И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Отцом рожденного прежде всех веков, в Свет от Света, в Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло.
Второй член Символа Веры посвящен Иисусу Христу, Сыну Божию, здесь провозглашаются Его онтологические качества.
Иисус Христос является вторым Лицом божественной христианской Троицы (Отец, Сын, Святой Дух).
Обратите внимание: в первом члене Символа Веры говорится о едином Боге, Боге-Отце, во втором члене – об Иисусе Христе, Который является «Богом истинным от Бога истинного», и наконец, в восьмом члене – о Святом Духе, «Господе Животворящем». Так составляется христианская Троица – единый Бог в трех лицах.
Здесь можно привести такое объяснение. Бог един, но не одинокий, потому что Бог един по своему существу, но триедин в лицах – Отец, Сын и Дух Святой – Троица единосущная и нераздельная, единство Трех, бесконечно любящих друг друга Лиц, ведь Бог есть любовь.
Однако сразу нужно сказать, что христианское понимание Бога как Единого в трех Лицах – самая трудная и сложная область христианского богословия. Она наименее всего поддается рациональному обоснованию, и всегда служила объектом нападок со стороны, как других религий, так и многочисленных ересей внутри самого христианства.
Св. Кирилл, учитель славян, старался так объяснить тайну Пресвятой Троицы. Он говорил: «Видите на небе круг блестящий (солнце) и от него рождается свет и исходит тепло? Бог Отец, как солнечный круг, без начала и конца. От Него вечно рождается Сын Божий, как от солнца – свет; и как от солнца вместе со светлыми лучами идет и тепло, исходит Дух Святый. Каждый различает отдельно и круг солнечный, и свет, и тепло, но это не три солнца, а одно солнце на небе. Так и Святая Троица: три в ней Лица, а Бог единый и нераздельный».[1]
Какие же есть библейские основы триединства Бога?
Приведем только два отрывка. В Ветхом Завете о сотворении человека говорится:
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему…» (Быт. 1. 26).
Обратите внимание: «сказал» - единственное число, а «сотворим» - множественное. То же касается местоимения «нашему». Здесь прикровенное указание на единство Бога в некоей множественности.
Эта таинственность проясняется в Новом Завете:
«Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух, и Сии три суть едино» (1 Ин. 5. 7).
«Слово» - одно из наименований Сына Божьего Иисуса Христа. Таким образом, «три суть едино».
Собственно, для нашего понимания ничего более констатации факта триединства Бога и не требуется. И такая «простая» вера без досужих умствований, поистине, блаженна. И она действительно существовала в среде первых христиан.
Но историческая действительность властно стала навязывать свое. Как нельзя остановить развитие ребенка в его блаженной простоте, так невозможно было остановить процесс «осмысления» христианской веры. Этого требовала сама логика развития христианского самосознания, этого требовали «вызовы» времени.
Типичной была следующая картина.
Время от времени в христианской и околохристианской среде возникали «ереси», то есть учения, пытавшиеся дать свою версию объяснения христианской Троицы. Делались попытки выяснить, кто от кого произошел, был «рожден» или «сотворен», в какой иерархии находятся Отец, Сын и Святой Дух, чем «лицо» отличается от «ипостаси», как эти «ипостаси» между собой взаимодействуют, и как в них проявляется единая сущность Бога.
Такие учения никогда не были изначально истинны, но они набирали силу, сторонников, начинали раскалывать церковное сознание, и игнорировать их становилось невозможно. То есть, это были вызовы или даже провокации понять «непостижимое». И христианство вынуждено было отвечать на эти провокации ересей. Иначе они, надмеваясь своими «совершенными» объяснениями и логическими конструкциями грозили соблазнить различными искажениями первоначальную чистоту веры.
Начинался мучительный поиск ответа. Разгорались дискуссии, прямые столкновения, в которых противники не брезговали прибегать к государственному принуждению и террору друг против друга вплоть до, как говорится, физического устранения.
Да, это с трудом вмещается в понимание, но это так. Это был драматический диалектический момент в развитии христианской Церкви, когда даже подобная трудно воспринимаемая «жестокость» христиан друг к другу была все-таки инструментом Святого Духа и служила делу воплощения христианской истины.
И вот, наконец, собирался Вселенский собор, который подводил черту под этими дискуссиями, формулировал ответ очередной ереси в виде того или иного догмата, обязательного для исповедования всеми христианами.
Всего таких Вселенских соборов было семь. На них и сформировалось догматическое вероучение христианства. И православная Церковь продолжает хранить эту догматическую «чистоту», не допуская внесения в нее каких-либо изменений.
Такова вкратце история вероучительного развития Церкви. Учение о Троице и учение об Иисусе Христе – два последовательных этапа этого развития.
Сначала в центре внимания стояла тринитарная проблема, то есть, проблема триединства Бога. Даже краткая характеристика ересей, возникших по этому поводу, дает впечатляющую картину.
Гностики сводили роль Иисуса Христа не к Его крестной жертве, а к проповеди спасительного знания, которое дается только посвященным. Монархиане-динамисты считали, что на Иисуса Христа сошла божественная сила только во время крещения, а до этого Он жил подобно всем людям, т.е. отказывали Ему в Божественном достоинстве. Монархиане-модалисты считали, что Сам Бог-Отец вселился в чрево Девы, был от Нее рожден и ради спасения людей принял облик (модус) Иисуса Христа.
Были и многие другие ереси по этому поводу, но главным «вызовом» для христианского сознания послужило арианство, по имени александрийского пресвитера Ария, который называл Иисуса Христа «произведением и тварью», отрицая полноту Его Божественности.
Я еще и потому даю краткую характеристику этим ересям, что в последнее время они буквально возрождаются из пепла забвения и расцветают под видом тех или иных учений и сект. Причем, зачастую эти учения преподносятся в виде неких откровений, которые стали доступны людям только в последнее время. Однако для христианина, более-менее знакомого с церковной историей, в них нет ничего нового.
Так вот, в борьбе со всеми этими ересями на первых двух Вселенских соборах было сформулировано догматическое учение о триединстве Бога. Вот его краткая характеристика.
Сущность Божества принадлежит в равной степени всем трем Лицам Троицы, а не выражается только в одном Отце. Этой сущностью в равной мере обладает каждое Лицо или каждая Божья Ипостась. В то же время каждой Ипостаси присущи некоторые особые свойства. Так, для Отца это нерожденность, для Сына – предвечное (то есть, до времени) рождение от Отца, для Духа – исхождение от Отца через Сына. Поскольку божественная сущность у всех трех ипостасей едина, следовательно, они единосущны и благодаря этому являются единым Богом.
Так был дан ответ ересям по поводу триединства Бога.
Если вас смущает (как меня в свое время) кажущаяся абстрактность и «недоказуемость» этих догматов, то приведу одну уместную, по моему мнению, аналогию.
Эти догматы – как «высшая математика» богословия. Согласитесь, что в обычной жизни из всей математики можно обойтись четырьмя арифметическими действиями: сложением, вычитанием, умножением и делением. Очень редко может понадобиться возведение в степень и извлечение корней. И уж совсем «абстрактны» нужные лишь самим математикам, отвечающим на «вызовы» науки, интегрирование и дифференцирование.
Так и с догматами. Для блаженной в своей простоте христианской веры достаточно представления о Боге-Троице в том виде, в каком оно изложено в Библии. Этого достаточно для спасения. Но уж если от нас «требуют дать отчет в нашем уповании», если нам приходится отвечать на «вызовы» сомневающихся, в том числе, наших учеников, мы должны быть готовы использовать осененное Святым Духом и проверенное временем все догматическое богатство христианской Церкви.
Теперь вернемся ко второму члену Символа Веры, второму Лицу божественной Троицы Иисусу Христу.
Главной проблемой всех христологических споров, которые сменили тринитарные дискуссии, явилась проблема соединения Божественной и человеческой природы в одном лице Иисуса Христа.
«Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1. 1)
Это о божественности Иисуса Христа.
«Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос» (1 Тим. 2. 5).
А это о Его человечности.
Вот как святитель Сильвестр, живший в 4-м веке, объясняет сочетание Божественного и человеческого в одном Лице Спасителя: «Для Бога нет ничего невозможного, но диавола должен был победить тот, кто был им прежде побежден. Им побежден был человек, - человек, рожденный не обычным порядком естества, не от семени мужского, но созданный из земли, и притом из земли чистой, непорочной, как дева, ибо она еще не была тогда проклята Богом, и ее еще не осквернили ни кровь убитого брата, ни умерщвление животных, так что она еще не заражена была тлетворным тлением, не осквернена какими-либо нечистыми и непотребными делами.
Но если всезлобный дьявол победил такого человека, то нужно было, чтобы и сам он (дьявол) был побежден таким человеком. А таков и есть Господь наш Христос, рожденный не по обычаю и закону естества, но из чистой и святой девической утробы, подобно тому, как Адам произошел из незараженной грехом земли. А как Адам был оживлен дуновением Божественным, так и Сей (Иисус Христос) воплотился под действием Духа Святого, сошедшего на Пресвятую Деву и стал совершенным Богом и совершенным человеком – во всем, кроме греха, имеющим два естества – Божеское и человеческое, но в одном лице».[2]
Вплоть до 4-го века верующие как аксиому принимали утверждение, что в Иисусе Христе сочетались две природы и видели в этом залог собственного бессмертия. Сам же факт соединения Божественного и человеческого признавался глубоко таинственным и не подлежащим рассудочному исследованию.
Однако еретические учения вторглись и в эту тайну, попытавшись ответить на вопросы, превышающие возможности человеческого разума, как то: как соединилось ограниченное пространством и временем человеческое естество с абсолютно безграничной природой Бога, могла ли человеческая природа, вступив в такой союз, остаться неизменной и не раствориться в Бесконечном; сколько раз рождался Христос; и кто, наконец, действует в Иисусе – Бог или человек, чья воля в Нем проявляется?
Список ересей здесь еще более впечатляющ, чем в случае с тринитарной проблемой, поэтому приведу только главные из них. Если Вы интересуетесь современными «учениями» и сектами, Вы легко найдете сходство их постулатов с этими древними ересями.
Несториане утверждали, что Дева Мария родила человека, с которым впоследствии соединилось Слово Божие, и на этом основании предлагали именовать Деву Марию не Богородицей, а «Человекородицей» или, по компромиссному варианту, «Христородицей». Ересь монофизитов напротив превознесла Божество в Иисусе Христе, утверждая, что, как капля меда неощутима в море, так человечество Христа полностью претворяется в Его Божественности. Еще одна ересь, ересь монофелитов, еще более глубоко залазит в дебри теологических конструкций. Сохраняя во Христе две природы, монофелиты стали утверждать о единой божественной воле во Христе, поглотившей волю человеческую.
В общем, одни ереси превозносили человеческую природу Христа в ущерб Божественной, другие поступали противоположным образом.
И здесь христианской мысли пришлось основательно потрудиться, прежде чем в жестокой бескомпромиссной борьбе на трех Вселенских соборах не выработались догматические основы христологии.
Вот текст догмата о богочеловеческой сущности Иисуса Христа, принятый на 4-м Вселенском соборе иерархами Церкви:
«Итак, следуя за божественными отцами, мы все единогласно учим исповедовать Одного и Того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, Совершенным по Божеству и Его же Самого Совершенным по человечеству; подлинного Бога и Его же Самого подлинного человека: из разумной души и тела. Единосущным Отцу по Божеству и Его же Самого единосущным нам по человечеству. Подобным нам во всем, кроме греха.
Прежде веков рожденным из Отца по Божеству, а в последние дни Его же Самого для нас и для нашего спасения (рожденного) по человечеству из Марии Девы Богородицы.
Одного и Того же Христа, Сына, Господа единородного, познаваемым в двух природах неслитно, неразделимо, неразлучимо.
(При этом) разница природ не исчезает через соединение, а еще более сохраняется особенность каждой природы сходящихся в одно Лицо и в одну Ипостась.
(Учим исповедовать) не рассекаемым или различаемым на два лица, но Одним и тем же Сыном и Единородным, Богом – Словом, Господом Иисусом Христом.
Как изначала о Нем (изрекли) пророки и наставил нас Сам Господь Иисус Христос и как предал нам символ отцов наших».[3]
И в этом случае пусть «высшая математика» богословия послужит нам опорой при столкновении с вызовами современных «учений» и вопросами наших учеников.
[1] Закон Божий. Сергиев Посад, 1994, с. 26.
[2] Закон Божий. Сергиев Посад, 1994, с. 512.
[3] Карташев В.А. Вселенские соборы. М., 1994, с. 273.
(продолжение следует... здесь)
начало - здесь
