Так же уже потекшего куда-то Саида… Сайд, как будто бы уплывал, вместе с краской, которой он был нарисован… Прямо на окружающем… На воздухе, но фоне из стоящих позади деревьев, автобусов, бензоколонке, маленьком, одноэтажном домике… Автобусной станции, который всегда был композиционным центром всей… Так хорошо знакомой мне с детства Пискаревки… Вообще, детали сайда, казалось бы, были лучше всего прорисованы на этом маленьком… Но, казавшемся мне вечным – домике… На его фоне Саид растекался красочным слоем от пояса… И, чуть выше плечей… Как раз там, где был его пиджак, бородка клинышком на подбородке Ибрагимыча и… Всё… Остальное уже исчезло, смешавшись в какую-то смесь, как будто бы, на палитре… При том, что часть тела Саида, остававшаяся на фоне домика автобусной станции… Все еще оставались
Уже не внятными, но еще вполне себе, различимыми… - Да плевать, - сказал я вдруг самому себе громко… - Плевать на все это… Снова сказал я, понимая, что тпереь у меня есть какая-то странная монета… За которую я отдал 100 тысяч, не зная, что с ней делать… И… Нет, особых переживаний о том… Что эти сто тысяч были у меня последними… Но вот то, что мне теперь совсем не на что будет попить кофейку… «Это стало вдруг, для меня серьезной проблемой… - Ну его», - сказал я от этого, как будто бы в сердцах… - Ну, его, Саида этого, - продолжил я… И, смачно плюнул, как раз туда, где тот совсем недавно он стоял передо мной. - Ибрагимыча, этого, - закончил я еще более смачно… - И что это, меня несёт на такую ерунду… - Вечно,
Впрочем блестящий и тяжелый кружок, удобно угнездившейся в моей руке… Совершенно не собирался исчезать, или, там скажем… Утекать… Нет, он уверенно оставался твёрдым, увесистым… И, даже, как будто бы согрелся в моей руке и теперь… Теперь почему-то, передавал мне какое-то особенное тепло… Может, впрочем, это было не тепло… Разве тепло может щекотать, и лакать, как-то особенно нежно и самозабвенно… Мне во всяком случае, испытывать такие ласки от монеты… Раньше не приходилось… Да, что там от монеты… Не всякая девушка… Очень мало из знакомых мне девушек… Да, пожалуй, и не одна из них… Умела… Ласкать меня таким образом… Ласка ладони… - Ласка ладони…., - снова сказал я сам себе… И снова – достаточно громко… - Ласка ладони… - Вообще – ерунда, какая-то, - сказал я еще громче… И, очень сильно сжал монету, которая по какой-то странной причине, возжелала стать моей… Однако… Однако, монета вовсе не собиралась сдаваться… Хотя теперь уже, вовсе не ласкала мне ладонь, но активно сопротивлялось моему давлению… Теперь она… Вот-вот-вот… Попробовала поцарапать меня… Я – только сжал монету сильнее… Она… Она, как будто бы трепыхнулась, но заметно ослабила свои попытки… Я, в ответ ослабил свою хватку, в расчёте на то, что монета уже одумалась… Однако… Однако, монета вовсе не собиралась одумываться и отказываться от того… Что бы поменять моё отношение к ней… При помощи какого-то силового воздействия… Монета, легко зажатая в моей ладони, начала друг нагреваться… Я подумал, что монета разогревается в моей ладони, от того, что я её очень сильно сжимал… И ещё более ослабил хватку… Монета теперь, не была зажата, но просто – открыто лежала на моей ладони, привлекая своим золотистым сиянием и… Вдруг… Вдруг нагрелась…. Нагрелась резко и очень сильно… Сильно, сильно, очень сильно… Наконец, она просто обожгла меня… Так, как будто бы жар от нее проник едва ли не до самого костяка… Сперва, до костей ладони… Это было крайне неприятно, но в общем-то… Это со мной происходило когда-то, и тоже сильно… Ну, когда я решился по пьяни повторить подвиг небезызвестного Муция Сцеволы… Однако, каким-то
совсем неведомым мне образом, разогревшийся костяк ладони… Так же, вдруг и очень коварно, пошел в развитие… И через кости запястья, видимо, начал перемещаться на меня уже более и более глубоко… Глубоко, сначала вглубь правой руки, в которой у меня и была зажата монета… Это было вообще, как-то очень не обычно, когда моя рука… Вдруг начала процесс этого нагревания, как, будто бы из ничего и… Одновременно, все остальное тело и конечности… Обдувались свежим, прохладным ветерком, делая жар, наступающий на правую руку, каким-то особенно неприятным и пугающим… - Аааа, - непроизвольно и громко закричал я… Одновременно перебрасывая зловредную монету из правой, в левую ладонь… Боль от жара с правой руки… Совершенно моментально, переместилась на левую… Так, как будто бы я просто посмотрел на себя в зеркало… Посмотрел на себя в зеркало… И обожженной теперь казалась правая рука… Так, когда-то, когда-то я учился избавляться от своих зависимостей, которые мне надоели… Тогда-то, просто надоели… Это сейчас, я стараюсь избавиться от всех своих зависимостей, потому что зависеть от чего-то и от, кого-то, очень плохо всегда и в любом случае. А тогда… Тогда, я избавлялся тогда только от того, что мне не нравиться… А этого – всегда было, не мало… И вот, я избавлялся от этого, самым простым и естественным способом, которым пользовались все без исключения мудрецы, а именно… Пресыщением тем, Тем, что стало или готово стать для меня зависимостью… Вообще, всё то, чем мы пресыщаемся, постепенно начинает тяготить нас… И, тяготят настолько, что наше несчастное сознание и тело… Просто, берет, и отключает это… Это – то, чем мы пресытились, и стали этим тяготиться… И всё это, обычно не бывает быстрым… Не бывает, но медленно и направленно, начинает подтачивать тебя, заставляя глубоко и искренне сожалеть о том, что стало для тебя зависимостью… Ты, даже пытаешься в этом случае, расписать для себя какой-то, график, последовательность. Что ли, согласно которой, тебе кажется. Что уйти от своей зависимости тебе будет легче…, например, делать что-то, е каждый, день, а реже, хотя бы раз в два дня… Потом – раз в три… Ну и так далее… Это – обычно не помогает, но – успокаивает… Правда иногда, случаются пароксизмы и ты, срываешься… Для того, видимо, чтобы тут же начать сожалеть, и давать себе обещания и клятвы в том, что это никогда не повториться… Обычно, правда, повторяется, с тем же набором результатов, что и до этого… Повторяется… Новые графики, новые срывы, составления новых графиков и… Клятвы самому себе… Срывы и, новые решения. Наплевать на свой замысел перебороть зависимость… Все – до тех пор… Пока, в какой-то день, точнее – утро… Это обычно, случается утром, потому что, ты не можешь спать…Просыпаешься…И Ничего не случается… Не случается, до тех самых пор, когда ты с удивлением замечаешь, что уже три – четыре – пять дней… Скажем, не курил… Или не разговаривал с тем, кого за пять дней до этого донимал своим вниманием и заботой… Ты замечаешь это… И впадаешь в легкую, а потом уже, и тяжелую тревогу… Но… Но, тебя уже совершенно не тянет срываться… Ты все ещё совершенно неспокоен… Неспокоен до сумасшествия и пароксизме визга… Обеспокоен и… Даже подавлен… Но… Но, зависимости у тебя уже нет… Ты пресытился… Пресытился, до уровня совершенного отключения… Сознания и тела, от того, что было твоей зависимостью м так досаждало тебе… И все это – отключилось автоматически, что называется Божьей малостью… То есть – полностью и без возможности возврата к тому, что было… Хотя… Хотя, опасения возможного возврата, может быть, на всякий случай… Остается… Не знаю, может быть, на какое-то время… А может быть – навсегда… И – всё это, делается тогда, когда какая-то зависимость, вселяется в тебя и… Начинает тяготить тебя… Тяготить до одурения, до полной невозможности… Но сегодня, я держал в руках эту странную монету… Монету дервиша, как я назвал её по какой-то странной причуде… Странной – да… Ведь он был именно странный… Но, совершенно не похожий на дервиша… И сегодня, сегодня, я был несколько озадачен тем, что я отдал, за эту, наверное, не самую дешевую монету… Все деньги, которые лежали у меня в кармане… Продать её… Очевидно, что она вполне могла быть и очень дорогой… Но, чтобы получить за нее какие-то деньги, видимо придется много потрудиться… Да и вообще… Вообще, теперь, эта самая монет дервиша, жгла мне руку, как будто бы пыталась мне что-то сказать… Точнее – доказать… А ещё точнее – заставить выполнить меня какое-то свое желание… И это желание монеты… - Желание монеты, - мне показалось очень странным, что монет может иметь желание… И, даже умеет добиваться своего желания… - Впрочем, - я тут же понял, что, конечно же ошибаюсь… Ошибаюсь, потому, что золотая монета – действительно может чего-то желать и… Действительно может заставлять кого-то… Исполнить свои желания… Я был удивлен своей мысли, и, немедленно решил её «перекурить», то есть обдумать, за затяжкой голубого «Житана», который в это время был постоянной принадлежностью моих карманов… Я мог воспользоваться им, несмотря на то, что отдал за монету все свои наличные деньги… Ведь сигареты не были деньгами и странный Сайд, вовсе не предлагал мне отдать их за монету, вместе со ста тысячами (дореформенных) рублей… И я, спокойно, разве только четь чуть напряженно, решил пройти на открытую веранду, почему-то закрытого сейчас круглосуточного кафе… Для того… …. чтобы присесть… Там… Заботливые и рачительные хозяева, - Где же мне теперь, - продолжал я все громче, не обращаясь ни к кому… - Кофейку-то, попить? – я, как будто бы надеялся на то, что вот сейчас… Ко мне подойдет какой-нибудь местный бродяга… И, также быстро, как тогда, решить мою несколько странную, но в общем, привычную для него… Проблему… - Где бы мне кофейку попить? – спросил я снова неизвестно кого… Но уже, громче… Никто не отвечал и я… Уже было задумал свой вопрос, куда громче… Как вдруг, я ощутил прикосновение к своему плечу… И, даже вздрогнул от этого, ведь я готов был поклясться, что за один миг до этого, рядом со мной никого не было… - Чего, кричишь, слушай? – со мной разговаривал видимо тот, кто до этого положил мне свою руку на плечо… - Что волнуешься так, дорогой? – мой собеседник явно был кем-то из наших «гостей с Востока» и
Разговаривал со мной не скрывая этого… - Что волнуешься – дорой, какой-такой «кофе» тебе надо… - Ерунда, какой-то… - Лучше вот…, В это время я успел повернуться назад, в сторону своего собеседника… На меня смотрел человече небольшого роста, такой, что мне приходилось смотреть на него, куда-то вниз… Человек был в мятом пиджаке… Как будто бы изжёванных брюках, заправленных в невысокие сапоги, которые, к тому же… Имели, или мне это только казалось… Загнутые вверх носки… Такие, как было бы привычно видеть на каких-то восточных башмаках… На лице у моего виз-а-ви, бросалась в глаза… Буквально, бросалась в глаза узенькая и длинная, заострённая бородка клинышком… На голове человечка, была, как будто бы, обыкновенная кепка… Скорее, я бы сказал – комарик… В клеточку… Но мне, почему-то показалось, на мгновение, что на его голове укрепилась роскошная чалма уважаемого ученого… Я знал теоретически, что житель востока, без особенного труда определит… По тому способу, как эта Чалма завязана, кем является этот человек в иерархии своего выстоянного народа, чем он занимается, совершал ли он «хадж», и ещё много-много всяких деталей и нюансов… Так, как если бы европейцу пришлось прочитать, автобиографию, анкету или «справку-объективку» о каком-нибудь человеке… Впрочем, я знал об этом только теоретически и, точно не смог бы определить ничего по Чалме своего виз-а-ви… Даже если бы она видимо была на нём… Между тем, как на нём видимой, оставалась только клетчатая кепка… - Слушай, дарагой, - продолжал свой разговор со мной человечек, то ли в кепке… - Толи в Чалме…- Кофея хочешь? – говорил он, как-то по-восточному гостеприимно… Так что теперь, эти самые молоточки внутри моей головы… Не вызвали у меня особенного беспокойства, когда так активно и настойчиво… Забили по черепу, откуда-то изнутри… Выстукивая какую-то тревожную и знакомую мелодию… По-моему, Болеро – Равеля… Но, может быть и – нет… Я не понял, мелодия молотков не длилась долго… До того момента… Как я – отключился, «вырубился» в самом деле… Вырубился так, как случалось со мной один, ну самое большое – два раза в жизни… При это, один паз приключение было связано с тем, что меня ударили прикладом автомата по голове… Второй раз…
Ну второй раз, я просто дико напился… Отлично помню, как шел по Шестой линии Васильевского острова, для того чтобы сеть на трамвай «шестёрку», потом, видимо был провал… А за – провалом… Я не помню, что было… И рассказать мне об этом, было совсем некому…Поскольку я… Просто проснулся, у себя на Бестужевской, без каких либо воспоминаний… Да что там, я и о том, что напился накануне – толком не помнил… То есть – совсем не помнил… Даже – голова не болела… Но из всего прошедшего, моя тренированная память легко и услужливо выложила передо мной, только некоторые моменты моего паяного путешествия до трамвайной остановки… В частности… Жгучее желание… Отлить, где-нибудь, в какой-нибудь из многочисленных там подворотен… Но, и все… Я совершенно не помню, как мне удалось это сделать… Да и удалось ли вообще…, Впрочем, следов того. Что я обмочился каким-то чрезвычайным образом, на мне не было… - Значит, отлил, наверное, - были первыми моими словами, которые я вымолвил… После этого инцидента… Тоже самое было и сейчас. Я – отлично помню, как считал сигареты в пачке голубого «Житана» и… Тревожно трясущего меня за плечо, малорослого и очень плотного «азербота», бывшего, то ли администратором, То ли хозяином этого самого кафе у станции Пискаревка… - Эй-эй, дарагой….,- я начал было приходить в себя… Думая, впрочем, что рядом со мной стоит тот самый «дервиш» - Саид Ибрагимович… Саид ибн Ибрагим… Который продал мне… - Монета…., - о монете я почему-то отлично помнил, как помнил и о подробностях её приобретения… - Монета, - снова сказал я…- Абаз… - Какой монета, дарагой?.. - Какой – абаз продолжал трясти меня за плечо, как я уже теперь понял, не Ибрагимыч… А местный – «азербот», администратор, или содержатель кафе… - Какой абаз? – продолжал спрашивать меня «азербот»… А я… Я, вроде бы пришел в себя, ощутив, что лежу в неупорной позе на топчане… Обитом дерматином…
И этот топчан… «Я тоже – несомненно, помнил… Помнил и то, как присел на него пересчитал сигареты, и закурил… Тут я вспомнил и стремительные тревожные молоточки… Которые барабанили откуда-то изнутри черепной коробки… - Коробки», – сказал я озадаченно прислушиваясь к своему состоянию… - Коробки? - Какой коробки? – мой нынешний собеседник-азербот, выглядел сейчас ещё более озадаченным… Хотя, уже в основном успокоился… Ведь я очнулся, и судя по всему, как-то приходил в себя… - Какой коробки, дарагой? – спросил он меня озадаченно и тревожно… - Да никакой, - сказал я… - Никакой, точно никакой, - «азербот» заговорил облегчённо и, вроде бы ещё больше скинул «градус напряженности» … - Не было тут, никакой коробки… Азербот на всякий случай скорчил крайне добродушную, и очень, с его точки зрения, крайне честную физиономию… Хотя никакой честности выражение его лица, конечно не выражало, как собственно… И у каждого «азербота» … Включая детей после восьмилетнего возраста… - Не было никакой коробки, - снова, второй, третий или может быть уже восьмой раз, говорил он облегченно… Утверждая это для того, чтобы я не мог обвинить его в пропаже какой-то коробки… Может быть – ценной… - Не было никакой коробки, - уже в который раз повторял «азербот», и, видимо, для того, чтобы утвердить сою непроходимую и бесконечно честность, он, вдруг присмотрелся, куда-то вправо вниз… Стремительно нагнулся… И, не успев чего-то понять или… Оценить… Закричал он, радостно… - А вот…! - Вот же – абаз твой… Кричал он мне протягивая тяжелый желтый кружок с арабской вязью. На аверсе… - Вот же он, абаз… - Твой, - «азербот» распробовал, что монета весит достаточно много и вообще… Вообще, в самом деле, напоминает золото… Он понял, что ему вроде бы и не следовало особенно торопится с тем, чтобы поднимать с пола золотой кружек, и так, опрометчиво протягивая его мне… - Да-да, - радостно заговорил я подтверждая принадлежность золотого кругляша себе… - Да-да… - Это моё…, - заговорил я, неожиданно напористо… - Оно самое, - сказал я… «При том, что звучание моего голоса не предполагало никаких возражении… И мой собеседник, азербот это явно предполагал и… Ощущал явно без всяких дополнений… - Да-да, - заговорил он, мельтеша и рассказывая мне что-то… - Да-да, конечно, дарагой… - Канечно, дарагой», - говорил «азербот», я с явным облегчением отдавая мне золотую монету… - Канечно дарагой, твоя манета… - Вот, два часа назад, уходил отсюда… - А пришел, смотрю, ты лежишь… - Про каробка, какую-то толкуешь… - И про манета… - Что-то говорил… - И вот, - продолжал говорить «азербот»… - Вот, манета нашлась… - Манета нашлась… - В каробки то, никакой нет… Он обвел помещенье веранды рукой, как будто бы приглашая убедиться меня в очевидном… - Сам видишь… - Каробки никакой нет…, - «азербот» зацокал языком, так, как умеют пожалуй только «азерботы» … - Каробки нет никакой… - Манета, вот есть, - снова сказал мне «азербот» протягивая мне монету так, что бы я мог её… Взять… - Дарагая манета, наверное? – сказал мне «азербот», когда монета переходила из его рук мне… - Дарагая…, - он снова смачно и аппетитно цокнул… - Не одну тысячу, стоит, - говорил он мне, видимо уже сожалея, что передал мне эту занятную вещицу просто так… - Да ничего, - заговорил уже я… - Ничего она, почти не стоит…, - я понимал, что очередной представитель Востока уже готов вцепиться в меня своей природной «торговой» хваткой… Однако, карманы у меня уже были пусты и говорить на торговые темы, мне уже явно не хотелось… - Ничего не стоит эта монета, - продолжал я, придумывая, что бы такое по этому поводу сказать «азерботу» … - Это… - Ну, талисман это, - сказал я, придумал, наконец, что-то более или менее правдоподобное… - Талисман… - Брат привез… - Из Афгана… - Он там еще в 1979 году служил… - Тогда все началось только, - продолжал я и, добавил, для веса, абсолютную правду… - Он тогда, в КГБ служил…, - буквосочетание КГБ, конечно же было понятно «азерботу», который, ясное дело, был сыном Советского Союза… - Он тогда в КГБ служил, - сказал я снова, веско добавив… - В правительственной связи… - Они тогда, в Афган, едва и не вперед всех вошли… - Да, «азербот» с готовностью согласился… - Да… - Я сам служил… - В Афгане…, - он понимающе кивнул… - - В 82…., - сказал он… - Да, в 82, - сказал он, окончательно передавая мне монету… - И у меня тоже, - добавил он… - И у меня тоже, амулет оттуда, есть… - Он вынул из-под рубашка цепочку, на которой висела пуля… - С припаянным к её донышку колечком… - Твой брат, раньше там служил, - сказал он мне понимающе назидательно… - А тогда, когда я, - его голос становился все более назидательным и покровительственным… Вообще-то я помнил у Бориса такую вот пулю-талисман… Подвешенную на металлической цепочке за донышко и понял… Этот мой собеседник, видимо реально прошел через Афган в не столь уж далекие времена Советского Союза… Но, вдаваться в долгие и непродуктивные в данном контексте воспоминания… Не стал… Просто, встал с топчана, обитого дерматином… Положил золотой кружек монеты, проданной мне «дервишем» в карман… И, собрался откланяться было… Но, как говориться, не тут-то было… - Падажди, дарагой, - «азербот», хозяин или администратор пристанционного кафе, явно обращался ко мне… И я просто не мог отказать ему во внимании… Теперь, когда он так благожелательно вернул мне «амулет брата» …. - Падажди, дарагой, - продолжил «азербот» как-то ко особенному гостеприимно и завлекающе… - Тебя ведь, Данила зовут? - сказал он приветливо и достаточно уверенно… Ну, конечно же, он запомнил меня… Я бывал тут часто… Не каждый день, но часто, и к тому времени, как выпивал уже приличное количество водки… Становился заметным и, даже несколько более шумным, заводя новые знакомства и ведя… Непринуждённые, ничего не значащие и ни к чему не обязывающие пьяные беседы… - Да, Данила, - ответил я утвердительно и, приостановил свое движение к выходу… - Ну, конечно, Данила, а меня вот…,- мой собеседник «азербот» авторизовался передо мной… Прямо на глазах…- Меня – Мулкадар, зовут, - сказал он, представляясь мне, как говорится на Востоке «без церемонии»… - Но, вообще то все называют меня – Миша… - Михаил Расулович, - добавил он… - Папа у меня, - он снова уточнял… - Расул…. - Ну, вот и зовут – Расулович…- Ясно, - сказал я, вспоминая дервиша… - Ибн Расул, значит….? - Зачем ибн…, - мой новый знакомый не согласился с такой моей формулировкой… - Зачем ибн…- Оглы, - сказал он… - Мулкадар Оглы Расул, - сказал я, несколько отстранённо… Следуя ходу мысли моего виз-а-ви…. - Мулкадар Расул…, - он несколько замялся, видимо сам понимая логику, но не умея пердеть её мне, а – просто, констатируя… - Оглы, - Мулкадар Расул - Оглы - поправил меня мой собеседник, который с этого момента стал… - Для меня, не просто «азербот», но - Мой знакомый – Мулкадар Расул-Оглы… - Или, адаптированный, всё равно, «нерусский» Михаил Расулович… - Который, впрочем, от факта нашего знакомства, не перестал быть для меня «азерботом»… - Понял… - Мулкадар…, - ответствовал я… Запомнив непривычное имя и – запинаясь на совершенно понятном обществе… - Расул… - Расулыч, - все-таки адаптивно закончил я… Мой собеседник облегчённо согласился, не предполагая, видимо, посвящать меня прямо сейчас и здесь… В тайны своего восточного «имя-образования» … - Ты, - «азербот» Мулкадар называл меня на «ты» и это было так непринужденно и естественно… Что представить его обращение ко мне на «Вы», просто не представлялось возможным… Да и не выглядело сколь-нибудь грубо-пренебрежительно… Поэтому, я согласно кивал на такое обращение Мукадара…, который к тому же, ещё и Расул… И Оглы… - Ты, вроде бы кофею сюда попить приходил? Этот вопрос был для меня странным, поскольку, конечно же администратор или… Хозяин кафе, вполне может запомнить своего регулярного посетителя по имени… Но, вот представить себе то, что он догадался о том, что с утра я пришел сюда для того, чтобы попить кофе… Это, представилось мне несколько странным… Вот если бы он подумал о том, что я пришел опохмелиться «после вчерашнего» - это было бы понятно… А – вот так вот – кофе… Это, конечно же, казалось мне в данной ситуации несколько странным… Однако, это было правдой, и я… Хотя бы с некоторым сомнением, но кивнул Мулкадару… И он, он как-то даже не гостеприимно, но навязчиво, стал приглашать мен зайти в свое еще вроде бы закрытое «на утро» заведение… - Пойдём, дарагой, - говорил он многословно, во всяком случае, в его словах, всего двух… Ощущалась многословие, велеречивость… И восточная цветистость речи, которую «азерботу» было бы трудно удержать в себе… Осман и перс, одновременно, пусть и в зародыше, чувство и навык поэтичности языка присутствовал в нем с избытком и не «бил фонтаном» разве что из ушей… - Проходи, дарагой, - говорил он одновременно колдуя с чем-то что видимо было ключами от этого самого… Кафе…. Впрочем, с ключами он возился не долго и дверь… С веранды,
Внутрь кафе, и махнув мне рукой, видимо так, чтобы это касалось гостеприимным… Зашел вовнутрь… Не скажу, чтобы мне это было важно, скорее – любопытно… Мне всегда было любопытно посмотреть на то, что казалось мне отлично знакомым… В другом, незнакомом мне состоянии… Например, прийти в метро ночью, когда оно закрыто досужими толпами пассажиров – пользователей… И наполненным сконцентрированными и знающими свое дело группами, которые занимаются порядком в метро… Деловито и профессионально… Еще интереснее оказаться в ночной, закрытой библиотеке или в музее, например… Ну, кафе это, конечно же, не музей, не библиотека и, даже не городской метрополитен… Но – всё же… Всё же и я остановил своё движение к выходу и, последовал за своим знакомым – Мулкадаром, в глубины… Скромной пристанционной кафешки… - Да!!! – сказал я, не восторженно, но всё-таки с воодушевлением… Пустое кафе, в котором не было ни одного посетителя, не было чем-то футуристическим или… Загадочным… Что сказать – самое обыкновенное пустое пристанционное кафе… И я усиленно стал искать глазами зашедшего сюда несколько ранее Мулкадара… Однако, не видел его… И даже позвал его голосом, удивившись метаморфозе, при которой человек зашел в помещение, а сейчас, практически сразу же… Его уже нет здесь… - Мулкадар? – я говорил неуверенно и очень негромко… - Мулкадар… - У меня времени-то свободного, не так, чтобы много… Я присмотрелся к залу внимательно и, снова не увидев своего собеседника уточнил… - Максимум – пол часика, - Где-то… - Да-да, дарагой, - раздался откуда-то из-под барной стойки голос моего знакомого… - Да-да, дарагой, уже… - Я просто достаю тут… Теперь я его видел, поскольку он поднялся и протянул вверх какую-то яркую жестянку…- Вот, - скал он при этом… - Мне прислали сейчас, только вот… И уточнил… - Из Ирака прислали – кофе… - Немного… - Самого лучшего… - Такого, какой нигде не продается… - Только она сами пьют… - И то, не всегда… Слова Мулкадара в общем-то напоминали обыкновенную «гордую» браваду восточного человека… У которого… Все, конечно же, самое-самое лучшее… И это лучшее, есть непосредственно… Только у него… Только у него и ни у кого больше… И только у него я смогу этой необычностью угоститься… Заправив эту необычность в общую благосклонность и благожелательность своего собеседника… Не понимая даже, что в этом букете радостного гостеприимства и радости наиболее является наиболее важным… - Сейчас дарагой… - Я тебе такого кофейку сварю… - Пальчики оближешь… Конечно, Мулкадар не предполагал того, что я буду после чашечки кофе пальцы на своих руках… Но… Что он мог сказать мне на этот счет из тех знаний, которые известны ему из русского языка… - Пальчики оближешь, как вкусно, - продолжал Мулкадар… Параллельно включая электроплитку, доставая откуда-то из недр стойки белящую никелем, украшенную какой-то тонкой, причудливой гравировкой турку… И, тонкие, несколько вычурные и расписанные чем-то там золотистым, чашки., которые, судя по всему, только и были достойны этого необычного и специально доставленного откуда-то кофея… Посуда и приспособления летали в руках Мулкадара с каким-то, буквально магическим порядком и последовательностью… Этот неожиданный полет становился чем-то завораживающим, не оставляющим мне ни свободы, ни порядка… Ничего такого, что могло бы отвлечь меня от состояния и процесса этого действа… - Вот, дарагой, - слова Мулкадар показались мне каким-то волшебством, вырвавшим меня из процесса созерцания… Его священнодействий с кофе… - Вот, дарагой… - Угощайся, - говорил он мне, одновременно передавая мне тонкий, гравированный и может быть даже… Антикварно-серебряный подносик на котором стояла чашечка дымящегося кофе… Трудно выходить из оцепенения, для меня, во всяком случае. Даже если из оцепенения меня выводит восхитительный аромат, какого-то совершенно необычного кофе… - Да-да, - я встрепенулся, резко повернувшись в сторону Мулкадара и едва ли, не свернув с подноса редкой красоты и тонкости… Антикварную чашку… - Вот дарагой, - Мулкадар с трудом, но весьма виртуозно увернулся от моего не очень-то ловкого движения… - Вот дарагой… - Пей кофе… - Кушай… – меня передернуло, очень давно я буквально не переношу слово «кушай» … Мулкадар заметил мою внезапную нервозность, и, как будто бы понимая её причину, поправился… - Ешь, дарагой, тут у меня пахлава… - Прямо из Марниули… - Марниули, - в моей голове тут же включилось воспоминание… Когда-то, еще во время моей учебы в Ленинградском Финэке… У меня был знакомый – Мамед… Который был из этого самого – Марниули… И я знал, что Марниули – городок рядом с Тбилиси… В котором, по странной прихоти геополитических состояний и традиции, жили вовсе не грузины… Но, сплошь – азербайджанцы… А значит, судя по всему… Я совершенно правильно определил национальность своего нового знакомого… - Дааа, - заговорил я заинтересованно и будучи уверенным в том, что теперь я смогу блеснуть своими знаниями… - Марниули… - Это ведь в Грузии, рядом с Тбилиси, - заговорил я очень осведомленно… - Но живут там, - я многозначительно сделал паузу… - Там живут, азербайджанцы… - Оооо, - Мулкадар был в целом удивлен моей осведомленности… - Да, дарагой, так именно… - И, откуда ты знаешь? В общем-то нельзя было сказать, что он был реально заинтересован в том, чтобы я рассказал ему об источнике своей осведомленности… Но, конечно же, некоторая заинтересованность у него все же была… И я затеял короткий рассказ о своем институтском знакомом Мамеде… И о том, что он рассказывал мне о своей родине… Даже вспомнил имя или фамилию какого-то крупного партийного начальника Марниули… - Его Салех, звали сказал я многозначительно, отхлебывая очередной глоток горячего кофе из… Антикварной чашечки… - Оооо, - Мулкадар казалось был на самом деле удивлен…- Так ты, дарагой… - И нашего Салеха, знаешь? - Ну, самого-то Салеха я… - Не знаю, - благоразумно открестился я от непродуманного и непонятного знакомства… - Только вот Мамеда, знал в институте… - А он уже, как раз сам и был каким-то родственником этого самого Салеха… - Ну это-то, всё равно, - сказал мне Мулкадар… - Сам знаешь, или через кого-то… - Не важно это…, - он даже экспрессивно щелкнул при этом пальцами… - Не важно это, - повторил он… Продолжив, совершенно неожиданно для меня… - Не важно, откуда и через кого… - Важно, что я теперь точно понимаю, откуда этот абаз… Он указал в сторону кармана, в который я положил монету… - Если ты знаешь Салеха… - То всё и понятно… - Совсем-совсем – понятно… И, после выражения такого восторженного понимания… Вернулся к моему угощению, которое вдруг показалось ему очень-очень скудным… - Ешь, дарагой, - Мулкадар превратился теперь, казалось бы, в саму заботу… - Кушай, кушай… И, метнулся куда-то, в сторону двери, которая вела куда-то. Вглубь кафе… - Кушай-кушай, - повторял Мулкадар озабоченно, казалось бы, задумавшись прямо сейчас, о чем-то, очень важном…