Кирилл Щёлкин – великий советский физик, трижды Герой Соцтруда. Он работал над созданием ядерного оружия – днями и ночами, порой до потери пульса. Жил он вместе с семьей в режиме строжайшей секретности. Именно эта секретность и вышла боком его сыну Феликсу.
14-летний Феликс неудачно покатался на лыжах. Сложный перелом предплечья. Сустав с обломком кости вылетел из гнезда на 4 см. В местной больнице рентгеновского аппарата не было. Снимок пришлось делать на аппарате засекреченного НИС, который использовался при отработке ядерной бомбы (город Саров).
Феликс с наложенным гипсом отправляется в Москву. В институте Склифосовского заведующий отделением пришел в ярость. Феликс вспоминал:
"Какой дурак делал этот снимок? При сложных переломах он делается в двух проекциях, чтобы видеть обломки костей" – кричал он. В общем он заявил, что лечить не будет, пока я не скажу, какие горе-врачи мне делали снимок. А я сидел и молчал. Мне ведь нельзя говорить даже, в каком направлении от Москвы город находится. В общем неделю меня никто не лечил.
Через неделю приехал отец. Проведать сына. Узнает, что лечения нет. Мгновенно отправляется к врачам.
Через пару минут слышу крики, топот. Врачи, медсестры с каталками врываются в палату и бегом увозят меня в операционную. Сняли гипс, пощупали руку, оказалось, что рука стала срастаться неправильно. Внахлест. И предплечье укоротилось на 4 см. Сильным ударом мне снова все ломают. Врач кричит: "Тащи дрель, локоть сверлить надо".
Второй заикнулся о наркозе. "Какой наркоз? Я сейчас же по телефону должен доложить результат".
В общем руку не спасли. Правая рука Феликса стала короче левой. Только спустя время он узнал, что один звонок с секретного объекта переполошил весь медперсонал.
Тут, конечно, много странностей... Почему мальчик не позвонил матери или отцу сразу же, как только получил отказ врача его лечить. Почему не сделали рентген в самой больнице на месте.
Тогда я стал невинной жертвой сверхсекретности – вспоминал Феликс.
Феликс, кстати, пошел по стопам отца и стал физиком-ядерщиком.