Глава 12.
Глава 13.
На следующий день, ровно в три часа Агата с матерью, нагруженные пакетами, пересекли людный холл больницы и прошли в коридор первого этажа. Здесь их встретил, знакомый уже Агате, Айболит, который предложил проводить их до палаты, и повел к лифтам.
- Динамика положительная, - рассказывал он, пока лифт поднимал их на пятый этаж, - Сегодня уже вставал, хотя я запретил, и рвется домой. Вы с ним поговорите, тут спешка вообще ни к чему.
- Он у нас такой, не любит лежать без дела, - с улыбкой отвечала Рита, - Но конечно, конечно, о выписке не может быть и речи, я с ним поговорю.
- Хорошо. И давайте сегодня не долго, минут 15-20, а в понедельник уже смотрите сами.
Рита кивала, во всем соглашаясь с врачом, а Агата молча несла за ней сумку с едой и прочими нужными вещами для отца. На этом этаже, в отличии от первого, было тихо. Шуршащие от бахил шаги эхом разносились по пустынному коридору. Эта пустота, светло-серые стены, потёртый линолеум на полу, закрытые двери действовали на девушку, ни разу в свой жизни не лежавшей в больнице, удручающе. Хотелось бежать отсюда без оглядки. Навстречу им прошел парень в белом халате, поздоровался. Агата решила, что это медбрат, для врача он показался ей слишком молодым. Правда посмотрела она на него мельком и не успела хорошо разглядеть, только голубые глаза. Сердце пропустило один удар. Агата даже замедлила шаг и обернулась, провожая глазами коротко стриженый затылок. Нет, показалось. У скольких мужчин голубые глаза, не сосчитать! И что теперь, она на каждого будет так реагировать? Это уже попахивает паранойей.
Наконец, они остановились у нужной двери. Врач открыл её перед женщинами и пропустил их вперёд.
Просторная светлая палата была двухместной и легко вмещала в себя койки с двух сторон от окна, тумбочки между ними, стол с парой стульев, крошечный холодильник и маленькую комнатку с туалетом и умывальником. Койка справа была застелена и пустовала, а слева лежал поверх одеяла в домашних штанах и футболке Павел и, закинув одну руку за голову, рассматривал что-то в телефоне. При виде вошедших он улыбнулся и сел.
- Вот, привел вам гостей, - врач остановился в ногах койки, пока жена и дочь целовали его пациента, и строго сказал, будто продолжая прерванный спор, - Надеюсь, хоть их вы послушаете...
- Понятно, - отозвался Павел, не выпуская руку севшей рядом с ним жены, - тяжёлую артиллерию подключили. Я хорошо себя чувствую...
- Это я уже слышал, и мое мнение вы знаете, - перебил его врач, - Ладно, оставлю вас, зайду вечером на обходе.
Он попрощался и ушел, а Павел начал горячо убеждать своих женщин, что с ним всё нормально, и обследование он может пройти и потом.
- Но ты такой бледный, - Агата еле встряла в поток слов. Она сидела на краешке противоположной койки и с грустью замечала, что он старается выглядеть бодрым, улыбается, но лицо какое-то осунувшееся, глаза уставшие, а движения лишены привычной резкости.
- Это больница на меня так действует, - отмахнулся он, - Вот домой приеду, отъемся и румянец появится.
Рита слушала его молча, а потом мягко сказала:
- Я очень рада, что ты чувствуешь себя лучше, но ты даже представить себе не можешь, как ты нас напугал.
При этих словах мужчина опустил глаза и поморщился.
- Да я понимаю... Простите, девчёнки, я же не хотел...
- Ну что ты, перестань, я не об этом, - она погладила его руку, - Я хочу сказать, что прекрасно знаю, что ты не можешь сидеть без дела. Вот домой рвешься, а ведь дома-то сидеть не будешь, вернёшься к проектам, будешь мотаться по делам своим, а здоровье откладывать на потом, и на потом. В этот раз, слава Богу, Агата приехала быстро и вызвала скорую, а если приступ повторится, а скорая не успеет... Я даже думать об этом не хочу! Поэтому ты пройдешь все необходимые обследования и с назначением от врача поедешь спокойно домой. Борис Иванович сказал, что это не займет много времени, уже к концу следующей недели будешь свободен. И никакие возражения не принимаются!
Агата улыбнулась, с мамой ни у кого не получалось спорить. Вот вроде говорит ласково, но так твердо, что сразу понятно, что переубедить ее никак не получится.
- И ты, Брут? - Павел покосился на дочь, - На её стороне?
- Конечно, - Агата поспешила придать лицу серьезное "взрослое" выражение, - Надо же удостовериться, что с тобой всё хорошо, и таких сюрпризов больше не будет.
- Ну да...- нехотя согласился он и спросил:
- А ты как, кстати, в квартире оказалась? Заезжала за чем-то?
Сердце упало в пятки, но Агата постаралась ответить спокойно и не показать, что нервничает:
- Мы с тобой разговаривали, помнишь? Я сказала, что поступила, и ты меня поздравил. А потом сказал, что плохо себя чувствуешь. Я сразу к тебе поехала.
Отец некоторое время задумчиво смотрел ей в глаза, потом обвел взглядом комнату, напряжённо копаясь в мыслях, наконец, сказал:
- Да... Голос твой помню, а вот как приехала нет, наверное, сознание потерял... Поступила, значит... Ну в этом я, собственно, и не сомневался, ты же у нас умница! А вообще я тот день плохо помню. Душно было, дождь ещё этот, прямо дышать тяжело...
- Как по дороге-то сознание не потерял, пока ехал! - вздохнула Рита, - Просто чудо какое-то! Зачем ты вообще мотоцикл брал?
- Не знаю, - он пожал плечами, - Прокатиться захотелось, чего он в гараже пылится. Погода вроде хорошая была. Он, кстати, ведь там у дома остался? Перегнать бы надо. Я тогда Игорьку Сычеву, ну помнишь его, позвоню, если он в городе, за ключами заедет и перегонит.
- Вот ведь неугомонный, о себе так не заботишься, как об этой железяке! - улыбнулась Рита, - Да никто там твое сокровище не тронет, там такой народный контроль!
- Нет, мне так будет спокойнее. Лучше расскажи, как там ребятня, довела уже бабушку до нервного срыва?
Агата тихонько выдохнула. Кажется, отец и правда не помнил, что было в тот день, или умело это изображал и поэтому перевел тему в более безопасное русло. Тогда возникал вопрос, помнит ли на самом деле, как она приехала и увидела его с другой женщиной? Но ведь просто так, "в лоб", не спросишь. Значит, остаётся делать вид, что ничего не было, пока он сам не захочет об этом поговорить. Если захочет. Девушка чувствовала себя соучастницей какого-то преступления, покрывающей своего подельника. Он поступил мерзко, и она бы с удовольствием высказала ему всё, что о нем думает, и, наверное, неправильно скрывать от мамы это предательство. Но если она узнает, что с ней будет? Что будет с их семьёй, с их жизнью? Родители разведутся, и всё изменится. Агата своими руками разрушит всё, что им дорого. Кто будет счастлив от этого? Мама - нет, Агата с двойняшками - точно нет. Отец? Вон как он смотрит на маму, улыбается и не выпускает ее руку. Не может быть, чтобы он ее совсем не любил! Агата перевела взгляд с их лиц на свои пальцы, занятая своими мыслями, она успела расковырять кутикулу на одном из них почти до крови. Нет, она просто не может сказать правду маме в лицо. И она решила молчать, забыть, и ни при каких обстоятельствах не признаваться, что что-то знала.
Рита, тем временем, рассказала, что с двойняшками всё хорошо. Планировалось, что в эти выходные они вернутся домой, нужно было подготовиться к школе, купить форму, концелярию и прочее, но пока отец в больнице, а мама ездиет к нему и помогает Агате, которой пора начать перевозить понемногу вещи в городскую квартиру, присматривать за ними будет некому. Таскать этих неугомонных везде с собой тоже плохая идея, а оставлять одних попросту опасно, они те ещё выдумщики. Поэтому бабушка с дедушкой хоть и подустали с ними за лето, но согласились продлить им каникулы ещё на недельку.
- Так что ни о чем не волнуйся, поправляйся, и во всем слушайся Бориса Ивановича, - закончила Рита, - А мы пойдем уже, а то засиделись, разрешили-то нам только минут на двадцать...
Они разложили принесенные продукты в холодильник и тумбочку, показали где какие вещи в пакетах, и попрощались.
Больничный коридор перестал казаться Агате таким уж ужасным. С души будто камень упал. Правильное она приняла решение или нет, но ей стало легче. Она перестала терзаться и выкинула из головы мучившие ее все эти дни вопросы. Пропадите пропадом все эти демоны и таинственные таксисты, главное, что с отцом всё в порядке.
- Может надо было ему ноутбук привезти, - сказала она маме, когда они зашли в лифт, - Смог бы работать и здесь, и не отбрыкивался бы так от обследования.
- Нет, Борис Иванович, сказал, что ему нельзя нервничать и напрягаться, - ответила Рита, - Пусть лежит отдыхает, а то как маленький мальчик, "то не хочу, это не буду", совсем о себе не думает. Всегда упертый был, и с годами лучше не становится. Спасибо, что поддержала меня.
Она обняла дочь за плечи, и та улыбнулась в ответ:
- Ну а как ещё? Хотя и без моей поддержки у него против тебя не было шансов.
Значительно повеселевшие они вышли на улицу и направились через больничный сквер к парковке.
Глава 14.
Начало здесь 👈