая Ге, «Динарий кесаря» Тициана, «Поклонение пастухов» Рубенса, «Христос во время шторма на море Галилейском» Рембрандта, «Преображение» Рафаэля… Александр Иванов, перед которым Крамской поистине преклонялся, уже сделал свой выбор, показав момент Крещения и Богоявления. Крамскому же хочется найти «своего» Христа, показать Его таким, каким не изображал еще ни один художник.
Постепенно идея выкристаллизовывается: Крамской решает изобразить Христа в тяжкие дни поста, когда в безводной пустыне Сына Божия искушал сам сатана. Возможно, в этом моменте жизни Спасителя как Человека художник увидел что-то, что определило дальнейшие шаги Христа.
Этот момент описан у трех евангелистов: Матфея, Марка и Луки. Вот как повествует об этом апостол и евангелист Лука: Иисус, исполненный Духа Святого, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни; а по прошествии их напоследок взалкал. И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим. И, возвед Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое. Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. И повел Его в Иерусалим, и оставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз; ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; И на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему в ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего. И, окончив все искушения, диавол отошел от Него до времени. И возвратился Иисус в силе духа в Галилею (Лк. 4:1–14).
Итак, момент из жизни Спасителя выбран, и художник приступает к работе. Несколько лет занимает у него подготовительный период. Его близкий друг и ученик Илья Репин, в конце зимы 1863–64 года побывавший в квартире Крамского на Васильевском острове, видел в мастерской вылепленную из глины голову Христа и набросок с нее на холсте. То были первые подступы художника к своему творению. Тогда же Крамской много рассказывает Репину о Христе и Его искушении в пустыне. Илью Репина поражает то, как Крамской говорит о Христе – как об очень близком ему человеке.
В 1867 году Иван Крамской пишет первый вариант картины. В качестве натурщика для образа Христа художнику позирует крестьянин Строганов из слободы Выползово Владимирской губернии. Но первым вариантом Крамской недоволен. Он понимает, что ошибочно выбрал для передачи замысла вертикальный холст, который в итоге занят лишь фигурой Христа, и нет возможности показать зрителю окружающую действительность, ту самую безлюдную, голодную и холодную пустыню. Да и Христос на первом варианте картины кажется лишь чуть усталым и просто задумчивым. Не таким хочет видеть «своего» Христа Крамской. К слову сказать, первый вариант художник никому не показывал, и публика смогла его увидеть лишь после смерти живописца. Где сегодня находится эта работа, никто не знает.
Недовольный работой, Крамской откладывает в сторону холст и решает продолжить поиски. Он отправляется в знаменитые музеи Европы: в Германию, Вену, Антверпен, Париж. Едет за вдохновением, поиском подсказок, стремясь увидеть, как писали Христа лучшие европейские мастера. Впоследствии он скажет, что наибольшее впечатление на него произвела картина Тициана «Динарий кесаря», но всё равно шедевры великих европейских мастеров не смогли помочь художнику.
Он возвращается обратно в Россию. И тут словно что-то с ним происходит. Когда человек не в состоянии сам понять или увидеть нечто, особенно ему важное, на помощь приходит Божественное провидение. Крамской вдруг начинает видеть, буквально видеть перед собой повсюду образ сидящего на камне Христа. Эта картина, или, как называл ее сам художник, «галлюцинация», преследует Ивана Николаевича неотступно.
Об этом Крамской не раз рассказывал своим друзьям. Из письма писателю Гаршину: «И вот я однажды, когда особенно был этим занят, гуляя, работая, лежа и пр. и пр., вдруг увидел фигуру, сидящую в глубоком раздумье... Его дума была так серьезна и глубока, что я заставал его постоянно в одном положении…» «Странное дело, я видел эту думающую, тоскующую, плачущую фигуру, видел как живую…», – писал он приятелю Чиркину. «Вот уже пять лет неотступно Он стоял передо мной; я должен был написать Его, чтобы отделаться», – это уже из письма Крамского своему близкому другу художнику Федору Васильеву. Впоследствии, уже после написания картины, Иван Крамской признается друзьям, что видел «своего» Христа столь отчетливо и ясно, что ему оставалось лишь копировать видение.
Крамской работает над картиной, словно охваченный безумием. Начав писать основную версию в ноябре 1871 года, художник завершает ее практически за год. Ему недостаточно того образа, который он создал с крестьянина Строганова для первого варианта – он продолжает изучать многочисленные лица, отбирая нужные черты; особенно помогло ему лицо одного молодого помещика-охотника. Чтобы найти образ пустыни, едет в Крым – в Бахчисарай и Чуфут-Кале. Там он делал зарисовки каменных горных склонов.
Самым плодотворным периодом становится лето 1872 года, когда Крамской вместе с Иваном Шишкиным и Константином Савицким селится на даче у госпожи Снарской под Лугой. Три летних месяца художник продолжает работать практически без отдыха, забывая об усталости. Савицкий, который из-за проблем со здоровьем часто не мог спать по ночам, впоследствии рассказывал Репину: «Крамской, едва забрезжит утро, в одном белье пробирается тихонько в туфлях к своему “Христу“ и работает, бывало, забывшись, до упаду иногда».
И вот, наконец, картина завершена. 10 октября 1872 года Крамской пишет Федору Васильеву: «Да, дорогой друг, кончил или почти кончил “Христа”». Но вместе с радостью и удовлетворением от завершения работы художник чувствует сильное беспокойство. Его творение, найденный образ «его» Христа был невероятно дорог Крамскому: в этой картине он полностью раскрыл самого себя, свои мысли и чувства. Раскрылся так, как, вероятно, он не делал никогда раньше и, возможно, уже не сделает.
Но картину надо выставлять, демонстрировать публике, в конце концов, продавать. И потому в том же письме к Васильеву звучат горькие слова: «И потащат его на всенародный суд, и все слюнявые мартышки будут тыкать пальцем в него и критику свою разводить…»
В конце декабря 1872 года «Христос в пустыне» Ивана Крамского был представлен на Второй выставке Товарищества передвижных художественных выставок в Петербурге. Картина висела в глубине последнего зала.
…Полотно 180 на 210 сантиметров. Приглушенные пастельные тона, полное отсутствие какой-либо динамики. Суровый ландшафт: серая холодная безжизненная каменистая пустыня, острые как бритвы камни. И в центре – фигура сидящего Христа, погруженного в глубокую и напряженную задумчивость. Одеяние невыразительных тонов – бордовый хитон и темно-синий плащ-гиматий – совпадает с общим духом картины. Мы видим Христа, измученного тяжелым сорокадневным постом, Его ноги изранены об острые камни. Но чувствуется, что физические тяготы Его не тревожат – Его мысли заняты чем-то несравненно более важным.
За Его спиной – медленно розовеющее небо. Рассвет! Наступает утро нового дня. Только какого дня? Что предстоит Спасителю? Новые искушения? Или они уже позади, и Он должен вернуться к людям, чтобы нести им слово Божие? Интересно, что Крамской не пошел по пути некоторых художников, которые, изображая искушения Христа, рисовали рядом с Сыном Божиим искушающего Его сатану. Зритель видит не сам момент искушения, а только невероятную внутреннюю борьбу, которую переживает Христос. Да и образ пустыни весьма символичен на картине. Это не просто территория одиночества, не только место, лишенное жизни. Пустыня на картине – это образ всего человеческого мира, существовавшего до момента, когда пришел Спаситель.
Геометрическим, художественным и идейным центром картины являются руки Христа, сжатые в колоссальном напряжении. Художник написал их таким образом, что они находятся на уровне горизонта, как бы соединяя в единое целое небо и землю.
Но не только евангельскую историю искушения описывает картина Крамского. На полотне «Христос в пустыне» показан момент выбора между добром и злом, выбора, который предстоит сделать каждому человеку. Но сначала Господь предлагает сделать этот выбор Своему Сыну. Вот как писал об этом сам Крамской: «Я вижу ясно, что есть один момент в жизни каждого человека, мало-мальски созданного по образу и подобию Божию, когда на него находит раздумье, пойти ли направо или налево, взять ли за Господа Бога рубль или не уступать ни шагу злу». И потому руки Христа на картине Крамского наполнены невероятной силой и энергией, словно выбор между добром и злом находится в ладонях Спасителя, сжатых великим страданием.
…Людская река стремительно текла по художественным залам Товарищества передвижных художественных выставок мимо пейзажей, натюрмортов, портретов и перед полотном Крамского превращалась в шумный и многоголосый водоворот. Люди обсуждали, спорили, строили догадки, хвалили и критиковали, не в силах отойти от картины. Но, как и предвидел Крамской, ходивший в толпе посетителей выставки, никто не говорил ничего дельного. «Картина моя расколола зрителей на огромное число разноречивых мнений, – вспоминал художник. – По правде сказать, нет трех человек, согласных между собой. Но никто не говорит ничего важного».
Одни картину однозначно приняли, другие – так же однозначно отвергли. Посетители мучили художника бесконечными вопросами: «А почему он думает, что Христос выглядел именно так?» «Какой день он изобразил на картине?» «Кто на картине: Бог или человек?» Его осуждали, критиковали. Художник Верещагин открыто высмеял изображенную на холсте пустыню: что это явно крымская местность, а никакая не земля Палестины.
Но были и те, кто сумел увидеть в картине главное. Так, писатель Иван Гончаров писал: «Художник глубоко уводит вас в свою творческую бездну, где вы постепенно разгадываете, что он сам думал, когда писал это лицо, измученное постом, многотрудной молитвой, выстрадавшее, омывшее слезами и муками грехи мира, но добывшее себе силу на подвиг».
С теми, кто его критиковал и мучил вопросами, Крамской то спорил, то отшучивался; он озадачивал своих критиков, утверждая сначала одну мысль, а потом прямо противоположную. Художник сам хотел бы услышать, узнать от других, что же такое он написал. Но ни одно мнение его не удовлетворяло.
Еще перед самым открытием выставки Крамскому поступил ряд предложений продать картину. Своему другу Павлу Третьякову, который одним из первых захотел приобрести полотно, Крамской назвал громадную сумму – 6 000 рублей. Знаменитый коллекционер от такой цифры опешил, но, будучи не в силах расстаться с шедевром, согласился и купил. «Приехал Третьяков, покупает у меня картину, торгуется и есть с чего! – писал Крамской Федору Васильеву. – Я его огорошил, можете себе представить: за одну фигуру вдруг с него требуют ни более ни менее как шесть тысяч рублей. Как это Вам кажется? А? Есть от чего рехнуться… Вот он и завопил! А все-таки не отходит».
Через несколько месяцев Академия художеств решила присудить Крамскому за картину «Христос в пустыне» звание профессора, но он, узнав о таком решении, направил в Совет Академии письмо с отказом – он всегда стремился быть независимым от Академии. В 1878 году на Всемирной выставке в Париже, где, в частности, экспонировалась русская живопись, художнику за картину «Христос в пустыне» и ряд портретов была присуждена золотая медаль.
Едва закончив «Христа в пустыне», Крамской решает написать еще одно полотно на евангельскую тему. «Надо написать еще “Христа”, непременно надо», – делится он с Федором Васильевым, но принимается за работу лишь в 1877 году.
Крамской задумал написать громадное полотно, показать поругание Христа после суда у Понтия Пилата. Над полотном, которое имело двойное название «Хохот» и «Радуйся, Царю Иудейский», художник работал на протяжении пяти лет, но осуществить замысел так и не успел. Сегодня незавершенный «Хохот» хранится в Русском музее в Санкт-Петербурге.
Господь отвел русскому художнику Ивану Николаевичу Крамскому чуть менее пятидесяти лет жизни и даровал ему счастливую смерть: до последней минуты он не расстался с кистью. 24 марта (5 апреля) 1887 года, работая над портретом доктора Раухфуса, Крамской внезапно наклонился и упал. Находившийся рядом Раухфус попытался оказать ему помощь, но сделать ничего было нельзя – мгновенная смерть от аневризмы аорты.
Почти 30 лет творил Иван Крамской и подарил нам множество прекрасных картин, среди которых особое место занимает его великий и до конца не разгаданный шедевр «Христос в пустыне».
Петр Селинов