Почему Лиза не боялась бежать по темному двору после двух страшных встреч, она и сама не знала. Но вот не боялась и все, наоборот, ей хотелось встретиться сейчас с Борисом, прямо вот руки чесались, она точно бы растерзала его, как Тузик грелку. Даже лопату приметила - стояла около дома, поблескивала угрожающе металлическими загнутыми уголками в свете уже засыпающей луны - прямо просилась в руки. Лиза аж зажмурилась от удовольствия, представив, как этот уголок распорет ненавистное плоское плешивое темя, а вечно издевательски ухмыляющийся вонючий рот вдруг перестанет лыбиться, скривится от боли и захлебнется собственным криком - визгливым, отчаянным, бабьим. В своих мечтах Лиза даже не заметила, как влетела в сени, сбросила валенки, ляпнула варежкой по включателю, и тут сумасшедшая смелость враз слетела с нее. Она робко скинула шубку, поставила ведро с молоком, прошла к столу. За столом сидела Марфа. В темноте бы было и не понять, что это старая женщина, сидит стройная крошка в светлом длинном сарафане, льняным белоснежным платочком замотанная до бровей - девочка да и только, откуда-то из старинных сказок. Но яркий электрический свет предательски высветил глубокие морщины на румяной коже - нет, на молодую девушку Марфа не тянула.
- Шубу носишь? Не замерзла? А что тулупчик, не подходит тебе? В нем теплее.
Лиза почему-то обернулась, глянула на вешалку - на ней действительно висел белый тулуп - вышитый незабудками и ромашками, с меховым воротничком, стянутый в талии и расширяющийся к бедрам - прямо хоть в кино его.
- Привыкла к шубе я, Марфа. Да и кофты ты мне теплые передала, никакой мороз не страшен.
Марфа смотрела недовольно, седые бровки хмурились, между ними пролегла темная, суровая морщина.
- Шубу заберу, тулуп носи. Неча.
Лиза не осмелилась возражать, послушно свернула шубку рулетиком, уложила в пакет, повесила на вешалку. Марфа кивнула, показала ей глазами на стул напротив себя, подождала, пока та подойдет.
- Чаю с молоком налей, что-то замерзла я, ожидаючи. Ты, смотрю, молодец, освоилась, справляешься. Пока твое хозяйство увеличивать не будем, а работы удвоим - будешь еще дояркой работать, много не дам - а пару коров возьмешь. Что - Ираида? Получила, чего ждала?
Лиза на секунду обомлев, справилась с собой, поставила тяжелый чайник на плиту, достала чашки. Потом, вдруг обозлившись, глянула на старуху прищурившись , выкрикнула
- Так это ты развлекаешься? Мерзость эту насылаешь? Может, скажешь зачем?
Марфа вздохнула, развязала платок, пригладила редкие седые волосы, завязала его узлом назад, подтолкнула к середине стола белый кулечек
- Держи, подушечки там с вареньем. Люблю к чаю, и тебе советую, лучше вашего шоколаду дурацкого. Разверни.
Она молча смотрела, как Лиза, вдруг успокоившись, высыпает карамельки в миску, наливает чай, ставит на стол глечик с молоком, достает пряники.
- Я, говоришь? Нет, Елизавета. Это ты своих призраков выродила, своими собственными мыслями, вот они к тебе и ходят. И будут ходить, пока ты думаешь о прошлом, да еще думаешь, как побежденная, страдалица. А перестанут, когда победительницей станешь, Вот это цель твоя. И лекарство твое. Единственное.
Лиза подвинула к старухе стул поближе, села, помолчала.
- А Лиса? Она тоже с призраками борется? Ты что, бабка? С ума сходишь? Разве ребенок должен так страдать, за что ты ее?
Марфа со смаком хлебнула чай, закинула в рот сразу две подушечки, пожевала, опять хлебнула из кружки. Глаза у нее потеплели, стали мягкими, и Лиза увидела какие они у нее синие - прямо фиалки.
- Ребенок? Ну, ты все-таки дурная девка, Лиза. Але твоей замуж пора, я ей жениха буду подыскивать, думаю, это ей первое лекарство будет. Не пучь на меня глазки-то, я дело говорю. А насчет призраков? Слушай...
Старуха встала из-за стола, намотала пуховую шаль прямо на платок, натянула тулуп.
- Есть здесь люди, которые пока не могут бороться. Для них встреча с прошлым подобна смерти, оно по ним пройдется, как катком, раздавит, кишки выпустит. Их мало таких, но они есть. Никодим вот - помощник твой из таких. Да и Аля. Я таким память стираю, кому надолго, кому на пару месяцев, и за это время рана в их голове затягивается, перестает кровоточить. А потом, когда они крепнут, память сама к ним возвращается, и я уже не мешаю этому. Главное, не пропустить момент.
Марфа открыла дверь, впустила облако морозного воздуха из сеней, постояла, но не ушла, обернулась
- А ты, боец, Лизавета. Даже не ожидала от тебя. Молодец. Ты свой путь, вижу, быстро пройдешь, ломали тебя, ломали, да не сломали. Иди по нему и не бойся ничего, все само случится. А завтра ко мне приди после фермы. Я тебя с Алей познакомлю. Будете заново отношения свои выстраивать.
Марфа ушла, А Лиза еще долго сидела за столом, молодой голос старухи звенел в ушах навязчивым колокольчиком.
…
- Иди сюда! Давай, не боись, Брусничка да Буба коровки добрые, справишься. Да и маленькие они у нас, порода такая.
Разбитная тетка в черном халате, натянутом поверх толстого полушубка, от чего она казалась квадратной, но короткой, на тонких ножках, воткнутых в огромные валенки, подскочила к Лизе, втянула ее в теплый, пахнущий молоком и сеном сарай, расхохоталась прямо в лицо, дохнув чесноком и медом, подтолкнула у деревянной вешалке, на которой рядами висели такие же халаты.
- Поверх тулупа надевай, а завтра я тебе ватник выдам, а то ты больно красивая. Вон твои. Гляди
Тетка махнула куда-то в глубину сарая, потом наклонилась и с силой ляпнула около ног Лизы огромными галошами
- И в валенках белых явилась, прямо как на танцы. Ноги суй. Пошли. Меня Галька зовут. А ты Лизка, вроде, да?
Лиза кивнула, засупонилась в халат и побрела за новой знакомой, с трудом загребая галошами, и озираясь по сторонам. Из каждого загончика на нее с удивлением смотрели коровьи глаза, красиво оттененные пушистыми ресницами. Галька остановилась около самой симпатичной коровки, ласково потрепала ее по морде
- Буба, глянь. Твоя! Они джерсийки у нас, крошки. Ишь, ушастая. А молочка, как большие дают, по-взрослому. Бери вон табуретку, входи. Да не боись, я рядом.
…
У дома Лизу поджидал Никодим. Он ласково поддержал ее под локоть, пока она стаскивала валенки, тихонько шепнул на ушко.
- Ты к козе иди, я ужин приготовлю. Печку растопил уже, тепло в доме. Ну как у тебя, получилось.
Лиза глянула в лицо мужику и оно ей показалось вдруг таким родным, что защипало в носу. Не показав вида, Лиза браво кивнула, снова натянула валенки
- А то! Доила, как заправская доярка. Там каша гречневая в чугунке, может теплая еще? Я сейчас.