Больше двадцати вооруженных человек шло через лес. Мужчины несли копья, луки со стрелами… На поясах висели большие охотничьи ножи. Хагра несли на закорках по очереди. Слабое сердце старика не вынесло бы такой путь. Алган шел безоружным.
Клок и Клык сразу после собрания побежали в Заболотное поселение за подмогой. Зашли за ближайшие от Бережков деревья, обернулись быстроногими серыми волчищами и припустили. Им еще за Зайкой забежать надо было. Крон велел:
— Отведите девочку к вашим. Если я погибну, сами ее вырастите.
Бережковские мужики поглядывали на Урзу и шептались: «Как этот мальчишка собрался их через топи на островок переправлять?» Парень ни на кого не смотрел и мурчал про себя какую-то мелодию. Чудик.
Дойдя до края болота, люди остановились. Урза попросил их отойти немного назад, достал свою свирель, и над черной водой разнеслись звуки новой песни. Со дна топи начали подниматься вонючие пузыри, болото забурлило, а земля начала мелко подрагивать. Охотники попятились.
Из земли полезли толстые древесные корни. С болотного дна начали подниматься окаменелые черные коряги, а паутина корневищ опутывала их, сплетая дорогу. Вот уже десять, вот двадцать шагов сотканной древесной тропы распростерлось над зыбучими топями…
Музыка будила землю, требовала отдать всю силу ползущим корням. Люди сделали первые шаги по дивной дороге. Урза шел первым и дул в свирель. За ним Крон, а потом Хагр. Тут старик шел сам.
Солнце перевалило полуденную черту, когда вдалеке мелькнул островок. Зеленая макушка среди черной жижи. Охотник, шедший последним, оглянулся и ахнул:
— Волки! Готовь луки!
— Тихо, — шикнул Крон, — это хорошие волки. Они Змея бить помогут.
Мужики переглянулись.
— А не они ли Дара загрызли? — осторожно спросил один.
— Они, — коротко ответил Крон.
Дальше шли молча, только последний все время оглядывался на большую стаю, что почти наступала на пятки. Мало ли что у этих зубастых на уме. Алган тихонько посмеивался.
Чем ближе был остров, тем тише играла свирель. Днем Змей отдыхал, набирался сил для ночного колдовства. Этой ночью девушки не пришли к болоту. Видать, плохо старался…
Корни гати вплелись в берег островка, и Урза первым ступил на твердую землю. Охотники окружали дерево.
Змей раскрыл синие глазищи. Словно сапфиры глянули на людей.
— Старик, — прошипел ящер, увидев Хагра, — не сдох еще?!
— Где моя Аника? — крикнул Хагр. — Верни ее!
Змей захохотал и, обвиваясь вокруг осины, забрался повыше:
— Забирай! Вот она! — ящер издевался. — Долго она кобенилась. Я ее наполовину съел, а остальное в дерево превратил. И вас сейчас убью!
Змей замахнулся смертоносным хвостом и почти достал им Хагра и трех охотников, как Крон метнул тяжелое копье. Толстое древко вонзилось в ствол, пришпилив черный хвост.
Ящер взвыл и ухватил копье лапой, пытаясь вырваться… Не зря Крона считали самым лучшим охотником. Он не промахивался. В Змея полетели новые копья и стрелы. Израненный гад метался на прибитом хвосте, как жук на ниточке. Он собрался с силами и замахал крыльями… От его смерча еще никто живым не уходил. А хвост можно и новый отрастить…
Воздух вокруг завертелся страшным вихрем, охотники падали и катились по земле. Алган махнул рукой, обернулся вокруг себя, и стая оборотней взвилась в могучем прыжке, неподвластном обычным волкам.
Острые зубы вцепились в кожистые крылья. Крепкие челюсти рвали перепонки и ломали трубчатые кости. Поганая черная кровь заливалась в волчьи пасти.
Легкого Урзу ветром отнесло в самому краю островка. Не вставая, он вновь приложил к губам свирель и заиграл так громко, как только умел. Островок затрясся, болото забурлило… Со дна поднималось что-то громадное. Сначала показалась покрытая тиной и кочками голова, потом плечи и мощный торс с крепкими ручищами…
Сам болотный хозяин выходил на остров. Мутно-зеленые глаза великана уставились на извивающегося Змея, который был втрое меньше Болотника.
Одна ручища в обмотках тины и гнилых водорослей ухватила ящера за шею, а вторая сжала в страшной ладони голову гада. Змей взвыл, а оборотни отскочили в стороны.
Одним движением Болотник отвинтил змею голову и закинул ее в болото. Потом оборвал разодранные черные крылья и со словами: «Нечего мне тут…», пошел в свою топь, волоча змеиную тушу за хвост, в котором так и осталось торчать копье Крона.
Люди оторопело поднимались с земли и смотрели вслед болотному хозяину.
— Ого, — только и прошептал один из охотников.
Оборотни в стороне откашливались от змеиной крови. Пасть и горло жгло. Плеваться, очищая рот человеческой слюной, находясь в зверином теле, было несподручно. Волки начали оборачиваться людьми.
— Ого!!! — воскликнул тот же охотник. — Заболотные.
Глава стаи Коин, приветственно махнул бережковцам рукой и продолжил отплевываться. Становилось легче.
Хагр подошел к осинке и обнял ее:
— Урза, — позвал он паренька слабым голосом, — можешь расколдовать ее?
Урза подошел, долго осматривал дерево, прикладывался к нему руками и ухом, слушал, а потом грустно сказал:
— Тут душа ее, а тела больше нет. Она по тебе тоскует…
— Тогда сделай меня деревом, — воскликнул старик и обнял осинку, — играй!
И вновь полетела над болотом музыка. Теперь свирель плакала.
Ноги Хагра срослись, сапоги обернулись корнями и впились в землю. Старик становился все выше и покрывался корой. Руки обернулись ветками, пальцы вытянулись…
Не было больше кораблестроителя Хагра. Могучий дуб стоял рядом со стройной осинкой и обнимал ее крепкими ветками. Века пролетят, а Хагр с Аникой больше не расстанутся. Птицы станут вить гнезда в кудрявых кронах, новая жизнь родится в сплетенных ветвях.
Урза отнял свирель от губ, и только тогда бережковские охотники дружно выдохнули. За один день они увидели столько чудес, сколько все их предки, вместе взятые, не встречали.
— Надо уходить, — сказал Урза, — скоро гать в болото уйдет.
Обратно почти бежали. Как только последний человек шагнул на землю со сплетенных корней, волшебная тропа с бульканьем погрузилась в топь.
— Откуда у тебя такая сила — природой повелевать? — спросил Крон. — Ты же еще мальчишка. Послушник.
— Я не послушник, — смущенно замялся Урза, — а самый молодой жрец Тунгая. Главный жрец сказал, что мой отец Леший. Вот так, как-то…
***
С бережковскими мужиками договорились, что они оборотней не выдадут. Хотя все понимали — скоро вся деревня узнает, что их новые соседи непростые. Может, не захотят дочек за нелюдей отдавать.
А девушки… Когда очнулись от змеиного морока, ничего не помнили. Дочки Бажана удивлялись, откуда у них на задах следы от хворостин, а Демира залечивала разодранные о землю ладони.
Матери рассказывали, какой переполох в деревне устроили невесты, а те не верили и только переплетали одиночные косы в две, как предками заведено. К свадьбам надо готовиться: приданное шить да прясть, а не сказки про страшного Змея слушать!
Читайте на канале: Три поломанных души
Конец.
Конец только этой части, а о Брусничных жителях еще будут рассказы).
